Какого чёрта из остатка всей команды Мстителей Старк выбрал в качестве сопровождения именно его, Барнс не имел понятия, может, никто больше не согласился, а, может, Тони просто перестал смотреть в его сторону откровенно косо, и начал хоть в какой-то степени доверять. Зимнему было безусловно приятно, что его хоть в какой-то мере, но признают членом команды, приглашают на миссии и держат в курсе дела. Это был непривычный для него способ взаимодействия, потому что в любой момент он мог сорваться и уехать, куда глаза глядят, никто бы не мешал. Но он не срывался. Даже не слишком часто покидал, или, хотя бы, отдалялся от Башни, в которой сконцентрировались большинство не отчаливших в Ваканду супергероев.

Джеймс, как обычно, был пунктуален в сборах и прибыл к месту вылета не то что вовремя, а заблаговременно, имея в запасе более получаса. Судя по ходившим слухам и поступившей информации, они отправлялись в неисследованную аномальную зону. Потому ещё перед выходом Барнс сложил в походный рюкзак предметы первой необходимости, боеприпасы и воду. Скорее всего, поездка будет дежурной, безопасной и всё это не пригодится, у Джеймса не было других дел и он предпочитал прикрывать все возможные зоны риска.

После жаркого летнего Нью-Йорка леса возле Анкориджа встретили их прохладой. Если бы не ограждённый учёными и вооруженной охраной от властей участок, Солдат бы счёл, что они и вовсе на прогулке. Здесь было приятно - свежий воздух и деревья, пахло хвоей, где-то вдалеке пели птицы. Следуя за Энтони, Барнс даже позволил себе отвлечься на всё это великолепие природы Аляски, сюда бы - на шашлычок да с водочкой, жалко только, подобные мероприятия в одиночку совсем не тащат. А так оставалось только идти за Старком, мотая на ус происходящее, присматривать за местной охраной, к слову, ленивой и не вызывающей малейших подозрений, и молчать. Учёным Джеймс не был даже в страшном сне, и опыта работы с подобными зонами у него так же не было. Солдатская выправка велела - пока на службе, молчи, а, раз выполняешь задание, пусть даже такое скучное, служба идёт.

К разговорам учёных с Тони Джеймс прислушивался, выуживая крупицы данных об изучаемом отклонении. Какие-то биомагнитные волны, вот что им удалось обнаружить, состав воздуха, уровень радиации был в норме, и пребывание здесь не могло никак навредить здоровью посетителей. Но, похоже, за прошлые несколько месяцев здесь пропало (либо же пропало и вернулось) около двух сотен человек, и это только зарегистрированные случаи. Властям стоило больших усилий скрыть панику, чтобы не превратить здешние леса в место паломничества туристов. Барнс слушал всё это, порой даже кивал, слушал и по большому счёту во всё это дерьмо не верил. И когда Энтони решил с помощью собственных устройств продолжить исследование, не возразил, более того, так же молча проследовал за ним за кордон, тем более, там было менее людно.

А потом была вспышка, и первое, что ощутил Зимний - палящая жара, солнце, которое буквально сразу пытается прожечь макушку. Он оторопел на месте, понимая, что вместо приветливой средней полосы Аляски оказался вдруг где-то в районе, возможно, Сахары. Он был в пустыне, он и Тони - всё так же в расстоянии полуметра от Барнса стоял такой же, скорей всего, охреневший от произошедшего миллиардер.

- Твою мать, - выругался Баки, он не видел ничего, кроме песка и песчаных холмов, гладких желтых, словно с картинки. Почему-то вживую это зрелище не казалось чарующим, а пугало - здесь не было ни одного дерева, ни даже камня, не было следов животных, а когда Барнс поднял взгляд, то понял, что в небе - единой птицы, более того, единой тучи тоже нет. - Старк, есть идеи, во что мы влипли?

Пожалуй, странно они смотрелись здесь - Баки, одетый в куртку и с рюкзаком, по лбу которого уже начинал стекать пот, а ещё более катастрофично - Тони в костюме с иголочки, среди всей этой пыли. Зимний достал из кармана мобильник, пытаясь получить какой-либо ответ у GPS-навигатора, но установить координаты у него так и не получилось. Мысленно, а порой и вслух, но тихо и по-русски ругаясь, Солдат наконец выцепил взглядом в этой бескрайней прорве песка что-то из ряда вон выходящее - строение или транспорт, на расстоянии он оценить этого не мог. Такое же ржавое, или просто выкрашенное в желто-рыжий цвет, как и всё здесь.

- Пойдём, там что-то есть, надо осмотреть, - он кивнул Старку в сторону торчащей из песка металлической коробки, это вполне могло быть как небольшим помещением со спуском вниз, так и чем угодно другим, подойдут ближе - разберутся. Дождавшись, пока Тони двинется навстречу объекту, Барнс зашагал вслед за ним, время от времени осматривая по-прежнему неизменный местный ландшафт. Раскалённый песок перекатывался под ногами, словно нарочно мешая идти вперёд, от него тоже несло таким жаром, что, кажется, свалишься туда разок - точно заработаешь пару ожогов.

В пустыне по долгу службы Барнсу, а, точнее, Зимнему, доводилось бывать всего пару раз. Выживание в условиях бесконечного раскалённого песчаного поля было для него чем-то запредельно тайным: тогда Барнса высадили из вертушки и точно так же забрали, обмундированного, вооруженного, можно сказать, до зубов. Лишь однажды ему пришлось прожить в чёртовой жаре больше, чем сутки: спасибо песчаной буре, которая вывела из строя технику, спасибо экстремальным условиям и драке, в которой пришлось задействовать ЭМИ и сломать добрую половину собственного оборудования. Что Зимний помнил обо всём этом: он потел, как сволочь, бесконечно хотел пить, а ещё песок после задания приходилось вымывать из собственной кожи, её морщин, из ушей и даже из ноздрей ещё добрую неделю.

