Как оказалось, космос не так опасен был, как родная планета Земля. Ну в самом деле, где эти простые инопланетные радости и нападки и где местные короли интриг и сокрытия преступлений. Какое-то время назад, после возвращения и сдачи отчета, который в этот раз Клинту пришлось писать самостоятельно, им с Барнсом выдали новое задание.
Со временем понимаешь, что там, где Барнс и задание, там обязательно какие-то неприятности. И вроде бы Клинт должен был к этому привыкнуть, потому что сам он тоже качественно влипал во все это, но тут без вариантов, неприятности усложнялись по экспоненте, и деваться от этого было некуда.

Для задания им выдали неприметный пикап. Он было попытался воспротивится и сказать, что у них уже есть один угнанный и он о столько напоминает, что почему бы не использовать его еще разочек, тем более что придется бросить, как только парни, за которыми они следят, бросят свою тачку и пересядут на что-то другое. Но идею зарубили на корню, с этим просто пришлось смириться.

А потом начались странности.

Сначала они мирно путешествовали по придорожным мотелям и старой Америке, как будто в вестерн попали, прогнали весь Техас, правда, Даллас так и не посетили, вернулись в Оклахому, добрались до Иллинойса и Чикаго и тут парни из, предположительно, европейской ячейки Гидры, ринулись на международный рейс.

Примерно так эта история начиналась. А теперь они сидели в глубинке Европы, в угнанной где-то у границы машине и пытались решить, охота ведется за ними или они все еще охотятся сами? Клинт был уверен, что в последнем городишке, где они заправлялись и завтракали, он видел туже парочку парней, что и в городишке до этого, и в еще одной деревушке они ему встречались. При этом их мастера маскировки прямой наводкой направлялись к Германии, пока что, застряв во Франции.

И это все чертовски осложнялось тем, что лук и стрелы тут были не в почете, поэтому приходилось таскать с собой стандартное оружие от которого пальцы сводило судорогой. И вообще, очень хотелось вернуться домой, на диван, сериалу, пицце и ненавистному, но уютному пледу.

- Ну так? Ты уже выследил этих придурков? Или мы сегодня опять ночуем в машине, в подворотне, а умываемся в Маке, как будто два бомжа? – Клинт бурчал себе под нос, перебирая глок, который не так давно начал чистить.

Чистка оружия привносила в его жизнь немного стабильности и спокойствия, поэтому он пытался как можно чаще этим заниматься в последнее время. Не чистил он только оружие Барнса, потому что Барнс был категорически против. Клинт со вздохом загнал патроны на место и отложил заряженный пистолет.

- Полагаю ответ на ночевку в машине положительный? – Приходилось, конечно, не так плохо, как могло бы быть, но все же не так хорошо, как хотелось бы.

Ни душа, ни постоянной еды, чистоты. В отелях слишком много глаз и лишних ушей, а они уже какое-то время назад потеряли всякое доверие к местным жителям, потому что парни каждый раз умудрялись находить их. Каждый чертов раз.

Клинт даже затих на время, ожидая хоть какой-то реакции на свои пространные рассуждения. Неимоверно хотелось вернуться к цивилизации, сходить в душ, обзавестись нормальной кроватью и удобным, теплым, одеялом. Хотелось, но пока перспектива на это была крайне смутная и крайне запутанная.

К тому же сейчас они имели вид пропыленных бомжей, собственно тут даже оправдываться было нечем, потому что они ими по сути и являлись. Теми самыми бомжами, которые торчат в машине сутками, жрут что придется и выходят из машины только в туалет.

- Иногда я ненавижу свою работу, Мстителем быть почетнее, чем шпионом и агентом организации, которая не дает даже шанса на то, что моя жизнь когда-нибудь будет нормальной. – Клинт тихо стонет, когда Барнс говорит, что разведку они проводить не будут и все что у них есть, стремный недоеденный ранее бургер.

