Если это и можно было назвать откровением, то оно было каким-то медленным.
Просто в какой-то момент все детали мозаики, странные совпадения, и просто разрозненные намеки сложились в одну цельную картину. И теперь, когда все так ясно было видно, можно было только удивляться, почему никто не заметил этого раньше.
Барни, иногда, мог внимательным и все замечающим, не пропускающим ни одной мелочи суровым агентом секретных служб, особенно, когда не сильно занят собственной персоной и на горизонте не заметно пивных баров. Мелкая подработка, в которой он в данный момент своей жизни зарабатывал себе на еду, заключалась в том, чтобы таскать компрометирующие документы, шпионить и продавать информацию нужным людям о нужных людях. Сейчас, в период выборов, это было как никогда востребовано. И тем более в таких очень сложных, мягко говоря,  условиях.   
Скруллы. Да, вот именно они вызвали бурю в стакане политических игрищ Нью-Йорка. Кажется даже агенства не очень серьезно восприняли новость о зеленых человечках, которые зачем то подменяют собой людей. Не удивительно, это звучит так же безумно, как все теории заговора. Любой современный гражданин Америки получил прививку от теорий заговора в раннем детстве.
Но проблема в том, что скруллы существуют. Как будто людям было мало той дряни, что творилась со страной во время короткого правления Гидры, теперь еще и зеленые человечки. Но на самом деле все намного серьезнее.
- Ты только подумай, они могут быть везде. Вообрази масштабы. - Вещал Барни Клинту, затаскиваясь в лифт, что должен отвезти их на самый верх здания, где находился предвыборный штаб мэра Нью-Йорка, который собирался баллотироваться на второй срок.
И действительно, если думать глобально, то положение Землян не завидно. Кто угодно может быть инопланетным гостем. Даже тот, кто всегда носит собой ядерный чемоданчик. Никому нельзя доверять.
Дорогой мэр Нью-Йорка, мистер Джон Тибоди, вернулся на свой пост, после того, как политические элиты почистили от Гидровских ставленников, и теперь хотел укрепить свое влияние пройдя на второй срок. Демократичный, улыбчивый, интеллигентный, он очаровывал избирателей мальчишеским обаянием Барка Обамы, невольно возвращая Нью-Йоркцев в те не такие уж далекие времена, когда на улицах не таскались толпами всякие мрачные типы, и не взрывались машины на каждом углу. Он обещал, что скоро все наладится, как наладилось, сразу как только Гидра ушла. И при этом, никаких жестких мер, никаких комендантских часов, постоянных обысков, арестов. Только права человека и уважения к личности. Хорошая программа. Если Барни голосовал, он бы наверное даже отдал свой голос ему. Если бы только Джон Пибоди не был скрулорм.       
Барни не сразу это понял, но когда до него дошло, то голова пошла кругом от раскрывающимися перед ним перспектив.
Сначала ему в руки упали парочка папок с красивым компроматов на ближайших людей мэра, потом Барни виртуально таскался за Пибоди, стараясь выжать из харизматичного демократа все его грязные делишки. А это довольно просто, в конце концов, он был политиком. Скелеты в шкафу посыпались, стоило только открыть. И в какой-то момент до Барни дошло, что мистер Пибоди до Гидры и после Гидры - разные люди. Нет-нет, он был всегда обаятельным и интеллигентным, просто ближайшие помощники уже другие, интересы сменились, риторика, вроде та же, но все равно что-то другое.
Барни говорил с бывшими соратниками мэра, и все как один были удивлены внезапными изменениями симпатий. Потом Барни стал копать под новых подвижников, и только убедился в своих подозрениях.  Сомнений нет. Землю захватили инопланетяне.
Лифт остановился и под приятный звук перезвонов колокольчиков, створки медленно растворились. Они с Клинтом оказались в очередном красно-синем аду. Американские флаги украшали весь этаж. Яркие транспаранты призывали идти на выборы и голосовать за Пибоди. Люди суетились, на бегу отвечали на телефонные звонки, таскали атрибутику из угла в угол, требовали у затыканых волонтеров кофе прямо сейчас. Шум стоял знатный. Это хороший знак. Это значит, что их дорогой инопланетный мэр прямо здесь, в штабе. Барни знал это, иначе бы не пошел.
За три дня до этого он, изрядно выпив для спокойствия, все таки набрал номер своего  чудом живому брата и выдал ему все свои соображения насчет всего на свете, но в первую очередь, конечно, о скруллах. В конце концов, кто из них двоих якшается с инопланетянами и всякой супергеройской дичью? Клинт должен был знать, и что-то в этом понимать. Хоть чуть-чуть. и после довольно длинного разговора, который все время прерывался на рукгань и обвинения друга друга во всех грехах, братья все-таки договорились встретиться в штабе мэра и выяснить все на месте.
