Жизнь в стенах его навязанного убежища не отличалась разнообразием. Всё веселье происходило где-то вне его, но стоило Джиму выйти, как происходило некоторое дерьмо, за которое потом ещё и отчитываться приходилось. К подобным суровым реалиям  он приспособлен не был и вообще его тонкая душевная организация требовала права творить всякое без последующих душеспасительных бесед с кем бы то ни было. Он в конце концов герой, а не личинка последнего. Сам с усами и вообще весь из себя самостоятельный. Осталось только убедить в этом всех остальных, но это пока было каким-то недостижимым идеалом и проще было смириться и не отсвечивать. Но не сидеть же в комнате целыми днями, верно? И раз уж у него с социализацией как-то не ладилось, то в качестве ежедневного развлечения привыкший к ранним подъёмам Роджерс наматывал круги по территории с утра пораньше. Каждый день. Сдохнуть можно, как весело, конечно (вообще ни разу). Но по крайней мере других любителей ранних пробежек он не встречал и то хорошо. Как-то от всех встреч и бесед у него оставалось странное ощущение, которое он не мог толком объяснить, но относил к категории неприятных. Как будто он снова беспомощный, ни на что не может повлиять и снова притворяется, что там, где его нет, всё заведомо хорошо и помощь никому не нужна, и всё это с чьей-то подачи и игра идёт по чужим правилам, а не его. Отвратительное чувство родом из детства, которого он столько лет умудрялся избегать, но не здесь. Здесь он сам себе казался узником без оков. И всё не мог определиться: это он сам себе руки связывает или кто-то ему помогает. Философский на самом деле вопрос. А после ежедневного ритуала он вечно слонялся без дела, иногда ел, изредка прятался в тренировочном зале, в тайне надеясь снова встретить Клинта и опять своеобразно развлечься, соревнуясь с его стрелами в скорости. Но это, конечно, мечты. Сегодня вот в особняке было как-то особенно тихо, как будто все чем-то очень заняты, а он как обычно не в курсе. Ну и чёрт с ними и их тайнами. В конце концов печали печалями, а завтрак по расписанию.

Примерно с этими мыслями Джим спускался в кухню, думая о своём и пытаясь решить наконец как сильно он жаждет оказаться дома, где снова нужно будет помогать восстанавливать разрушенный мир и играть в миротворца. По всему выходило, что не особо, и выглядело это крайне плохо. Возможно, ему даже было стыдно. Впрочем, его личные интересы волновали его в разы сильнее, чем качество построек в его же мире. В этом, наверное, и была проблема. Заворачивая в дверной проём, Джим замечает неизвестного ему парнишку и замирает. Опасным тот не выглядит, но к чему пугать его почём зря и привлекать к себе внимание в принципе? Вполне справедливо рассудив, что незачем, Джеймс, вместо того, чтобы заявить о своём присутствии, притворяется ветошью и молчаливо изучает юного жонглёра. Даже скорее не его, а костюм, в котором тот был. Интересная вещь. Что-то подсказывало Джиму, что автора он хорошо знает. Особенно любопытна, конечно, механическая конечность. Джеймс тихо хмыкает и вполне дружелюбно кивает, приваливаясь к ближайшему к себе косяку. Ему спешить некуда и толкаться в районе холодильника как-то глупо.

- Ну, привет. Интересный у тебя костюм и жонглируешь неплохо,- Роджерс улыбается и очень старается не выглядеть не слишком дружелюбным, вопреки тому, что знакомств он уже откровенно опасается. Ну, по крайней мере, парень в самом деле не выглядел знакомым, значит, скорее всего не из тех, о ком он слышал столько историй. А вот знает ли он о Роджерсе и его тысячи и одной тайне, которые уже давно стали достоянием общественности - хороший вопрос. Но, в общем-то, Джим не видит причин притворяться секретным агентом и многозначительно молчать, поэтому предпринимает попытки узнать побольше вполне законными и мирными способами. - Не знакомы, я так понимаю. Джеймс Роджерс.  А ты, видимо, один из Мстителей? Как звать?