Клинт мрачно посмотрел за окно, потом на Барнса и вздохнул. Нет, ну в их жизни бывали периоды, когда было хуже, это факт. Всегда есть куда хуже, поэтому он и не жаловался, оставалось внутри только мерзкое ощущение, что все хорошие миссии его избегают и хватит на этом. Может это была месть Картер? Клинт ведь не был хорошим агентом, он даже не был послушным агентом, всегда творил что вздумается и всегда за это отвечали другие.

В этот раз – Баки Барнс. В прошлый – Нат.

Если задуматься в его жизни вообще не было ничего нормального и похожего на жизнь. Поэтому, наверное, он старательно не задумывался над этим. Поэтому он решал свои вопросы тихо, молча и внутри себя. Барнса только было жалко.

Клинт со вздохом погладил чужую руку, которая только что выпустила бинокль и усмехнулся.

- Чувак, под мостом скорей всего чище, чем в нашем любовном гнездышке. В сама деле эти парни пытаются нас выследить, через нас кого-то выследить или просто дорогу перепутали и пошли не тем путем. – Хотелось начать действовать, а не зависать на улочках города, от которого уже сводило организм в спазмах.

И еда тут отвратительная и обстановка настораживала и вообще, все еще хотелось к кроватке и спать-спать-спать, даже плед давешний не так нервировал.

- Жрать эту гадость не буду. Купи мне кофе, там за углом должна быть кофейня круглосуточная, если не будешь скалиться как сейчас, тебе даже батончик положат в прикуску. – Клинт с самым жалостливым видом смотрел на Баки, когда краем глаза уловил движение где-то в тени. – Наш парень подался подальше от нас? Или мне кажется?

Он кивнул в сторону габаритных огней, которые зажглись на одной из припаркованных к отелю машин. Показалось, что это их кандидат. А может и не их. Темнота сбивала с толку иногда, в темноте даже Баки казался красивым, в такие моменты, Клинт сам себя понимал с трудом.

Клинт пытается вытянуться на сидении таким образом, чтобы задница смогла хоть чуть-чуть отдохнуть. Одно плохо во всех этих машинах, они не фургон, где можно растянуться лицом вниз на диванчике и сделать завтрак с утра. И это снова возвращает Клинта к мыслям о доме, которого нет и в который он уже успешно не попадает.

Баки ушел за кофе и есть слабая надежда, что он купит какую-то еду, чтобы протянуть до утра. Машина, за которой Клинт теперь присматривает, заглохла и затихла. Интересно, чувак решил не сваливать? Или сваливать, но не так быстро? Он всматривается в тени, которые мелькают то тут, то там и вздыхает, все равно толком ничего не видно. Подмечается только очевидная хрень, мужик вылез из машины и снова слился с темнотой, чтоб ему жилось хорошо.

Клинт копается в телефоне, отсылая сомнительные комментарии Нат и вздыхает, она никогда не отвечает на его сообщения, когда на миссии. Или вообще не отвечает, предпочитая его игнорировать, он бы и сам себя игнорировал, но Барнсу слать смс бессмысленно, он скоро вернется, а больше не кому. Если только Кейти? Хотя нет, он отбрасывает эту мысль и качает головой, еще чего не хватало.

Движение у заправки какое-то быстрое, стремительное, он поднимает голову и замечает, что Баки уже справился с неприятностями. И тащит мужика к ним в машину.

- Пролил кофе? И это все что тебя волнует. – Клинт подхватывает пакет и вытряхивает оттуда бургеры, которые, кажется еще можно съесть. Один стаканчик вроде расплескал кофе, второй был закрыт плотнее и остается радоваться, что Баки вообще хоть что-то принес.

Вместо вменяемой деятельности Клинт обнимает кофе и тихо счастливо стонет, уже один запах возвращает его домой, туда где кофемашина и блинчики по утрам. Ах да, блинчики не его заслуга, а собственно Барнса. Внезапное озарение случается слишком неожиданно и вместо того, чтобы опять же, упаковывать мужика в багажник, Клинт поворачивается к Барнсу и выдает первое, что пришло ему в голову.

