Ничего более выматывающего чем сидеть без дела Джеймс не знал. Всё это, конечно, славно: личная комната, право перемещаться, возможность видеть мстителей, которых он не застал, но о которых знал из рассказов и того, что смог найти и прочитать, но.. всё не то. Жизнь Роджерса всегда состояла из борьбы и превозмогания. Беготня, бесконечная долбёжка головой о стены вокруг, война в конце концов. Мирная жизнь - это не для Джима. Он просто не знал, что делать со всем этим счастьем. Быть бесполезным - мучительно. Быть якобы свободным и в тоже время лишённым права делать то, что он умел лучше всего - неприятно. Но выбора особо не было. А из понятных и привычных развлечений был разве что зал, чем Роджерс и пользовался вовсю, пропадая преимущественно там. Не то, чтобы он за неделю без тренировок вдруг стал бы немощным, но там он хотя бы на время мог представить, что всё как раньше. В очередной раз соврать самому себе - классика его пребывания в этом мире. И всяко лучше, чем тенью ходить за теми, кого он не знал раньше вовсе, вперившись жадным взглядом. Да и разговоры о прошлом выматывали. Всё это всё равно было больно, как бы он не старался убедить хотя бы себя, что всё это нормально, каждый вопрос как причина вывернуть себя наизнанку, а он, в общем-то, не любитель. Да и смириться с тем, что он не сделал то, что хотел и не факт, что теперь сможет было слишком сложно. Живые Вдова и Капитан не помогали как-то безболезненно пережить это. Вот и приходилось вымещать досаду на манекенах, а не истраченную энергию в правом деле тратить на забеги по импровизированному стадиону.

Взяв за правило единожды не попадаться лишний раз на глаза не подготовленным к его явлению в этот мир, Джеймс от него не отступал и появлялся в коридорах, в общем-то, достаточно поздно. И планировал провести большую часть дня, как обычно, в одиночестве - не то, чтобы ему нравилось, но от встреч с людьми было больше неловкости, чем радости, так что может оно и лучше. По крайней мере никто не спросит ничего, что может снова всковырнуть едва затянувшиеся застарелые раны. Но вот к наличию человека в своём маленьком импровизированном чулане, в котором он так удачно прятался, готов не был. Прекрасно. Великолепно. Ну и кто это у нас очередная потенциальная жертва лёгкого шока?

- Не успели как-то,- на лбу у Роджерса не написано, что он сирота, да он и не ждёт понимания от окружающих, но упоминание родителей всё равно неприятно аукнулось в душе. К чёрту всех зазнавшихся лучников, если честно. Джеймс не школьник и даже не ребёнок уже давно. За его плечами война, борьба, команда, жизнь в тяготах, потери, чувство ответственности за чужие жертвы во имя правого дела. Он не нанимался выслушивать всяких там. Хотя тон посетителя его тайной обители показался знакомым, как и способ выразить мысль, и пнуть захотелось так же как Френсиса, например. Забавно. - Мне паспорт показать? Или принести бумажку с подписью Роджерса, что мне сюда можно? Если очень надо - сходи сам уточни.

Мудак. Можно было бы и вслух, конечно, произнести, но это как-то не красиво при первой встрече грубить. Джеймс же не хамло, ну в смысле он так-то да, но тут вот пытается быть милым, открытым и дружелюбным. Как и справиться со своей привычкой спрашивать с других, а не оправдываться. Это на самом деле даже сложнее, чем рассказывать о себе. Решив, что он в полном праве игнорировать знатока правил, пока не найдёт в себе здравомыслия и смирения в должном количестве, Джеймс принялся разминаться. Шея, плечи, руки, ноги, спина. Можно было бы, конечно, уйти, но Роджерс не привык сдаваться так просто. Он никогда не был мальчиком для битья и не планировал менять амплуа.

- Не хочешь посоревноваться? Я дам тебе фору,- улыбка, сразу после кивка на круг, получилась даже не вымученной - Джеймс любил соревноваться, пусть и конкурента достойного найти порой было немного проблематично. А тут просто два в одном: и нос утереть неприятному парню, и бегать не как идиоту круг за кругом, создавая иллюзию занятости. Просто сплошные плюсы. - Кстати, не представился: Джеймс.

