Возвращаться в разрушенный дом всегда горько. Возвращаться в дом, который не уберёг как-то особенно тоскливо. Да и дома нет. Пустота, остатки строительного мусора и природа, всегда берущее своё. Скотт не любит посещать места, значившие для него слишком много, толком не понимая куда девать не то что руки, а всего себя. Школа в Салеме была его домом, местом, где всё начиналось, где он обрёл семью. Местом, значившим для него гораздо больше, чем какой-либо другой уголок Земли и, наверное, если бы не нужда, он бы сюда не пришёл.

Саммерс всё пытался выйти на след Апокалипсиса, найти хотя бы ниточку, идя по которой он смог бы достичь желаемого, узнать хоть что-то, притворить в жизнь свой не самый гениальный, пожалуй, план, вполне допускающий риск не вернуться с самоназначенной себе миссии. Но он так много успел натворить, так много ошибок сделал, что и подобный исход не казался чем-то неправильным. Впрочем, смерть никогда не казалась ему чем-то нечестным по отношению к себе, хоть на кладбище и не спешил. А сейчас, кажется, подобный исход можно было бы назвать искуплением. Но пока о нём речи не велось. Пока он просто вернулся туда, где привык видеть детей, своих друзей, свою семью. Вернулся туда, где никогда раньше не было тихо и утонул в гнетущей тишине мёртвого, не забытого, но покинутого места.
Вернулся, чтобы найти следы, а нашёл Чарльза. Забавное стечение обстоятельств.

Скотт никогда не был трусом и умел отвечать за свои поступки. И ему не хватало Ксавьера - он это признавал легко, без попыток обмануть себя и окружающих, что не нуждается в поддержке человека, заменившего ему отца. Вот только он, кажется, вернулся слишком поздно. И ничего уже не исправишь. Но ещё можно повлиять на их общее будущее.
Мужчина шёл по затёртым, едва заметным теперь дорожкам. Шёл тихо, но не скрывался, ведь он не боялся узнавания. Это ни к чему. Здесь нет врагов. Только семья.

- Добрый день, Чарльз,- то, что профессору нет нужды оборачиваться уже давно не удивляет и не пугает. Привычно. И начало разговора привычное. Как и нужда отвечать за свои решения перед ним. Сколько бы лет не прошло, навряд ли это изменится. Может быть и хорошо, что так?
А может быть и нет. Но всегда проще, когда есть кто-то, кто рискует аргументировано сказать слово против.

- Геноша,- Скотт повторяет очевидное как эхо, никак не отреагировав на встречу с Джин. Он по-прежнему не спешит мириться с женой, предпочитая и дальше сторониться, но сейчас не чувствует ни раздражения, ни разочарования от мысли, что Грей могла обратиться за помощью, не доказав ему, что уйти под крыло Эрика - это плохая идея. Какая по большому счёту разница? Все они так или иначе обращались к Чарльзу за советом. Да и нет у него ни уверенности, ни желания верить, что первая пришедшая в голову мысль верная. В нём скорее всего говорит обида.

- Это было самое,- самое что? Простое решение? Нет, оно не был простым. Но это было разумно. Всех, кто лишился дома, нужно было уберечь. Запасной школы у Скотта не было. Пытаться организовать её в срочном порядке тоже не было ни сил, ни времени. Поэтому Эрик и Геноша. Жалел ли он о своём решении? Наверное, нет. Но догадывался, что Чарльзу его идея не по душе. - Самое логичное решение. Временный дом на территории давно известной нам личности, не заинтересованной в уничтожении тех, кто гораздо ближе ему, чем люди. Ну худший вариант по-моему. Тебе так не кажется?

Быть старшим не всегда просто. Быть ответственным всегда сложно. Любое слово, каждое решение имеет свои последствия. Не всегда те, что ожидались. Но по-другому и не могло быть. Скотт это знал. Давно знал. Он слишком часто вставал во главе командования и уже привык к грузу ответственности за других. Его роль в жизни людей-х, в жизни школы ему в пору.

- Давно вернулся?

