Ее компаньону и спутники в неясном брождении по улицам города было явно не лучше, чем Эшли. Девушке только оставалось понадеяться, что ее шатает все-таки чуточку поменьше. Она же, все-таки, леди, епт, должна быть грациозной, аки лань. Однако стоило сделать шаг, как Бартон поняла, что лань из нее никакая, а вот ополумевший олень, несущийся напролом куда глаза глядят - вполне. Послав к чертям каноны женственности и решив, что грациозная походка ей даром не нужна, главное не упасть и не поприветствовать носом асфальт. То, что пока что удавалось удерживать вертикальное положение тела, еще не означало, что тело через шаг-другой не решит, что с него хватит, и не объявит несанкционированный бойкот, приняв горизонтальное положение. Бартоновское упрямство, конечно, позволит дальше ползти к неведомой цели пьяной гусеницей, но чудом уцелевший на затворках сознания здравый смысл тактичным покашливанием намекнул, что много вещей с собой прихватить ей не дали, а значит, всю нехитрую имеющуюся одежку надо беречь, а не обтирать от грязный асфальт.

- Я тут... ик! - на всякий случай, Эшли даже пощупала себя свободной от ноши рукой, чтобы лично убедиться, что она тут, а не где-то там. Вот, вроде, плечи на месте, шея тоже, а значит все остальные базовые составляющие человеческого тела должны быть неподалеку. - А-а-а-а, - глубокомысленно и в тоже время бестолково, как могут только в край пьяные люди, тянет Паучиха, пытаясь отыскать в сознании ответ на поставленный собутыльником вопрос. В помощь идет даже вантуз, которым девушка задумчиво чешет затылок резиновой частью, словно надеясь с его помощью вытянуть из сознания правильный ответ. Но, кажется, засор в ее голове был ему не по силам, так как мысли в голове мелькали косяком пестрых рыбок, которые ловко уворачивались от попыток схватить их.

Вскинув верх указательный палец, решив, как какой-то истинный неандерталец, что раз не можешь сказать, то покажи, Бартон, неожиданно, сталкивается с проблемой - показать тоже оказалось трудно. Тычет пальцем сперва в один конец улицы, затем в другой. Потом, зачем-то, словно обезумевшая стрелка компаса, делает круг вокруг себя. И пусть на маленькой скорости, но пьяной голове и этого хватает, чтобы начать кружиться сильнее, заставляя Эшли схватиться за облюбованный Питером фонарный столб. Подумаешь он первый схваился, ей нужнее! И вообще, они пауки, одна семья! Все общее! Пили вместе, ели вот вместе, что, фонарный столб на двоих не поделят чтоли?!

- Там! - наконец сознание снизошло до того, чтобы выдавить хоть какой-то ответ, процентная содержательность информативности и полезности которого граничила с нулем. Сама собой недовольная таким ответом, Паучиха хмурится, силясь выдавить что-то более интеллектуальное. - В другой - ик! - вселенной, вооооо! - крайне довольная, что смогла это вспомнить, Эшли улыбается, как пещерный человек, случайно нашедший в пещере труп подохшего от старости мамонта и гордо представившего его племени как свою личную победу. Но улыбка быстро сползает с лица, сменяясь досадой. - Прости, не могу пригласить тебя в гости - я не знаю, как туда отсюда пройти... - тяжело вздыхает девушка, припоминая, что, вроде бы, для этого нужен портал. У нее же в распоряжении только вантуз, который не особо тянул на эту роль. Хотя... - Алахомора! Сим-сим! - взмахнув вантузом, как волшебной палочкой, Бартон пытливо уставилась в пространство перед собой, ожидая, что она соизволит исказиться, отрывая проход в другое измерение. Пространство ж чхать хотело на ее взгляды и взмахи, оставаясь совершенно равнодушно к ним. - Блин, не, прости, не получается. Ик! - с досады икнув особо громко. Однако этот звук теряется в звуке приближающихся шагов - пусть голова и затуманена, однако паучий организм работал в стандартном режиме, чутко улавливая все вокруг. Эшли даже морщиться, желая попросить неизвестных топать потише, как, наткнувшись на них глазами, понимает, что это не тот случай, когда вежливая просьба что-то решит.

В свете фонаря многозначительно мелькнуло лезвие ножа, но которое Паучиха уставилась в непередаваемым любопытством слона, которого моська пытается затыкать зубочисткой, а после низкий голос, кажется, потребовал выдать ему всю имеющуюся наличку.

- Это он мне или тебе? - громким шепотом спрашивает у Питера девушка, неуверенная касательно того, кого из них двоих мрачные типы приняли за банкомат. У нее ничего нет, только вантуз, разве не видно. Но его она не отдаст! В знак протеста Бартон даже бережно прижимает его покрепче к груди, словно опасаясь, что три гопника попытаются отобрать у нее ее "сокровище" сомнительной ценности. Понятно что на рынке сбыта вантуз высоко не ценится, но зачем-то она ж его сперла откуда-то! Значит он нужен.

Один из типов, тот самый, что удерживал в руке нож, делает выразительный шаг вперед. Зря. Эшли выросла в опасном районе, в мире, где вверх одержали злодеи, ее выразительными шагами и грозным взглядом не напугать. А уж от хорошей уличной драки она бегать не станет! Что она, ссыкло чтоли?

Правда, алкоголь в крови переиначивал боевой настрой не в лучшую сторону
.
- Не подходи, а то засосу! - угрожающе выставив вперед вантуз, как мушкетер свою шпагу, Бартон даже стала полубоком, как фехтовальщик, намереваясь отстаивать свою отсутствующую наличку до победного.