День дурака, или, (как его принято называть при детях и вообще в более, если можно так сказать, цивилизованном обществе), день смеха - праздник мало, мягко говоря, соответствующий тем эмоциям и впечатлениям, которые, по логике вещей, должны приносить в жизни горожан такие дни. Кто придумал отдавать столь высокие почести, как отдельный день в году тому, что, в общем-то, в немалом количестве коллективов разных возрастов и даже положений происходит ежедневно? Давка, насмешки, унижения, возможность безнаказанно повесить ярлык на неприятную лично вам личность - разве не убого? До сих пор чёрный парень из Гарлема попадёт под насмешки белых одноклассников за цвет кожи так же, как это было при Ку-клукс-клане, мутант окажется обязательно отродьем или ошибкой природы в глазах обычного человека, ирландец - лепреконом, итальянец - мафиози, ветеран войны - двинутым на голову. И это празднуют. Это обсуждают всем миром, меряясь нелепостью свершённых розыгрышей и высказанных шуток. Над этим смеются и обсуждают в новостях вплоть до радиовещания CNN. Никуда не деться от массового помешательства бесчеловечности.
Марк был бы и рад запереться дома с парой бутылок родного ирландского виски наедине с футбольным каналом, не отвечая на звонки и оборвав все контакты вплоть до собственного помощника, а точнее человека с буквально адамантиевым терпением, которого сам помнил и знал, как личного водителя Стивена Гранта, но работа - есть работа, не говоря уже о том, что на сегодняшний вечер Марк планировал вылазку в одно неприятное заведение в Бронксе под безобидной и неприметной личиной недалёкого таксиста Джейка Локли. Когда-то созданный для шпионажа в низших слоях общества, этот бездарь вклинился в травмированное сознание Марка защитным механизмом, позволяющим мужчине снять хоть часть напряжения за счёт равнодушного и лёгкого нрава этого человека, в котором всё же узнавался и сам Спектор, но это было слишком давно, чтобы сам он понимал и помнил. Это было до войны, до ЦРУ, до Хоншу. Марк предпочитает называть это время чёрной пропастью, не развивая тему дальше и не позволяя памяти взять над собой верх, что всегда заканчивается плачевно. Впрочем, как и любая попытка кого-либо указать Спектору на его место. Ночью. В самый пик полной луны и без того вводящей своего рыцаря в далеко не самое стабильное состояние.

- Эй, - небрежный свист в два пальца, - тормозни! - С обочины перед каким-то третьесортным клубом или и вовсе крайне частным заведением, коим выступала чья-либо квартира в этом районе, замахал рукой разукрашенный, моложавый панк в обнимку с двумя отборными, но явно не в лучшей форме девочками, из своего выводка дешёвых шлюх. Такие в очень редких случаях имеют свои собственные деньги даже для того, чтобы заплатить за такси, (всё держит их папочка), но зато всегда с удивительной охотой рассматривают иные предложения по оплате от встречных мужчин, чем, в общем-то, Марк никогда не брезговал, а не самый приятный обществу цивильных дам Джейк и вовсе увлекался. Так почему бы и нет?
Локли припарковал "Форд" напротив компании и вышел из машины, окинув девочек оценивающим взглядом. Уставшие и накаченные препаратами, они мало понимали, что происходит вокруг, а приближение ещё одного мужчины отметили только натянутыми улыбочками, сильно диссонирующими с  общим фоном раздражительности.
- Внимание на меня, довезёшь их куда скажут - там и договоритесь. - Панк щёлкнул пальцами, надеясь сфокусировать взгляд таксиста на себе, однако свершил, сам того не зная, одну крайне грубую ошибку, при этом прилично толкнув одну из девушек в сторону машины, от чего та, споткнувшись о бордюр высоченным каблуком, завалилась на Джейка, вовремя успевшего подставить плечо.
Нет, ни сам Марк, ни другие его личности, а уж тем более жестокий по своей природе древнеегипетский бог, никогда не были моралистами настолько, чтобы слетать с катушек от неадекватного обращения с женщинами, однако ночью, под луной, да и вообще в любом состоянии, все они имели одну общую черту - характерную нестабильным личностям вспыльчивость.
- Э, руки при мне не распускай. - Голос Локли захрипел. Где-то в подсознании подскочивший адреналин обозначился одобрительно-издевательским смехом лунного бога. Джейк сжал кулаки, хотя сам будто бы пытался спрятаться, вжимая голову в плечи, от того, как назревающая ярость разливается по венам, а глаза застилает пелена хаоса, превращающая улицу в калейдоскоп ярких пятен фонарей и вывесок на фоне абсолютно чёрного пространства. Марк жадно втянул носом воздух, осознавая себя самим собой.
- Ты мне тут не указывай. - В этот далеко не самый удачный момент бросает панк, скорее всего, в тот же миг об этом пожалев, как и о том, что додумался указать на ствол за поясом, который должен был спугнуть обыкновенного таксиста, если бы Спектор был таковым, но вместо этого нарвался на первый удар.