Всегда можно сказать "Роджерс", но тогда не так интересно, верно? Да и после подобного заявления у многих появляются вопросы. Вопросы Джиму осточертели, хотелось меньше говорить и больше делать. Рассказать поднаготную он успеет, если спросят, конечно. Было бы мило, если бы нет - от первых встреч с теми, кого в своей реальной жизни он не встретил в сознательном возрасте, уже давно голова кругом.

Отредактировано James Rogers (2019-03-08 09:43:28)

К Роджерсу ему, откровенно говоря, прямо сейчас идти не хотелось. Всё не так уж и плохо в целом, он его вовсе не избегал, но всё равно не сейчас, когда он уже настроился провести время не за разговорами, даже шанса не имеющими привести к какому-то консенсусу, а за очень условным делом. Правда развеселившийся лучник немного мешал абстрагироваться от всего, что произошло за удивительно короткий промежуток времени, и заняться тем, чем и планировал. Хотя, конечно, за Тони со Стивом он бы понаблюдал, но желательно где-то в стороне: интересно, как они взаимодействуют, но близко подходить не тянет. Что-то Джеймсу подсказывало, что это бы выглядело как противостояние двух титанов и тут главное не оказаться где-то между.

- Ну, раз не хочешь сходить к Стиву сам, то придётся просто терпеть моё присутствие,- Джим пожал плечами, улыбаясь немного настороженно, но уже, кажется, даже искренне. А почему бы и да? Не всё же смотреть на всех волком. Нет, он совершенно не планировал набиваться в друзья всем и каждому, и обороты собственной дерзости уменьшать не собирался - он уже понял, что стоит ему расслабиться, как его тут же запишут в сыновья полка, начнут учить жизни и всячески перевоспитывать. Спасибо, не хочется. Но попытаться наладить контакт можно. Всё равно он пока не придумал, как вернуться домой, да и вообще не уверен, что это реально. А за вердиктом подлежит ли восстановлению имущество Старка к местному мастеру пока так и не дошёл. Страшно, знаете ли. Джим слишком хорошо знал Тони. Другого Тони.

- Хоукай, значит. Это.. многое объясняет,- и желание придушить, и подозрительное сходство с его же другом, страшно подумать, конечно. Но легче переваривать от этого нечаянно встреченного вроде бы мстителя, конечно, не стало. Зато теперь понятно в кого их лучник такой неприятный типчик. Миленько. Яблочко от яблоньки и прочие глупости, набившие искомину. Вот к нему тоже все вечно присматриваются, пытаясь понять, кого же он так напоминает. А ответ ведь на поверхности. - Слишком много Джеймсов на одной территории. Не боишься запутаться? И прекрати так пристально меня рассматривать - я не заказывал дополнительных дыр, не заявленных в инструкции по применению, полученных таким своеобразным образом - не спортивно. Мы всё равно не знакомы.

Клинт своей самоуверенностью раздражал. Но соглашаться бегать, пока в него стреляет, чем чёрт не шутит, лучший стрелок из известных ему так или иначе, такая себе перспектива. Особенно без щита. Но всяко веселее, чем топтаться на месте, верно, продолжая соревноваться в несносности и умении нагрубить, не опуская до банальных оскорблений? Хотя было бы миленько, если бы Клинт согласился на более простые развлечения. Взвесив одно за и парочку против, Роджерс, решив, что убить его всё равно не убьют, потёр переносицу и возмутительно широко заулыбавшись, сам себе объявил приговор что ли. Если подумать, то у него достаточно специфические представления о том, как заводят приятные знакомства, но чем богаты, чем богаты.

- Ты вообще не староват утирать мне нос хоть в чём-то кроме ворчания? Что-то я сомневаюсь. И, знаешь, скучно мне, так что вызов принят. Жаль, конечно, не прихватил с собой любимую игрушку, но и так сойдёт,- ну, подумаешь, пара дополнительных дырок в самом деле образуется. Зато появится хотя бы более-менее реалистичная иллюзия опасности, адреналин там, бег наперегонки с чем-то острым и опасным - прелесть. Лучше бы, конечно, бежать по пересеченной местности и с возможностью вдарить щитом зарвавшемуся лучнику, но это уже детали. - Не в курсе, тут нет ничего более-менее похожего на щит? Мне бы пригодился.