Отредактировано James Rogers (2019-03-31 12:12:38)

Роджерс пожимает плечами - местному жонглёру виднее, нужно ли ему благодарить за вполне искренний комплимент, произнесённый всё больше ради создания непринуждённой атмосферы - Джим откровенно устал напрягать людей одним фактом своего существования. Да и в конце концов, справедливости ради, стоит отметить, что далеко не все умеют жонглировать яблоками, вот Джим, например, не умеет. Всё как-то не досуг было научиться. Зато он отлично их уничтожает за краткие сроки, по мнению друзей забывая прожёвывать куски и проглатывая их сразу, но рассказывать об этом не собирался - это слишком личное, что ли. Поэтому вместо этого он разглядывает парня с интересом, даже не пытаясь его скрыть или отвести взгляд, в попытке быть чуть вежливее, чем он был на самом деле. И судя по тому, что выглядел любитель яблок в самом деле юным, пожалуй, даже младше самого Роджерса, Джим позволил себе предположить, что тот, видимо, был одним из тех ребят, кого Мстители взяли под своё крыло и отчаянно пытались не дать самоубиться в безуспешных во много попытках спасти мир от самого себя. Миленько. И странно. Странно, потому что во многом Роджерс ведь тоже продукт подобного кураторства, вот только наставник у него был один единственный, к которому в комплекте шло множество историй о том, какими были его родители и на что равняться. Меняло ли  это что-то? Возможно, многое. Но вот так навскидку и не скажешь. Но как минимум у него никогда не было костюма, к которому совершенно точно приложил руку Старк - Роджерс в своей догадке не сомневался ни секунды. Впрочем, ему подобная радость и ни к чему, в силу отсутствия каких-либо особенностей, помимо повышенной выживаемости, выносливости и силы. Щит, да лёгкая броня, не мешающая двигаться - вот и весь его арсенал. Как-то так повелось со времён Капитана Америки, а сам Джеймс не пытался менять устоявшиеся стереотипы о том, что нужно суперсолдату. Ему хватало и имеющегося.

- Юные Мстители? - Джим, так и не попытавшийся уменьшить дистанцию, предпочитая наблюдать за сложными манипуляциями Питера с яблоками немного издалека, заинтересованно вздёрнул бровь вверх. Название, конечно, не очень, но команда, в которую ведётся набор - это прям его остановочка. Наверное. Как минимум можно об этом подумать, ну или не морочить никому голову и всё-таки держаться первоначальной идеи вернуться домой, чтобы попробовать снова попасть в нужное время и место. Правда, положа руку на сердце, Джеймс не понимал зачем ему возвращаться, как и не знал, получится ли у него задуманное, а ведь здесь, в чужом для себя мире, он так или иначе мог бы восполнить пробелы отсутствия родителей в своей жизни, узнать их лично и эта мысль не давала ему покоя. Ну а домой, домой ему возвращаться разве что ради спокойствия Старка, потому что строить новый мир на руинах старого, реализуя себя исключительно в созидании, он по-прежнему не горел желанием, да и знал, что не получится у него ни черта, как и не получалось до этого. - И каковы критерии набора? Берёте всех, кто не старше двадцати?

Роджерс хорош во многом, но, пожалуй не в юморе. И у него, конечно, случаются просветы, но всё чаще шутки его авторства получались слишком простые и прямолинейные, прямо как он. Он бы может и расстраивался из-за этого, но чаще всего ему просто было не до попыток начать карьеру юмориста, так что его всё устраивало - Фрэнсису ответить может так, чтобы тот заткнулся, и ладно. Зачем ему какие-то ещё умения, верно?
А что касается Питера Паркера, то про него гость особняка тоже кое-что знал, меньше, конечно, чем про всем известный и, что уж там, условно стандартный состав Мстителей, но достаточно. Правда провести параллели между знаниями и застигнутым им врасплох парнишкой, который отчего-то споткнулся, пытаясь произнести собственную фамилию, было, пожалуй, сложновато, но, в общем-то, Джим особо и не пытался. Меньше сравниваешь - крепче спишь, он проверял.
А вот вопросы у Питера правильные, конечно, но самую малость неудобные. Объяснять чей он там сын и как так получалось с каждым разом отчего-то легче не становилось, а жаль.

