Джеймс, воспользовавшись своим правом на свободное перемещение, снова покинул стены особняка. Там было откровенно скучно, впрочем в городе ему было пусть и не скучно, но не комфортно, но всё равно лучше, чем торчать в четырёх стенах. А на улицах местного Нью-Йорка всё ещё слишком много людей, слишком много шума, слишком много жизни. Непривычно. Да и толку от толпы вокруг, если ему в ней не затеряться? Хотя на что он собственно рассчитывал, снова разгуливая по улицам со щитом за спиной? Но без него выйти в люди он был банально не готова. Это что-то сродни самоубийства. Он ведь не турист и, судя по их совместному с Романовой развлечению в Адской кухне, им уже заинтересовались вовсе не добрые люди, готовые отправить его домой задаром, а значит устраивать себе экскурсии без какой-либо защиты нельзя. Тем более, что с оружием его бы могли остановить местные служители порядка и всё бы закончилось тем, что он бы просто-напросто доказал своими необдуманными поступками, что не зря к нему относятся как к подростку-максималисту - это было бы унизительно. А со щитом он мог спокойно перемещаться, привлекая, конечно, внимание, но не вызывая лишних подозрений. Видимо, его по-прежнему принимали за ярого фанат Капитана Америки. В принципе это было даже недалеко от правды, если подумать. Как сын Капитана он очень даже восхищён своим родителем, заинтересован во всех деталях его биографии и жаждет стать ближе, чтобы узнать больше. Узнать всё. Но это лирика.

Что касается печальной действительности, то за ним кто-то идёт. Это Джим понял достаточно скоро - умение просечь, что его кто-то ведёт он не смог ни пропить, ни проесть, ни проспать. Привычка анализировать происходящее вокруг давным-давно въелась под кожу и по-другому просто уже не жилось. Но хвост в его планы не входил, да и количество гражданских вокруг удручало - Роджерс сомневался, что его преследователя остановит такая мелочь, а значит ему нужно было срочно либо сбросить хвост, либо увести своего фанат в место более уединённое. Идея нырнуть в ближайший вход в метрополитен показалась в целом логичной. Под землёй он либо затеряется, проехав пару станций и, воспользовавшись старой доброй уловкой с войти и выйти через другую дверь на той же остановке, либо придумает как нырнуть в туннель и там уже разберётся со своей проблемой. План был хорош. И даже реализация не слишком подкачала: Джим запрыгнул в отходящий поезд, проехал пару станций, толком не вслушиваясь, куда он уехал - это неважно, выскочил на случайно выбранной остановке и прошмыгнул следом за работником, неосторожно игнорирующим мир вокруг за счёт наушников в дверь "только для персонала", а там уже пустился бегом, игнорируя чужие окрики и теряясь в поворотах и полумраке, толком не разгоняемым аварийным освещением.

Роджерс никогда не любил туннели. Не любил находиться в замкнутых помещениях и особенно недолюбливал блуждать по лабиринтам, будучи погребённым под землёй. Всё, что под землёй - это к Френсису. Джим любил солнце и свежий воздух. Любил лживое ощущение свободы всей душой и, если бы не нужда, ни за что бы не попытался спрятаться в туннелях метрополитена. Но всё что не делается - всё к лучшему. По крайней мере он удачно вышел в неиспользуемые ответвления, где не рисковал оказаться размазанным по стене проезжающим поездом. И даже, кажется, сбежал от своего преследователя, что с одной стороны не могло не радовать, а с другой было даже немного обидно. Неужто по его следу пустили какого-то профана? Возмутительно.

И всё-таки что-то здесь было не так. Так и не отбрехавшись от чувства, что он здесь не один, Джим замер, напряжённо вслушиваясь в звуки вокруг. Ему казалось, что кто-то идёт. Возможно, это обострившаяся паранойя или всё его жажда приключений, но в любом случае Роджерс привык доверять своей интуиции и не игнорировал тревожные звоночки. А ещё никогда не спрашивал у пустоты "кто здесь", потому что это идиотизм какой-то. Вместо этого он подкрался к углу, из-за которого, кажется, ему и слышались шаги и замер, планируя воспользоваться эффектом внезапности на полную катушку.
На самом деле все эти игры в ниндзя - это не к Джиму. Он за беги-ломай. Бей. Командуй. Скрытность не его конёк. Он был полезен в честном бою, прямом столкновении и в противостоянии вопреки боли, слабости и отвратительным условиям боя, но у него здесь нет его команды, а значит пришло время стать на все руки мастером.
Ну что ж. Он готов. Хотя, конечно, было бы приятнее быть здесь не одному. Но всё же не время для ностальгии, особенно по их признанному мастеру подземелий. Пора уже смириться, что в этом мире из всей его команды только он.