- Мы живем вместе! – Очаровательно, как сказал бы Тони, но Тони тут нет, а у Клинта то ли паника, то ли истерика, он и сам понять не может.

Вместо ответов он кивает в сторону багажника и старательно не думает о том, что только что ляпнул. Это и выглядит до нелепого странно, и ощущается примерно так же, внезапно и крайне удивительно.

- Отпустил тебя за кофе, а ты тащишь мужиков в дом. Свяжи его чем-то, если он еще жив и кляп, ему нужен будет кляп, чтобы не орал. – Кофе он все-таки отпивает, на вкус он чуть лучше моторного масла, но черт бы с ним, недостаток кофеина в крови слишком силен, чтобы его можно было игнорировать.

Бургер Клинт тоже жует, старательно проглатывая то, что условно считается котлетой во всей этой массе. Европе пока что поразительно напоминает ему США и мелкие городки, которых он повидал слишком много и это то ли радует, то ли наоборот, огорчает.

- Надо убираться отсюда, только машину проверить. На камень-ножницы? – Он усмехается краешком губ, пытаясь убрать неловкость из разговора.

Кофе именно такой поганый, каким кажется и именно такой горячий, чтобы можно было игнорировать его вкус. Клинт пьет, пытаясь проглотить еду, не уронить второй стаканчик и не подавится, потому что Барнс шутит в ответ. Кто и когда сделал этого парня настолько живым? Ах да, последствия общения со Мстителями не иначе.

Он хмыкает и качает головой. Когда-нибудь, когда у них будет чуть больше времени, когда они будут чуть меньше зависеть друг от друга, они смогут взаимодействовать на другом уровне. Тогда Клинт и скажет этому парню, что не про машину он тут шутил и не про их попытку гнаться за кем-то оставаясь в тени. Нет, если бы они действовали по одиночке, скрываясь так как привыкли, никто не подумал бы лишнего. Клинт спал бы в мотелях, перебивался машинами от заправки и до заправки и игнорировал бы потуги собственного организма отрубиться не сходя с места.

К машине парня, которого Барнс мужественно оглушил и паковал в багажник, Клинт идет без попыток поворчать или шутить. Тачку надо проверить и это не обсуждается. Он подходит к ней с теневой стороны, осторожно вскрывая дверцу, деньги в бардачке он забирает и сует в карман, им все равно пригодится. Паспорта нет, есть карточка прав, есть карта и на ней отметки, перчатки и старая кобура, совершенно пустая.

Не густо.

В машине у них все еще грустно и скучно, потому что тут совершенно нечем заниматься. Баки все еще возится, Клинт рассматривает карту, которую достал и скидывает ее на заднее сиденье, стоит водителю их маленького экипажа сесть. К черту как говорится, потом разберуться, им есть чем заниматься прямо сейчас.

Например: уносить ноги.

Но вместо этого время растягивается, становясь ватным, становясь невесомым. Клинт не очень понимает этот пристальный взгляд, но боится спугнуть, боится пропустить момент и что-то важное в этом моменте, потому тянет руку, пытаясь коснуться чужого лица. И опускает, так и не донеся ее до кожи Баки, так и не коснувшись.
И все получается слишком странно у них, общее тепло, пространство, силы. Их какая-то внезапно общая жизнь, почти как если бы… Клинт не думает об этом, запрещает себе думать об этом, стараясь не давить своим видением, стараясь дать человеку пространство, шанс, что-то еще, что даст ему возможность дышать и жить.

Они так близко и машина вмещает в себя так мало, только осколки их былого мира. Только осколки их самих. Баки тянется вперед и Клинт не знает чем ответить, потянуть ближе и прикоснуться, остаться на месте?

Чужое дыхание на шее что-то внутри ломает. Делая его слишком хрупким, слишком неосторожным. Он почти обнимает Баки, когда тот дергается от звука мобильника. Клинт и сам дергается, убирает руку с чужой спины и как-то неловко (опять не ловко) усмехается краешком губ.