И сейчас он буквально провалился в эти ощущения, за каких-то пять минут возобновилось всё - и тяжесть в ногах от невозможности нормально передвигаться по зыбкой поверхности, и мерзкое ощущение липнущей к коже одежды и каплям пота, стекающим по животу и где-то между лопаток, ну а ещё песок везде - глаза, уши... Оставалось только порадоваться, что всё необходимое он прихватил с собой в рюкзак. И защитная маска Зимнего солдата с небольшим респиратором хоть на какое-то время защитит его от пыли. Барнс натянул её на лицо, щёлкнув замком где-то на затылке, регулируя ремешки та, чтобы песок не забивался внутрь. Ему не слишком нравился этот "намордник", но выбора сейчас особо не было.

Старк рядом, кажется, едва волочил ноги в своём люксовом костюме и шикарных туфлях, полностью выбитый из колеи происходящим. Невольно Солдат вспоминал, как они выбирались из-под купола, и кошмар Тони - пустыня вокруг. Наверное, всё это напоминало ему Афганистан, а ещё гений снова остался без своего костюма и поддержки гаджетов. Без своей суперсилы. Всё равно, что отобрать у Барнса бионический протез - и терпение. Зимнему даже жаль своего напарника по несчастью - той самой жалостью, которую никогда не выскажут вслух и не покажут, это будет сродни оскорбительному признанию чужой слабости.

- Гейзер, что ли. Лучше не проверять, - Джеймс не имел понятия, что это было. Они почти добрались до места, которое могло бы стать им убежищем, а если повезёт, это место ещё и является рабочим транспортом. Но им хотя бы будет где спрятаться на время, когда маячащая вдали пелена песка доползёт сюда. Песчаная буря? Странное природное явление? Что-то ещё? Наивно было бы полагать, что это неопасно. Гейзеры передвигались неравномерно, по странной траектории, можно было бы спихнуть на ветер, но ветра не было вовсе. Бьюкенен бы подумал, что это гигантская зверюга движется под землёй, если бы наверняка не знал, что зверей таких не существует. А, может, не зверюга? Барнс вдруг понял, что они действительно попали в аномалию, выкидывающую куда-то, незнамо куда. И если в теории о параллельных измерениях есть хотя бы крупица истины, то здесь что угодно может быть реальностью, в том числе и песчаные кракены. Он вдруг подумал, что это может быть и не живое существо, а машина. Огромный металлический шахтёр, рыскающий в поисках минералов... Отчаянно не хватало знаний о мире, хоть каких-то кроме того, что солнце здесь немилосердно выжигает всё живое, а воды нет.

До убежища добрались быстро. Металлическая коробка на поверку оказалась действительно транспортом, но, похоже, нерабочим. Судя по запаху дыма внутри, здесь что-то сломалось. У панели управления было два сиденья, как в самолётах, и неудивительно, ведь агрегат скорее всего тоже летал. И первое из них не было пустым. Впрочем, опасности не было никакой. Барнс очень быстро спрятал пистолет обратно. Мужчина в странном костюме буквально растянулся на поверхности сиденья в крайне неудобной позе, откинув голову назад, он явно был мёртв, хоть и недавно, тело его остыть не успело, а трупных пятен всё ещё не было. Впрочем, это было неважно.

Барнса больше всего заботило приближающееся нечто. Чем ближе оказывались фонтанчики из песка, тем больше было шума, и, кажется, даже почва под ногами потеряла устойчивость, словно постепенно смещались где-то глубоко внутри пласты породы, а, может, просто бесконечные слои песка. Джеймсу удалось повернуть рычаг, плотно притворив дверь транспортёра, теперь обзором для них оставалось лишь лобовое стекло.

- Садись, надо переждать, - кроме кресел пилотов, здесь было ещё несколько довольно удобных на вид сидений, Барнс заметил какой-то шкафчик с надписью на незнакомом языке, надо будет исследовать его. Позже. После того, как странное надвигающееся на них нечто пересечёт почву под укрытием и окажется на безопасном расстоянии. Баки спустил рюкзак на запыленный пол, извлёк оттуда флягу с водой, протянул Тони, привалившись спиной к стене рядом с ним и осторожно опустив ладонь на его плечо - то самое выражение поддержки, на которое он был способен.

Ему тоже было страшно.

Почва под ногами дрожала, словно от землетрясения, только никакого землетрясения не было. Сквозь обзорные стёкла было видно, как передвигается нечто под песком, и они - лишь одна точка на его пути. Надо было переждать. Впаяться спиной в металлическую стенку, да вцепиться в плечо Старка рукой, Старка, который был так же напуган и не готов к столкновению с жуткой стихией и не менее жуткой природой. Переждать, и не забывать дышать. Медленно, размеренно.

И думать.

Судя по повреждениям приборной панели, в неё действительно стреляли чем-то вроде пуль, но чем именно - Барнс не брался судить. Немного пугало, что происходило всё это не так давно. Значит, внутри было больше одного человека, и не так давно здесь что-то случилось. Кто-то решил застрелить пилота и покинуть судно, вот только зачем? Был ли смысл куда-то идти отсюда на своих двух? Джеймс даже не надеялся увидеть следы от транспортного средства, их бы слишком быстро замело песком, но салон был действительно небольшим и не было видно ёмкостей или креплений для чего-то вроде вездехода.

