Сначала пришлось бежать, потому что подмога уже ехала, потому что кто-то успел послать сигнал SOS до того, как Лена всех вырубила. Может, Барбара и успела, Белова не пыталась разобраться, просто уходила подальше от перевернутых машин МКА и перебитых ею агентов.
Она могла бы освободиться еще раньше, но в том баре Бобби Морс застала Елену врасплох. Или Белова до последнего не хотела верить, что подруга таки арестует её, что не позволит уйти, как в старые-добрые. Лена бы, наверное, позволила. За что потом, в машине, мысленно ругала себя. Пересмешница по-прежнему была одной из её слабостей. Уже не личным криптонитом, конечно, но... Но Барбара оставалась важна и недосягаема, теперь, наверное, безвозвратно.
К сожалению, у Лены не было выбора, даже ради неё. Ради неё. Она уходила прочь, через переулки и гетто, глотая зимний воздух ртом, не превращаясь до конца обратно в человека. Так было быстрее и проще. И безопаснее, если вдруг за углом её поджидала толпа полицейских с пушками наизготове.
Однако на полицию или другую засаду она не наткнулась. Вой сирен остался позади, на другом конце города, в то время как ноги привели Лену в Клинтон. Белова не просто так ждала подходящего момента для побега. Не стала нападать на перевозящую её мини колонну где-то посреди пустыни или в череде захолустных местечек, куда подкрепление пришло бы не так скоро, но и затеряться Беловой было бы куда сложнее. Нью-Йорк же мог поглотить одним лишь районом, особенно, если это район Адской кухни.
По некоторым данным Елена знала, что сюда стеклась часть ячеек развалившейся Гидры и они даже неплохо устроились, держа от своей территории властей на расстоянии вытянутой руки. Щит тоже пытался сунуть сюда свой нос, и еще ряд других организаций и преступных группировок. На Лену при таком раскладе им всем просто не останется времени. Да и летнее ЧП с потусторонними тварями еще не забыто, отчего к Кухне до сих пор приковано некоторое внимание, но в то же время её стараются обходить стороной. Даже Лене было здесь немного не по себе от воспоминаний, когда она шла вдоль кирпичных зданий.
От воспоминаний, как она подыхала в одном из этих грязных переулков, истекая кровью, пропитанная ненавистью и проникшей в их мир демонической сущностью.
Белову передёрнуло. На мгновение к горлу подступил ком и показалось, что в голове вновь звучат чужие голоса. Но это была фантомная иллюзия. Феникс сжег всё. Всё.
Елена поежилась — из-за начавшегося снегопада было холодно, а она осталась без ничего. Без денег, нормальной одежды, оружия, средств связи. Пришлось стрельнуть мелочь у какого-то паренька, прикинувшись миленькой нищенкой. Чертовски унизительное занятие, надо признать. Забравшись в автомат, она еще минут пять просто стояла, облокотившись о промороженное стекло, прежде чем решить, кому станет звонить. Логичней всего было Старку, он мог бы и приютить, и помочь затеряться. Но Лене крайне не хотелось стать ему хоть чем-то обязанной, ситуация, когда всё совсем наоборот устраивала её куда больше. Был и еще один человек, который числился в должниках Беловой, и с которого долг можно было требовать не один раз. Его номер она и набрала, надеясь, что память после всего её не подведет.
- Здравствуй, Джеймс, давно не виделись. Нам бы поговорить и решить пару вопросов. Организуй безопасную встречу где-нибудь в Клинтоне. Только действительно безопасную. Буду часа… через четыре.
Столько Елене должно хватить, чтобы всё зажило и она предстала перед Уэсли в менее плачевном состоянии.
В ресторане, где её теперь и ожидал некогда спасенный Джеймс Уэсли, после полуночи уже никого не осталось. Даже персонал растворился, заранее позаботившись о накрытом в самом уютном уголке столике, подальше от всех дверей и окон. Белова проникла внутрь через черный ход и прежде чем войти в зал, хорошенько осмотрелась. Убедившись, что всё в порядке, и здесь они с Уэсли действительно только вдвоем, она наконец-то показалась ему на глаза.
- Извини, я немного не вписываюсь дресс-кодом, хреновые выдались деньки. - Лена устало усмехнулась, присаживаясь напротив мужчины. - Ну, как дела? Как Кухонька и Фиск? Вообще, не думала, что когда-нибудь придется сказать это, но мне нужна помощь, Джеймс, а значит пора начинать возвращать должки.