Ей не велено злиться, однако вопреки всему прочему она это делает. Стискивает зубы так, что ещё немного и они, ей богу, заскрипят подобно сделанному под заказ протезу. Она всё ещё чертовски злилась на всю Комнату только из-за того, как сильно они подставили, насколько огромную и отвратительную свинью подложили, заставив мучиться, корчиться и страдать в подворотне в очередной раз. Понятное дело, что они ученикам устраивают подобные «тест-драйвы» время от времени, проверяя терпеливость и выносливость, умение подчиняться в любой отрезок времени, но она ведь уже не имела никакого отношения к новичкам, так какого ж, мать его, хрена? Забыли? Не-е-ет, эти гады ничего не забывают, даже если надо бы. За всем следят, за всем успевают, везде вставляют свои никому не нужные копейки. Таки не сдержавшись, рыжая от души пинает первый попавшийся мусорный бак, который, к счастью для местных уличных работяг, оказывается пустым и практически чистым. Пальцы правой руки путаются в густых волосах, сжимаясь и оттягивая несколько прядей в сторону до той поры, пока не начало неприятно щипать в уголках глаз и где-то в области переносицы. Нет времени метаться, нужно было напрячься и серьёзно подумать о том, как следует поступить дальше, иначе дело точно отправится в известное место под кошачьим хвостом. Хотя оно и без того было обречено оказаться именно там.

Мысль о том, что это может быть намерено подстроено, закрывается не сразу. Интересно, почему первым делом об этом не подумала, учитывая, что Тёмной Комнате никогда не доверяла, чтобы отрицать возможность их причастия к этому безобразию? Так, стоп, ещё раз. Ава останавливается, привычно для себя вытягивается в струнку, будто на неё сейчас кто-то смотрел со стороны и приценивался, прикрывая глаза и вспоминая всё то, что отложилось в памяти по последнему порученному делу. Казалось бы, ничего необычного, просто не самое простое задание, которое как раз предназначается для подготовленного агента, прошедшего не только полную подготовку, но и этапы финального экзамена. Но что-то не сходится, что-то всё равно не клеится, а то, что в народе называется простым словом интуиция, скребётся в запертой клетке, только, разве что, не воет подобно изголодавшемуся волку. Проведя тыльной стороной ладони по своему лбу, девушка больше не мучается размышлениями, а вытаскивает из компактного внутреннего кармана кожаной куртки простенький мобильник, в котором не было ничего, кроме парочки номеров, которые даже не были подписаны, просто сплошные цифры. Ради собственной безопасности она не запоминала их все, ориентировалась только по последним цифрам. И сейчас её интересовали два одинаковые числа в конце. Наташа помогла в прошлый раз, хотя, признаться честно, Орлова не до конца ей доверяла по понятным причинам, но она помогла, не потребовав ничего взамен, только сбагрила в треклятую больницу, из которой ещё пришлось выбираться, так как прохлаждаться там ни в коем случае нельзя. Как ни крути, но эта русская женщина разбиралась в устройстве Даркрума вместе с её подноготной намного лучше.

Место встречи, как говорится, изменить нельзя, так что Ава его и не меняет, останавливаясь на уже известном и проверенном ранее варианте. Лофт Лены Беловой не самый идеальный, но пока самый практичный вариант из всех существующих, а их тоже не много, так что выбирать не приходится. Да и жаловаться тоже. Только даже здесь всё пошло не по плану. Шостаков больше не был её личным Цербером, зато она сама выловила одного не очень удачного шпиона-недоучку, который практически с самого начала выдал себя. Очередная молодая девушка с волосами, по цвету чуть светлее, чем у самой. Было понятно, что она посланец от Комнаты, новобранец, если можно так сказать. Значит ли это, что они немного поменяли тактику обучения своих будущих агентов или это что-то личное? Орлова прикусывает нижнюю губу, отпихивая от себя девчонку, которую до этого крепко держала за капюшон толстовки, торчащий из-под куртки. Делать с ней что-либо было бессмысленно, она всё равно ничего не умеет, только больше вопросов возникнет. Раздражает больше то, что пришлось задержаться. Ава терпеть не могла опаздывать. Она просто не могла опаздывать.