Как и ожидалось, на испуганный визг отскочивших в сторону проституток, из заведения выбежало ещё несколько здоровяков. Завязалась драка. И в принципе, всё могло бы быть ничего, если бы перевес сил не находился на стороне одного единственного человека, как и тот факт, что под ноги случайной прохожей, проехавшись лицом по асфальту, подлетел труп. Тут уже не важно, кто плохой, а кто хороший, кто начал это всё и кто виноват. Смерть меняет дело в глазах любого адекватного человека, пусть и во всём квартале он оказался один, ибо привыкшие к разборкам местные, не вылезают из домов, а копы попросту не лезут.

То ли минус, то ли плюс, (в общем-то, обычному человеку этого никогда не будет понятно), амбала в том, что до его головы плохо доходит позиция проигравшего. Их ярость и адреналин от самого фактора драки затмевают сплошняком мозги до тех пор, пока последние не отключатся, как у того трупа, что прилетел под ноги к девушке. Но и это только раззадоривает других, так что со временем на улицу вывалилась уже почти вся мужская половина заведения численностью человек в шесть, в ход пошли ножи и бейсбольные биты. Никто не хотел уступать озверевшему таксисту, а некоторые из "защитников прав криминального населения" и вовсе пытались выпендриваться перед ним боевыми званиями воинских частей и профессиональной подготовкой, в общем-то, по оценке Марка, (если бы и он сам находился в адекватном состоянии и мог в действительности понять, что убивает таких же простых, пусть и сошедших с верного пути, ребят, как и он сам), равной его собственной. Вот только в отличие от лунного рыцаря, ни на ком из этих солдат и офицеров раны не затягивались со временем. Однако, опять же, их это только злило и драка продолжалась.

В общем-то, им не особо помешали даже аплодисменты и нахальная заметочка девчонки. Лишь на несколько секунд сбитые с толку, они вернулись в общее кровавое месиво, тут же получив в ответку.
Марк и сам не понял, что произошло, будто бы его на какое-то мгновение вырвали из собственного разума, заставив в голове всё почернеть, как при потере сознания, а аплодисменты сработали при этом, как метроном в кабинете психиатра, работающего методом гипнозов. Уроки боевых искусств, угостить водой... что? Кажется, это просто иллюзии. Такие же, как и эта темнота в глазах, потом снова сменившаяся привычным туманом агрессии, сквозь который неестественно ярко отливающие светом луны, голубые глаза Спектора различали только силуэты нападающих и направление их ударов. А боль от получаемых повреждений им самим превращалась в ничем не отличающуюся от амбалов ярость. Крови, кажется, стало только больше.
Кто-то падал и поднимался, кто-то уже нет. Хрустели кости, воздух резала ругань. Постепенно люди из заведения начали приходить в себя, но было ли уже актуально убегать? Последний, кто мог, уже просто попытался отползти обратно в здание, не надеясь ни на какую помощь, ведь женщины уже давно покинули улицу, не желая вдруг попасть под горячую руку кому-нибудь из мужчин.