Скотт решал проблемы по мере их поступления, не забывая заглядывать вперёд. Скотт брал на себя ответственность. Скотт шёл куда-то, всем своим видом показывая ощерившемуся в ответ миру, что он точно знает куда. Скотт привык к такому стечению обстоятельства, вот только никто не предупреждал, что всю дорогу будет так сложно останавливаться, чтобы объяснить важным для него людям, что его решения взвешенные и обдуманные, чтобы доказать им хоть что-то. Ему вообще никто не говорил, что останавливаться будет сложно. Про сложности в принципе не принято говорить. И вот он здесь. Стоит перед Ксавьером, ччувствуя себя не на своём месте, стоит ровно, смотрит прямо, но без вызова. Пока. Саммерс ведь смотрит на своего учителя, смотрит на своего, что уж там, отца, и с трудом давит из себя усталую улыбку. Его вырастили, его научили, его воспитали, его сберегли, ему дали всё, что можно было дать. А потом отпустили, чтобы он нёс свою ношу дальше. Отпустили, забыв предупредить, что это так сложно. Забыв сказать, что каждый шаг может стать провальным, забыв уведомить, что все его решения - это повод для обсуждения. Как много ещё правил игры он не знал?
Или знал, но предпочитал не думать о них?

- Не осуждаешь, но недоволен,- Скотт кивает своим не озвученным мыслям, тихо хмыкает и слушает дальше молча. Слушает то, о чём сам думал, прежде чем эвакуироваться на Геношу. Слушает и отказывается принимать озвученное, жить с этим дальше. Чарльз говорит о вражде с Эриком, говорит об идеалах. Саммерсу хочется заорать, что неужели идеалы важнее людей? Ему хочется перебить и сообщить, что в отличие от Чарльза, он видел только одну протянутую руку на тот момент. И это была рука Леншерра. И если бы вопрос стоял только о его безопасности, он бы отвернулся, как всегда делал раньше. Но ведь речь была не о нём. Для него лично Геноша - ловушка. Но это хорошо защищённая ловушка, которая помогла им. Так почему он теперь выслушивает за то, что дало необходимый результат?
В общем-то, ответ на этот вопрос слишком очевиден, чтобы его озвучивать.

- Не Магнето, а кто? Правительство, чьи мысли, в отличие от тебя, я прочитать бы не смог? Правительство, у которого, что ко мне, что к Джин, которая могла бы знать наперёд, что они задумали, ни капли доверия? Там и тогда руку мне протянул Эрик и я её принял. Не Эрика и его идеалы, а помощь, которая дала нам возможность сохранить то, что мы имели,- Скотту совсем не хочется оправдываться. Ему не  хочется спорить. Он вообще пришёл сюда не за этим. Да никто в здравом уме и памяти не придёт на руины своей прежней жизни более мирной, чем сейчас, чтобы выяснять отношения с названным отцом. С человеком, сделавшим его тем, кем он являлся. И он не понимал, почему Ксавьер начал разговор именно с этого. Хотя на самом деле понимал, просто принимать это лежащее на поверхности объяснение не хотел.
Слишком от него знакомо несло гарью.

- Так или иначе мы всегда заперты. В школе мы тоже оказались по-своему в ловушке. Все знали, где мы. Все знали, кто мы. И к нам пришли,-  просто это был вопрос времени, когда бы к ним явились с вилами и факелами. Это всегда вопрос времени. Но в этот раз их сопротивление задавили не люди - хорошо это или плохо Скотт не знает. Да ему и плевать. Но найти Апокалипсиса и понять, что ему нужно, узнать больше он хочет во многом из-за потерь, которые они с его подачи понесли. Ну, а ловушка.. они всегда в ловушке. Своих идеалов, своих позиций, своих отношений, самой ситуации в целом. Просто иногда яма, в которой они сидят, выглядит чуть более безопасной. Сейчас, видимо, нет. И Саммерсу не очень хочется и дальше слушать о том, сколько было вариантов, которых он не увидел. Возможно, он просто в их сторону и не смотрел. Но его решение в любом случае не принесло им горя. Может быть пока. Но, в конце-то концов, никто из присутствующих не был провидцем. Ни он, ни Ксавьер.

