Встречи со Стивом Пегги избегала намеренно. Отчеты о состоянии его здоровья, как физического, так и психического, лежали на ее столе, прочитанные вдоль и поперек, рядом со стаканом виски. Стив был здоров, ну почти, не считая потери памяти, той самой, которую собрал во всем последние события. Они не смогли установить точный момент похищения Капитана, как и не смогли до сих пор убедиться, что он не скрулл. Сколько копий своих жертв могли делать скруллы, никто не знал, до сего момент живой твари к ним в руки не попадало, допросить было некого, а мертвые тела мало, что скажут.
Вообще ничего из того, что хотелось бы знать, главный вопрос был - зачем?

Прошла почти неделя, немного меньше, с возвращения Стива, а Пегги все так же не спешила показаться ему не глаза. Это был не тот Стив, с которым она говорила на Хайгейтском кладбище, не тот Стив, которого старательно покрывала, не тот Стив, о котором плакала в который раз. Но это был тот Стив - при определенном условии - которого она потеряла так давно, что годы насчитали столько лет, сколько не хватит карандаша зачеркивать. Пегги помнила то ужасное чувство утраты, накрывшее ее тогда, в диспетчерской, когда голос Стива замолк в эфире, а она просто и сидела и ждала. Ждала того, что уже не могло случиться.
Она никогда не позволяла себе веры в то, что Говард сможет найти рухнувшую валькирию и вернуть Роджерса. Потому, что эта вера грозила свести ее с ума несбыточной надеждой, превратив всю ее жизнь в топкое болото, из которого не выбраться. Вместо этого она стремилась стать лучше, чем была, продолжать начатое Стивом, и собственно, ради этих идеалов она примкнула к Старку и Филлипсу в организации ЩИТа.
Название? Ну да, у англичанки были свои слабости.

И вот сейчас она не находила в себе никаких сил, чтобы сесть в подготовленный джет, отправиться на Игровую площадку и посмотреть в небесно-синие глаза мужчины, которого продолжала любить годы, неизменно теряя его в них.
Для которого она умерла, между прочим.
Интересно, Тони или Бобби просветили Роджерса, кто сейчас директор ЩИТа? Логично было бы, но ручаться за это Пегги не могла. Барбара вряд ли стала бы говорить об этом целенаправленно, а Тони… наверное, у Тони можно было бы спросить, но это было бы лишь оттяжкой встречи, что глупо. Рано или поздно, им придется встретиться, и вариант “чем позже, тем лучше” был не самым оптимальным.

Со вздохом Пегги допивает содержимое стакана и прячет все отчеты в стол. Бумага почти не была в ходу, но воскрешение Стива они старательно скрывали, а потому никакого использования сети, только бумага, только папка, только то, что в последствии можно сжечь, оставив электронные копии на носителе, который тоже можно спрятать.
Полет оказывается преступно коротким. Пегги надеялась, что у нее будет больше возможности морально подготовиться, но нет, не выходит, и в ангаре забытой всеми базы она оказывается все еще не готовой. Раньше это был архив СНР, сюда Картер переправила все то, что осталось от стратегического научного резерва, превратив это место в архив. Какое-то время Фил Колсон использовал его для ЩИТа, но потом снова прикрыли, и Гидра о нем пока не знала, слава богу. Хотя очень много баз были дискредитированы к вящему неудовольствию Пегги.
И всему виной был… не Стив. Но скрулл, изображавший его.

Коридор, ведущий к комнате, занятой Капитаном, Пегги идет медленно, но тот неумолимо заканчивается фигурой дежурящего охранника:
- Мэм.
- Вы свободны.
- Вы хотите, чтобы я оставил свой пост?
- Именно. Со мной все будет в порядке.
Наверное.
Или нет.
Пегги не имеет никакого морального права рисковать собственной жизнью, но она так и не научилась быть осмотрительной в этом плане. Она вынуждает охранника уйти, а сама замирает перед дверью, но затем налегает на ручку, чтобы переступить порог со словами:
- Привет, Стивен. Давно не виделись.

До этой минуты Пегги не до конца осознавала, что того разговора все же не было. Даже если в тот момент это был ее Стив, а не скрулл, он все равно ничего не помнит. Для него эта встреча - чистый лист, а она проходит ее во второй раз, и уже не чувствует ни радости, ни спокойствия, лишь усталость. Не знает, что говорить, не понимает, как могла перепутать Стива и скрулла. Хотя как? Они очень похожи, они идентичны, как внешне, так и по образу мышления, а те перемены, что были в Роджерсе, Пегги закономерно списала на все то, что было с ним. Не было никаких логических нарушений, цепочки поступков были такими, как положено, так бы поступил Стив, так он поступал.
Она ничем не виновата в ошибке, но вина лежит тяжестью на ее плечах, когда смотрит через всю комнату на Стива. Невозможно снова повторить все те мысли о втором шансе, второй шанс случился, но случился как насмешка над самой Картер, и сейчас она совершенно не понимает, что сказать.
Выдавливает из себя нечто, что и самой не нравится.
- Всего лишь несколько месяцев на самом деле, это еще не вечность.