- Ты слышишь запах? - кажется, чем больше раскрывалась пасть чудища за стеклом, тем больше в нос бил пряный запах специй. Барнс даже не знал, как его охарактеризовать, такую комбинацию он слышал впервые, но больше всего почему-то это напоминало корицу. На какое-то мгновение башка червя замерла и Баки показалось, что её бездонная пасть с бесчисленным количеством зубов уставилась на них, в точности на их железное судёнышко в этой пустыне. Словно оно могло видеть глоткой. - Действительно червь. Гигантский. Срань Господня, - религиозным Джеймс не был, отнюдь, но увиденное потрясало. Укладывало на лопатки весь здравый смысл и всё, что Барнс знал о мире, и ведь он считал, что знал многое. - Забудь всё, что помнишь, начни заново, blyat', - он хмыкнул.

Кажется, тварь потеряла интерес к ним, нырнула обратно в песок и стала медленно ползти дальше. Дрожь почвы под их ногами постепенно стихала. Барнс вдруг понял, что они со Старком так и не сдвинулись с места, стоят, замерев, держась за ручки, как школьницы перед экзаменом. Стало смешно, но не слишком и не надолго.

Летательный аппарат надо было осмотреть. В первую очередь Баки раскрыл ящички у стенки, там были какие-то костюмы, похожие на одежду для аквалангистов, для чего такие могут понадобиться в пустыне, в которой нет воды? Солдат вдруг понял: на пилоте - такой же. Надетый скорее всего правильно. Изучение трупа было не самым приятным занятием, но закралась одна мысль, которую необходимо было проверить. Он развернул кресло пилота, осматривая крепления и стыки частей костюма. На всей его поверхности - на ногах, боках, спине, даже грудной клетке - находились некие плоские карманы, достаточно мягкие, но по нажатию тяжело было определить, заполнены ли чем-то ёмкости. Пока Барнс не нашел небольшую трубку у шеи и регулятор на ней. Джеймс нажал на него и из трубочки потекла вода. Совершенно чистая, прозрачная, не пахнущая ничем. Джеймс даже попробовал её на вкус. Ничего, ноль, чистая, нормальная вода.

- Смотри-ка, - в голосе Солдата сквозило любопытство, это было огромное подсказкой, значит, местные люди здесь научились выживать и приспособились к жутким условиям. Значит, где-то совсем рядом - развитая цивилизация, возможно, развитая лучше, чем их, и, возможно, враждебная. Барнсу, по большому счёту, было плевать, главное дожить до того момента, когда они вернутся. По наитию стащив с пилота защитные очки, Барнс вздрогнул и сделал шаг назад. Потому что широко раскрытые глаза трупа имели неестественно синий оттенок - не только радужки, но и белков. - С местными точно что-то не так, но они определённо не дураки, - впрочем, труп теперь мало интересовал его, Барнс уже стаскивал с креплений костюмы и подошел к Старку с одним из них в руках, щёлкая застёжками и рассматривая внутренности.

- Если сделать всё правильно, твоё тело вообще не будет терять воду. Смотри, какая ткань внутри интересная, пористая, впитывает всю влагу, дальше - система фильтрации вступает в дело и очищает воду, прежде чем разместить её в резервуарах, — как облачаться в данную конструкцию, им ещё предстоит разобраться, впрочем, специально для этого у них был живой, точнее, совсем неживой образец. Барнс окинул взглядом Тони, который, похоже, так и не сообразил, что эксперименты будут ставить над ним. - Снимай штаны, Старк. Обещаю, не замёрзнешь.

...Хотя бы потому, что замерзнуть в этой жарище было совершенно нереально. Скорее уж Старку наоборот понравится и он предпочтет продолжить прогулку по жаркой местности в семейках, ой, погодите, кажется, он предпочитал плавки; не суть важно, цели у Барнса были сугубо практичные и нацеленные на выживание. И первый, кто нуждался в этом костюме, был действительно Старк. Было у Джеймса подозрение, что - он позже узнает это слово, - дистикомб помогает терморегуляции тела в целом, ведь местные живут здесь десятки, а, может, сотни лет, должны были научиться приспосабливаться. Тем более, биологически они - тоже люди. Тот же вид, не предназначенный для таких температур.

А Старк всё говорил, говорил без остановки, словно это помогало ему выжить в этой дыре, Джеймс вдруг понял: вот так, болтая языком, он снимает стресс, избавляется от какой-то части нервного напряжения, и какая разница, что передаёт его ему, Барнсу. Замечание о дружбе с кэпом, о роли, которую он выполнял в качестве его напарника, немного покоробило. Отчасти потому, что было достаточно точным.

