Всего три недели понадобилось, чтобы провести не только все тесты над Стивом, но и полностью восстановить его после нескольких месяцев в анабиозе. По-хорошему, Роджерс считал, что он в порядке, уже через пару дней после того, как его вытащили, но он был откровенно не в том положении, чтобы спорить. Такое терпение и покорность судьбе, с которой он сносил бесконечные тесты и изоляцию, включая информационную, не получая даже толком сведений о том, всё ли в порядке с его товарищами, и где они находятся, не было в его характере. Скорее это было добровольное самобичевание из-за того, сколько раз Роджерс не оправдал в первую очередь собственное доверие.

Какое-то время он даже терялся, как со всем этим дальше жить, и стоит ли продолжать нести звание Капитана и продолжать своё дело, но... Он очень быстро понял, что это был бы самый простой выход, просто сдаться и оставить всё как есть, исчезнув где-то на фоне, затерявшись в обычной, скучной жизни гражданского. Не для этого его превратили в суперсолдата из хлипкого мальчишки, который не мог даже защититься в уличной драке. Не для этого учёные вложили в него результаты своих трудов, и не для этого многие погибли, защищая Стивена.
Нет, он не может уйти.

Но домой он возвращался, в свою старую бруклинскую квартиру, всё же предощущением чего-то мрачного, словно теперь он точно увидит собственными глазами те развалины, виною которых стали его ошибки, а после - его плен. Страшно было смотреть даже не в глаза соратников, нет, кэп боялся увидеть костюм, который уже доставили к нему домой, сине-красный костюм и щит из вибраниума.
Единственным выходом для Роджерса пока что было сложить щит, или хотя бы на время стереть с него символику, так же, как и с костюма, тяжело быть символом и образом, пока его собственная вера в это всё разбита. Именно этой встречи, с собственным альтер-эго, разрушенным и оскверненным им же, он боялся больше всего.

Отступать было некуда. Стив переступил через порог своей квартиры, пустой и пахнущей пылью, здесь, конечно же, никто не убирался, и заниматься этим сегодня ночью он тоже не станет. Если бы Роджерс умел пьянеть, он бы, наверное, напился, хотя всё же больше склонялся к привычной рутине, переодеться, сменить постельное белье, приготовить ужин, проверить почту, принять душ, лечь в постель.
И смотреть в потолок до утра.

Но планы на встречу с своим кошмаром тет-а-тет рассыпаются в прах. Первым делом Стив слышит едва заметный запах, чуждый его квартире, запах женских духов. И идёт на этот запах, уже догадываясь, кого увидит, и где.
На диване в зале, вальяжно развалившись, восседала одна из бывших глав Гидры, сама Лена Белова, обманщица, убийца, преступница, террористка.
В общем, женщина, совершившая всё то же, чем последний год занимался и сам Роджерс.
Смешно - до рези в глазах.

- Здравствуй, Лена, - Стив замирает на месте, вежливо улыбается. Звонить в ЩИТ он не станет, докладывать о её визите кому-либо. Пока что. Он сейчас чувствует себя поразительно растерянным, не зная, как относиться к этому визиту, радоваться, бояться, ждать подвоха?.. Можно сколько угодно рассуждать о послужном списке Беловой. Так же, как и, например, о послужном списке Баки. И эта неоднозначность ощутимо выбивала Стива из равновесия. - Хорошо выглядишь. Ты в порядке? Я бы предложил тебе кофе, но не уверен, что он есть в этой квартире.

Они ведь так и не поговорили с момента его попыток разобраться в произошедшем с Кобик. Не поговорили, как враги, да и не мог пока Стивен натянуть настолько отрицательную модель отношений на взаимодействие с этой женщиной. Она была преданной ему, верной его идеям, и Роджерс по-прежнему испытывал к этому странное тёплое ощущение - благодарность.