Ведь и правда, несколько месяцев, последний раз, если опустить все случившееся, они виделись… наверное, в апреле. Или в начале мая? Нет, все же в апреле.
Трудно сказать. Пегги не помнит встреч. Знает, что были, но единственная отчетливая встреча была той, когда Стив пришел к ней в хоспис, мучимый сомнениями о своем месте в этом мире. А она могла помочь лишь какими-то невесомыми словами, которые, в конце концов, ничего не поддержали.
Она хотела бы стать ему опорой, но увы. Не сложилось.
Вопрос Стива, кажется, становится триггером.

Пегги не железная леди. Это Маргарет Тэтчер - железная. Все знали, что из себя представляла премьер-министр Англии. На нее хотели походить тысячи женщин, Пегги же не хотела, она к тому времени прожила большую часть своей жизни.
Пегги не железная. Пегги просто женщина. И она, наконец, осознает, что все это для нее слишком. Что и правда не стоило приезжать. Что она не знает, что говорить, как поступать, но в том совсем не Стив виноват, а она сама. Устала, запуталась, не понимает.
Все было просто.
Все стало невероятно сложно.
- Прости, я… кажется, я не могу. Сейчас не могу.

Пегги стремительно разворачивается к двери, зная, что может не успеть уйти, а может и успеть. Она выскакивает из комнаты, но так и не уходит, замирая спиной у стены почти тут же. И с удивлением понимает - по щекам текут слезы. Она даже не поняла, что плачет.
Вот черт. Только этого не хватало.
Пегги старается унять слезы, но от усилия всхлип выходит даже громче, и она задерживает дыхание. Ну же, Картер, успокойся, ну что за истерика. Ну?
Радоваться бы, да? Когда вся правда о подмене стала ей известна, ей показалось, что она сходит с ума. А ведь говорила самой себе, что не вынесет вторых похорон. Но нет, вынесла, правда, внутри все заледенело, а теперь болело. И слов не хватало. И мыслей.
А ведь до сих пор непонятно, настоящий ли это Стив?

Но это все неправильно. Ей не стоило приезжать, но сейчас ей не стоило убегать. Потому, что ситуация от того становится еще более сложной. Пегги торопливо вытирает слезы, хотя знает, что глаза ее выдадут. Нервно смеется, прижимает руку к животу, старается успокоиться.
И снова переступает порог нынешнего пристанища Капитана Америки.
- Прости, это все... неправильно. Вся ситуация сама по себе неправильная. В конце концов, у меня был уже этот разговор, и я не знаю, что говорить снова. К тому же это не ты, а я должна спрашивать, как ты? Ведь ты побывал в плену, ты не помнишь последних месяцев, и это тебе нужна поддержка.

Отредактировано Peggy Carter (2019-01-17 01:08:19)

Движение Стива оказывается внезапным для Пегги. Настолько, что она замолкает от непрошеной близости, к которой не готова. Замолкает и просто смотрит, чувствует его пальцы на прядях своих волос, поднимает карие глаза, рассматривая такое знакомое лицо, такие родные черты лица.
Объятия становятся закономерным продолжением, но Пегги чувствует себя просто куклой, когда оказывается в сильных мужских объятиях. Она не сразу понимает, что не дышит, и уткнувшись носом в рубашку Стива медленно заставляет себя сделать вдох, чтобы наполнить легкие, затем так же медленно выдохнуть.

Все же это слишком, но Пегги сдерживает очередное желание от разговора, от встречи, от последствий.
Она закрывает глаза, позволяет себе остаться в недвижимости несколько долгих минут. Слышит, как тикают часы - в век электронных технологий обычный механический будильник прямо как привет из прошлого - и это успокаивает Пегги немного, мерное тик-так, в котором есть все таинства мира, и молчание, несущее веру в лучшее.
Несколько минут дают сил, и Картер аккуратно высвобождается из рук Стива, отступает на шаг, но улыбнуться не получается, приходиться довольствоваться малым.
Что говорить? Как не превратить встречу в сухой допрос? Как смочь справиться со всем? Как сделать так, чтобы не гадать - скрулл или не скрулл?

- Морс не может определить, кто ты на самом деле, Стив Роджерс или скрулл. А я не хочу гадать, если честно, - Пегги занимает кресло, глядя на Стива. - Прости, эта встреча должна быть не такой, просто… все происходящее выглядит насмешкой, умирать, возвращаться, учиться верить, привыкать заново…
Она его похоронила. Дважды.
Выжила. Справилась. Пронесла любовь к нему через годы, позволила ей из тления вспыхнуть, а теперь не знала, как заставить пламя не пылать и не выжирать кислород, но и не потухнуть, хотя не была уверена, чего хочет Стив.
Но, конечно, сейчас они не будут говорить об этом. Ни о любви. Ни об ожиданиях.
Они должны решить, как быть дальше, выяснить, что Стив помнит, когда произошла подмена. С одной стороны, все это на руку, все это поможет реабилитировать его, вот только нужно понять, не подлог ли это опять.

- Что ты помнишь последнее, Стив?
Пегги, наконец, более-менее успокаивается, снова возвращаясь к привычному уже образу директора ЩИТа. Она так долго противилась этому, но так легко вошла в эту роль, что уже не ощущала никакого диссонанса. Но ей не хотелось становиться для Стива просто следователем, не хотелось…
То, чего ей сейчас хотелось, было таким простым. Но на фоне всех событий таким нереальным. Между ней и Стивом пролегла пропасть, и от этой мысли болело сердце, мешая дышать.