- Может, ты что-то и знаешь о кэпе, - в голосе Джеймса было сомнение, - но ничерта ты не знаешь о нас с ним. Чёрт, я не это хотел сказать, - Барнс осёкся. Не стоило быть таким резким, впрочем, какая разница теперь. Они посреди пустыни и, возможно, выберутся, когда-то. А, может, и нет.  В любом случае, Барнс с теплотой вспоминал о военных временах, несмотря на все те ужасы, через которые они прошли вместе, всё это имело благую цель, и кэпу верили, даже нет, не так, он возвращал людям веру в себя, веру в свободу и веру в справедливость. Какой ценой? Сколько человек Баки пришлось убить по-тихому для того, чтобы победоносное шествие Роджерса продолжалось? Это было и правда не важно. Значение имела лишь цель. Уже тогда Барнс был отменным солдатом. - Да ты стесняешься, - хмыкнул Джеймс, некой зажатости в выражении лица и даже ставшей ещё более быстрой речи Тони нельзя было не заметить. Почему-то он сразу понял, что именно Старк не хочет показывать. Барнс так же какое-то время, довольно долго, отводил взгляд от отражения собственной руки в зеркале, особенно от места стыка с живой плотью. Несмотря на полное принятие бионики, как инструмента, смотреть на собственные шрамы порой было неприятно. Они слишком напоминали о собственных ошибках. Барнс покачал головой, весь этот юмор Старка, пыль в глаза, напускное - что-то в этом ему нравилось, пожалуй, уход от реальности. Потому что реальность была крайне паршивой. - Секс в двадцатых? Ты о чём вообще, до свадьбы ни-ни, нас так воспитывали. Хочешь, расскажу тебе о сексе в пятидесятых? В Советском Союзе его вообще не было, об этом даже брошюры выпускали, могу достать тебе пару раритетных. У меня остались связи, - авторитетно заявил Барнс, со смешком, каким-то образом ему удалось подхватить волну и тоже шутить о прошлом, прошлом, которое едва ли было хуже настоящего. И тут и там он отчаянно пытался выжить, наверное, когда-то это войдёт в привычку. Но глаза Барнс всё же отвёл, когда Тони раздевался, достаточно дипломатично, приборная панель вдруг показалась ему очень интересной, слишком. Через минуту он наклонился, Старк, конечно, кое в чём разбирался, но явно редко облачался в спецодежду, отличную от его костюма.

По всему дистикомбу имелись регуляторы; для того, чтобы эффективно собирать жидкость, костюм должен был прилегать к телу, не сжимать слишком сильно, перекрывая кровоток, а именно прилегать к кожному покрову, адсорбируя выделения влаги. Барнс склонился, с сомнением глядя на щиколотки Тони, у которых ткань собралась небольшой гармошкой, и, пошарив пальцами по её поверхности, нашарил заклёпки из лёгкого материала, похожего на пластик. При нажатии внутрь ткань слегка стянулась, приобретая необходимую форму, Барнс довольно хмыкнул, кто-то поработал над этим всем на совесть.

- А я-то думал, ты взял меня с собой, потому что доверяешь мне охрану своей тушки, - Джеймс выпрямился, отвечая на взгляд Тони усмешкой, пожалуй, именно в этих условиях, в которые они попали, ему легко было говорить правду, причём таким тоном, будто это было неважно, или и вовсе шутка. Трудности с застёжкой на шее он заметил и чуть склонился, пытаясь найти рычажки застёжек на воротнике, оказалось не так сложно, Барнс неторопливо стягивал их, стыкуя пазы. - Ты только попроси, и я перестану есть у тебя дома, свалю, начну есть в другом месте. Есть - это навык, понимаешь. Вырабатывается тогда, когда не всегда есть возможность поесть.

Раздался щелчок, ворот теперь плотно прилегал к шее Старка, но недостаточно туго, чтобы мешать дыханию. Джеймс довольно хмыкнул, теперь был его черёд, черёд разбираться с костюмом, черёд показывать свои шрамы, которые, к слову, были повсюду - на груди, спине, ногах, от огнестрельных, ножевых ранений, от ожогов; Джеймсу часто доставалось и медицина в те времена была откровенно так себе. Некоторые из шрамов остались после того, как он пытался подлатать себя сам, шитье явно не было его козырем. Барнс их совсем не стыдился, слишком часто его осматривали учёные, люди в белых халатах, нет, не врачи, врачами он бы их ни в коем случае не назвал, после того, как перед ними научился абстрагироваться от всего, перед кем угодно было не стыдно, кроме себя, порой, редко, очень редко.

Одежду Джеймс сложил на сиденье аккуратно, стопкой, однако, не собираясь брать её с собой: тяжелая и не влезет целиком в рюкзак, а выбирать между тряпками и оружием не приходится. Застёгивать дистикомб на себе оказалось удобнее - сразу заметно, что где надо отрегулировать, хотя Джеймс всё равно потратил на это добрых пять минут. Рукой он нашарил трубку у шеи в креплениях костюма, отстегнул - действительно, это было так.

- Вода здесь, "баки" почти полные - костюмы тяжелые, чувствуешь? Думаю, нам повезло. А оставаться здесь смысла нет - совсем. Раскалённая железная будка едва ли спасёт нас от голода, да и вода рано или поздно закончится. Пойдём. Тот, кто сбежал отсюда, убив пилота, скорее всего сделал это не зря: значит, рядом наверняка есть люди. У них есть еда, вода, я думаю, мы сможем договориться.

Разбираясь с устройством дистикомба и его функционалом, Барнс и не заметил, как отвлекся. Отвлекся и забыл обо всём, что так тревожило его последние полтора месяца, а это было, на минуточку, действительно дохрена проблем. Он даже не вспоминал о Роджерсе, о Гидре, о опытах, всё, что могло сбить его с курса, направленного на выживание, было отметено за ненадобностью. Всё лишнее. И немаловажным фактором было ещё и то, что Старк должен выжить. Тут, наверное, следовало бы и забыть, зачем, в конце концов, они тут один на один, каждый сам за себя, что может быть должен миллиардеру Зимний Солдат? Каким образом Старк попал в зону ответственности, Барнс понять не успел, разве что оставалось где-то на подкорках сознания хлипкое объяснение  - он единственный, кто может разобраться, кто обладает достаточным количеством ресурсов и возможностей. А ещё он, похоже, был хорошим человеком.

Который совершенно не стеснялся его злить и пытаться лезть под кожу. Джеймс только хмыкнул, похоже, Старк где-то в глубине души хочет довести его до ручки и самоубиться таким образом, не иначе.