- Дай-ка подумать, мм, недели две, наверное, может быть чуть больше. Но я стараюсь не отсвечивать лишний раз, так что это вовсе неудивительно, что мы не пересекались ранее,- Джеймс улыбается уголками губ, не стесняясь достаточно специфичной правды, ну а что? Правда ведь старался не отсвечивать, чтобы не нервировать лишний раз новоиспечённых родителей в комплекте двух штук, одного как бы родителя в лице Старка, да и в целом всех, кто был в теме и пребывал в состоянии шока. Длительного. Вот сейчас, возможно, Паркер присоединиться к их числу. Какая жалость, а ведь так мило болтали. - Не совсем. Скорее родственники. Общие гены, по крайней мере, точно имеются. Я просто из другой вселенной и мой родной отец - Капитан Америка. Предупреждая твой возможный следующий вопрос, который все любят задавать, мать - Чёрная  Вдова. И, если что, я спокойно отношусь к любым уточняющим вопросам, так что задавай, если они есть, не стесняйся.

Джиму на самом деле вовсе не смешно из-за дурацкого названия, ну может быть самую малость, в конце концов, если пораскинуть мозгами, то оно явно не самое худшее из возможных, могли бы быть не мстителями, а мстюнами или мстителями-школьниками, да и какая, в общем-то, разница? По факту практически никакой. Но Роджерс, пожалуй, благодарен своему миру и времени, не предполагающим ни шуток, ни долгих споров как же им назваться, за отсутствие официального названия у его собственной команды и приличное неофициальное, но используемое в сми или разговорах. Их как-то сразу было принято называть Новыми Мстителями, но в целом, именно среди героев название не прижилось. Слишком много горькое на вкус, слишком многие потеряны, слишком о многом напоминало громкое "мстители" и слишком больно било по каждому "новые". Они всего лишь логичное продолжение. И мстителями их, в общем-то, назвали в первую очередь из-за Старка. Но это всё - детали. Детали, которые ни на что не влияли, как и слово "юные" в начале названия чуждой Роджерсу компании. Впрочем, мстителями они явно названы не просто так. Тоже Старк приложил свою руку? Или все вместе? Джеймс улыбается уголками губ, качает головой из стороны в сторону, затем кивает. Если старше двадцати можно - это славно. И условия отбора любопытные. В первую очередь Джиму интересно, как Питер планировал проверять своих кандидатов, ну, есть ли в них желание именно спасать людей? Насколько оно искреннее? Вот, например, Джеймс. Он хочет спасать города, людей, миры. Но никогда не задумывался зачем - возможности такой не было. Время другое. Мир другой. Война. Кто-то должен был идти впереди, жертвовать собой, бороться. И он шёл. Шёл, потому что он - сын своих родителей, потому что может больше, чем обычные люди. Не жалел себя и всё кого-то спасал. А здесь и сейчас он снова хотел вернуться к своему привычному делу, просто потому что больше ничего не умел, да и не хотел отвыкать. Солдат. Не научен праздно лежать на пляже, мечтать о великом и строить дома из спичек. Вся его юность прошла под флагом революции и борьбы на выживание. Всё его детство было в чёрно-красных цветах: от жалости к себе до острого желания отомстить и закончить дело родителей. И вот он, например, подходит под критерии отбора в Юных Мстителей? Или нет? И кто ему судья?

- А как определяете кто хороший, а кто плохой? - Джиму любопытно, правда интересно понять собеседника, определить его мотивы, разобраться в тонкостях восприятия мира. Он, как ни странно, понимает, что его представления о хороших и плохих ребятах слишком гибкое, местами и вовсе чересчур. Плохой тот, кто идёт против тебя и выбранной политики партии - это просто, вот тот парень убивает всех, кто ему не нравится, ломает шаткие устои мира, считает себя выше других, мешает миру медленно, но верно восстанавливаться, значит он - враг. Так просто, что даже страшно. И, вероятно, ему просто повезло, что их партийный лидер был достаточно мудр и хорош, что ему ни разу не пришлось стоять перед выбором: совесть или верность. А хороший, ну, хорошие парни бывают разные. Роджерс, например, считал себя причастным к армии тех самых хороших парней, но знал, что тот же Стив мог бы с ним и не согласиться - он ведь убивает, стреляет в упор, карает. Вернее делал всё это когда-то раньше, впрочем, и сейчас не отвернулся от старых привычек, просто не афишировал. Хорошие парни бывают в разных ситуациях и выборы стоят перед ними разные, а в мире, где служители закона скорее легенда, чем что-то полезное, разговора о помиловании никогда и не шло. И что-то ему подсказывало, что Питер, знай бы он все подробности, засомневался и в его героизме, и в его причастности к хорошим ребятам. И имел бы на это полное право. Поэтому Джим и спросил, не издёвки ради, а просто чтобы перестать гадать.

