Заранее думать о том, что всё вышло, получилось и теперь всё самое неприятное позади, всегда было приятно, даже как-то ободряюще, что ли, только вот неправильно. Жизнь настолько непредсказуемая штука, что оставалось только гадать, насколько плохо всё будет в следующий момент. Даже секунда, несмотря на свою чрезмерно короткую жизнь и недолговечность была способна многое решить, порой руководствуя в судьбах случайных людей, которым не посчастливилось столкнуться с пресловутой теорией вероятности. Быть носочной куклой неприятно, стоит отметить. «Больше, чем обычно, похож на носок» — самое верное определение, которое только могла выдать сестра, явно не ожидавшая того, насколько далеко зайдёт история с этими её куклами. Хотя, впрочем, удивляться было нечему, её легкомысленность опасно близко граничила с ветреностью, вынуждая её не просто часто влюбляться, а часто влюбляться в весьма странных личностей, которые в итоге либо оказывались не теми, за кого себя выдавали, либо просто оказывались чересчур странными для этого дела. Мейбл же была нужна противоположность, что могла бы создавать контраст и дополнять её саму, немного сдерживая гиперактивные порывы, коих всегда было выше головы.

Диппер жалел о своём эгоистичном желании, всё-таки рвение всё узнать и во всём разобраться нередко брало верх над рациональной частью сознания, порой вынуждая совершать необдуманные поступки. Носочная кукла, серьёзно? И ты на это повёлся? Глупый, глупый брат не менее глупой сестры из-за которой вся эта заварушка изначально и началась. Смотреть на мир глазами призрака могло быть даже в каком-то смысле интересно и познавательно, но не в этот раз. Сложно проявлять своё любопытство, когда вопрос касается жизни и смерти, только в этот раз буквально. И от этого становилось страшно. Хорошо, что без физической оболочки ничего нельзя было почувствовать, иначе не очень обрадовался бы неприятному ощущению ледяных, колющих мурашек по спине, бокам и даже плечам.

Но теперь.. но что теперь?

Неужели им в очередной раз удалось победить того, кто кичился своей неуязвимостью, да ещё и таким примитивным образом (хотя уже неоднократно было доказано, что именно примитивность самая действенная)? Верно, но всё не так просто. За сохранность тела вообще не переживал, это как-то само собой отодвинулось на дальний план, главное, что теперь мог вернуться на законное место, снова шевелить руками-ногами, при этом имея возможность что-то трогать, а не просто проваливаться сквозь, почувствовать твёрдый пол под ногами. Но кисть руки ощутимо сдавливает, Диппер от неожиданности охает и резко поворачивается. Чёрная верёвочная лапка крепко удерживает его, не давая даже двинуться, хотя настойчиво пытался, дёргался и шевелил почти полностью прозрачными ногами. Ничего. Нет, не так. Ни-че-го. Совершенно, как ни старался.
— Когда-нибудь играл в «море волнуется», сосновое деревце? — нараспев произносит Билл, а его тонкая ручка заметно уменьшается в размерах, становясь куда более короткой, в то же время само треугольное очертание оказалось подозрительно близко. Боли не чувствовал, только лишь отчаяние и понимание того, к чему клонил демон. Если пройдёт определённое время, он не сможет вернуться обратно так просто, оставаясь в виде чёртового призрака, не способного банально связаться со своей семьёй, чтобы просто сообщить о своём существовании.
Я же здесь, я же живой, неужели не слышите?

Он мог видеть всё, мог слышать, но не мог говорить. Диппер щурится, со скамьи стороннего наблюдателя следя за тем, как к неловко упавшему телу в чёрном фраке подскакивает сначала сестра и хватается за плечи, встряхивая, явно тая надежду на что-то. Улыбка сходит с её губ не сразу. Самые неприятны вещи осознаются всегда очень быстро, но первое время сознание борется, не желая верить подброшенной информации. Но это так. Так, поэтому Мейбл, кажется, начинает мелко дрожать и с отчаянием смотрит на дядюшку, что тоже всполошился в самый последний момент, оставляя камеру на красном зрительском кресле, подбираясь ближе и опускаясь на одно колено, хватаясь за похолодевшее запястье, прикладывая два пальца к внутренней стороне запястья, желая прощупать пульс. Замирает на какое-то время, а сам «призрак» невольно переводит взор на ту же руку. Ничего, всё такое же пустое ни-че-го. Неужто и правда теперь придётся остаться.. вот так?
[NIC]Dipper Pines[/NIC][STA]some secrets[/STA][AVA]https://d.radikal.ru/d40/1904/7e/d98a1e4890fb.gif[/AVA][SGN]I see your red door, I want it painted black.
No colors anymore, I want them to turn black.