- Не террорист, точно? Ты так думаешь, потому что в деле меня давно не видел? Или память короткая? - Солдат осклабился, как же, ему было приятно доброе слово, пусть даже высказанное так странно, но он ему не верил, не хотел доверять. - Должен, окей, я знаю, где достать парочку. Правда учитывая сколько ты работаешь, Старк, ты сам такую брошюрку нацарапать можешь, честно тебе говорю. Ты себя в зеркало видел вообще? - Баки покачал головой, в его голосе звучала укоризна, непривычно мягкая. Если у кого-то было понятия режима, который можно соблюдать, чтобы поддерживать себя в форме, то Тони, кажется, существовал на кофе, пицце и голом адреналине, который можно было килограмами производить просто читая новости всего, что пишут о нём. Сам Барнс был персоной, привыкшей скрываться в тени, даже когда он был частью команды кэпа во время войны, он был в его тени, и, право слово, в ревущих коммандос было много хороших парней, у которых были навыки и сноровка покруче. И со временем эта тень стала настолько привычной и уютной, даже комфортной, что покидать её желания не было малейшего. А теперь, когда его с радостью сцапают спецслужбы многих стран мира, тем более. О том, чтобы вернуть себе доброе имя, он подумает потом, сильно потом. Ведь по большому счёту Барнс до сих пор не считает, что достоин его - доброго имени.

Тем временем они покинули транспортное средство, служившее им убежищем так недолго. Несмотря на то, что металл раскалился, и воздух внутри был горячий и местами даже спёртый, оказаться вне кабины, на свободном пространстве, в пустыне, было нихрена не легче. Барнс не сразу понял, как проще идти, подстраиваясь под проминающийся в ногах песок, и просто брёл вперед, сосредоточившись на шагах, на окружении. Прислушиваясь. Сзади, не отставая, брёл Тони, идти у него получалось куда хуже, цивильный человек, не приспособленный к такому экстриму, но пока что он держался молодцом. Солнце уже не висело в зените, а светило в спину, жарило затылок, тени от них на песке становились всё длиннее, а потому Барнс сделал вывод, что дело идёт к вечеру. Пустыня всё ещё не подавала малейших признаков жизни, какое-то время они просто брели вперёд, не встречая червя, или кого-либо ещё, пока слева от них не показалось кромка скал - пока только силуэт, твёрдые горные породы, там они смогут найти укрытие на ночь! Наличие укрытия радовало, но было ещё кое-что, что хотел рассмотреть Барнс, он даже задержался на какое-то время на месте, щурясь и ставя ладонь "козырьком" в попытке разглядеть одну плывущую в воздухе точку далеко впереди, а потом в очередной раз порадовался своей запасливости, ведь в рюкзаке у него был в том числе миниатюрный тактический бинокль. Барнс как раз собирался достать его и осмотреться, когда у Старка, кажется, начали сдавать нервы.

- Тони, спокойно, мы как раз туда и направляемся, - рывок за рукав был явно лишним, Джеймс буквально поймал Старка за плечи, шатаясь, пытаясь удержать их обоих на ногах и только увязая глубже в песке. Стоять от этого легче не было, под стопами не было никакой твёрдой опоры, порой казалось, что под действием ветра барханы живут собственной жизнью. Барнс бросил быстрый взгляд вправо, а вот это уже было нехорошо, точка в воздухе увеличивалась в размерах. Приближалась. В какой-то момент его посетило ощущение, что за ними наблюдают и даже слышат их, а спрятаться здесь совершенно негде. На этой равнине они, как на ладони. - Тшш, погоди паниковать, бойскаут. Нас не так-то просто сожрать, во всяком случае, меня. А значит и тебя. Усёк? - держа зрительный контакт, Джеймс в ответ почти шептал, пытаясь хоть как-то умерить пыл Старка, и надеялся, что выглядит менее испуганным. Он сунул ему за пояс один из своих пистолетов, заряженных, готовых к действию. Осмотревшись в бинокль, придя к неутешительному выводу, что с воздушным "челноком" он сталкиваться не хочет, Барнс вручил игрушку Старку, может. А потом потащил его к горам, всё ещё удерживая за плечо.

Солнце постепенно садилось и основным источником жары оставался песок под ногами, накопивший за день заряд тепла. Барнсу не хотелось представлять, каково здесь ночью. Подобные климатические условия могут включать в себя исключительный контраст температур в зависимости от времени суток, вплоть до минусовых. Более-менее выдохнуть он смог, лишь оказавшись в тени гор. Скалы оказались довольно продолжительным на вид хребтом с обилием пещер, в которых мог прятаться кто угодно. Или что угодно.

- Заночуем, наверное, где-то здесь, - Барнс даже выпустил из железной хватки руку Старка, теперь-то он точно не провалится под песок: под ногами камень. Почти поддавшись желанию присесть на лишь немного тёплый камень, Джеймс вдруг оторопел на месте: скалы вокруг зашевелились. У них появились глаза, руки... Такой качественной маскировки Барнс не видел ещё никогда, а, может, просто от солнца глаза потеряли чувствительность. С этим он разберётся позже, волновало теперь другое.

Они окружены.

Несмотря на крайне экстремальные условия вокруг, юмор Старка по-прежнему заставлял Барнса то ли скрипеть зубами, то ли ухмыляться, то ли всё вместе, прикладывая металлические пальцы ко лбу во всем известном жесте. Джеймс так и не понял, были ли шутки по поводу его (кэпа) личной жизни шутками, или Старк и в самом деле вознамерился считать их чем-то большим, нежели сработанным во время войны тандемом, можно было только догадываться, а вот уточнять, уточнять было страшно, потому что это же Старк, он же объяснит так, что не рад будешь, что спросил. Барнс только и смог, что покачать головой, однако не заметить некоторую долю заботы он не мог. Похоже, Тони было действительно небезразлично, выживет Баки, или нет, и это было очень странно. Выработанная годами привычка не доверять, по умолчанию вокруг - чужие, а для всех чужих люди - сырье, которое можно пустить в расход, тем более такие, как он. Барьер пробил кэп, вместе со всеми программными установками, вместе с промывкой мозгов от Гидры и всеми теми триггерами, которые в него заложили, у кэпа получилось заставить его поверить, и вот теперь кто после него, Старк? Скажи кто об этом Барнсу раньше, расхохотался бы. Впрочем, какое там, это, вашу мать, было совсем не смешно.

