Такого безумие этого времени — ЩИТ вынужден цепляться за любую помощь, которую только кто-либо может предложить. Во что бы то ни стало пойти на самые рискованные сделки ради спасения мира от драматически нависающей угрозы, ещё не набравшей такие обороты, которых стоило бояться действительно сильно, однако нагнетающей даже малейшими предпосылками и слишком мрачным затишьем, что бывает, как правило, как раз перед большой бурей. [AVA]http://images.vfl.ru/ii/1557398697/73d89b6b/26473311.gif[/AVA]
Своих людей катастрофически не хватает, а те, кто ещё подают признаки жизни и не смотря ни на что сражаются за Землю, придавлены теми ужасами, от которых ещё не успели отойти с прошлых событий, не менее потрепавших агентов ЩИТа. Дейзи от того, что случилось с ней в родном мире Скруллов и теперь она вынуждена была привыкать к вирусу у себя в крови, в разы превышающему возможности её силы, полученной после терригенезиса, и делающую её откровенно ходячей бомбой замедленного действия, если что-то пойдёт не так и сыворотка выйдет из-под контроля; Филлип потерял всю свою команду, лишился Мэй и был отправлен подальше от Джонсон и родного агентства как раз в тот момент, когда, наоборот, был им нужен как никогда, чем командировка в восточную Европу не улучшила состояние Коулсона, а только подкосила; Фитц тосковал по Симмонс, Бартон и Романова почти не появлялись, отдавая себя делам Мстителей, и так далее и тому подобное.

А потому Филлип воспринял звонок Дейзи и информацию о встрече с неким человеком, который может помочь в изучении нынешней проблемы, потому что имеет для этого некоторые необходимые знания и ресурсы, всё-таки больше положительно, нежели с тем скепсисом, который пробивался в его голосе раньше, относительно людей, с которыми заводила дружбу Джонсон. Как ни крути, у этой девушки, что успела стать Коулсону человеком, которого он мог бы назвать своей дочерью, если бы имел на это хотя бы на долю простой, человеческой смелости больше, чем хватало на то, чтобы держать это тёплое, приятное отцовское чувство в себе, не выпуская на волю, был невероятный талант попадаться на не самые неприятные знакомства, которые сначала казались безобидными и даже полезными, а потом оборачивались катастрофой, (хотя Робби и Линкольн оказались на удивление приличными ребятами, чем заслужили место и в душе Филлипа, как некоторое одобрение, если бы у них с Дейзи всё сложилось в гораздо более положительном русле).
Но сейчас... разбираться с предательствами они будут потом, а если контакт Джонсон действительно способен на то, о чём она уверяет Коулсона — он обязан появиться на встрече и сделать всё, чтобы выжать из неё максимально полезный результат, включая условия сотрудничества, выгодные ЩИТу.

Входя в кафешку Филлип мягко улыбается Дейзи, снимая солнечные очки и вешая во внутренний карман куртки. По работе или нет, но он всегда рад видеть, когда лицо Джонсон действительно светится.  Она заряжает его. Он старается отвечать ей тем же, ловя взгляд Дейзи в тепло своего и вальяжно заваливаясь на стул напротив, будто бы это была дружеская встреча или милый семейный день.
- Привет. - Отзывается Фил, не в силах сдерживать отражение своих чувств в голосе.

Но продолжить диалог не позволила женщина, почти сразу следом за Коулсоном появившаяся в заведении и подошедшая к столику агентов. Дейзи представляет их друг другу и Филлип окидывает будущего союзника оценивающим взглядом, в котором проскальзывает некоторая, ни сколько не скрываемая, саркастическая нотка относительно внешнего вида дамы. Нет, безусловно, она выглядела, хммм, эффектно, но для тех, кто проработал в ЩИТе столько же, сколько Коулсон, такая особенность увы, не является чем-то цепляющим. Напротив, это вызывает сомнения. Однако, тем не менее, Филлип не страдал зависимостью от первого впечатления и даже встал с места, чтобы отодвинуть для женщины стул в качестве эдакого приветственного жеста и белого флага на столе переговоров. 

- Я надеюсь, ты знаешь, чего я от тебя жду. - Переходит к делу специальный агент, возвращаясь на своё место и вновь переглядываясь с Дейзи, но на этот раз добрый друг уходит на второй план, оставаясь только в приподнятых уголках губ мужчины и уступая место серьёзному наставнику. Он непроизвольно смыкает лежащие на столе ладони в крепкий замок из сплетённых между собой пальцев — этот жест Джонсон знала ещё будучи Скай, и это значило: «жду доклада» или «объяснений», если без пяти минут бунтарка успевала что-нибудь учудить. И что самое главное, вопреки жёсткости языка тела Коулсона, в подобном не было никакой враждебности, а напротив, выглядело даже до боли уютно.
Параллельно Фил поглядывал и на Мору, продолжая совершенно автоматически, что уже никак не вычистить и ни чем не выдрать из сознания прожжённого оперативного агента ЩИТа, изучать женщину по малейшим её движениям, едва заметным эмоциям, лёгкой мимике, микромимике и выразительным взглядам этих хитрющих шоколадных глаз. Почему-то её очень сильно хотелось прозвать ведьмой. Всё дело в необычном костюме или метких искрах, что метал её взгляд в ответ на сосредоточенную внимательность Коулсона?