Вот они здесь. И Барни понятия не имел, что делать дальше. Он был точно уверен, что Пибоди скрулл. По другому и быть не могло. Но как это доказать? Последний и единственный скрул, который себя выдал, показал свое прелестное личико, только после смерти. Значит ли это, что и Пибоди нужно убить? Или достаточно ранить? Зеленая ли кровь у скруллов?
Или лучше не спешить? Действовать так, как действуют ФСБшники: схватить за грудки и задавать тупые вопросы, до тех пор пока подозреваемый не сознается во всех своих грехах.
Барни развернулся к Клинту недобро усмехаясь:
- Помнишь как говорил шпрехшталмейстер у нас в шапито? C'est l'heure du spectacle!
И пошел сквозь суетящуюся толпу людей:
- Эй, смотрите, Мститель здесь. И ФСБ! У меня есть пара вопрос к нашему мэру! Проведите меня к нему.
Наглость - второе счастье. Не откажут же мэр в аудиенции Мстителю, в конце концов.

Клинт что то там лопотал вслед, но Барни и слушать не хотел. Что бы там этот малой не говорил, все херня. Бартон чувствовал как кровь снова кипят его в жилах. Как адреналин бьет по мозгам. А главное он чувствовал абсолютную ничем непоколебимую собственную правоту. Это было как в детстве, когда он чуть ли не вгрызался зубами в горло Дюкена, когда снова ловил его на вранье или воровстве.
Он не ошибся, черт вас раздери! Это все вокруг умственно отсталые слепые дебилы. Все же на виду. Вот он мэр Пибоди, который не мэр Пибоди. У него же все на лице написано. Прекрасно же видно, что в кресле мэра Нью-Йорка сидит какая-то мерзкая инопланетная задница. Только инопланетяне могут так мерзко улыбаться. Инопланетяне и политики.
Пибоди, кажется даже почти растерян. Не удивительно, после такого то представления. Барни на это и рассчитывал. На это и на то, что сраный скрул от растерянности позеленеет. Но нет. Лицо мэра так и осталось благородного темного оттенка. Седые волосы так и остались седыми. А белозубая улыбка стала только шире.
Пибоди справился с растерянностью, вскочил с кресла, оттолкнул от себя какого-то ассистента резво поскакал к Клинту.
- Мистер Бартон, - воскликнул он, хватая брата за руку, - какая честь, давно хотел познакомиться с вами.
На вранье у Барни был такой же острый нюх как и на сраных инопланетян. Мэр, конечно, врал когда сказал что рад видеть несравненного Хоукая, но обвинять политика в неискренности все равно что обвинять воду в том, что она мокрая.
- Хорошо, что наши несравненные защитники интересуются выборной кампанией. О, да, мистер Бартон, я в своей должности, как и вы, несомненно, делаю все, чтобы восстановить город и его былое величие.  И собираюсь продолжать помогать Нью-Йорку в ближайшие пять лет. И как я рад, что слухи о вашей смерти были поспешными.
- Да, малыш Клинт, - дружелюбно оскалился Барни, - как ты себя чувствуешь среди живых? Нормально? А то мне кажется, что ты забыл о том, сколько небоскребов свалилось тебе на голову.
Пибоди засмеялся первым, вызвав у Барни вспышку ярости. Не для того он здесь сочился сарказмом, что бы смешить сраных инопланетяшек, а для того чтобы позлить братца. Правда, его сейчас и грузовиком не прошибешь. Вырастил, блин, супер агента на свою голову.
Лже Мэр прекратил смеяться и вежливо поинтересовался.
- А вы простите мистер…
- Бартон.
- Ах, это ваш отец, приятно познакомиться, - и протянул Барни руку для рукопожатия.
Так все хватит. Барни сдавил ладонью виски, проигнорировав приветствие мэра Нью-Йорка. Оглянулся по сторонам.
В штабе собралось немало народу. Кто-то уже подсуетился и сделал всем троим по чашке кофе. Местный фотограф-оператор вылазил из шкуры чтобы только запечатлеть встречу своего любимого кандидата с Великолепным Хоукаем. Забавно. Именно так Клинта и звала в цирке. Когда-то очень давно.
Пибоди справился с неловкостью и теперь позировал с Хоукаем перед фотографом. Вспышка слепила глаза.