За участниками конфликта остался единственный нерешённый вопрос. Тот самый панк лежал лицом в асфальт под таксистом, умоляя отставить ему жизнь, пока один из выживших амбалов со сломанной ногой просто сидел на тротуаре в стороне, раскинув руки, мол он никому ничем не обязан и не хочет больше никаких драк, но панка лучше оставить живым - заплатит хоть чистым золотом. Марк же держал сутенёра в полицейском захвате. Вот только нож, выбитый им у одного из нападавших, медленно и тщательно рисовал ровную кровавую линию чуть дальше виска панка и уводя вниз по контуру лица. Каждый преступник города знал этот метод. Каждый знал того, кто лишал своих жертв лиц, а выжившим рисовал кровавые полумесяцы на лбу. Вот только о нём не говорили никому и ни перед кем. Думали - призрак услышит, ведь луна сообщает ему обо всём.

Он не слышал. Не хотел или не мог - не ясно, но совершенно точно был намерен завершить начатое, уже методично, будто хирургическим скальпелем, рисуя разрез под подбородком медленно сдающей позиции жертвы от болевого шока и потери крови. И пока полученные собственные колотые раны тихо затягивались, мужчина восстанавливал дыхание, едва слышно бормоча себе под нос нечто не на английском. Это было похоже на иврит, возможно даже цитаты из библии судя по мелодичности и форме слога, но ирландский акцент произношения портил всё, путая восприятие.

Он и сам сейчас мало понимал, что происходит. Драка, к которой лунный рыцарь не был готов, загнала голос его разума глубоко в подсознание, оставляя одного только Марка наедине с войной и его собственным я, только лишь усовершенствованным и опьянённые влиянием луны и насмешками древнего египетского бога, который не скрывал своей слабости в удовольствии наблюдать за срывами Спектора и питаться его эмоциями, болью в его душе, намеренно удерживая независимость больного сознания от остальных защитных механизмов.

Вид крови на собственных руках уже очень давно не пугал Марка, но в сочетании с аммиаком и наличием мёртвых тел, запутывал действительность с воображением, отправляющим бывшего морпеха обратно на линию фронта. А реалистичность галлюцинаций сбивала с толку окончательно, не позволяя даже задуматься о мысли, что пять минут назад всего этого не было. Война вообще, в принципе, слишком реалистичная проблема, чтобы отрицать её, находясь под самым непосредственным её влиянием.
В руке зажат военный тесак, песок застилает глаза, пот горячими ручьями стекает по спине и груди, солью терзая раны; рядом, повсюду, трупы боевых товарищей, а ты играюче решаешь, жить или умереть ублюдку, который позволил этому случиться.

- Не мешайся. - Отмахнулся Марк. - Не стой столбом, солдат, тебя тут быть не должно!
Да, он не видел девушку. Затуманенный образ рядового стоял перед глазами офицера, отчётливо напоминая когда-то уже пережитые события.

Он вздрогнул, теряясь в увиденном и том, как крепко, но тем не менее по-женски рука солдата легла на его запястье, а в его голосе под балаклавой, защищающей лицо от песка, будто бы проскальзывали потусторонние нотки, несущиеся никак не из горла, а будто бы откуда-то издалека, выдавая и словно бы слегка взволнованный женский тембр. Но тем не менее, рядовой так же отчётливо, как и должен был, произнёс имя командира боевой группы... И здесь снова сомнение. Никакой солдат не обратился бы к нему так сейчас. Даже в самом кровопролитном и смертельном бою, офицер всегда остаётся командиром и юноша должен был назвать его по фамилии или, в крайнем случае, званию, ну или хотя бы по положению.
Хотя это было пустяком по сравнению с тем, что случилось за эти считанные секунды замешательства, обратившиеся, (исключительно по моральным ощущениям), в долго и мучительно текущие минуты, с ним потом, едва сознание начало пытаться отделять реальность от несуществующего, настойчиво определяя войну и изнуряющий зной пустыни, как единственно верный сюжет и стараясь концентрировать на нём внимание, переключаясь с подчинённого солдата на полутруп едва дышащего террориста под собой.