Джим не любил все эти игры в шпионов и ниндзя. У него просто режим стелса не прокачан, а проигрывать он не любил. Но иногда, конечно, приходилось играть по чужим правилам, например, сейчас. Хотя, конечно, велика ли сложность прятаться за углом в одном из служебных туннелей подземки Нью-Йорка - это ведь как раз его уровень. Глубоко непрофессиональный. Ему было бы гораздо проще вступить в прямое противостояние, видеть противника, а не угадывать его потенциальные действия. Но последнее время мироздание достаточно топорно указывало ему, где его место и как важно его мнения для мира в целом (примерно как мнение клиента для большой компании). Роджерс принимал это как должное, пусть и недовольно скрипя зубами. И сейчас он активно подыгрывал: дышал едва слышно, замер, не шевелясь, вслушиваясь. Он бы уже давно раскрыл своё присутствие и устроил банальный мордобой, если бы хотя бы примерно догадывался, кто скрывается за углом. Вот только у него ни единой идеи. Встреча со скруллами его в должной мере впечатлила, чтобы не рисковать и не пытаться играть мускулами в ситуациях, когда можно было обойтись без этого. Но ожидание утомляло. В какой-то момент Джим был готов сдаться и громко крикнуть какую-нибудь глупость вроде "я вооружен и опасен" или "я тебе не наврежу", но его опередили. И слава богу. А то после такого было бы стыдно смотреть в глаза то ли Старку, то ли Наташе, то ли Стиву. А может быть самому себе в зеркале.

Галька летит в противоположную стену, оглушая возмутительно громким звуком после тишины, в которой едва было различимо чьё-то присутствие. Роджерс морщится, но долго не думает, противится логичному желанию посмотреть, а что там на той стене - это обман. Его интересует источник снаряда и вместо того, чтобы дальше прохлаждаться, прижавшись к стене боком (спиной нельзя - металл о бетон может издать крайне неприятный, а главное громкий звук), Роджерс делает мелкий шаг в сторону, отработанным движением вытаскивает щит из-за спины и, бросает тот в сторону от себя, не особо переживая за его сохранность и рассчитывая таким образом отвлечь внимание, а сам выходит из-за угла, двигаясь быстро и максимально бесшумно, насколько позволяло его телосложение, благоразумно держась принципа, выученного под чётким руководством Бартона: никогда не иди по прямой, банально тараня своего нового знакомого. Лежачих не бьют - это общепринятое правило. Но лежачие, к тому же, обычно гораздо сговорчивее. Да и вдруг это гражданский? Было бы не очень уместно с ходу начинать бить. Тем более что в полумраке его условный противник показался ему не слишком широк в плечах, может быть какой-нибудь подросток-экстремал?

- Не рыпайся!

В Роджерсе больше массы, чем он и пользуется внаглую, вот только что-то его смущает и хватка из-за этого недостаточно крепкая, а это, в случае опытного противника, чревато дополнительными сложностями. Но Джим всё не может взять себя в руки и отогнать мысли о том, что во всём этом есть что-то неуловимо знакомое. Что-то прямиком из времени, когда он был ещё дома. Джим как никогда сожалеет, что не видит в темноте. И чувствует раздражение от непонятного ему чувства дежавю что ли. Когда он уже перестанет искать во всех своих товарищей по команде? Что за неуместная ностальгия? Их здесь нет. Точка. Он здесь один - больше идиотов, имеющих привычку втихую забирать у Старка его изобретения среди них не было. Да и зачем им это? Они строили новый мир и чувствовали себя в том, что они создают уместными. Это Джим страдал и искал приключений. Остальные как-то проще адаптировались к новым условиям.
Роджерс, отгоняя от себя лирические мысли, пытается прижать парня, кажется, всё-таки парня, к земле, чтобы выяснить уже кто он, что он и что теперь с ним делать, но не спешит на ходу придумывать какую-нибудь пафосную и никому ненужную речь. Разговоры - это по-прежнему не его конёк. Он всё тот же парень бей-беги-ломай.