Питер удивился. Удивился слишком очевидно, путаясь в словах, сбивчиво делясь своим восторгом от неожиданной новости, что у Капитана есть сын - Джим, пожалуй, такой реакции не ожидал, но не расстроился. Может быть здесь Стив и не был похож на потенциального семьянина - Джеймс не в курсе, он по-прежнему знал слишком мало о своих родителях, хотя о Наташе, пожалуй, чуть больше. Может быть именно такой реакции он и ожидал от всех прочих. По крайней мере чужая искренность не вызывало у него ни головной боли, ни желания срочно развернуться и уйти, хотя всё равно смущала. Странно это. Хотя, может быть, здесь, в мире, где у Мстителей пока ни наследников, ни удручающих потерь в своих рядах - это прямо-таки нонсенс. Сенсация. Забавно. Джим, не переставая улыбаться, и чувствуя себя по-прежнему расслабленно, не стал пытаться перебить Паркера, молча дождался, пока он выдаст все свои вопросы и теории, и только, когда убедился, что тот пока иссяк, стал отвечать. Отвечал на удивление подробно без лишних отягощающих деталей, конечно, но и не пытаясь спрятаться поглубже в собственный панцирь. Даже странно. Может быть сказывалось ощущение, что он здесь, скорее всего, ненадолго? Что рано или поздно Старк найдёт способ вернуть его своему постаревшему двойнику? Наверное, поэтому.
Ну или потому что искренний до ужаса Паркер располагал к тихому разговору о себе.

- Щит есть. Я так понял, что местный легендарный щит из вибраниума был уничтожен, но при мне тот самый - он принадлежал отцу и достался мне мм по наследству получается. Ваш Стив,- так странно говорить "ваш", но сказать про чужого человека, вдруг ставшего как бы отцом, не принимая в его воспитании или создании в принципе участия, не своему ребёнку, было бы ещё страннее, так что проще придерживаться терминов Паркера. - Меня сюда и привёл, кажется, был не готов оставить меня болтаться на улицах в одиночестве. И нет, не угадал. Просто Роджерс. Джеймс, Джим, можно даже рискнуть Джимбо, но тут всегда есть шанс получить щитом по зубам, в общем, как тебе больше нравится. Своего геройского прозвища у меня нет - я никогда не скрывал кто я, что я и чем занимаюсь. Всё не до того было.

Джим пожал плечами, отлепился наконец-то от косяка, с которым уже как-то сроднился и, пройдя всё-таки в кухню, уселся на стул, облокотившись на барную стойку. Питер не казался кем-то кого стоит опасаться или хотя бы обходить стороной. Он был обычным, что ли. И непредвзятым. Даже не пытался разглядывать Джеймса, пытаясь найти в нём то ли подтверждение его слов, то ли наоборот опровержение - это подкупало. Хотя вопрос про вселенную заставил напрячься. Для него его мир был просто его домом. Цифры, которые ему присвоили, не значили для него ровным счётом ничего и не казались важной информацией, а кому-то вот интересно. Странно.

- Кажется, Земля-555326. А это важно? - Джим задумчиво почесал нос и решил, что вправе задать хотя бы один вопрос, не касающийся Юных Мстителей, ну или два. В конце концов он вёл себя как примерный и до одури дружелюбный мальчик. Френсис бы его на смех поднял, а Старк обязательно уточнил здоров ли он. Но он здоров, бодр и не планирует настраивать Питера против себя, но у него есть вопросы. - Позволишь пару личных вопросов? Ты ведь Человек-паук, я прав? А мм почему споткнулся, когда называл фамилию? Если вопрос слишком личный, то проехали. Просто у нашего Паркера вроде бы всегда была фамилия Паркер, если не врут хроники, конечно. Сам понимаешь, любопытно, какие ещё различия у миров.