Чёрный, густой туман. Что в этом месте и могло застилать глаза, так это песок или слишком яркие солнечные лучи, но сейчас в глазах будто темнело, а тело зудило отнюдь не от пота, а в определённых местах, где на теле лунного рыцаря затягивались раны, а его образ в галлюцинации не получил ни единого, (ни пулевого, ни ножевого). По коже пробирался холодок вопреки жаре. Из подсознания прорывались другие голоса. И трупы... тела, что лежали вокруг - теперь они стояли зомбированными монстрами, слепо глядя на Марка и будто бы насмехаясь над ничтожностью положения мужчины и его разрозненными чувствами.
- Нам нужно уходить отсюда. - Одними губами прошептал Стивен, подтягивая вцепившегося в его руку солдата на себя и сам не понимая, что сказал это вслух. - Вернуться, да, вернуться. - Джейк поднялся с колен кажется даже улыбаясь этой промелькнувшей мысли. Картины прошлого так выглядящие в настоящем никогда не вдохновляли его, притягивая к себе только других. - Луна, - он вскинул голову к небу и серебряный диск засмеялся белоснежным черепом птицы, заставив Спектора вторить себе, сбиваясь на слова, - нет, все они заслужили. Возмездие, сынок. - Он вновь обратился к солдату.

Но чем больше туман застилал глаза, тем дальше уходили образы, а в ушах раздражающе звенело. Впервые голоса казались такими громкими. Они спорили? Ссорились. Каждый что-то хотел от Марка. ЧТо-то было им нужно, что Спектор не мог дать. Не сейчас. - Заткнитесь! - Рявкнул он, хватаясь за голову и агрессивно вплетая пальцы в чёрные локоны волос, поблёскивающих пробивающейся на висках сединой.

Солдат исчез. Всё исчезло, оставаясь только этой самой стеной - кирпичной тюрьмой, ограды которой крутились вокруг волчком, рассеивая голоса и звуки в единую какофонию безумия, пока в какой-то момент всё просто не закончилось, оставив в голове пугающую тишину, не пускающую в сознание даже лунного бога.
Сидя на асфальте, спиной облокотившись о собственную машину, Марк поднял безразлично пустой взгляд на девушку перед собой, пытаясь понять, она ли стала причиной того, что все замолчали.

- Они... не любят, когда их затыкают. Ты знаешь, да? - Сиплый голос выдавал ирландский акцент.

Да, звенящая тишина в голове, которая никогда не была приветлива к Марку из-за банального страха оставаться одному в ситуациях, к которым не подготовлен сам, но зато идеально действуют другие, определённо наступила именно благодаря девушке перед ним. От неё исходило что-то, что было вроде бы и знакомо, как энергия, источаемая существом сильнее и наиболее развитым, чем человек, (точно такую же ауру сама Саммерс могла ощущать от тела мужчины, только куда более холодную и тёмную, отстранённую и безразличную, как сам свет луны в полночь), и чуждо, как нечто опасное, похожее на то, что испытал Спектор, когда столкнувшись с Морганой, чуть было не лишился связи с Хоншу, которого колдунья, при желании, действительно могла бы буквально выдрать из души лунного рыцаря, уничтожив все его магические возможности, поддерживаемые древнеегипетским Богом. Телепат? Или псионик. Но лучше бы первое.

- Ты помнишь всех, в чьи головы когда-либо лезла? - Вопрос возник сам собой. Не говоря уже о том, что образовывающийся между незнакомцами диалог был отличной возможностью не концентрировать внимание на тишине в голове и отвлекаться на мысли по поводу этой странной встречи, оказавшейся кстати.

Мужчина принял помощь девушки, кряхтя поднимаясь на ноги и выпрямляя затёкшую после боя спину.
Предложение поговорить где-нибудь в тёплом месте было, конечно, прекрасным и сама новая знакомая вполне подходила под такое времяприпровождение, да вот только этого нельзя было сказать о таксисте в порванной и грязной одежде. Не цивильно - это ещё мягко сказано. То, что привлечёт внимание копов - однозначно.