Ава знает, что другая Вдова, Чёрная, уже ждёт её внутри, а потому не собирается как-то показательно секретничать, а вполне себе обыкновенно открывает дверь, вышагивая по полу, цокая небольшими каблучками чёрных ботиночек. Наташа не встречает на пороге, она ждёт где-то там, внутри. Резким движением расстегнув молнию слегка поблёскивающей на свете куртки, Красная только покачивает кистью левой руки, мол, да-да-да, всё так и было.
— Да, меня отпустили, даже раньше, чем я думала, — и чем думали они, потому что её никто не отпускал, не хотелось, чтобы об этом инциденте даже мельком прознала Комната, чтобы они не посчитали её слишком слабой, размякшей, а оттого несостоятельной. И без того закрадывалось слишком много неприятных подозрений, от которых вроде и надо откреститься, а вроде и не получается. Младшая Вдова изящным жестом перехватывает чашку, наполненную чем-то горячим, тихо выдыхает и качает головой.
— Я думаю, они что-то знают. Сначала всё было нормально, но теперь задание, в котором много очевидных не состыковок, видно, что оно было дано не для того, чтобы его выполнить, — однотонно произносит она, немного подумав и отставляя чашку в сторону, на стол. — А ещё под ногами вертелся кто-то. Уверена, что это новый адепт Комнаты, после «выпуска» набрали кого-то ещё, — только сейчас переводя беглый взгляд в сторону Наташи, до этого ни разу даже не взглянув на неё. — А если я не выполню это задание.. ты и сама знаешь, что будет.

— Вот чёрт, — уже на русском и без акцента выдыхает Ава, тряхнув головой, из-за чего курчавые пряди распущенных волос рассыпались по плечам. Обычно люди, которых в простонародье называли расистами, относились к людям крайне предвзято из-за их цвета кожи, а в Дарк Рум, видимо, было разделение по цвету волос, поэтому к рыжим настолько особое отношение. Говорят, что внимание приятно, но навряд ли вот такое внимание можно назвать таковым. — Но если мне будут давать больше заданий, у меня останется меньше времени, которое я смогу провести там, — она всё ещё прекрасно понимала, в чём заключается её главная задача — проследить и понять, что происходит внутри, а не просто уловить какие-то незначительные шевеления снаружи, которые Наташа могла бы распознать и сама, без посторонней помощи. Но это сильно усложняло задачу. Хотя там всегда учили не убегать от них, потому что если ты бежишь, то автоматически становишься непригоден. А непригодность равняется лишь одному. Из рядов служителей Комнаты никого не увольняют, как это происходит на любой другой нормальной работе, сотрудников сокращают, только по-особому методу.

Вопросы Наташи наводящие, какие-то даже.. аккуратные, что ли. И Орлова переводит на неё всё такой же глубокий взгляд с немым вопросом, мол, серьёзно? Если хочешь спросить что-то конкретное — спроси. Желание Шостакова постоянно находиться рядом, выгораживать, тренировать и едва ли не защищать с самого начала казалось странным. Он ничего не говорил, не считая нужным, но в этом и не было никакой необходимости, потому как подобную информацию можно было узнать и со стороны. Слухами, как говорится, земля полнится. Забавно. А ещё Ава никогда не давала понять, что знает о чём-то больше, чем хочет показать.
— Да, меня допрашивали. Алексей. Сразу после того, как пытались что-то вытянуть другие, но они сами не знали, что хотят услышать в ответ. Кудрина не появлялась, но я уверена, что она наблюдала за всем этим и после расспрашивала Алексея уже сама, — почти на одном дыхании произносит Вдова, переводя взгляд на Романову. Та смотрит на монитор. Он также привлекает и внимание второй рыжей. Камеры? Оперативненько, только навряд ли они смогут принести много пользы, если их обойти. А опытный шпион всегда в первую очередь тщательно проверяет территорию на наличие таких сюрпризов, ведь нельзя засветиться даже один-единственный раз.

— Сенатор, — спустя одну небольшую паузу. — Всё дело в его имени. Такого не существует. Нет сенатора с таким именем, в том числе и в других странах, — потирая подушечками пальцев переносицу. — И я не знаю, что они хотели этим показать, — Ава устраивается на диванчике, точнее, на его подлокотнике, одну руку укладывая на спинку, с задумчивым видом продолжая изучать тот же экранчик, который показывал то, что видела своим единственным глазом камера. Выдохнув и убрав свободной рукой пряди волос со лба, Орлова поднимается снова на ноги, чувствуя, что не может больше сидеть на одном месте. — Я думаю, что слежка была просто напоминанием. Напоминанием, что они постоянно следят. Заодно испытание не только для той девочки, но и для меня. Может, они просто испытывают меня, считая, что я на самом деле, — выделяя это интонацией, — могла ошибиться, — хотя она ведь и правда ошиблась. Только знать кому-либо об этом вовсе не обязательно.