Бартон был просто Бартоном. В меру раздражительным и в тоже время не скучным. Скучать Роджерс не любил с детства и раз уж ни на какую войну, пусть и локальную, его пока не допускали, видимо, слишком переживая за его шкуру, то выбирать ему было особо не из чего. И отказываться от возможности побегать под чьим-то прицелом, возможно, безуспешно пытаясь увернуться ему нет никакого смысла. Это глупо. Правда предлагать весь этот сомнительный экшен тоже было не слишком умно, но а что ему оставалось делать? В самом деле, они говорят уже минут десять и Клинт всё ещё не попытался прочитать ему лекцию, а только и делал, что подначивал, танцуя джигу на его чувстве собственного достоинства. Святой практически человек. Все бы так, а. Правда можно было бы поубавить самодовольства, но, насколько Роджерс знал хоукаев, тут вообще без шансов. И всё, что он может - это достойно отвечать. Ну или хотя бы пытаться отвечать именно так.

- Ага, уже забыл,- ни черта он не забыл. Просто в отличие от Бартона ему хорошо известно, что его зовут Джеймсом не случайно. И от этого ему уж никак не отбрехаться, к слову, было бы любопытно познакомиться с человеком, в честь которого его назвали. Ну не совсем с ним, но лучше не вдаваться в детали - от этих сложных рассуждений слишком быстро начинает болеть голова. - Ты такой смешной, парень. Правда не понимаю в каких местах смеяться, ты подсказывай, что ли.

За сменой стрел Роджерс наблюдал с интересом. Не то, чтобы он жаждал получить реальной стрелой в какую-либо часть своего тела, но присоски - это как-то несерьёзно на его вкус. Но возмущаться он не стал. Пусть так. Вместо пустой болтовни Джим просто методично разминался: он, конечно, быстрый, сильный и вот это всё, но никто не отменял глупые травмы, ждать заживление которых у него никогда не хватало терпения. Проще было их избегать.

- Я тебе собачка что ли? Прям бесишь. Без крышки побегаю, надо же дать тебе шанс,- Роджерс выпендривался, как мог, но на самом деле в меткости лучника не сомневался. Правда в себе тоже был уверен, но какой-то гармонии в этих двух чувствах так и не нашёл, и решил, что оно ему и не нужно. Гораздо интереснее, что умеет местный симулятор. Голограмы выглядели впечатляюще, а главное в разы привычнее, чем текущие пейзажи Нью-Йорка. Какие-то развалины, неровности, множество мест, куда можно запрыгнуть, симуляции противников. Роджерс оценивающе оглядел местность и восхищённо присвистнул. Им определённо нужна такая же. Надо будет предложить Тони, когда он вернётся домой. Ну или если он туда вернётся.

- Твои вкусы очень специфичны, но допустим,- Джим пожал плечами, игнорируя музыку, как лишний шум, мешающий услышать то, на что в самом деле стоит обратить внимание и, кивнув сам себе, рванул с места. Он не обещал предупреждать о начале - всё честно. У лучника всё равно преимущество. У этой братии в принципе всегда преимущество. Всё, что мог Роджерс - это бежать не по прямой, создавая дополнительные помехи, держась правила, что никогда не стоит быть предсказуемым. Вправо, влево, вверх, подтянуться, прыгнуть на соседний выступ, снова вправо. Увернуться от странного на вид противника, уйти в перекат, избегая попытавшейся раздавить его платформы сверху, прыгнуть за какое-то заграждение, оценить наскоро дальнейший маршрут и снова устремиться вперёд. Оглядываться нет смысла. Лезть сугубо вверх тоже. Цель, которая подтягивается куда-то вверх, слишком лёгкая мишень. А он не хочет радовать Бартона. К слову о крышках. Джим, толком не удивившись, прыгнул влево и подхватил с пола, сейчас изображающего из себя разбитый асфальт нечто смутно похожее на щит, и тут же прикрылся им от выстрела системы, окрасившего его новое приобретение в жёлтый. Всё безопасно, не в самом деле и это.. огорчает. Но выбора и нет особо. И вместо того, чтобы расстраиваться, Джим концентрируется на происходящем и уходит вниз, проскальзывая под очередной голограммой, тут же вскакивая на ноги и метко отправляя свой "щит" прямиком в очередную цель, разворачивая импровизированное оружие в сторону от себя и избегая уникальной возможности стать зелёным как легендарный халк. Навскидку оценив погрешность траектории, Роджерс выругался себе под нос, но всё равно остался доволен - главное, что справился, а остальное вопрос неидеальности его снаряжения в этом забеге.
Ощущение искусственности, как ни странно, вовсе не расслабляет, да и желание утереть нос одному лучнику с мерзким характером очень мотивирует двигаться дальше.