Хотя нет, пожалуй, как он мог забыть об одном отличном месте как раз для таких ребят, как он? Конечно, Джина не погладит Спектора по головке за то, как надолго он пропал из виду, но деваться было некуда. Хочешь вкусного, горячего кофе, обалденных блинчиков и домашнего уюта - тебе в эту круглосуточную забегаловку. К тому же хозяйка места знала тайну своего старого друга, не говоря уже о том, что однажды ему довелось спасти ей жизнь, а значит будет либо содействовать в рассказе, слова к которому мужчина не всегда мог подобрать, либо понимающе молчать, если Марк не скажет ничего о лунном рыцаре.
- Есть одно место, если тебе и правда хочется сесть в машину к такому типу, как я. - Усмехнулся Спектор.

- По дороге расскажешь, что запомнилось больше всего.
На самом деле такое проявление любопытства было неожиданностью и для самого Марка по отношению к самому себе, но голос девушки нравился ему, нравилось и то, что она была с ним так открыта и приветлива, а значит, он сможет занять её рассказом свою голову, избегая пустой, чёрной, безумной тишины, которая дырой зияла в голове, не давая чувствовать себя по-настоящему спокойным, что было заметно даже в его резких действиях и бегающем взгляде, будто бы всё-ещё рыщущем врагов. А пока его новая знакомая что-то рассказывала сама или спрашивала его, присутствие живого голоса хоть как-то заполняло заблудившееся, одичалое сознание, временно лишённое своих главных защитных механизмов - косвенных личностей.
А Хоншу... этот древний засранец мог вмешаться в любую минуту - телепаты всё же не маги и не могли воздействовать на лунного бога, перекрывая его своеобразный канал связи с своим белым рыцарем возмездия, так как он был установлен не через разум, а точно так же, как Спектор и был возвращён к жизни - через душу. Биоэнергетическую, астральную связь человеческой сущности с космической, которая никак не подчинялась процессам в центральной нервной системе. Даже напротив, сам Хоншу мог с той же лёгкостью, что и телепатка, манипулировать сознанием лунного рыцаря, корректируя его чувства, эмоции, восприятие и даже память под собственный лад, если вдруг Марк умудрялся выйти из-под контроля.

Сейчас же птицеголовый египтянин просто молчал, со стороны с интересом наблюдая за Спектором и его новой знакомой, довольно посмеиваясь над тем, как на самом деле слаб был его подопечный.

- И вообще, кто ты такая? Нелюдь? Мутант? - Он нахмурился, перебирая варианты, ибо и тех и других знал лишь косвенно из некоторых раздобытых файлов, а лица этой девушки среди них не находил. Расслабить мышцы лица заставил только встречный вопрос подвернувшейся спутницы, сформулированный даже как-то так, что на губах мужчины блеснула лёгкая улыбка, хотя его глаза по прежнему блуждали где-то "не здесь" до тех пор, пока телепат не закрылась в его машине, что сам Марк воспринял как знак согласия, следом занимая своё место у руля развалюхи Джейка. Но этот таксист был так сильно к ней привязан, что ни Спектор, ни тем более Стивен, обладающий изощрённым вкусом на транспорт, не смогли убедить его купить хотя бы более новую модель. (Ведь всё-таки не один ездит, а людей возит). Однако Локли отвечал одно: я не комфорт-класс.

- Что со мной не так?
Машина дала довольно резкий старт. Будучи тем человеком, который знал только войну, пассажирский транспорт Марк не водил почти никогда, привыкнув к броневикам, в которых нет дела до мягкой езды, да и дорог таких, чтобы помнить про это, тем более не снискать.
- Ты видела, что со мной не так. - Он сухо усмехнулся, бросив на девушку острый взгляд через зеркало заднего вида и с какой-то немой надеждой посмотрев на пустую часть сидения рядом с ней. Никого. Долго же действует блок, а Хоншу по прежнему не желает оказывать поддержку.
- Таких солдат, как я, держат в психушках именно потому, что выходя на волю, нам сносит крышу.