- Я рад, что ты вернулся. Какие планы дальше?

Политика. Люди. Сложности на пустом месте. Всё это не так интересно, как планы. И всяко приятнее, чем попытки осудить его за решения, которые были приняты им за неимением лучших кандидатур в близком доступе. По крайней мере ему.

Любой разговор с Ксавьером это так или иначе игры с материей, которая Скотту недоступна, это кнут и пряник в одном предложении, мягкое вмешательство в чужие мысли, даже без использования запрещённых приёмчиков - Чарльзу давно не нужно читать его мысли, чтобы знать, куда давить и что озвучивать. Может быть это и хорошо, что сам Саммерс от этого способа ведения любой войны далёк, смотрит в другую сторону, оперирует иными фактами. Хорошо и в тоже время плохо. Ведь в диалоге всегда участвуют двое и, пожалуй, он отвык быть в роли попрекаемого ученика, совершившего ошибку, которая в его собственном мире была необходимой мерой, путём спасения. Он и так знал, что Чарльзу не понравится их отступление на Геношу - для этого не нужно было быть телепатом или провидцем, просто нужно было знать Чарльза. И Саммерс знал, но к обороне всё равно не подготовился. Совсем забыл, что стоит этим озаботиться, был занят более насущными делами, был занят тем, что происходило вокруг, забыв подумать о том, что Ксавьер обязательно вернётся и будет задавать вопросы. Он, в общем-то, в своём праве. Только от этого не легче.

Саммерс вздыхает, подхватывая чужую реакцию и устало трёт переносицу, приподнимая очки и закрыв предварительно глаза скорее по привычке, чем от большой нужды. Трёт и думает, что это странно испытывать одновременно и радость, и досаду от встречи с родным человеком. Думает, что, наверное, он имеет на это право, но от этого комка сложносочинённых чувств всё равно как-то.. гадко что ли. Особенно от мысли, что если бы Ксавьер задержался ещё немного, то этого разговора бы сейчас не было и может быть и их на Геноше уже не было. Но во всём этом так много сослагательного наклонения, что ему откровенно тошно. Тяжелые времена всегда требуют от случайных ли или вполне закономерных лидеров тяжёлых решений и с этим ничего не сделать, увы и ах. И не всегда решения нравятся тем, кто был в стороне, когда был нужен. Не всегда.

- Так говоришь, как будто я отрицаю тот факт, что ты и твоя школа помогли мне и всем, кого я знаю. Как будто я отрёкся от тебя и твоих идей, вступив на территорию Эрика, приняв его протянутую руку. Это, мягко говоря, обескураживает,- Саммерс старается держать себя в руках, говорит спокойно, плохо скрывая собственную обиду на учителя. Читать между строк не его конёк, но тут всё достаточно очевидно. Чарльз не просто недоволен, он задет его поступком. Может быть в его системе координат уход под крыло Леншерра - это в самом деле предательство? Всё возможно. Но Скотт не Ксавьер. Он всего лишь его ученик, всего лишь выросший и ушедший из-под его прямого влияния ребёнок, который смотрит на мир под определённым углом, отличным от того, что ему задавали изначально. И он в самом деле не понимал о какой школе могла быть речь тогда? Распустить всех по домам, где большинству откровенно плохо? Подвергнуть их ещё большему риску, пока они будут строить новую школу? Понадеяться, что в любом городе им будут рады? Серьёзно? - Новая школа. Хорошо звучит. Особенно сейчас, когда есть укрытие и место, где можно обождать, пока эта самая школа будет создана. А как по-твоему это звучало, когда мы остались без дома? И без тебя, к слову.