Из Джима плохой собеседник. Так получилось, что на разговоры время хоть и было, но вот силы находились далеко не всегда. Зато он хорошо умел слушать. Привык. Он слушал записи, смотрел новостные выпуски за года, когда родители были живы, не всегда аккуратно, но всё же расспрашивал Тони о родителях и тоже слушал. Всё, что у него было - чужие воспоминания и рассказы. Он впитывал их как губка и учился сидеть ровно, не пытаться перебить и не задавать с десяток вопросов в нагрузку. В этом на самом деле нет ничего сложного, это, пожалуй, даже проще, чем пытаться рассказывать что-то самому. Особенно учитывая всё, что мог рассказать о себе Джим. Поэтому Питера он слушал внимательно, не переставая улыбаться, не перебивая, только изредка кивая, чтобы обозначить, что да, дескать, я внимательно слушаю, продолжай, пожалуйста.

Импровизация Питера на тему плохой-хороший-злой Джиму понравилась, хотя бы тем, что от неё не несло за километр юношеским максимализмом, как от его заявлений в аналогичном возрасте - это славно. Тогда все, кто против, для Роджерса были заочно плохими, но время подрихтовало его мировоззрение и оценка стала справедливее что ли, впрочем, там, дома, это, наверное, было не так заметно. Тяжёлые времена всегда требуют тяжёлых решений, а бесконечные погони за сбежавшими представителями оппозиции были им просто не с руки. А может быть дело вовсе не в сказанном. Может быть ему просто нравился Питер, пусть это и абсолютно иррациональное чувство, ничем толком не подкреплённое - Роджерс не видел ни единой причины запрещать себе симпатизировать парню здесь и сейчас, в мире, где у него очень мало личных интересов.

А что касается услышанного, то Джима, пожалуй, немного смутило, что ни слова не было сказано о возможных жертвах, которые могут повлечь попытки спасти мир и, конечно же, ни слова про золотое правило "либо ты стреляешь, либо в тебя" и прочие особенности необдуманного героизма, когда в пору задуматься о себе, как и о том, каким образом это характеризует человека. Но уточнять Роджерс не стал, не особенно горя желанием делиться личным опытом и, не дай бог, выступать в роли доморощенного наставника.
Он просто всё это время смотрел на Паркера и как-то сам для себя решил, что жизнь парня навряд ли с самого детства была похожа на руины, как его собственная. И это.. хорошо. Да, определённо хорошо. И у Роджерса определённо не было никакого желания поднимать не особо приятные темы, заставлять Пита на ходу соображать и выносить какие-то приговоры, пусть и несуществующим подсудимым. Это всё ни к чему. Когда-нибудь ему, возможно, и без его вмешательства придётся, но Джим в свою очередь малодушно надеется, что его рядом в этот момент не будет. А что касается его личных решений в бою, ну, он и не претендует на звание исключительно положительного парня, но и вдруг начинать рассказывать про свои сомнительные подвиги тоже не входит в его привычки. Повезёт - не столкнутся лбами, запнувшись о вопрос морали и ценности чужой жизни, а если не повезёт... ну, когда подобное случится, тогда и разберутся. Гораздо проще решать проблемы по мере поступления, даже если в голове мелькает грешная мысль уточнить не нужен ли в озвученную ранее команду парень со щитом, что так или иначе подразумевает взаимодействие.

- Мм, вообще ты прав. И это могло бы мне мешать, но все близкие мне люди были в состоянии защитить себя. И я бы не позавидовал тому умнику, который вдруг решил бы за счёт кого-то из них мной манипулировать,- Джим пожал плечами и на секунду представил себе реакцию Торунн или Френсиса на заявление вроде "вы нам нужны, чтобы достать Роджерса", с трудом подавив предательский смешок. Ага, как же, успехов, как говорится, а венок на могилу лучше заказать заранее. Это даже в мире Роджерса звучало оскорбительно, а уж в их - страшно подумать. На самом деле Джим понимал о чём говорит Пит, но в его случае в геройском имени смысла и правда ведь не было. Все, кто мог прийти по его душу, и так знали, чей он сын, смысл скрывать фамилию? Ну, а что касается близких, то и того проще: родителей нет, братьев, сестёр, даже возлюбленной, которая могла бы попасть по удар - нет. Старк - опасный противник. Да и вся его жизнь была так или иначе связана с его командой и тем, что они делали. Они всегда были под ударом. И никакое громкое "Новый капитан Америка" или любая другая дичь никого бы и ни от чего бы не уберегла. - Просто мой мир сильно, скажем так, не похож на ваш. Как я понял, и у вас проблем немерено, но в нашем случае основная проблема почти всю мою жизнь звучала как "попробуй выживи". Немного не располагает к обретению множества знакомых, как и к придумыванию себе псевдонима - не до того.