Отредактировано Steve Rogers (2019-02-05 16:35:37)

В тишине совершенно пустой и явно заброшенной квартиры, Стив думал о том, что возвращаться с пустыми руками было крайне плохой идеей. Ему следовало хотя бы зайти в пекарню недалеко от дома, хотя положа руку на сердце, Лена не выглядит как человек, который проголодался и желает отведать сладкого. Если она что-то и собиралась сожрать в этом доме, то жертвой непременно должен был стать Роджерс, во всяком случае, такой у неё был вид.
Не слишком-то довольный.
Не слишком-то спокойный.
По-хорошему, она выглядела так, словно хотела залепить ему пощечину, или хотя бы начать с неё.
Боже, как Стив понимал её. Произошедшее с его личностью его тоже беспредельно бесило. А уж как можно полагаться на него после всего, он не знал. Хотя и собирался с честью и спокойствием снести все недопонимания, все вопросы, которые несомненно станут задавать люди, пострадавшие от шалости сперва Кобик, потом скруллов... Расхлёбывать доведётся всё это именно ему, человеку, который не приложил к произошедшему ни капли собственного выбора, ни сознательного, ни подсознательного..

Стив тихо вздохнул, когда она встала, приблизилась, такие осторожные, плавные движения, Белова походила сейчас на змею, совершенно бесшумно передвигающуюся по пространству. Он не отпрятнул, не отклонился, не пошевелился ни капли, когда Елена коснулась рукой его щеки, так дикий зверь узнаёт своего, наверное. Или не узнаёт...
Верное слово было бы "проверяет".

- Куда лучше? - усмехается Стив. - Это же замечательно. Я думал о тебе, у меня было, на самом деле, очень много времени подумать за последние три недели. Ты наверное решила, я считаю, это ты меня одурманила, а не Кобик, иначе не вижу причин мне желать тебе хоть какого-то зла. Хотя я и Кобик зла тоже не желаю. Ты её видела? Сущий ребёнок, она ведь хотела как лучше.

Стив хмыкнул, все хотели как лучше, ЩИТ хотел перевоспитать преступников и сделать мир лучше, Кобик хотела избавить мир от противостояния героев и Гидры, ведь если во её главе станет весь из себя замечательный Стивен, всё будет совсем по-другому, верно? А в итоге пострадали люди, погибли люди, множество, и потеряла свой вес одна маленькая деталь во всей этой веренице бардака на ровном месте. Репутация Роджерса. Но он хотя бы остался жив, этому стоило радоваться. Наверное.

- Ох, хорошие вопросы, - Стив подумал, стоит ли идти в кухню, пытаться отыскать кофе, чай, или что-то покрепче, даже не для гостьи. Вместо это он просто развернулся и сел на диван рядом с ней, сложив руки на собственных коленях и глядя прямо перед собой. Тишина была настолько пронзительной, что, кажется, Стив даже слышал, как не нарушивший ежевечернюю традицию сосед смотрит на ночь сериалы. Хоть что-то в этом мире оставалось неизменным. - Что вообще значит "настоящий", Лена? Остался ли я "настоящим" после сыворотки Эрскина? Конечно же, нет, она изменила меня, причём очень сильно. Остался ли я "настоящим" после семидесяти лет в коме? Думаю, тоже нет. Изменила ли меня Гидра, изменила ли меня ты после того, как мы вместе пытались построить что-то, что.. - Стив сделал неопределённый жест рукой. Издали события казались фанатсмагоричными, а идея - невыполнимой. Но как же она была хороша!.. - Подменили меня в сентябре, почти сразу, когда я узнал о Кобик. Но ты хочешь услышать что-то о том, что было раньше, я угадал? Говорю же, у меня было много времени подумать, - Стив поворачивает голову, пристально глядя на Лену с тревогой. Сейчас эти иллюзорные идеи прошлого снова кажутся ему близкими. Хоть и по-прежнему нереализуемыми. - Ты видела всё сама. Они не пошли за мной. Они не поверили мне. Они не поверили нам, - Стив снова отворачивается, глядя перед собой, куда-то мимо стен. - Поздно уже, Лена. Не боишься появляться вот так в моей квартире, за которой наверняка ведётся наблюдение, а, возможно, и прослушка? Или мне ещё что-то стоит узнать о тебе?