Уже потом, когда их окружили синеглазые - именно так, выступившие из теней люди в защитных костюмах, похожих на их одежду, имели такого же яркого цвета глаза, как и пилот, или ещё светлее, ярче и насыщеннее, Барнсу захотелось заставить снова неостановимо трындыщего Тони чем-то вроде кляпа, нельзя же так, нельзя так подставляться! Они стояли спиной к стене; наблюдая за аборигенами, Солдат машинально отмечал, как они двигаются, все худощавые, смуглые, высушенные, похожие на бедуинов, все они были воинами, и даже учитывая уровень его подготовки, два десятка такого класса бойцов ему не уложить.

- Ты с ума сошел? - прошипел Барнс, до него не сразу, до него медленно, как до идиота, доходило, что именно пытается сделать его напарник по несчастью: отправить его бежать сейчас, чтобы?.. Чтобы бросить аборигенам его, как кость? Бросить умирать? - Ты кем меня считаешь, кретин? Не отвечай. Просто заткнись, иначе клянусь, я тебя вырублю, - для Джеймса он был гражданским, просто гражданским, которого необходимо было защитить от суровых реалий, Джеймс бы действительно мог смыться в одиночку, раствориться в тенях, удрать, вот только ему не это было нужно, совсем. Даже если он выберется отсюда в одиночку, он обязан знать наверняка, что сделал всё, что мог. Ошибки прошлого слишком побуждали в нём чувство вины, чтобы снова и снова совершать одни и те же промахи, потому он никого не собирался терять сейчас, никого не хотел упускать.

- Пригнись!

Он выхватил из ножен на бедре армейский нож, снова, как тогда, во время манхэттенской катастрофы, уже почти привычным жестом оттесняя Тони за спину, парируя удар бедуина, ловким уворотом уходя за его спину, делая подсечку. Удивляясь, что абориген оказался слишком ловок, и ударил он лишь пустоту и воздух; Барнс и не понял, как это произошло, но пустынные жители обступили их широким кольцом, держа руки по швам или за спиной, наблюдая за действом, словно происходящее было неким ритуалом, вроде поединка за жизнь. Джеймс не стал надеяться, что их отпустят, если он вдруг победит, но этого мудака точно стоило прирезать, пока дают возможность - он напал на Тони, когда тот был совершенно безоружен.

Сбросить рюкзак со спины он успел, прежде чем на него напали снова. Чужак двигался потрясающе быстро, его лицо при этом оставалось бесстрастным; он напоминал змею. Звенел металл, летели искры: Барнс какое-то время только и успевал, что уклоняться от атак, подставляя под удары ножа бионический протез, и через какое-то время у него уже была пара царапин - рассечено плечо и надрезан бок, неопасно, но . Ему удалось оттолкнуть противника ударом ногой с разворота, он даже рискнул метнуть нож в его открывшуюся для удара спину, но бедуин и тут оказался слишком быстр; нож вонзился в песок.

Аборигены молча наблюдали за боем, лишь изредка за спинами раздавался шепот, достаточно, чтобы понять: их язык Барнсу совершенно незнаком и не похож ни на один из земных. Следующий шанс Солдату предоставился внезапно: очередной выпад, когда противник метил лезвием ножа в его шею, оказался слишком медлительным - вероятно, сказывалась усталость, и Джеймс успел перехватить руку противник, выбивая из неё оружие, однако, тот успел сделать подсечку. На землю они рухнули вместе, вцепившиеся друг в друга, готовые на всё, лишь бы выжить; Барнсу удалось садануть противника башкой, дезориентируя на несколько секунд, этого хватило, чтобы нанести по его челюсти удар, от которого он не уклонится, а потом ещё один, и ещё... Только через какое-то время он понял, что накрепко прижимает противника к почве бионикой, и бьёт по голове кулаком, живым, стёртым в кровь - а противник уже какое-то время не дышит.

Джеймс так и замер на месте, с занесённой для удара рукой, тяжело дыша, сидя на каменной почве над мёртвым бедуином. Шепот за спиной стал громче, язык по-прежнему не был знакомым. Солдат вдруг понял, что у него ушибов больше, чем он рассчитывал, даже по скуле стекает кровь, чёрт. Тем временем кольцо аборигенов вокруг них начало сужаться, однако они не доставали оружие, не вели себя угрожающе. Барнсу помогли подняться, буквально подняли на ноги, он с опаской вглядывался в лица пустынных жителей, странные, чужие лица, на которых даже скорби не было - только отрешение, словно подобное происходило слишком часто, чтобы они горевали. Однако, кроме скромной печали в их синих глазах читалось ещё что-то - странное, куда более непредсказуемое, что-то вроде... благоговения.

Тело поверженного противника очень быстро и деловито куда-то утащили, похоже, почти забыв о нём, хотя бы на какое-то время.