- Клинт, это ты тут специалист, - сказал Барни так чтобы услышали все в кабинете, - быстро расскажи мне как вывести скрулла на чистую воду? Что нужно сделать? Ранить? Водой облить?
И потом невозмутимо потянулся за кофе. Сейчас посмотрим как господин мэр среагирует.

Ранить. Это хорошо, что только ранить. Барни опасался худшего. Он был на многое готов ради успеха этого странного дела, но стрелять в мэра перед всем честным народом - это даже для него слишком.
Господин Пибоди, казалось даже ухом не повел, когда Барни спросил Клинта про скруллов. Только вежливо улыбался и не отлипал от прославленного мстителя ни на секунду. Все остальные, кажется, вообще не обратили внимания на странный диалог. Мстительные дела, ага. Как же. Мстители и их друзья из ЩИТа предпочитают держать инопланетное нашествие в тайге, но Бартон считал, что шило в мешке не утаишь и чем раньше об этом будет известно, тем лучше.
По мнению Барни, Клинт мог бы постараться получше. Кто из них двоих звезда цирковой сцены (пусть и бывшая звезда), а кто скромная закулисная крыса, которая оберегает зазвездившегося брата от всяких мутных дел?
Пока Клинт с помощью своей модельной супергеройской рожи, отвлекает на себя все внимание, Барни должен был под шумок просканировать взглядом весь предвыборный штаб, чтобы найти что-нибудь подозрительное. Но он забыл, что у Клинта глаз лучше наметан чем у него. Барни даже кофе от возмущения подавился. Как же так?
Барни отбрасывает чашку обратно на поднос и резко оборачивается к мэру, боясь упустить момент. И точно, рядом с глазом мелькнуло и исчезло зеленое пятно. Простые смертные списали бы это на простую оптическую иллюзию, или на преломление света, который прошел через Венеру в третьей квадре. На что угодно, вместо того, чтобы признать очевидное.
Да. Вот оно доказательство. Окончательное и бесповоротное.  Теперь нужно заставить его открыть лицо перед всеми, чтобы каждая собака поняла, кто именно претендует на управление городом.
Интересно, как давно мэра заменили? Какие решения уже успел продавить скрулл? И ради чего? Скольких своих “людей” он уже посадить на теплые местечки в администрации?
Мэр отшатывается от Клинта. И как будто бессознательно  подносит ладонь к глазу.
Да-да, злобный интервент, у тебя ус отклеился.
- Ох господин мэр вы больны? - участливо спрашивает Барни пробиваясь из своего угла сквозь его людей, - как то вы побледнели…
Точнее позеленели.
Кто-то из людей хватает Барни за рукав со словами:
- Что вы себе позволяете! Немедленно покиньте помещение! Мы позовем охрану!
Барни вырывает руку из цепких лап и злобным тяжелым взглядом приколачивает незнакомца к месту.
У него есть одна небольшая, но гениальная идея. Он знает как одним изящным жестом закончить этот нелепый фарс.
Барни вежливо оскаливается и продолжает пробираться к мэру.
- Я помогу, у меня есть растворитель для краски.
И одним рывком добирается до мэра. Хватает его за грудки дорого пиджака. Чуть приподнимает, а потом резко дергает на себя и своим собственным железобетонным лбом ломает мэру нос.
Кровь брызнула во все стороны. Зеленая кровь.
Барни брезгливо отпускает лже-мэра и тот падает спиной на стол. Бумаги разлетаются в разные стороны.
- Я же говорил тебе, что он сранный скрулл! - восклицает Барни донельзя довольный собой.
И тут дверь резко распахивается в помещение влетают куча вооруженных крепких парней в масках.
- А ну стоять! - Кричат они, - руки за голову! Сейчас!
Кое-кто все таки вызвал охрану.

Это просто смешно! Что значит пора сваливать? Куда сваливать? И зачем?
- Не будь нюней, малыш, - шипит Барни Клинту, - это наш момент чертовой славы.
Но руки то все таки поднял. Еще не хватало быть случайно подстреленным в момент своего триумфа.
Клинт вслед за ЩИТом считает что нашествие инопланетян нужно держать в секрете. Вроде как так гражданам будет спокойнее. Вроде как, так они смогут предотвратить панику. Барни достаточно проработал в прогнивших бюрократических правительственных тайных организациях, чтобы понимать что это чушь собачья. ЩИТ уже упустил ситуацию с Гидрой. Прошляпил Капитана Америку, допустил манхэттенский теракт, а теперь держит в тайне нашествие инопланетян. Вроде как, все ради общего блага. О, нет. Это больше так не сработает. После всех этих историй нормальные люди будут воспринимать слова ЩИТа в точности наоборот и будут готовы поверить какому-нибудь новоявленному Эдварду Сноудену, чем официальному представителю ведомства.