- Интересно кто? Подельник? Заказчик? - Он старается не краснеть, ну правда, ему много лет и бывало всякое.

Может дело в том, что они тут одни? Замкнутое пространство? Сомнительный интерес друг к другу. Может дело в том, что они в принципе собрались вместе? Он не знает. У него остаются вопросы, на которые он не знает ответа. Он ничего не знает, кроме того, что чуть не поцеловал вроде как парня Кэпа?

- Я нашел карту, там какие-то метки, может быть пригодится. А может и нет.

Мобильник трещит в руке Барнса так долго, что Клинт сдается и пытается придумать отмазку, после которой человек на том конце трубки выдаст им информацию. Он почти успевает выхватить трубку из рук Баки, когда тот вышвыривает ее из машины и давит на газ.
Ощущение странное, они в замкнутом пространстве и все как раньше, у них столько всего в голове, столько всего, что можно использовать друг на друге, слова, например.

Но вместо этого их окутывает тишина и Клинт не знает, что думать. Шутки тут не сработают, это и без того становится понятно. Ни шутки, ни их обычное взаимодействие, потому что что-то такое они сломали. Что-то такое, от чего весь мир теперь кажется кривым зеркалом.

Клинт не знаток собственных ощущений, пожалуй, в большей части он их мастерски игнорирует в пользу всего остального. И это отлично, потому что большое отрицание, которое у него есть, он может использовать где угодно и когда угодно, не так ли?

Но мир все еще ломается вокруг них, и тишина звенит от напряжения.

Он думает о том, что Баки красивый, ну, объективно говоря красивый. О том, что губы у него, наверное, мягкие, руки сильные и возможно он сможет поднять его, Бартона, на руки? Может ведь? Он думает обо всем этом так отвлеченно, так нехотя, так с сомнением, что не сразу понимает куда завели его собственные мысли. Он думает, что у них впереди странные дни, которые будут скрашены общей неловкостью.

Он вообще подозрительно много думает сейчас.

Клинт тянется, чтобы сжать свою руку на чужом запястье. Правое, живое, с тонкой бьющейся жилкой на руке, он сжимает чуть крепче и выдыхает. Это ощущение чужой жизни под рукой, тепло кожи, ток крови, заземляет его, возвращает его домой, туда где он не был тысячу лет.

- Только сначала уточним маршрут у этого тела, мне кажется, что на карте не просто места, которые интересны для туристов. Там я краем глаза видел базу Гидры, кажется, или что-то около того. А нас очень интересуют именно они, если я правильно помню миссию, с которой был выслан из страны и сослан в машину, с енотом, который даже ругается как-то странно.

Клинт гладит чужое запястье, движение такое легкое, неосознанное, привычное. Он сам поражается тому, насколько они двое привычны друг другу. Насколько они вдвоем могут тонко и тихо взаимодействовать, не зависимо от настроения, от состояния, от усталости, они могут понимать друг друга.

Кажется, Бобби когда-то хотела от него именно этого? Или нет? Или там было что-то другое и про другое? Что она хотела от него, чего он не смог ей дать? Доверия? Сомнений? Тишины?

Клинт усмехается краешком губ и кивает, да, мотель. Мотель – это то, что им обоим очень пригодится. Это то, что сделает его жизнь чуть более продуктивной, контролируемой, замечательной. Клинт стонет от одной мысли о кровати и подушках.

- О боже, да, кровать, подушка, возможность вытянуть ноги и лежать, наконец-то, лицом вниз. – Он закатывает глаза, потому что то, что говорит его рот его мозг совершенно не контролирует.

И это пугает. Пугает еще и потому, что они гонят по ночной трассе, где практически нет машин, где одна граница пересекает другую, чтобы на утро их встретила новая страна, которая будет приветствовать их на другом языке. Клинт даже не знает которая это по счету, который это будет язык.

- Номер снимаешь ты, я разберусь с мужиком. – Клинту плевать как Баки это сделает, правда, ему плевать что будет происходить у портье, что тот будет говорить и на каком языке. – Главное – большая кровать!