Не только у Чарльза есть претензии. Вернее повод для недовольства. Его никто не обвинял за его отсутствие, никто не пытался объявить трусом и предателем, по крайней мере точно не Саммерс. Но его не было. Не было, когда стало особенно тяжело. Не было, когда нужно было принимать решения. Теперь он здесь и он недоволен. Славная история, прекрасная. И слова отличные, бьющие поддых, заставляющие напрячься, сжимая руки и мрачно разглядывая чужое лицо.
То есть то, что он не справился - это страшнее? Отлично. Принято.

- Славно. Я понял твою позицию, учту на будущее,- а что ему ещё остаётся делать? Он давно вышел из возраста, когда можно было оскорбиться и уйти, хлопнув дверью. Поэтому он остаётся, уже даже не пытаясь улыбаться, разве что выстраивает логическую цепочку, чтобы ещё хотел от него услышать Чарльз, а главное, что бы он сам хотел отрапортовать. Не рассказать, а именно отчитаться. Список велик. С защитой дома он не справился - одна галочка стоит, с этим разобрались. Было.. неприятно. Что там ещё осталось? - Я думаю, что ты хочешь знать больше, просто деликатно дал мне время принять твоё разочарование. Допустим, я принял. На Геноше тихо. Вопреки твоим опасениям, Эрик не пытается на нас давить - мы сосуществуем мирно, возможно, это временный эффект, вернее это именно он и есть, но пока так. Собраний по понедельникам с темой дня, что люди не нужны, нет. Часть детей были возвращены в родительский дом - мы проследили, чтобы всё было мирно и все достигли точки назначения, так было правильнее, чем тащить их непонятно куда и к известно кому, но не всем было куда возвращаться, те остались с нами. С Джин, думаю, ты можешь связаться сам - у вас, вероятно, лучше получится найти общий язык. Что-то ещё?

Достаточно услышав личного и вдоволь насладившись сомнительным рядом эмоций в связи со сказанным ему, Скотт перешёл к разговору сугубо деловому во избежание по-детски глупых попыток оправдаться. Всё равно оправданий себе он не придумал, да и не собирался. Что сделано, то сделано. Хуже от этого не стало. Решение Ксавьера тоже решение, но там и тогда оно не казалось самым правильным, впрочем увести всех на Геношу, тоже не казалось сугубо верным решением, но в силу отсутствие альтернатив пришлось сделать именно так. Жалел ли он об этом? Нет. Задели ли его слова Чарльза? Определённо. Разве могло его не задеть это "не справился". Не защитил, не успел, не смог - это навряд ли хоть для кого-то звучит как доброе слово, от которого за спиной растут крылья. Скорее уж это причина рухнуть вниз, но Скотт предпочитает стоять до последнего без падений и лишней драмы. Да, им пришлось пожертвовать домом, чтобы уберечь людей. Но не такая уж это и большая плата, если честно. Чувствовал ли он себя оскорблённым? Самую малость. По крайней мере желания просить совета или говорить как раньше здесь и сейчас в нём не имелось. Сперва нужно переварить услышанное ранее - это не так-то просто, если честно. Но Скотт справится, всегда справлялся. В конце концов, здесь хотя бы не было Джин, с который общий язык он тоже не спешил найти. Двух любителей надавить ему на больное во имя доброго светлого он бы не выдержал, даже не смотря на то, что обоих любит и ценит.
А так, отличный день выдался: куда ни плюнь - всюду Саммерс не справился. Отличный повод заняться чем-то, что у него получалось лучше, но не этому его учил Чарльз, именно поэтому он стоит на своём и не спешит складывать ответственность и обязательства на чужие плечи.
Так, пожалуй, правильнее.

Чарльзу жаль. Какое всё-таки странное слово "жаль" толком не отражающие той дикой смеси чувство, что может чувствовать человек, произнося это треклятое слово. Скотту тоже жаль. Жаль, что Ксавьер отсутствовал, когда по их души пришли. Ему жаль, что он больше не мыслит в унисон со своим учителем. Ему жаль, что его решение в каком-то смысле расстроило Чарльза. Ему даже немного жаль, что он всего-навсего Скотт Саммерс, не кровный сын Чарльза, но по крайней мере точно считающий его своим отцом и не ищущий ему замены, который вынужденно смотрит на мир сквозь красное стекло и не всегда находит решения, которые бы соответствовали идеям Чарльза. Идеям, от которых он не отказывался, просто переиначивал на свой лад. Ему жаль, что они разные, несмотря на то, что давным-давно стали друг для друга семьёй.