Джеймс никогда не умел сидеть на одном месте и медитировать, познавая дзен. Ему были не близки суждения, что иногда нужно просто остановиться, чтобы разобраться во всём, что происходит вокруг, раскрутить клубок собственных чувств, расставить приоритеты и решить, куда он вообще двигается. Когда он останавливался, ему казалось, что он мёртв. Лежит в соседней яме со своими родителями и больше не существует. Не дышит. Не мыслит. Его нет. Он догадывался, что это неправильно. Иррационально. Нелогично. Но никогда не находил в себе ресурсов, чтобы проработать причину страха перед остановкой. Ему и некогда было. Он всегда стремился куда-то вперёд, бежал, спасал, спасался сам. Действовал. Вся его жизнь с момента, как они сбежали из их убежища в джунглях - череда военных действий, миссий, опасностей. И это лучшее, что с ним случалось. Он не умел жить как нормальные люди, думающие о семье, о работе, о том, что будет дальше. В его планах никогда не было осёдлой жизни. Он никогда не мечтал создать ячейку общества и уйти с передовых. Его всегда вели вперёд желание сделать мир лучше и чувство долга перед теми, кто погиб, защищая его и мир, в которое он родился. И сама мысль о подобном отказе от того, что для него так естественно, его пугала. Он устал строить новый мир в первый же день, когда они начали этим заниматься. Он остро нуждался в том, чтобы двигаться вперёд, превозмогать, становится лучше. И ему было без разницы вести за собой людей или идти в одиночку. Поэтому он здесь. Он просто в очередной раз попытался спасти мир, пусть в этот раз свой маленький личный, но всё равно спасти, не умея ничего больше. А в результате оказался в очередной золотой клетке и с переменным успехом заставлял себя оставаться на месте во избежание конфликтов. И на самом-то деле возможность притвориться, что он снова в деле, притвориться, что снова есть какая-то цель - это неожиданный подарок. Бартон может думать на его счёт всё, что угодно. Например, считать, что тот слишком горд, чтобы смириться с поражением заочно, хотя это и недалеко от правды. Или чересчур азартен. Ну или засиделся и устал от безделья, мало ли. Но на самом деле Джеймс просто устал за последние неполные две недели ощущать себя мёртвым.
Поэтому он бежал, рвался вперёд, преодолевал препятствия, запрещая себе думать о том, что это всё понарошку, выкладываясь так, как будто стрелы и противники были настоящими, опасными для него.
Пожалуй, самообман - это единственное, чему он научился в новом для себе мире.

Клинт стрелял. Джим не видел, но слышал, звук спущенной тетивы. Роджерс не считал стрелы, только с самодовольной улыбкой подмечал, что на нём пока ни одной отметины от меткого лучника. Этот факт, в общем-то, не слабо так гладил его самолюбие. Впрочем, он и не сомневался, что так будет. Не потому что Клинт плох, нет. Просто у Джима были хорошие учителя и своя личная заноза в заднице в лице одного белобрысого хоукая, от которого сбежать было не так-то просто, ведь он слишком хорошо знал Роджерса. Но и от его стрел можно было увернуться, по крайней мере Джеймс долго учился и достиг определённых успехов. Он не лучший, но он чертовски хорош. Силён, вынослив и непредсказуем, потому что полагается не на собственные решения, а двигается на инстинктах, порой сам удивляясь своим решениям. Вправо, пробежать зигазагом, уйти вниз, откатиться влево. Чертыхнуться, когда чужая стрела задевает руку, тихо хмыкнуть, осознав, что он не приклеилась и прыгнуть с уходящей из-под ног платформы вперёд. Джим пока не устал, но знает, что не продержится долго - в конце концов долгие пробежки под обстрелом не его профиль. Он прыгает куда-то в сторону, приземляется неаккуратно, шипит недовольно и чувствует не болезненный, но неприятный удар в спину. Попал. Вот же чёрт. Чужая похвала приятна, но в голове бьётся досадливая мысль, что он мог бы лучше и продержаться дольше.