- Старк! - окликнул он Тони, когда его буквально потащили вперёд, повели - всей толпой - к пещерам, не делая больно, не толкая в спину, его вели как гостя, но всё равно было страшно. Он не успел захватить рюкзак, и оставалось надеяться, что его возьмёт Тони, а ещё, что он не последует за толпой, раз его отпускают по живу по здорову, а уйдёт, наконец-то отправится в место, которое хоть отдалённо может быть безопасным. - Старк, вали отсюда, слышишь? Найди пещеру подальше и потемнее... Пережди! Нахрен меня! Слышишь? Выберусь как-то сам! Выживи, твою мать! - Барнс попытался вырваться, но его потащили вперёд, туземцы переговаривались между собой всё оживленнее и даже радостнее. О причинах их радости было догадываться страшно, прав был Тони, его хотят сожрать, непременно сожрать.

Его затащили в какое-то помещение, больше всего напоминавшее голую пещеру, необитаемую, если бы не множество людей в костюмах, странных и технологичых, таких же, как и у них со Старком. Старком, который, к слову, решил не слушаться его и рискнуть собственной шкурой, последовав за ним, и, чёрт бы его побрал, выступая в роли... переводчика. Джеймс уже прошел через стадию отрицания и теперь не пытался вырваться, удрать, или наорать на своего собрата по несчастью, чтобы он сбежал таки, им теперь уже не удастся сбежать: десятки, если не сотни глаз смотрели на них, точнее на него, Баки. Их горящие взгляды он ощущал кожей, спиной, затылком, привыкший жить в тени, Зимний испытывал теперь огромную неловкость.

- Про воду? - Барнс хмыкнул, чего уж он точно не знал о Тони - того, что он был ещё и специалистом в семантике различных языков, иначе как бы он распознал, о чём пытаются известить его бедуины. - Про воду, значит. Впрочем, тому парню уже всё равно, - тихо произнёс Джеймс, и нахмурился, кажется, он понял, куда уволокли тело убитого и что с ним сделали. И почему ему сейчас предлагают флягу. На такой сложной для обитания планете вода должна быть колоссальной ценностью, дороже драгоценных металов, дороже золота. А люди на восемьдесят процентов состоят из воды. Не мудрено, что они разработали технику, способную перерабатывать человека - в воду, очищая её, фильтруя так, чтобы она была совершенно безвкусной.

Джеймс поёжился. Ему приходилось многое видеть в ходе своей профессиональной деятельности, но с чем он до сих пор не сталкивался и столкнуться бы не хотел - с каннибализмом. Даже в такой форме. Но, похоже, у этих людей был какой-то кодекс, они скорее перерабатывали мёртвых для того, чтобы бесценная влага не пропадала просто так, Джеймс надеялся. Человек напротив, судя по его одежде и осанке, лидер бедуинов, или вождь племени, подавал ему флягу, он делал это двумя руками, в жесте было столько почтения, что Джеймс понял: откажись он от жуткого подарка, нанесёт смертельное оскорбление. И он принял флягу из рук дикаря, принял, тоже двумя руками, изобразив поклон, не слишком низкий, но всё же. Повесил флягу на пояс, слыша, как толпа вокруг довольно гудит, пчелиный улей за работой, да и только.

Их опять куда-то повели вглубь пещеры, вручивший ему воду шагал рядом, и что-то рассказывал, заглядывал ему в глаза и словно удивлялся, что они не голубые, не такие, как у них. Через буквально пару минут они приблизились к небольшому пьедесталу, на котором уже было несколько женщин; женщины пели, не смотрели на него, не смотрели ни на кого, и вообще были будто погружены в какой-то транс. Это снова был какой-то ритуал, незнакомый Джеймсу, он поднимался по ступеням и занимал место на сиденье по центру помоста, а в голове снова стучало - их сожрут, чёрт возьми, обязательно сожрут. Он поискал взглядом Тони, тот был почти рядом, внизу, и, кажется, с подлинным интересом наблюдал за происходящим. Барнс воспросительно сдвинул брови, словно спрашивая, "для тебя это игра, что ли?", впрочем, вопрос был риторический, потому что потом мужчина, предлагавший ему флягу вернулся, и в руках у него была ещё одна фляга.

Толпа вокруг них притихла, словно замерла в ожидании, а Джеймсу всё протягивали флягу, озвучивая это краткосложно, невозможно было не узнать в этом предложении слово - "пей". Солдат принял сосуд из рук незнакомца, снова, открыл крышку, даже попробовал понюхать перед тем, как глотнуть, не сомневаясь, что там снова безвкусная вода. Но пряный запах приятно защекотал ноздри, внутри явно было что-то особенное, что-то напоминавшее ему о страшной твари из пустыни. Она несла такой же запах.

Джеймс посмотрел ещё раз на Старка, и его заинтересованный, будь проклято это вечное любопытство, вид; посмотрел на бедуина, который едва ли не прыгал от восторга, посмотрел на толпу, с интересом наблюдавшую за ним. И решил не думать, просто потому, что тогда станет очень страшно. Не думать и отхлебнуть из фляги, большим глотком, не распробовав, а глотая сразу странную жидкость, она была удивительной на вкус и ни на что не похожей. Она не обжигала горло, от неё не немел язык, но в какой-то момент Джеймс почувствовал, что у него немеют ноги, он оседает в кресле, а перед глазами вертятся такие звёзды, что лучше даже не пытаться встать. Ему было дурно и хорошо одновременно, мутило и он хотел ещё пить. Флягу у него забрали, буквально вырвали из рук, уже пустую, он заметил это с опозданием, крепко смыкая веки и отчаянно стараясь не упасть, не стечь куда-то вниз мимо кресла, мимо помоста, не просочиться сквозь камни.

"Это он! Его мы ждали!"
"Нет же! Он умирает, смотри! Как и все до него..."
"Нет-нет, держится! Выживет!"