Воспоминания о общем прошлом в Гидре, а также об утерянном светлом будущем, которое они так усиленно строили вместе, по-прежнему даются Роджерсу болезненно. С одной стороны, это пройденный этап, так или иначе, Гидра и его принадлежность к ней в прошлом, и, как часто бывает с подобными событиями, сейчас это отчасти напоминает жуткий сон, от которого он уже проснулся. Последствия остались, но всё позади, правда? Стив держит себя в руках, по-прежнему глядя прямо перед собой, очень хочется начать ругаться или хотя бы тяжело вздохнуть, очень хочется хоть немного доверять Лене, ведь это настолько отработанная схема отношений и так привычно. Но всё поменялось. Всё запуталось и Стиву только предстоит разобраться, что делать, и как именно жить дальше.

Потому что своё прошлое в Гидре он не отрицает. Так же, как и тот факт, что некоторые из их идей были отличными. Правда, исполнение по его мнению теперь могло быть лучше. Меньше крови, меньше угроз, шантажа, меньше грязи, которая теперь осталась на их руках, которую теперь не отмыть.

- Нелепо, - повторяет слова Лены Стив, соглашаясь в некоторой мере.

Усмешка Стива становится горькой. Да, чёрт возьми, нелепость - слово, которым можно описать последний год-два его жизни. Если здорово смягчать краски. Стив обдумывал это, правда, всё, что касалось рационализации и раскладывания по полочкам, давалось ему довольно просто. Преступность в Нью-Йорке упала до рекордно низкой отметки, а на другой чаше весов - разрушенная башня Мстителей и тот факт, что они почти убили Тони. И не только он пострадал, другие близкие тоже. Боже, у Стива кругом голова от всего этого. Он всю жизнь был человеком жестких принципов, и теперь его же собственное прошлое, события, произошедшие из-за коррекции его личности Кобик, шатали всю уверенность Роджерса и все его принципы. Это можно было бы назвать смешным, если бы это не было трагедией, но Стив правда больше не уверен, что может так же уверенно делить мир на чёрное и белое, как раньше. Ему придётся научиться заново, или, может, научиться делать это по-другому, но сейчас.. Сейчас рядом с ним Лена Белова, его когда-то верная соратница, а ещё - одна из самых опасных и непредсказуемых людей на планете.

- Ты считаешь, мы шли правильным путём, Лена? Конечно. Мы верили в то, что делали, я знаю. У меня бывают дни, когда я искренне жалею о том, что потерял, я никогда бы не смог назвать Гидру чем-то вроде семьи, как это было со Мстителями, но эта машина замечательно работала и приносила свои плоды, я знаю. Но, говоря о преступности, мы и были преступниками, Лена! - Стив повышает голос. Он подхватывается с дивана, его глаза широко раскрыты и блестят, он облизывает пересохшие от волнения губы. Один из тех жутких моментов, когда Стив пытается отстоять своё собственное я, и самое важное тут - убедить отнюдь не Белову, а самого себя. - Мы могли начать с малого, могли начать медленно, я не тот человек, который верит, что идеальный режим можно построить на обмане и убийствах, - Стив вздыхает, тут же добавляя, - я никогда не был этим человеком!..

А теперь? Он сомневается. Стив даже не уверен, что убийство для него - всё ещё под запретом, и ему дурно становится от одной мысли, что рано или поздно он узнает правду, ужасную правду, которая не понравится ему, никому из тех, кто так рад говорить о возвращении кэпа.

- Я не собираюсь тебя никому сдавать, - устало вздыхает Стив, разводя руками, и он не уверен, что будет отвечать, если ребята из ЩИТа спросят у него, не видел ли он Лену Белову, и где её искать. - Я тебе и так задолжал. Но, пойми ты, дело не в том, что я растерялся из-за Кобик, дело в том, что я никогда не был частью чёртовой Гидры!.. Как если бы ты узнала, что это не твоё решение, а всего лишь результат промывки мозга, ты бы осталась преданной насильно вписанным в твоё сознание идеям? Даже если какие-то из них кажутся тебе дельными?..