- У меня просто друзья своеобразные, и развлечения у нас специфические,- Джим хрипло смеётся и прячется за ближайшим укрытием, восстанавливая дыхание. В общем-то, с него, пожалуй, хватит этой имитации желаемого. Было весело. Что там говорил этот несносный парень? Всегда можно остановить симуляцию? Фрайдей? Странно у них тут всё, конечно, устроено.

- Фрайдэй, останови симуляцию.

Джим ждёт пока построенные за какие-то пару минут руины неизвестного города снова станут похожи на ровный плац, выдыхает и идёт к лучнику, пытаясь рукой достать стрелу. Стрела не достаётся. Нога, на которую он неудачно приземлился не ноет, конечно, но напоминает о своём существовании. Неплохо. Нет, хорошо. Не самый худший день.

- Не люблю я лучников. У вас вечно характер дерьмовый, а стреляете метко. Бежишь и чувствуешь себя как на ладони - мерзкое чувство. А ты хорош, правда и я бы мог лучше, но с другой стороны я и не в полной комплектации,- Роджерс пожимает плечами, признавая, что он ни разу не идеальный герой/агент/солдат/бегун по пересечённой местности - нужное подчеркнуть и подводит черту. - Я передохну и можем повторить.

Джим не рисуется, он правда может и более того хочет, наверное, но не настаивает. Для утренней зарядки ему достаточно прыжков и беготни. Роджерс трёт рукой лоб, улыбается широко и всё не может заткнуться. Было весело, но желание пнуть своего временного соратника в отместку за все сомнительные комментарии всё равно очень хочется.

- В задницу то ты так и не попал. Так что с тебя кофе, старик.

Джим не знает сколько лет Клинту здесь, но он выглядит явно старше его, значит, старик. Упоминать Френсиса гость особняка не спешит - ни к чему. Его здесь нет, а значит рассказывать о наличии сына в какой-то другом мире как минимум невежливо. Судя по его родителям, к этому нельзя как-то заранее подготовиться. К этому вообще нельзя подготовиться. К чему волновать Бартона? Вдруг плохо станет, а Джим плох в оказании первой помощи.

Роджерс давно не нуждается в чужом одобрении, поэтому принимает слова Бартона хладнокровного без щенячьего восторга, просто знает - заслужил, да и нуждался ли он хоть когда-то в самом деле в добром слове? Вернее не так: были ли рядом с ним люди, похвалы от которых, он бы мог ждать, отчитавшись о миссии? Скорее нет, чем да. Старк - какая-то иная материя. Ни брат, ни отец. Наставник может быть, друг. Его похвала это по-прежнему не похвала Капитана Америка или Чёрной вдовы. Тяжело пытаться догнать и обогнать тех, кто давно пересёк финишную черту, но Джим пытался. Бежал, стремился, вёл за собой, бросался на амбразуры, запрещал себе оборачиваться и бояться. Вперёд, ему только вперёд. Не новый кэп, но и не кто-то иной, самобытный - за ним прошлое, за его спиной всем известные призраки и их идеи. Он просто... другой, а тесто тоже. Человек без детства, человек без семьи. Впрочем, семья - команда, а как иначе? Если и смотреть назад, то только на отстающих, чтобы подать руку. Сейчас у него нет причин оглядываться, нет, впрочем, и причин бежать вперёд, но по другому не получается. Не умеет. А в голове один вопрос: как сильно он хочет вернуться домой? И хочет ли в принципе? Дома, какое странное слово - дом, всё спокойно, строят новый мир на руинах старого, равновесие достигнуто, фронт работ не описать парой слов, а не горит. У Джима не горит вернуться и помогать. Как там сказала Наташа? Да, точно, он очень плох в созидании. Человек-идея, человек-порыв. А когда идея сама себя изжила и настало время пожинать плоды свои трудов - он сдался. Стыдно ли ему? Навряд ли. Неловко ли ему за то, что он сбежал, пытаясь получить то, что у него отобрал Альтрон? Навряд ли. Разве что перед Старком и самую малость перед ребятами, но те, наверное, поймут. Тони, может быть, тоже, но пока он не вернётся - не узнает. Думает ли он о том, что происходит там, в родном доме, соревнуясь с чужими стрелами в скорости? Пожалуй, нет.
Он ведь, кажется, совсем не хочет назад. Он ведь не умеет возвращаться - вечно было некуда, а теперь вот есть куда, а желания всё равно нет.
Сейчас он это ощущал как-то особенно остро.