- Точно, все под контролем, - все-таки подтвердил Барни, - просто ваша предвыборная компания покатилась к чертям собачим. Провалилась.
Немая сцена достойна лучших комедийных пьес. Тут должна быть пауза для истерического смеха зрителей.
Как не крути выглядит со стороны, как третьесортный фарс. Два брата-акробата с поднятыми лапками, любимый мэр истекающий зеленой кровью, растерянные охранники и онемевшая массовка. Блеск. Этот момент обязательно войдет в историю.
И тут скрулл все таки приходит в себя, вскакивает на ноги и, расталкивая всех свидетелей, несется прочь. Вот же гад. Испортил момент. Барни даже не успел сказать фотографам, чтобы они запечатлели момент.
Вот почему в его все вечно идет через какую-то задницу. Это проклятие не иначе.
Барни раздраженно закатывает глаза, а потом кричит:
- Эй, смотрите у вас мэр сбежал!
Как будто это было итак не заметно. Но это отвлекает весь штаб от него. Все взгляды невольно обратились вслед, уносящему ноги лже мэру. Это дало Барни ровно секунду для действий.
Он пригибается, что тот бык и расталкивая всех мощными ручищами, несется вслед за беглецом.
Нет уж, сегодня ни один инопланетянин от него не убежит.
Барни бежит по длинному коридору казенного здания, периодически распугивая всех выкриками вроде: “дорогу оппозиции” и “расступитесь капиталистические черти” и “Маркса на вас нет, буржуи!”.
Скрулл вылетел на лестничный пролет и побежал вверх. Бартон за ним. Три пролета безостановочной гонки и скрулл добегает до верхнего этажа. Одним пинком выбивает дверь и выбегает н крышу. Барни за ним, само собой.
Свежий холодный ветер тут же ударяет прямо по лицу. Солнце светит прямо в глаза.
Когда Барни проморгался, он увидел, как скрулл в образе мэра стоит прямо на краю и кажется хочет закончить свою песенку одним эпичным финальным аккордом.
Черт. Еще один дохлый скрулл бесполезен.
- Эй да ладно! - возмущается Барни, миролюбиво разведя ладони в стороны, - твоя компания была провальной, но не настолько же. Давай поговорим.

Клинт, конечно, вылетел следом. Не стоило и наедятся, на то, что он пропустит такое представление. Так даже лучше. Пусть смотрит. Немного театральности ни кому еще не вредило. Тем более они почти победили. Скрулл, скоро будет у них в руках.  Сколько агентств хотели получить себе хоть одного живого инопланетяшку? Вот, пожалуйста, возьмите-распишитесь. Не благодарите.
-Очень по взрослому, - проворчал Барни, когда получил по затылку от своего младшего, - откуда ты вытащил свои тупые стелы?
Вот серьезно, у Клинта всегда есть стрела на все случаи жизни. Собака попала под машину? Есть стрела, которая ее спасет! Не ладится с девушкой? Есть стрела, которая пошлет ей цветок любви! Скрулл хочет сброситься с крыши? Есть стрела-сеть, которая это предотвратит! Это такая версия божка из машины, которая заранее знает, что будет.
Барни знал, что фантазия его брата простирается далеко за пределы нормального человеческого воображения, а фантазия Старка вообще уходит куда-то на другой конец вселенной, так что да, ничего удивительного в том, что в колчане Клинта все время находятся какие-то идиотские разнообразные стрелы на любой вкус и цвет и подходящие под любую ситуацию. Детский сад какой-то, честное слово, пора уже вырасти из цирковых комплексов.
Скрулл утирает зеленую кровь с лица и совсем по человечески злобно и насмешливо усмехается. Весь глянец успешного политика с него смылся. Остался только загнанный в угол злой не хороший человек. У которого из носа идет зеленая кровь.
- Что ж, вы поймали меня, - говорит мэр, отплевываясь, - не многим хватило ума на это. Как же у вас получилось?
Барни не отвечает. Прищурившись, он внимательно смотрит за каждым движением их, очевидно, уже бывшего мэра, силясь найти хоть что-то, что бы поймать его на слове. Какую-нибудь фальш, что-то не земное. Но чем дольше проходит времени, тем больше скрулл начинает походить на человека. Первый стресс прошел, он взял в себя в руки. Только не правильная кровь ни как не останавливается.