I look inside myself and see my heart is black.
I see my red door, I must have it painted black.[/SGN]

Сначала было непонимание, Диппер не сразу понял, что ещё не вернулся в своё тело, что всё ещё не стало снова хорошо, что он не может говорить с сестрой. с Венди, да хоть с дядей Стэном. Не может. Зато может слышать их, пусть уже не так чётко, не так, как было до этого. Слова разбирались, голоса узнавались, но всё равно это словно.. словно какую-то водную пелену, всё такое отдалённое, словно к этому следовало ещё тянуться. Что и сделал. Попытался, по крайней мере. Он как-то слишком беспомощно даже для своего незавидного положения протягивает руки, но не приближается, а наоборот, начинает отдаляться, потому как удивительно крепкая хватка чёрных верёвочных лапок не оставляла другого выбора. Неужели придётся просто вот так взять и смириться? Ну нет, Диппер всегда был упёртым, сейчас самое время продемонстрировать эту упёртость в полной мере. Пускай не сразу, но Пайнс резко дёргается и таки вырывается. Блёклое и уже далеко не такое  вызывающе жёлтое треугольное очертание осталось позади, теплиться за спиной. Обмякшее тело уже подняли на руки, голоса отчего-то становились всё более отдалёнными, но даже так ощущалось то отчаяние, почти физически, насколько это было возможно, ведь физической оболочки, как таковой, не было вообще. Вернее, она была, но там, где-то вон там, совсем рядом, нужно только дотянуться и..

..ничего.

То есть, вообще ничего. Диппер снова не понимает, что происходит и почему оно происходит. Вернуться в своё тело не получилось, дух просто проходит мимо, словно это было не родное тело, а самая обыкновенная полка. Пустая и забытая полка, которая должна была покрыться толстым слоем пыли, но всё ещё держится.
— Что такое? — смотря на свои руки, стараясь нахмуриться, но получилось не с первого раза. Странно. Весьма странно. Но жуткий, пробирающий до костей (если бы они были) смех с электрическими нотками, вносил коррективы и ясность. Билл. Ну конечно, всё дело в нём! Почувствовав накатывающую злость, Пайнс резко разворачивается, но.. никого. Больше никого не было видно. — Что за.. — выдыхает он и судорожно осматривается, пока снова не слышит болезненно знакомый голос. Мейбл? Точно она.

«Кукла».

Диппер слегка морщит нос и смотрит теперь вниз. Его одежда по-прежнему была обычной, на голове оставалась привычная кепка, но вот этот чёрный фрак на теле больше не устраивал. Какой-то слишком трагично-неуместный. Или всё дело в том, что как раз-таки уместный?.. Нужен дневник. Чёрт, точно, нужен дневник, только как его взять, когда проходишь сквозь всё твёрдые предметы и даже сквозь себя самого? Конечно, он ещё несколько раз безрезультатно пытался докричаться и до сестры, и до дяди. Он был жив, точно был, только.. странно, но этот странный набат в ушах не давал покоя. Да и какой тут может быть вообще покой? Вновь судорожно оглядывается по сторонам. Книга находится быстро, а рядом лежала обгоревшая кукла — прототип его самого в виде потрёпанного носка. Но на неё не обращает никакого внимания, даже учитывая, что краешек тряпочной куклы зажат страницами книги. Книги, которая была так нужна.
— Возьми его. Возьми его, Мейбл, — как можно громче говорил Диппер, словно в этом был хоть какой-нибудь смысл. Но нет. На себя самого тоже внимание обращать перестал, полностью сосредоточившись на другом, успокоившись только тогда, когда дневник был поднят с пола, только тогда смог спокойно выдохнуть. Настолько, насколько это осуществимо. А ещё кукла, была треклятая кукла, о которой не думал с самого начала, не думал и потом.
Ровно до тех пор, пока не оказался в больнице.

Да, люди, потерявшие сознание в странной ситуации и не приходящие в себя длительное время, закономерно отправляются в больничную палату под чуткое руководство доктора. Диппер буквально смог чувствовать, что какая-либо связь с его собственным телом отсутствует, нет даже того ноющего ощущения необходимости вернуться обратно как можно скорее.
Не было известно, что творится вокруг, но прошло только, кажется, два дня. Младший Пайнс видел своего врача, но не слышал его, слышал только сестру, даже голос дяди Стэна начал заметно угасать и отдаляться. Снова подводный эффект. Но он всё равно хватался, хватался за присутствие Мейбл, которая была удивительно опечаленной. Видеть её такой было весьма.. непривычно. Диппер даже невольно поёжился. По крайней мере, ему показалось, что сделал именно это. Сложно ориентироваться будучи обыкновенным бестелесным призраком. И только почувствовав накатывающее отчаяние, младший близнец цепляется взглядом за куклу. Его куклу. Нет, делала-то её Мейбл, но явно на подобие своего брата. Точно!

Носочные куклы ведь не могут двигаться, да? У них нет ничего для этого, они бездушны. За исключением одной. Носок с приклеенными глазами и причудливой маленькой бело-синей кепкой поднимается над дневником с номером 3 на обложке, на котором всё это время лежал. Сестра была всё ещё здесь, в палате, что радовало и малость обнадёживало.
— Псс, Мейбл. Мейбл? Это я, — негромко, будто боясь разбудить самого себя, шипит кукла-Диппер, привлекая к себе внимание. И это, кажется, получается. Ну ещё бы! — Я никак не могу вернуться обратно в своё тело, видимо, Билл что-то сделал. Нужно поискать в дневнике, я уверен, что там что-нибудь есть, — маленькими тряпочными ручками указывая на книгу в твёрдом переплёте. Она и правда очень удачно оставалась на прикроватной тумбочке. Следовало сразу переходить к делу, дабы не терять только больше времени.
[NIC]Dipper Pines[/NIC][STA]some secrets[/STA][AVA]https://d.radikal.ru/d40/1904/7e/d98a1e4890fb.gif[/AVA][SGN]I see your red door, I want it painted black.
No colors anymore, I want them to turn black.

I look inside myself and see my heart is black.
I see my red door, I must have it painted black.[/SGN]