Цель Роджерса - обездвижить. Обездвижить во избежание неприятных ранений, глупостей с чужой стороны и психоза на фоне недопонимания. Обычно он действовал иначе, предлагал поговорить, изучал противника, у него всегда был план, пусть и один, но включающий в себя верные ходы и расчёты, иначе бы и он, и вся его команда, давно были бы мертвы, но в темноте, в подземельях, где всё вокруг на него давило, действовал наверняка и максимально топорно, не гордясь этим. Ему просто нужно было понять, кто тут ещё шляется в потёмках. Навряд ли это его преследователь - тот бы скорее вынырнул со спины, а не явился с неизученной территории и не пытался бы сбить его с столку камушком, он ведь наверняка знал за кем именно шёл. Но и на подростка жертва его сбивающего с ног дружелюбия похож не был. Слишком шустрый, слишком ловко умудрился вывернуться, поломав изначальный план Джима. Впрочем, не беда. Роджерс в себе не сомневается, как и в собственных умениях к переговорам. Сомнения в целом дурная, токсичная штука. Стоит один раз начать искать себе в изъяны, как тут же становится невозможным вовремя остановиться. Ведь в нём так много всего, что стоит исправить: слишком порывистый, слишком бескомпромиссный, слишком охочий до справедливости, не умеющий существовать праздно - всё это про Джима. Он просто слишком сын своих родителей. Хоть сказочка про лучшего шпиона современности всё же не про него, хотя от матери ему явно достались и упрямство, и неординарные идеи, и умение выкрутиться даже из патовых ситуаций. Джим всё это знает теперь не понаслышке, но подумает он об этом чуть позже, уже после того как определит, на кого же наткнулся в этом не самом гостеприимном месте.

Смена позиций ожидаема, хоть и неприятна. Неприятна тем в первую очередь, что совершенно точно указывает на то, что даже если перед ним гражданский, то явно кто-то непростой. По крайней мере не типичный офисный планктон, а кто-то в меру подготовленный, не смотря на внешнюю хилость. Видимо, жилистый парень. И да, это точно парень. А вот то, что у него на спине колчан, который Джим безошибочно определил даже вопреки едва пробивающемуся на их импровизированный ринг аварийному свету - это уже интересно. Очень. Даже не так обидно, что он вдруг снизу. На самом деле это был глупый переворот с точки зрения тактики - Роджерс, конечно, подумывал о мордобое, но это нервное. На самом деле ему просто нужно разобраться, что к чему и нет в нём желания зазря махать кулаками и вредить кому-то, кто не имеет к нему никаких претензий, просто неопределённость бесит, и сейчас, он, с, явно по глупости, незафиксированными руками, может всего одним не самым сильным ударом обеспечить себе свободу и сбросить противника, чтобы всё-таки задать пару вопросов. Лучники, конечно, те ещё читеры, но вблизи не так опасны. Главное, чтобы это был лучник, а не какой-нибудь альтернативно одарённый арбалетчик - болты ещё никому не делали в этом мире хорошо.

Джим молчит, не желая говорить раньше времени, делает короткий удар без замаха поддых своему оппоненту, чтобы не сопротивлялся шибко, скидывает его с себя и вскакивает на ноги, благоразумно прижимая ногой одну из чужих рук к земле. Обездвиженный стрелок - хороший собеседник. Это Джим выучил, близко общаясь с Фрэнсисом, спасибо ему за всё  хорошее.

- Ну, а теперь давай познакомимся поближе. Ошибочка, кажется, вышла - думал, что ты тут по мою душу, но не похоже. Подземелья давят, ничего не могу с собой поделать, становлюсь нервным.

Джим всё пытается вглядеться в чужое лицо, но нехватка света как будто играет с ним злую шутку, упрямо подкидывая один и тот же образ, неплохо накладывающийся на одного его зловредного дружка. Но ведь так не может быть, верно? Единственный портал он угробил собственными руками, да? Или нет?
Роджерс знает отличный способ развеять по ветру все свои сомнительные фантазии на тему.

- Джеймс. А тебя как звать, умник? Лежать удобно? Ты только не дёргайся, говорю же, я очень нервный.

