В его жизни бывали разные времена, и времена, когда все выходило из-под контроля и времена, когда они проигрывали, делая собственную жизни невыносимой. В его жизни бывали времена, когда мутантов не признавали, когда их лечили, убивали, считали выродками. Кажется, что те времена прошли.

Но так только кажется.

И вот он снова здесь. Вашингтон, город большой политики, город, в котором так или иначе сбываются чьи-то мечты, чьи-то, но не мечты Чарльза Ксавье, который хотел бы мира для всех, который хотел бы, чтобы его принимали за человека, способного спасти расу мутантов от гонений, а в итоге он и сам гонимый мнением общественности.

И стоит договориться об одном аспекте, как кто-то другой сразу поднимает противоположные мнения. Еще недавно они встречались с Картер на мирной беседе во Фриско, обсуждали собственные возможности, предполагали, что им больше не придется искать пути к взаимодействию, они будут заодно. Но как только происходит неприятность, как только что-то идет не так, виновными сразу становятся мутанты.

Чарльз и рад бы опровергать мнение Магнето на этот счет. Он рад бы вообще не использовать тезисы, которыми разбрасывается Эрик. Но вот беда, чаще всего этот мрачный тип прав, прав хотя бы потому что он снова и снова доказывает, и показывает, что люди на деле не ушли от старых времен. И ведьмы все еще горят на кострах, пусть ведьмы нынче выглядят как люди с икс-геном.

- Что ж, вторая встреча вышла менее радостной, мисс Картер, директор. – Лавочка в саду у Белого дома это глупый шаг с его стороны. Но если что-то случится, то пусть это случается именно здесь.

Знаково на самом деле, Золотые ворота были символом возрождения, символом того, что школа скоро откроется, скоро начнется новая жизнь, которая должна принести свои счастливые и не очень моменты. Новая красивая сказка, которая опять обернулась каким-то кошмаром. Чарльз даже не слишком удивлен всему происходящему. Потому что нечему тут удивляться, потому что тут впору думать о том, что их кто-то в очередной раз подставляет.

- Не думал, что так быстро понадобиться воспользоваться нашим с вами знакомством. Но вот я здесь, не по самому счастливому поводу. Настроения в околопарвительственных кругах снова качнулись не в пользу мутантских законов. Скажем откровенно, каждый раз, когда что-то случается, что-то чуть глобальнее ограбления банка, виновных ищут среди тех, у кого есть силы. И может быть логика в этом есть, я не сомневаюсь, что люди в правительстве не так глупы, как кажется. Но на этот раз это как-то переходит все мыслимые правила приличий, слишком часто законы пытаются повернуть против нас.

Чарльз усаживается поудобнее, поправляя пиджак. Он сегодня готов на мирные переговоры, как обычно в общем-то, но из-за внутреннего напряжения не может перестать отслеживать атмосферу вокруг, мысли людей копошатся в его голове, свиваясь в клубок змей. Слишком много угроз вокруг, слишком открытое место, а он не так безвестен, как ему кажется со стороны. Человек, который является лицом генетики и изучения икс-гена. Чарльз сидит рядом с мисс картер, взвинченный и напряженный, как будто на него будет нападение вот прям сейчас.

Чарльз усмехнулся коротко и безрадостно, старая школа тут как раз к месту. Чем черт не шутит, а такими делами как правило никогда, оно и жаль, оно и безрадостно. Итак, в сухом остатке даже у Пегги нет точной информации, о чем говорить, когда СМИ пестрят истерикой, а в правительстве напуганные идиоты.
Ладно.

Он сделал глубокий вдох и поправил пиджак. Деловой разговор не начинают с истерики, не начинают его и с попыток рассмеяться, как бы этого не хотелось. А он тут для делового разговора, пусть он и будет в очередной раз обрезанный, урезанный и никакой.

- Думается мне наша очередная встреча ни к чему конкретному не приведет. – Он со вздохом уперся руками в колени. – Да, к сожалению, в Салеме мы все закончили безрадостно. Меня не было в стране, когда там происходили события, которые повлекли за собой разрушение школы. Да даже если бы я был, правительство не оказало бы нам поддержки, как оно часто случается в последнее время.