Гул толпы, раньше монотонный и незначительный, теперь слышался ему разобщенными голосами, к каждому из которых он мог прислушаться, речь каждого расслышать и понять, несмотря на то, что говорили они на незнакомом языке. Едва Джеймс раскрыл глаза, увидел над собой всё того же бедуина со скромной улыбкой на лице. "Добро пожаловать на Арракис, Квисатц," - произнес пустынник. Перед внутренним взором Зимнего одна за другой проносились картинки, былое о истории этого народа и планеты, невероятная смена кадров. Всё это было жутко и столько обрушилось всего на Солдата, что он решил рискнуть и сделать самое идиотское, что в общем-то может сделать человек под такой дозой сильнейшего из наркотиков: встать и уйти.

Как его оттащили в отдельные покои, он не помнил, как там оказался Тони, тоже. Сколько времени прошло - он почему-то знал, пара часов с того момента, как его опоили, Барнс проснулся почти в здравии и сел, обнаружив себя на каком-то подобии тахты. Окон здесь не было - видимо, они всё ещё находились в недрах скалы, вместо двери - занавеска из плотной ткани с узором, напоминающим восточный.

- Что происходило, пока я вырубился? - Джеймс рискнул даже спустить ноги с тахты, вроде не укачало, а вот вставал медленно, не торопясь, кажется, дрянь нескоро выведется из его организма. Осмотрелся, обнаружил недалеко свой рюкзак, облегченно вздохнув. Хоть что-то осталось. - Нам надо уходить. Я знаю, это прозвучит странно, но я... кое-что видел, - Барнс приблизился к Старку и говорил тихо, так, чтобы его не услышали. Почти шептал. Словно кто-то здесь мог понимать английский, но на ум приходили те ведьмы на помосте, они-то наверняка могли многое, если принимали ту же дрянь, которой накачали и его. - На рассвете на это ущелье нападут и не выживет никто. Нам надо уходить как можно скорее и как можно дальше, - он поймал свое отражение в стекле какого-то шкафчика и отшатнулся, как от проказы: глаза его теперь тоже стали синими.

- Нравились? - Барнс хмыкнул, - кто бы мог подумать, что ты так обрадуешься, что я выжил, - Джеймс усмехнулся, ему самому не нравилось происходящее с ними, в особенности с ним, на этой чёртовой планете. Он почти догадался, чем они его опоили, увидел в одном из видений, однако это было совершенно не важно, не важно, чем местное население могло расширять границы сознания, когда они уже расширены. Баки понимал, что сейчас может смотреть в будущее, его буквально не покидали видения, но все они касались Арракиса, фримэнов и другого местного и не очень населения, всё это было чужим, таким ненужным... Барнс подумал, что может использоваться новообретёнными способностями с пользой и сконцентрировался на образе эпа, ну же, в голове снова должен всплыть видеоряд, что-то из прошлого Стива, из будущего, что-то, что объяснит происходящее...

Ничего. Пустота и мигрень - сильная, до искр в глазах. Словно долбился лбом о бетонную стенку.

- Ты бы знал, какой дрянью меня опоили, впору сказать спасибо, что только глаза посинели, а не что-то другое, - Джеймс выглянул за дверь, в коридор, там было тихо и спокойно, никакой стражи и присмотра, словно в какой-то мере даже доверяли им. Каким-то образом они со Старком оказались связанными с давним пророчеством этого племени, и Джеймсу чудом удалось выжить, уж теперь-то он знал, что он должен был умереть от яда. А вместо него умрут другие люди, все эти аборигены, считающие, что за право оставить при себе собственную кровь он должен был сражаться не на жизнь, а на смерть. Он потянул Старка за рукав по коридору, тихо заговорив с ним. - Пойдём, Тони, нам надо спешить, пока не поздно. Я такое сейчас видел... Я бы сказал, что меня опоили психотропами, но это что-то иное. Технологии у них неплохо развиты, но ещё сильнее развито что-то другое, они гораздо лучше нас используют способности своего мозга. И если тебе показалось, что те лысые бабы на помосте - ведьмы, то тебе не показалось. В той жидкости, которой я хлебнул, была генетически "запакована" информация об этом мире, история, вероятностные линии, - Джеймс поморщился, он говорил очень тихо и порой умолкал, словно пытался подобрать слова, на самом деле же он пытался справиться с очередным "приходом". - Это жидкое вещество настолько активно, что буквально "распаковывается" само в человеческий мозг, выгружается полным пакетом, бери не хочу. Срань Господня. Я бы не хотел, чтобы на Земле когда-то появилось что-либо подобное, жутко.

Они добрались до тех самых садов, рядом с которыми была охрана, и Барнс приложил палец к губам, скрываясь за выемкой в стене и туда же оттесняя Старка. Даже понимая, что почти все фримены здесь погибнут буквально через несколько часов, он очень не хотел убивать: эти люди отнеслись к нему с доверием.

- Одну минуту, - шепнул Барнс, ровно через минуту должен был начаться обход. Охрана пройдёт мимо них...

Они спокойно покинули пещеры, через ставший пустым коридор. Ночная пустыня показалась холодной и ещё более опасной, чем дневная. Джеймс показал рукой в сторону одного из барханов, предлагая идти туда. Несмотря на все полученные познания об Арракисе, он не мог сказать ничего утешительного: до ближайшего места, где можно спрятаться, было далеко, несколько дней пути по раскалённой пустыне без лишней еды и воды. Потому он просто молчал. Молчал и до последнего игнорировал приближающиеся к поселению фрименов вражеские орнитоптеры. Лишь когда со спины донеслись звуки взрыва и полыхнуло светом, оглянулся, осев в песке, хмуро глядя на будущее пепелище. Очень скоро всё закончится.