Козлом себя Джим не считает. Так уж получилось, что он о себе достаточно высокого мнения, чтобы не вестись на глупые провокации. Парень мог продолжать придумывать ему альтернативные прозвища, не смотря на то, что Роджерс, в отличие от этого не особо контактного парня с луком, представился - ему плевать. По-хорошему ему и вовсе нет нужды разбираться с кем он тут повстречался в местных урбанистических катакомбах. Это просто дань уважения давнему другу - видишь лук, уточни чего, куда и зачем. На всякий случай. Мало ли? Вдруг полезный окажется или в помощи нуждается, хотя помощничек из Джеймса тот ещё. Он по себе знал, как жертве его зашкаливающего дружелюбие не по себе от точного удара, нанесённого им во имя свободы и нежелания оказываться внизу пищевой цепочки. А ещё он отлично догадывается, что лучнику руки по жизни нужны и не давит сильнее, чем того требуют обстоятельства, да и обувь у него давно не армейская. Обычные конверсы. Такими захочешь, но руку всё равно не сломаешь, хотя повредить, конечно, можно. Но зачем?

Ответ на этот вопрос появился у него в голове буквально спустя пару минут. Парень, конечно, находчивый, но бесит. Кинуться галькой - это в целом умно. Все берегут свои глаза, боясь остаться в кромешной темноте - Джим не исключение, да и не ждал он никакой подставы от парня, раз уж луком тот воспользоваться не мог. Как оказалось зря. Роджерс инстинктивно отшатнулся, убирая ногу с многострадальной руки и закрывая глаза, грязно выругался, высказав тем самым своё недовольство поступком умника и дальше действовал по давно выученному сценарию, который не подразумевал попытки поговорить. Он не так уж силён в переговорах. И его порядком достала пародия на потасовку, инициатором которой, по-хорошему, был сам. Но он ведь уже все объяснил, разве нет? Предложил поговорить? Так сложно было? А, к чёрту все этим сантименты.

Вскочившего на ноги парня, если бы он вдруг попытался тут же ринуться в атаку, ждало бы много неприятных сюрпризов. Во-первых, Джим быстро ориентировался в ситуации. Во-вторых, отлично знал куда бить и с какой целью. В-третьих, он был самую малость раздражён продолжением их неловко встречи подобным образом. Меньше всего ему нравилось оказываться в дураках. Но. Снова выступать в роли зачинщик он не собирался. Этот странный житель подземелий здесь не по его душу. Остальное Джиму не интересно. И только поэтому он подавил внутреннее раздражение, ограничившись словами вместо более убедительного, чем душеспасительные речи, удара ногой в грудь, например, и дальше по накатанной.

- Неприятный ты парень. Своим умением выворачиваться напоминаешь мне моего старого друга, ну да ладно. Повеселились и хватит. Раз поговорить тебя не тянет - я пошёл.

Драки в катакомбах - это не весело. Драка ради драки - это вообще невесело. Джим, когда вынырнул из-за угла, был на адреналине и ждал подвоха - парню просто не повезло. А пока тот, видимо, освободившись так просто, что даже немного обидно, осознавал, что шоу не продолжилось и быть его никто не бьёт, Джим сделал пару шагов в сторону и нашарил щит, поднимая его с земли и тут же принимаясь при ущербном свете пытаться изучить его на предмет новых царапин, выворачивая то под одним, то под другим углом. Полировать его поверхность казалось кощунством, но каждая новая неидеальность огорчала, чуть меньше, чем шрамы на его теле, но всё же.

- Надеюсь больше не встретимся, ты мне не понравился. И если вздумаешь стрелять мне в спину - я сделаю то, что мне захотелось сразу после твоего выкрутаса с галькой. И это уже не понравится тебе,- фразы звучат дерьмово, но правды в них больше, чем бахвальства. А последнюю фразу Джим сообщил уже скорее для себя, чем для своего нечаянного слушателя. - Ненавижу сюрпризы.

Джим скривился, закинул щит за спину и замер, выжидая хоть какого-то ответа. Ну мало ли. Он ведь в самом деле славный парень, не смотря на дурную привычку всех незнакомцев за углом фиксировать в пространстве прежде чем начинать разговоры говорить.
Может, если тот перестанет видеть в нём злобного утырка, хоть подскажет, куда тут можно выйти. Хотя помощь просить у такого скользкого типа... нафиг надо.