Он пождал губы, разочарование копилось внутри вот уже несколько десятков лет. Горькое, никому не нужное, острое разочарование, от которого сводило зубы и от которого хотелось выть. Он признавал и свои ошибки в этом, где-то не сказал, где-то не донес информацию, где-то не было тесной связки с правительством, где-то были другие дела, которые казались важнее. Но в итоге все свелось к тому, что мутанты снова были никому неизвестной угрозой, с которой нет-нет да приходилось бороться путем обнародования фактов, под час больше похожих на сказку.

- Так получилось, что проснулся древний мутант, имя которому Апокалипсис. Не знаю насколько вы в курсе этой старой истории, но насколько известно мне, это существо было живо много тысяч лет назад, во времена, когда религии только-только зарождались и получили свое начало. Оно было живо и могущественно, пока его не предали свои же жрецы и пока он не оказался погребен глубоко под пирамидами старого города. Никто не знает где, никто не знает, как, но вот оно снова и снова пытается возвращаться.

Чарльз хмыкнул и поежился. Ветерок был теплый, а вот воспоминания не очень. И он сейчас даже не вспоминал встречи с Апокалипсисом, нет, он пытался не вспоминать школу и погибших. Погибшие всегда были самым тяжелым бременем.

- Он вернулся и пришел за моими детьми в школу. Одни из его всадников если точнее. Дальше вам история известна, школы нет, дети бежали, я вернулся слишком поздно, чтобы хоть что-то предпринять. – Он пожимает плечами. – Полагаю что-то похожее нас ждет и в истории из Фриско.

Чарльз пытался не думать о том, чем им это грозит. Чем все закончится в ближайшее время, когда истерия пройдет и начнутся меры. Он старался не думать о том, что пришел сюда в надежде найти помощь, опору, кого-то, кто будет за них, хотя бы в малом. Хотя бы в вере в то, что не во всем и всегда виноват тот, у кого есть силы.

Чарльз мягко улыбается, наблюдая за Пегги. Сколько бы времени не прошло с тех пор, как она впервые вступила в этот мир, сколько бы событий не было вокруг нее, она все еще оставалась тем же идеологом, который когда-то привнес толику мужества в войну. Чарльз помнит эти истории, в основном потому что он часто сам себе напоминает тех древних людей, которые готовы перейти в прошлые времена и оставаться там, забытыми навсегда.
Усталость ли это?

Или это новый виток его самосознания, которое говорит о том, что вот-вот они справятся, вот-вот все решится и все каждый раз заканчивается еще хуже.

Ему, пожалуй, уверенности в себе от Пегги бы поучиться. Уверенности и способности менять мир. Мир, который стоило бы изменить раз и навсегда, раз он того заслуживает.

- Я не уверен, что ему вообще нужно войско как таковое. Хаос ради Хаоса и высшей целью будет новый прекрасный мир. Где-то мы это уже наблюдали сдается мне. – Чарльз разводит руками. А что им терять? Они оба слишком давно живут, чтобы не пытаться что-либо тут изменить.

Чарльз в который раз думает о том, что Щ.И.Т. в своей концепции не так далек от Икс-менов, только организация имеет официальные регалии и официальные полномочия, а им приходится действовать на свой страх и риск. Хотя, в последнее время это скорее жизнь, на свой страх и риск. Целая жизнь, подверженная опасностям и выживанию изо дня в день.

- Нет ничего хуже напуганной толпы, которая не способна себя контролировать и не отдает себе отчет в том, что происходит вокруг. – Он сжимает руки в кулаки. – Но убедить в опасности Апокалипсиса необходимо, потому что это не разовая угроза для Икс-менов и мутантов, это все сложнее и гораздо-гораздо больше, чем просто война. Остается надеяться, что где-то там, в напуганных сердцах и разумах будет толика сознания и сознательности.

Победа над древним мутантом? Чарльз не знает, правда не знает, хорошо ли это? Будет ли это победой? Смогут ли они закрыть то, что невозможно закрыть, новый мир с новыми веяниями. Апокалипсис не приходит просто так, он не приходит когда нужен, он не приходит, когда все уже закончилось и мир изменился.

Он просыпается тогда, когда вокруг есть возможность. Может это его мутация? Может к этому и надо цепляться.

- Победить мы его можем. Но это всегда носило и будет носить временный эффект. Когда-то там, шаг за шагом, он снова вернется к нам, чтобы попытаться еще раз. – На этот раз улыбка выходит почти нежной.

Пегги устала от войн. Чарльз устал от проблем.