Джим пожимает плечами, всем своим видом давая понять, что его собственная биография ни в коем случае не располагает к жалости к себе по расписанию или, даже подумать страшно, от других. Что было, то было. Им не повезло. Не только ему - всем. Но они ведь не сдались, продолжили бороться и добились своего, значит, всё в порядке. В относительном, конечно, но где вообще достигнут абсолютный порядок? В каком мире никто не умирает не своей смертью? Существует ли вообще мир, где все довольны, равноценны и счастливы? Роджерс сильно сомневался в подобном.
А вот упоминание о механизме, который мог бы его вернуть домой, застал его врасплох. Улыбка как-то сама по себе угасла и от мысли, что возможность есть, неприятно засосало под ложечкой. Но ведь он уже всё решил в мастерской у Старка, верно? Верно. Ни шагу назад, к чёрту моральные терзания, только вперёд.

- Вот оно что. Ну, я не знаю точного расположения в любом случае и, если честно, не хочу возвращаться. Нет причин,- причины есть, но все какие-то недостаточные. Нет ощущения, что это в самом деле кому-то нужно, нет желания жертвовать собой в очередной раз ради мира, которому он отдал всё и даже больше, чем был на самом деле готов. Его война, пожалуй, закончена. А Тони и ребята.. поймут, наверное. Или нет. Джим малодушно надеялся никогда этого не узнать.

- Воу! - Джим смотрел в документы, любуясь звучной фамилией Питера, и не знал как правильно реагировать. Это было очевидно, что здешний Старк, не обременённый личным детским садом, вполне мог обременить себя кем-то ещё, кто ему дорог. Это нормально. Старк ведь в самом деле хороший человек, чтобы он или окружающие о нём не говорили. Хороший наставник. И отец из него бы вышел отличный, если бы жизнь сложилась иначе. Ведь у него неплохо получилось их всех воспитать, даже не смотря на то, что он им всем по большому счёту никто и всю дорогу отрицал возможность даже ментального родства, от которого всё равно не смог отвертеться, хотя очень старался. Ведь как минимум для Роджерса он, если не отец, то по ощущениям как минимум дядя или старший брат.
Джим, опомнившись, снова улыбается - ему нет причин ни ревновать, ни испытывать что либо кроме тихой, такой же иррациональной как и симпатия к герою напротив, радости. Это хорошо, что у Тони и здесь есть семья. - Поздравляю? Старк - хороший отец. И наставник. Спасибо за честность, Питер, ты определённо, сам того не зная, сделал этот день светлее что ли.

Роджерс улыбался искренне и в самом деле был благодарен Питеру за эту маленькую тайну Старка. Кажется, это он и начал играть в эту игру "честность за честность", но на самом деле совсем не планировал требовать чего-то в ответ. Ему просто так было проще знакомиться с местными. Говорить о себе правду, пусть и не всю скопом, в самом деле гораздо легче, чем что-то выдумывать или заранее вставать в позу шпиона, которого может погубить любое неосторожное слово. Ну, а то, что он сейчас узнал, только подтвердило его мысль, что это верная тактика.
На самом деле, не смотря на то, что он замолчал, у него осталась ещё пара вопросов. В основном про команду. Задать их мешала даже не гордость - Джима в команде всегда привлекала вовсе не возможность нести ответственность за других и мысль, что он будет под кем-то, его не ранила, скорее здравый смысл. С возвращением домой он решил повременить пока не станет обузой, но не знал как скоро он начнёт кому-то мешать. В нём мало скромности и много веры в себя, но всё же. Так он сказал Тони и отказываться от своих слов не собирался. Так вот, стоит ли в таком случае напрашиваться в команду?
Джим не знает. Но внутри свербит тоска по общему делу, по людям, с которыми хоть в огонь, хоть в воду. Ему остро не хватало чужого плеча рядом и от этого особо не отвертишься.