К мотелю они подъезжают еще затемно, придорожные гостиницы почему-то все на одно лицо. Клинт даже не сможет потом вспомнить где они были, как называлось место, и какая страна это была. Да на самом деле ему плевать, на что не плевать, так это на ощущение тепла под рукой, с которым он вынужден расставаться.

Потеря ощущается почти физической болью.

Когда же он успел так напрочь встрять, что никакими силами не оторвать обратно? Когда он успел стать тем человеком, который вроде как уводит чужих парней, людей, друзей? Как их называть-то? Что у них с Кэпом? А со Старком?

Клинт выдирает себя из машины и осматривается, ему все равно еще разбираться с телом, которое лежит в багажнике. Возможно мужик мертв, а может быть жив, и он вот не поручится за то, что Баки хотя бы попытается выспросить информацию из этого недотрупа.

И пока Баки разбирается с их номером, он достает это тело из багажника, отряхивает его, мужик почти может говорить, хотя Клинту кажется, что у него критическая кровопотеря и им придется менять тачку, сегодня или завтра. Потому что в окровавленной они долго не протянут, а запахи трупов Клинт не очень любил, слишком часто приходилось когда-то работать с этим.

Информации критически мало, убивать и без того мертвого без пяти минут парня, Клинт не убивает. Он заталкивает его поглубже в подлесок, и прикрывает травой, вырубив ударом по голове. К утру тут будет не на что смотреть, а с дороги еще и не найдут куда смотреть, почти совершенное убийство, если вдуматься.

Ну к черту, его еще ждет кровать и попытки понять самого себя в компании отмороженного убийцы, который, кажется, сам себя плохо понимает.

Ну, их таких уже двое, не так ли?

По той скудной информации, что Клинт успел достать выходило, что вся их поездка фикция. Вся попытка достать главу Гидры в Европейской части мира – миф. Глава Гидры в Европе делился на пять, а то и больше человек и далее история умалчивала и имена, и фамилии. Не то чтобы он мечтал расправиться с происходящим по мановению какой-то волшебной палочки, нет.

Но идея и концепт всего приключения состояли именно в том, чтобы найти хоть кого-то ответственного за теракты и притащить под арестом домой. А сейчас выходило, что они искали не там, не того и не вовремя. Потому что Гидра начала развивать свою деятельность на ближнем востоке, отстраивая там старые базы, а Европа так и погрязла в старых интригах.

Клинт тихо ругался, пока тащился в номер. Громко жаловался Баки, когда дотащился до номера.
И долго отмокал в душе, потому что мог и потому что хотел.

И к черту все происходящее. Судя по всему, мотель и поиски аэропорта — это их ближайшие перспективы, если не выйдет еще чего-то такого, что испортит им все планы.

Что удивительно, Баки не рванул в душ первым, Клинт точно не удержался бы и влез погреться, даже несмотря на то, что вокруг них мир был полон опасностей и сомнительных приключений. Он точно влез бы и потом выковыривал бы из себя пули или что похуже, такое уже не раз случалось в самом деле. Оставалось только надеяться, что вокруг было тихо и убийц, кроме них двоих и на километры вокруг не присутствовало.

Смыть грязь, побриться – почти идеальная жизнь, в почти идеальном мире. Клинт чувствовал прилив сил и даже какую-то буйную бодрость, которой ранее не было. Казалось, машина вытянула из него все соки. Он продержался жалкую неделю, всего лишь семь дней в замкнутом пространстве, без возможности растянуться во весь рост, обнять подушку, обнять что-то помимо Джеймса.

Кстати о Джеймсе.

Из душевой он выскользнул, как только побрился. Бритва была так себе, но ощущение чистой кожи все равно радовало, пусть это все и казалось каким-то странным сном. Мотель, мысли, которые он вселял, странные случаи и почти припадки, которые происходили, когда они оставались наедине.