- Стесняешься своего провала? - беззлобная издёвка, ответ на которой получить Джим не рассчитывать - по большому счёту ему без разницы. Без разницы увидит кто-то эту запись или нет - он здесь не пробы на главную роль боевика проходил и даже не Клинта впечатлить пытался, он здесь пытался вспомнить как это быть живым и даже на пару секунд сам себе поверил. Врать самому себе, пожалуй, слишком сложно. Гораздо проще улыбаться лучнику, разглядывая его беззастенчиво, толком не понимая его мотиваций и не особо желая понять. Чужие тараканы - чужое имущество. Роджерсу хватает своих. Не то, чтобы у него огромная коллекция, но ему хватает. А то, что его маленький триумф сотрут - это мелочи, важнее ощущение, что жив. И всё ещё может бежать вперёд, не оглядываясь.
Должен, наверное.

- Приятно, конечно, но это всё тяжелое детство, юность и отрочество. Жизнь обязала, в общем. Ну, знаешь, либо ты быстр, силён и хорош собой, либо ты мёртв. Уверен, что тебе знакомо,- конечно, знакомо, о чём речь? Джим хорошо знает досье мёртвых, к сожалению, мстителей и помнит, что Бартон в его мире продержался дольше других - это всё не спроста, но печальная статистика его вселенной - его маленькая тайна. Личный коронованный таракан. А снайперов он, пожалуй, не любит не меньше лучников. Не любит, не забывает и поэтому жив. Забавно, да? - Не факт, что какой-то парень не смотрит на нас через прицел прямо сейчас, но что поделать. Сложно всем нравится.

Джим пожимает плечами и морщится в ответ на следующий, до ужаса логичный вопрос, вот только отвечать на него не хочется. В конце концов, они же так хорошо общались, Бартон даже не пытался причислить его к кэпу, то ли не признал, то ли просто не предполагал, что что-то подобное возможно, а может быть промолчал, потому что без разницы - последний вариант предпочтительнее. Чёрт. Роджерс зависает, буквально на пару секунд, но, пожалуй, это слишком очевидно. Взвешивает все за и против. Рубить с плеча по-прежнему не хочется.

- А ты уверен, что хочешь знать ответ? Давай начнём с того, что попроще. Кто, по-твоему, я? - Джим улыбается криво - все эти признания уже порядком надоели, рассказы что к чему тем более, но Бартон, в конце концов, в его мире лучший друг его матери и здесь навряд ли что-то сильно пошло иначе, судя по тому, что он уже видел, слышал и успел узнать. С ним как-то не хочется прыгать в прорубь сложностей перемещений между мирами с громким восторженным криком и уж тем более ронять ему на голову известие о наличие сына где-то не здесь. В другом мире.
К этому, по-прежнему, нельзя подготовиться заранее.

- Знаком,- Джим ответ выдыхает, невольно огорчаясь, что кишка у него тонка, чтобы познакомиться со здешним хозяином особняка. Кажется, за это ему уже в самом деле стыдно. Давно пора, что уж там. Тем более Старк всегда в курсе - Джим знает. Камеры, записи, виртуальные помощники, никаких тайн. Всевидящее око на минималках. Роджерс смотрит на вторую камеру задумчиво и кивает. - Думаю, поднимет, как будет свободная минутка. Но это так. Не люблю теории заговоров, а вот кофе очень даже. Но я могу подождать и следующего раза - мне понравилось, пожалуй, а чувство, что задолжал мне мой приз, не позволит тебе отвертеться. Звучит неплохо, да? Но свой зад я буду беречь, ты уж прости.

Легко. Общаться с Клинтом легко и смеяться над сомнительными шутками тоже. Чувство лёгкости не частый гость последнюю пару недель. Всё ведь так.. не просто. Впрочем, затронутые темы всю эту лёгкость, пожалуй, уничтожат на корню.
Жаль.