Когда Джим осознал, куда он в самом деле попал, и смог хотя бы примерно представить кого ему может свезти повстречать и с кем у него может случится серьёзный или может быть абсолютно ровный разговор, он всерьёз задумался, а как ему собственно себя вести и главное, что говорить: правду, полуправду, быть максимально неразговорчивым? Понятное дело, что недоговаривать Стиву, Наташе или Тони было бы совершенно неблагоразумно, поэтому общаясь с ними, он старался быть максимально искренним и открытым, настолько насколько ему позволяли его внутренние блоки, коих оказалось не так уж и много, предпочитая рассказывать даже больше, чем предполагал получить в ответ спрашивающий - это было, пожалуй, совершенно очевидным решением.
Но вот что говорить остальным он так и не смог для себя решить - слишком сложно. Сложно определить стоит ли говорить Клинту, что хорошо знает его сына, да ещё при этом и не сообщить пару ласковых про своего "любимого" лучника на свете? Или стоит ли говорить Тору, что у его дочери хороший удар с правой? Что вообще стоит говорить людям? Мир разрушен? Всегда есть вероятность, что вы его не спасёте? Дети, которых вы оберегаете, в случае если с вами что-то произойдёт, встанут в первых рядах вместо вас и будут бороться, рискуя собой не меньше, чем вы? Или, вот ещё вариант получше, если вы не справитесь, то у всех, кого вы сейчас считаете игроками младшей лиги, не будет ни детства, ни юности? Или сообщать о личных драмах, давно пережитых, переваренных и причиняющих боль только в сложных душевных разговорах с теми, кто один в один его родители или наставники, которые к слов, судя по тенденциям, доставляли больше неудобств слушателям, чем самому оратору? Всё это звучало крайне паршиво, особенно в формате "чисто теоретически, если я встречу его, то". И тогда Джим, не любящий слишком долго размышлять над чем-то житейским вроде социального взаимодействия с окружающими его людьми, малодушно решил действовать по обстоятельствам - говорить то, что легко произнести. Говорить о себе, если спросят. Говорить о мире, в котором рос, если поинтересуются. И даже честно делиться своей маленькой тайной про вынужденную клептоманию. Но только если человек перед ним ему симпатичен и все эти пародии на исповеди не будут похожи на насилие над собой.

Паркер вот ему нравился. Нравилась и его забавная манера общения, и, пожалуй, лёгкая социальная неловкость. Ему не хотелось ни привирать, стараясь выглядеть лучше, ни отвечать короткими фразами без лишних деталей исключительно по существу, как будто он рапортует, а не болтает о том о сём с соседом по дому, ни сообщать, что всё это не его ума дело. Просто потому что навряд ли тот будет осуждать или излишне очевидно пытаться его жалеть. А даже, если и будет, разве это заденет за живое Роджерса, для которого парень по сути просто новый знакомый? Навряд ли. Примерно поэтому, даже не смотря на то, что повторять одно и тоже уже порядком надоело, Джеймс решил быть сильным и повторить всё уже по большей части рассказанное разным людям при разных обстоятельствах. Наверное, в этом даже был какой-то смысл.

- Ты так неуверенно задал такой простой вопрос, что я даже засомневался, а стоит ли отвечать. Вдруг путешествие между мирами уже преступление? - Джим улыбается вполне искренне, беря паузу, чтобы в свою очередь подобрать для ответа слова получше, среди которых не будет слишком некрасивых синонимов термину "своровал", который совсем не подходит образу хорошего парня. Нет, ну так-то он собирался вернуть, просто пока такой возможности ему не представилось, а если свезёт (пожалуй, именно что "свезёт"), то и не представится, так что он и не вор. Так, не слишком благодарный и умный ученик Тони Старка, но тому, наверное, не привыкать. А может быть Джим был таким первым и последним - Роджерс, возможно, никогда и не узнает как оно было на самом деле. - Телепорт. Браслет на руку, который должен был переместить меня во времени, а не в другой мир, но это был прототип и Старк не давал мне никаких гарантий, ну и вот я здесь. Если совсем начистоту это всё было исключительно моей инициативой, никем не одобренной. Больше я про прибор ничего не знаю - он сгорел после перемещения и я отдал его останки Тони. Наверное, тот его починит.