Скотту жаль, что в нём слишком мало смирения и слишком много упрямства, из-за пропорций которых он не может сейчас склонить голову, извиниться и предложить всё исправить вместе.Он даже не уверен хочет ли он этого. Гораздо проще ему давались сложные решения, чем всё эти полутона и умение находить компромиссы, когда вроде бы уже всё решено и как таковой очевидной проблемы нет. В конце концов, разве он виноват, что просто идёт своей дорогой, ведя за собой тех, кто готов за ним идти и не банально не способен прямо сейчас, когда на его плечи давит груз ответственности, обратить свой взор к ещё даже не призрачному, а вовсе не существующему, но такому прекрасному будущему, где снова будет школа, будут уроки, будет профессор Ксавьер в своём кабинете, будет команда, которая оберегает не только детей от чужого вмешательства в их мировоззрение, но и целый мир, и станет очевидно, что нужно делать и к чему стремиться. Вместо этого он продолжает стоять на своих двоих, грузно возвышаясь над землёй, давит из себя усталую улыбку и кивает.
Ему тоже жаль. Ему так жаль, что всё так сложно.

Скотт следит за рукой старого-доброго друга, сделавшего его тем, кем он являлся, смотрит на место, где раньше возвышался их дом и снова молчит. Раздражение и обида смиренно сложили оружие, сдаваясь на милость сменившему тон Чарльзу - от некоторых привычек очень сложно избавиться, да и нужно ли? Сам Саммерс изначально не хотел решать кто прав, кто справился, а кто нет. Он не собирался ни обвинять, ни оправдываться. Он вообще пришёл сюда совсем с другой целью и был застигнут врасплох. Но внутри него так много вопросов и просьб. Так много невысказанного, так много похороненного за неимением благодарного слушателя.
И всё же он молчит. Молчит, чтобы дослушать Чарльза, а затем тихо, без лишнего надрыва сказать то, что, в общем-то, лежало на поверхности.

- Мне тебя не хватало, Чарльз,- его незримого присутствия, молчаливого неодобрения или поддержки. Просто не хватало. Саммерс давно не ребёнок и способен принимать решения, как и нести за них ответственность, но это не отменяло желания поговорить. Даже этот их разговор, который неприятно задел его за живое, пройдясь по болевым, сотканным из сомнений, был по-своему полезен. Нужен. Он ведь и сам задумывался над тем, что на Геношу они не смогут прятаться вечность, просто не знал какой шаг сделать следующий. Теперь знал. Но ещё рано что либо предпринимать. Рано смиренно соглашаться и сворачивать на новую тропу, выложенную пока исключительно из жёлтого кирпича. Из Скотта получился бы худший мечтатель на свете и может быть это даже неплохо.
Кто-то же должен жить здесь и сейчас, а не в будущем.

- И я в самом деле рад, что ты вернулся, пусть я и не могу сказать, что наша встреча принесла мне исключительно радость,- Саммерс пожимает плечами, не считая неуместной собственную искренность, поправляет очки и прячет руки в карманах куртки, ёжась то ли от ветра, то ли от собственных мыслей, а затем произносит то, что считает нужным. - Справился или нет - посмотрим. Пока я разве что смог обеспечить нам возможность действовать дальше без лишней спешки. Хотя время, как обычно, не нашей стороне.

Скотт пришёл на руины их общего прошлого в поисках следов Эн Сабах Нура, а нашёл кого-то более важного для себя и это, наверное, к лучшему. Хотя мысли о том, что ему нужно выйти на безумца, все ещё роились в его голове. Пока тот неизвестно где они все по-прежнему под ударом. И это плохо. Впрочем, когда они были хоть раз в самом деле в безопасности?

- На Геношу ты навряд ли заглянешь, правильно понимаю? Все.. были бы тебе рады.