Чего ждать на этот раз? Баки исчез, растворился в ночи, как будто его и не было тут вовсе. Как будто они не делили последние дни на двоих, как будто тишина между ними не звенела словами, которые ни один ни второй не могли сказать вслух. Клинт изучал место, где еще недавно видел Барнса, прислоненного к косяку входной двери так, как будто Барнс вот-вот материализуется обратно.

Он даже не испугался отсутствию, нет, просто заинтересовано ждал что будет происходить дальше. Ждал, натянув на себя, в кои-то веки, чистые штаны и подраную в нескольких местах футболку.

Почти домашняя идиллия.

Почти, кроме того, что они не дома и, кажется, назревает какой-то разговор, от которого Бартону уже не по себе. В его мире отрицания все было полностью великолепно, пока не случилось то, что случилось.

Пока не вернулись все эти странные чувства, тяга, желание быть не одному. Ему было бы хорошо в одиночестве, он знает, он никого не подвел бы, он не был бы ни для кого плохим, он не стал бы чьей-то головной болью, чьей-то ответственностью. Он был бы в порядке с этим.

Зачем он каждый раз наступает на эти грабли? Как у него получается найти себе приключений на задницу, даже не поднимая ее с места?

- Жизнь должна была быть проще. – Он мрачно и с каким-то отчаянием упал на кровать и даже не пошевелился, когда Барнс вернулся.

То, что это Барнс он понял по подскочившему пульсу, по покалыванию где-то в области живот и по шагам, которых не было слышно. Как у парня это получалось? Он же весил чертову уйму фунтов, и его рука тоже добавляла ему парочку, а то и парочку десятков. Но тем не менее, Барнс всегда подбирался бесшумно, как кошка.

Потому и был опознан почти сразу.

- Скажи мне что у них была пицца. Я готов сожрать слона, но предпочел бы что-то более домашнее, пицца и кофе? Стоит ли пить кофе перед сном? Не отвечай, ты все равно попытаешься меня отговорить, но кофе мой друг, мы созданы друг для друга и когда-нибудь я смогу на нем жениться. Ну, когда там уже разрешат барки еще более нестандартные, нежели ЛГБТ и тому подобное. Я где-то читал про мужика, женившегося на роботе, так что прогресс не за горами.

У них не будет шанса отоспаться, нужно будет решить кто первым пойдет в караул. Нужно будет определиться, кто будет более стойким и останется за старшего. Клинт мысленно стонет от ужаса, тело уже приспособилось к матрасу и ему совершенно не хочется никуда двигаться.

Настолько не хочется, что его скрючивает от одной мысли об этом. А еще ему заранее больно, потому что придется выйти на улицу и осматривать местность. Он же лучше видит на расстоянии, нельзя торчать в стенах одной комнаты, когда вокруг может происходить все что угодно.

Клинт поднимает голову и роняет ее обратно на кровать.

Барнс вопиюще, чудовищно красив, это слишком. Перебор. Ему нужно время, ему нужно поспать, ему нужно вернуться домой. Да господи, ему просто нужно чуточку личного пространства, от которого его не будет скручивать в узлы, для которых он не предназначен.

Ему нужно всего лишь немного времени и все встанет на свои места.

- Душ, кровать, я первый на держурство.

Клинт пытается поднять себя с кровати и в наглую игнорирует собственный позыв ко сну. Как и фразу про клоунов. Его детство полно страшных сказок о том, как живут дети без родителей и что такое цирк изнутри. Изнанка представлений под час не так хороша, какой ее рисуют, так что он просто игнорирует выпад Барнса, списывая это все на усталость.

И чуть кривовато улыбается, не смешно шутя в ответ про несмешное одиночество.

- Мы все одиноки в этом мире, солнышко. Тот, кто говорит обратное — врет. Или пытается вам что-то продать. – Когда-то он смотрел ситком, в котором было много всяких философских мыслей обо всем, цитировать его сейчас в ответ на клоунов грустно и получается невпопад, но Клинта это не беспокоит. – Это значит, что даже если клоуны меня забыли, а потом вдруг нашли, в моей жизни от этого мало что поменялось.