Наверное, следовало этого ждать. Что прошлое явится к нему домой и заявит свои права, пусть в такой форме. Стивен внимательно смотрел на Лену, когда она говорила, а говорила она много, вдохновленно, страстно - сразу видно, не раз и не два все эти слова, все эти мысли она прокрутила мысленно, прежде чем озвучивать. Что же, в основном ответственную за полевую работу Лену тоже нельзя было обвинить в отсутствии ораторского искусства. Потому что Стив слушал и сомневался, потому что её слова перекликались с тем всем, о чём он думал. Роджерс прекрасно помнил, как хорошо они работали, и как действенно всё это было, насколько быстро им удалось возвести гидру на совершенно новый уровень, где-то наряду не с организациями вроде ЩИТа, а с мировыми правительствами.
А потом всё рухнуло, как карточный домик.

На какое-то время Стив тогда даже растерялся, пытаясь понять, кто же он на самом деле. Права Белова была в одном - Кобик действительно раскрыла его с совершенно другой стороны, с той, с которой никто предпочел бы не знать Капитана Америку. А Стив предпочитал бы не знать, с какой лёгкостью он может пойти на убийство.

Именно это в какой-то момент и стало разграничителем между Роджерсом-"оригиналом" и тем, что отважился стать во главе новой Гидры. И именно за эту отправную точку Стив и собирался держаться, отстраиваясь заново. А Белова требовала от него другого, забывая, насколько не в характере Роджерса отказываться от условностей и границ. О, он последнее время почти полностью состоял из них, из границ, запретов, правил.

- У меня есть принципы, Лена!!! - Роджерс сам не замечает, как переходит на повышенный тон, так же как и не понимает, почему ему так важно объясниться с женщиной находящейся в мировом розыске. Точно, её не оправдали благодаря скруллам, как его, а иначе в розыске были бы оба. - И я не стану им изменять просто потому, что девочка-куб поковырялась в моей голове! Более не стану! - Стив переводит дыхание и понижает голос. - У меня были принципы до того, как она всё поменяла. И сейчас я пытаюсь вернуться к ним, вернуться к себе, потому что иное будет обманом, как себя, так и людей, которых я зову за собой. Да, я знаю, пусть и не по себе, что происходит, когда человека ломают. У него хотя бы есть какое-то "до". У меня же и это забрали. И я не уверен ни насчет своих воспоминаний, ни насчёт своего прошлого. Мне казалось, мы действительно хорошо работали вместе, понимали друг друга и ты успела неплохо меня изучить. Я верил в Гидру, понимаешь? Именно это полностью развязывало мне руки, мотивировало делать все те ужасные вещи, ради светлого будущего. А теперь - нет, не верю. Теперь я не верю в первую очередь в себя, потому что я, чёрт возьми, не знаю, кем я стану завтра. Я и выжил-то по чистой случайности - медики ЩИТа сказали, что, не будь у меня сыворотки, давно бы уже отправился на тот свет.

Роджерс качает головой и отворачивается. Не надо было говорить всё это, вываливать, как на духу, Капитан Америка не может делиться своими страхами, потому что он бесстрашен и бояться права не имеет, а вот Стив Роджерс... Да кому сейчас к чёрту интересен Стив Роджерс?..

- Вот такие дела сейчас, Лена. Мне больно вспоминать о том, что всё, что мы вместе построили, рухнуло. Но эта система не была идеальной. Да и правильной для меня она тоже не была, я не фашист, на какие бы поступки я не оказался способен, я не фашист, понимаешь? И к Гидре не смогу вернуться. Но есть другие способы менять мир, - Стив снова поворачивается к Лене, и в его глазах теперь гораздо больше надежды, чем боли. - Я не мог не обратить внимание на твоё лицо, когда ты говорила о ломке. И я знаю, что тебе доводилось это пережить, так же, как и Баки, и Наташе. Одно мне не понятно. Тебя не меняла Кобик, но почему ты продолжаешь оставаться на стороне системы, которая не единожды тебя ломала, и продолжит это делать? Зачем? Кому это нужно?..

Отредактировано Steve Rogers (2019-04-02 09:31:13)