Настроение не отличалось радужностью. Пусть домой кажется утомительным, вызывая глухое раздражение. И плечо начинает тянуть, выбитое еще до тогда, в конце марта. Иногда Бобби казалось, что она сломалась сильнее, чем думала, но потом все проходило, отпускало, приобретало яркие краски. Будто бы что-то смывало все переживания, которые постоянно наваливались на плечи, вынуждая терять радость от замужества. Впрочем, на фоне всех проблем, которые то тут, то там выскакивали наружу, и брак не был прямо праздником жизни. Голова Джеймса была занята Кухней, а Бобби снова оказывалась вовлеченной в дела ЩИТа, попутно разузнав и то, что официально она находится в бессрочном отпуске без содержания.

Морс это смущало, но она не ринулась выяснять это у директора, не желая снова поднимать эту тему. Иногда проще делать вид, что ничего не знаешь. Всем проще. И Бобби успешно с этим справлялась, так, просто иногда помогает ребятам, когда это требуется от нее, и все довольны, и она при деле. Потому, что быть директором службы безопасности СтаркИн оказалось крайне уныло. Механизм работал идеально, без сучка, без задоринки, психов, которые были бы готовы влезть внутрь организации, оказалось достаточно не много, и никто не рисковал вылезать из нор. Так что и прикладывать свои знания и умения не было к чему.

Бобби не сразу выходит из машины, сидит какое-то время в тишине, постукивая ногтями по рулю. Свет в кабинете говорит о том, что Джеймс уже дома. Интересно, дома есть, чем поживиться? Или придется заказывать? Надо было заехать в любимый ресторан, взять на вынос, но об этом Морс не подумала. Как и о многом другом. Почему-то пока никак не получалось почувствовать себя совершенно счастливой в новой должности жены, казалось, что все идет из рук вон плохо. И жена она паршивая, хотя это вообще-то не тайна, кажется, она предупреждала об этом Джеймса.
Была, правда, еще одна проблема, которая портила все начинания. И об этом им следовало поговорить, сразу поговорить, после чего ужин может вообще стать не самым главным моментом. Пересмешница откидывается на спинку водительского сидения. Может, конечно, Бобби сама прокололась, не стремилась рассказывать Уэсли о всех своих отношениях и двух предыдущих браков, взамен никогда не расспрашивая о семейных отношениях в прошлом браке самого Джеймса. Но, видимо, этого было мало. Видимо, ей следовало быть откровеннее в том, в чем она никак не хотела.

Что было хуже, Джеймс, несмотря на все обещания открытости, не рассказал ей об этом. Хотя вряд ли он не понял, кто такой Клинт Бартон. Он общался с Беловой, а та к этому времени имела всю информацию о личной жизни Бобби, знала перечень мужей и, кажется, даже временных любовников. В том, что Джеймс все прекрасно знал, Пересмешница даже не сомневалась.
И молчать вряд ли у нее получится. Смогла бы постараться, но не так, не сейчас, не после всего, через что они прошли.

Она заходит в дом тихо, аккуратно прикрывает дверь, оставаясь в темноте прихожей. Дверь в кабинет Джеймса была приоткрыта, единственное пятно света. Бобби аккуратно стягивает туфли, оставляет сумку и ключи на комоде, тихо ступая в сторону двери. И замирает рядом с ней, прислушиваясь. Какая-то запись? Что-то... что? Обрывки фраз, странные, но почему-то цепляют, а затем выстрел. Бобби вздрагивает от неожиданности, невольно опирается на дверь, та поддается, выдавая ее.
Ну вот, оттягивать неизбежное уже не выйдет, и она толкает ее, открывая шире, замирая на пороге.
- Нам нужно поговорить, Джеймс.

Джеймс предусмотрителен. Он уводит Бобби из кабинета, впрочем, какая разница, где говорить.
Где ругаться.
Потому, что мирным этот разговор вряд ли будет.
Гостиная так гостиная, Бобби даже не злилась, что Джеймс забирает кабинет, будто бы не доверяя ей. В конце концов, если ему так хочется, то на здоровье, сколько при этом они протянут, другой вопрос, но сейчас у Морс были более насущные проблемы.

Ответить на его вопрос Бобби не успевает, их отвлекают звуки, долетающие в комнату через открытые окна. Еще недостаточно жарко, чтобы запираться от мира и жить в кондиционированном воздухе. Приятно пахнет весной, и Бобби обычно наслаждается этим запахом, но сегодня ей не до того. Она лишь отступает к мини-бару, достается оттуда виски и наполняет стакан. Один. Себе.
На треть.
Конец Гидры ее не беспокоит в эту минуту, как и радость Джеймса. Уничтожение многоголовой вообще штука временная, все равно возродится. Так какой смысл праздновать? Бобби перестала ставить перед собой задачу побороть ее, перестала гоняться за призраками, перестала считать это личным.
Пока работало.
Ключевое слово "пока".

- О том, что ты сделал с Клинтом Бартоном.
Бобби оборачивается к мужу, проходит мимо него, устраиваясь в кресле со стаканом. Делает глоток.
И поднимает на Джеймса холодный взгляд голубых глаз.
На самом деле, они все еще не до конца знают друг друга. И Джеймсу еще ни разу не приходилось сталкиваться с настоящим, искренним недовольством Бобби. Не было причин. То, что могло стать вспышкой, Бобби разумно спускала на тормозах, не желая влипать в ссоры. Даже тот пресловутый спор в подвале этого же дома не имел ничего общего с недовольством Бобби, как таковым.
С раздражением.
Но не с желанием сейчас ругаться.

- Говорят, это очень увлекательная история, в которой ты разыгрывал злого гения и мастера пыток. Разыграть до конца, видимо, не получилось, но я бы послушала твою версию, дорогой. Заодно и то, кого на твоем видео убивали.
Голос не дрожит, хотя внутри все пылает. Спокойствие только видимое, так-то Бобби кипит, от злости, от раздражения, не улавливая, что все это не совсем обычно для нее. Да, она злиться всегда с размахом, но не так, не сейчас, когда это нечто такое, что выжигает изнутри, и дело тут совсем не в Клинте, не в Джеймсе.

Она делает еще один глоток, рассматривая мужа.
Ну же, скажи, признайся, что ты знаешь больше, чем умалчиваешь. Что вскрыл подноготную жены, зачем-то, ну либо Белова слила, о, Лена может. Вот уж поразительная, она патологически не переваривает мужчин Пересмешницы, но в случае с Уэсли ладит так, что иногда Бобби кажется, что не ту себе женщину выбрал Джеймс.
Может, и правда не ту.