Может быть им самим давно пора исчезнуть и дать своим людям шанс на самостоятельность?

Чарльзу ничего не остается, кроме как стоять рядом и пытаться дышать чуть ровнее, чем он дышал до этого. Слишком много трагедий было в последнее время, мутанты стали популярны, и эта тема пугает. Пугает еще и тем, что чертовски опасно использовать ее для продвижения благих вестей и намерений. Но и замолкать о добрых делах, на фоне происходящего нельзя.

Иначе все сведется к тому, что они снова опасны. Что они снова выйдут из-под контроля и что им нужен этот контроль. Чарльз вздрагивает, вспоминая Страйкера, вздрагивает и тут же старательно выбрасывает эти мысли из головы. Нечего.

Не сейчас.

- Толпа опасна своей неуправляемостью, мы можем только пытаться прогнозировать ее поведение. Но если паника охватит город, страну, мир, мы окажемся в меньшинстве. И мы, это не только мутанты, но и люди, которые пытались и пытаются использовать здравый смысл, чтобы продолжать жить. – Он кивает, да, тайн много, но еще одной тайной больше – ничего не случится.

Они слишком глубоко в этом увязли, слишком многое пришлось уложить и сделать так, чтобы все это не вышло из-под контроля. СМИ, вот главная проблема. СМИ и то, что они делают с населением.

- Враги имеют свойство приходить снова и снова, под разными обличиями, с разными требованиями. Но цель у них одинаковая, сломить вас и сделать то, что хочется – править миром. – Чарльз о Гидре наслышан, об этой бесконечной войне между организациями, между людьми, между технологиями. Он наслышан, да.

Так же как в свое время была наслышан о том, что Магнето принял участие в становлении новой Гидры. Принял деятельное участие. От этих воспоминаний начинает болеть голова, так что он опускается обратно на скамью и сидит, замерев и прислушиваясь к самому себе.

- Пока что я хочу предупредить правительство о возможной угрозе, мирового масштаба. Об угрозе, которая исходит не от мутантов, но одного из нас тем не менее. И хочу, чтобы СМИ не сеяли панику. – Он вздыхает. – Мне понадобиться любая помощь, которую вы сможете, захотите оказать, относительно последнего пункта. Боюсь, привести убедительные доказательства касательно Апокалипсиса я все равно не смогу. Только слова, только личное присутствие.

Он улыбается при воспоминании об Англии, там было прекрасно, когда-то. Потом все начало меняться, они сменили одно место жительство, другое, последующее, сменили отца. Он молчит и улыбается, ему нечего сказать в свое оправдание, в основном потому что у него нет оправдания.

Он является причиной одной из вечных войн для своей расы. Он сам и его, так называемый, друг, который никогда не найдет покой, пока живы люди. Но и уничтожив их всех, он тоже покоя не обретет. И тонкая грань между этим безумием и своим собственным, иной раз сводит с ума.

- Есть люди, которым прописан мир и вечный покой, а есть такие как мы. Одна война, другая война и между ними где-то краткий миг, когда мы живем, а не существуем. - Он вздыхает. - Вам никогда не казалось, что когда длиться покой, вы теряете свои силы?

Пегги не была той девушкой, которую пыталась описать. Она не стала бы выбирать салфетки к чаю, она не стала бы примерной женой, она не позволила бы себе этого. Как не позволяла теперь им обоим скатываться в обсуждение причин текущих событий.
Она слишком умна для той, кого рисует в своем воображении. Чарльз улыбается, но картинка в его голове отнюдь не про чай и салфетки, подобранные в тон скатерти. Нет-нет.

- Старой Англии нет, как нет и новой Америки. - Он пожимает плечами. - Мир изменился и мы вместе с ним.

Да, у Щ.И.Т.а есть рычаги, которые могут повлиять на происходящее. У Щ.И.Т.а есть протоколы, которые могут помочь Чарльзу закрыть брешь в общении со СМИ. Но нет ничего, чтобы помочь им выиграть дело у политиков.

- Прошу прощения, но нет. Нельзя. - Он мог бы долго пояснять почему нет, почему сейчас так важно оставаться в стороне, не использовать силы, не пытаться добиться своего любыми способами.

Важно найти общий язык, а не оказаться правым.

- Я не хочу победить такой ценой. Это не мой путь и не ваш, как мне кажется.