- Мы знаем, куда вас вести, мы великая империя, - продолжает вещать мэр, - нас сотни и сотни даже вашего знаменитого ясного взгляда, Хоукай не хватит, что бы найти всех. Мы везде. Мы среди друзей и врагов. Вы нас не остановите. И вы не остановите меня. Знаете в чем преимущество быть скруллом? Мы можем быть, тем кем захотим.
Скрулл замолкает и поднимает глаза к небу. Барни вдруг понимает, что именно он хочет сделать.
- Стой, стой! Не смей, - кричит он, но уже поздно.
Тело бывшего мэра меняется на глазах. Руки увеличиваются в размерах. От пиджака вылетают пуговицы. Брюки становятся малы и растягиваются на швах. Лицо трансформируются, меняется, становится грубым, как пластилин.
Постепенно лицо приобретает черты. Очень-очень знакомые черты. Барни изумленно отступает назад, смотря на здоровяка перед собой.
- Это же Майк Тайсон! – восхищенно вскрикивает Барни, хватая Клинта за плечо, - Майк Тайсон! С ума сойти!
Пять секунд понадобилось, что бы тощий политик, превратился в накаченного боксера в его лучшие времена.
Это официально лучший день в жизни Барни Бартона!
Интересно, почему скрулл не превратился в Халка? Потому что не знает как или потому что не может?
Впрочем, не важно. Барни резко выхватывает свой глок из-за пояса, и наводит прямо меж глаз старины Тайсона.
- Давно об этом мечтал, - усмехается он, - со времен боя с Дагласом.
Но Майка Тайсона не остановить. Он идет вперед, как бык.  Видимо, прекрасно знает, что труп скрулла никому не нужен.
Барни медлит.

Мог ли он, мальчишка-сирота родом из самого захолустного захолустья Айовы, когда-нибудь мечтать о том, что будет стоять на крыше небоскреба в Нью-Йорке напротив самого Майка Тайсона?  Можно ли мечтать о большем? Будь Барни четырнадцать, он бы уже прямо сейчас откинул ласты от чистого мальчишеского восторга.
Но Барни уже давно не четырнадцать. Мальчишеский восторг от всего происходящего все-таки остался, но он был глубоко погребен, под жизненным опытом, цинизмом и врожденной мудаковатости, которое, наверняка, передалось ему по наследству. И все вокруг говорило ему, что точно ничем хорошим эта ситуация кончится не может. Хотя бы потому что, его «кумир» юности Майк Тайсон, сейчас не бьет на ринге лицо крупному боксеру-выскочке, а полон решимости набить лицо лично ему, Барни Бартону. Все плохо. С какой стороны не посмотри.
Скрулл в виде всемирно известного боксера плавно приближался к нему с Клинтом, чеканя каждый шаг. Барни поудобнее перехватывает пистолет, озадачено хмурясь. Скрулла не пугало огнестрельное оружие. Его вообще больше ничего не пугало. Они загнали его в угол, вот и отдувайся теперь. Бывшему мэру никуда не деться.
Где-то вдалеке послышался шум вертолетов. Может копы, а может, если Барни повезет, корреспонденты-журналисты. Может быть, они успеют снять своего бывшего мэра до того, как Майк Тайсон отработает на Барни свой коронный удар левой. Или правой? Черт его знает. На самом деле Бартон ни когда не был фанатом бокса.  И Тайсона он тоже никогда не любил. И чем дольше, тем больше он его не любит.
Еще парочка плавных, почти танцующих шагов в сторону застывших от удивления братьев и у Барни наконец сдают и так хрупкие нервы. Он не собирается стрелять насмерть, в голове все еще сидит подленькая мысль о том, что дохлый скрулл больше никому не сдался, поэтому прицеливается и стреляет в колено.
И промахивается. Невероятно.
Тайсон еще одним плавным танцевальным движением уводит свою огроменную тушу в сторону и одним мощным прыжком настигает изумленного Барни. Пуля проходит мимо, с громким хлопком ударяясь о бетонную крышу и срикошетив прямо на коробку кондиционера, от куда с шипением тут же начал вытекать антифриз.
Скрулла ничем больше не остановить. Он размахивается правой. Барни даже моргнуть не успевает, когда огромный, как кувалда, кулак Тайсона встречается с его лицом. Людей, которые могли бы увернуться от этого удара на всей земле считанное количество и Барни явно в это число не входит.
Один удар и он в нокауте. Барни безвольно падает назад, прямо в руки Клинта. И прежде чем отключиться окончательно, сквозь пелену забвения видит, как из-за вершин небоскребов медленно поднимается вертолет раскрашенный цветами Дайли Бьюгл.