А может быть и нет. Джиму больше нравится вариант, что нет, не смотря на то, что он уже всё для себя решил. Просто решить остаться в чужом мире, бросив друзей и наставника, когда возможности вернуться по сути толком и нет - это одно. Решить что-то подобное, когда возможность есть и он просто не хочет ей воспользоваться, мягко говоря, другое. Роджерс об этом просто старался не думать - старый добрый проверенный способ договориться с совестью на скорую руку. Всегда работает.
А вопрос про мир, ну, он закономерный. И говорить об этом Джим, как оказалось, может совершенно спокойно. Просто не всегда его случайные слушатели воспринимают новую информацию ровно, но мало ли, вдруг Питер будет одним из первых, кто сможет.

- Альтрон. Наш мир уничтожил Альтрон. Почти все Мстители, за исключением Тони и Беннера, погибли, защищая мир, но остались их дети. Так получилось, что нас спрятал Старк. Мир у нас так себе, атмосфера не очень, люди прятались, спасались от андроидов, вынужденно жили под землёй, выживали, в общем. Я был лидером команды Новых Мстителей - все, кого уберёг Тони, пошли по стопам родителей, у нас и выбора, если честно, не было. Альтрон пал. Всю жизнь мы боролись с последствиями этого безумия и, в общем-то, преуспели. Не скажу, что мы построили новый мир, но когда я ушёл в самоволку, мы по крайней мере начали это делать. В общем-то, сколько я себя помню, была война, вот и всё. Поэтому было не до геройских имён, да и за своих ребят я был спокоен, вернее я никогда не был уверен, что мы выживем и справимся, но всегда знал, что навряд ли они пострадают из-за того, что я щеголяю фамилией отца - мы всегда были под ударом, так или иначе. Всё очень просто,- об этом просто говорить теперь, а тогда всё это было сложно, опасно и страшно. Бывало по-разному. Но всё это было и прошло. Герои пали. Альтрон пал. Они выжили, справились с непомерной ношей на своих плечах, жертвуя собой, своей жизнью, детством, юностью. Но разве это так важно? Мир спасён и начал новый виток своей истории. И это всё прекрасно, Джим в самом деле рад, что у них получилось. А вот причина по которой Джим не хочет вернуться на фоне звучит.. жалко что ли. Эгоистично. Так ли сильно ему нравится Питер, чтобы пытаться показать ему своё нутро? - Мм ну как ты понял из моего рассказа - не совсем. Просто я там больше не так уж и нужен. Я думаю, что ребята справятся без меня.

Потому что он, чёрт побери, заслужил немного пожить для себя. Он заслужил право стоять рядом с Капитаном и Вдовой. Он заслужил почувствовать вкус жизни, той самой настоящей, в которой есть что-то кроме тренировок, войны и сложных планов по освобождению. Заслужил и точка. Только озвучивать причину, по которой он не рвётся вернуться всё ещё стыдно что ли. Неловко. Наверное, такого рода эгоизм - это недостойно звания героя, но Джим старается игнорировать эту назойливую мысль. Она ничего ему не даст, разве что разрушит изнутри, а допускать подобного ему бы не хотелось.

- Почему неправильно то? Лучше агиткомпании и не придумаешь,- Джим смеётся, чуть мотая головой, улыбается, отвлекаясь от своих невесёлых размышлений и, дав себе буквально пару секунд на взвешивание крутящегося на языке ответа, даёт своё согласие, считая, что это хорошее начало новой жизни. Отличное даже. - Я так-то согласен, всё ждал, когда ты спросишь. Спрашивать про соцпакет и условия работы, наверное, глупо? Уф, ладно, мой юмор не очень уместен. Я правда не очень знаю, как у вас тут всё устроено. Но я правда согласен, постараюсь оправдать ожидания.

Ожидания Паркера. Ожидания Старка. Ожидания Стива. Ожидания Наташи. И всех неравнодушных. Наверное, это будет не так-то просто, ведь ему давно не пятнадцать лет, воспитывать его уже поздно, но почему бы и нет? Всяко лучше, чем тухнуть в спальне, изредка выбираясь в тренировочную комнату и во двор на пробежку. Гораздо лучше, как ни крути.