Или поменялось, но не в лучшую сторону, кто знает. Спутанность сознания из-за усталости нагоняет его со скоростью поезда, который готов его раскрошить и спустить под откос. Клинт не уверен, что он продержится долго, он не уверен даже, что у него получится поднять себя с кровати. И к черту.

Продолжать лежать и смотреть на трещину в потолке ему кажется тоже довольно увлекательным занятием, после которого остается разве что прикрыть глаза и постараться не храпеть. К черту это задание, к черту организацию, звание агента и прочую ерунду.

Они провалились. Нет, как команда они может и справились, прикрывали друг друга, поддерживали, не дали рассыпаться и вляпаться во всякое дерьмо – да. Но как агенты, миссия пошла под откос, Гидра выиграла и вся их безумная неделя, все что они успели сделать – все оказалось ненужным и лишним.

Все было лишено смысла с самого начала.

Хотелось развернуться и оказаться дома сию минуту, закутаться в плед, включить сериал про собак и забыть о том, что они тут пытались спасать мир.

Клинт перебирается за стол, поближе к кофе и почти начинает чувствовать себя человеком. Почти. Не достает только пары деталей, которые начинают его волновать именно сейчас. Пары деталей, от которых зависит его собственная жизнь и его собственные ощущения.

- Хэй – Он замирает, рассматривая разморенного и сонного Баки, пожалуй, настолько близко таким расслабленным Клинт его просто не видел. Или казалось, что не видел, он же торчал какое-то время у Клинта в квартире, не так ли? Или то было уже как пару лет назад? – Впрочем ладно, завтра, спи.

Клинт еще какое-то время пьет свой кофе в тишине, размышляя о подспудном одиночестве, с которым он уживается уже какое-то время. И если ранее эта тема касалась его вскользь, он так или иначе был чем-то занят, с кем-то пересекался, решал чьи-то проблемы. Он был вовлечен в разговоры, тренировки, жизнь других людей.
То с появлением Баки он неожиданно для себя понял, как узок круг его близких людей. Как мало вокруг него тех, кто поддержит, кто подскажет или поможет ему что-то сделать из его задумок.
Как по сути получается так, что вскользь брошенная фраза ломает его самого теперь.

Он со вздохом прислоняется к стене и начинает долгие часы бдения, потому что у него первая смена, потому что Барнс должен отдохнуть, а он должен обдумать все то, что с ним происходит. Пусть у него и занимает это какое-то время, но Клинт так или иначе находит возможность разгрести все по полочкам.

Свои ощущения. Свою усталость. Свое одиночество. И даже своим страхам он находит место, которое им выделено и предназначено.

Клинт Бартон сертифицированная катастрофа, а не человек.

Когда Баки просыпается он уже видит звезды перед глазами и кофе, кажется, польется из него обратно, но он бодр и почти психоделически разговорчив.

- Да-да, сон, отдых, дом. Это мило, но ты так и не ответил на мой вопрос, с какого времени мы живем вместе? – Клинт усмехается, криво и очень взбудоражено, вопрос на миллион, ответ на который он должен был бы знать, но он идиот.

Клинт так отчаянно устал, столько пережал за одну ночь, столько разговоров с самим собой провел, что у него нет сил и времени на еще какие-то рефлексии. Он уже и без того ненавидит себя, свое одиночество, свое вынужденное веселье, от которого веет именно этим проклятым со всех сторон словом.
Он ведь мечтал немного о другой жизни, не так ли? Об агенте, который приходит домой вовремя, заворачивается в плед, обнимает жену, выгуливает собаку. Он мечтал о тепел, уюте, о том, как все сложит и все будет радостно, потому что иначе и быть не может.
И разве это не смешно, когда мечты сбываются, но все получается не так, как ты того хотел?

Вот он стоит напротив человека, который создает в его доме тепло и уют уже какое-то время. И он отчаянно хочет, чтобы этот человек выбрал именно его, выбрал потому что тоже хочет того же. Потому что тоже видит картинку уютного утра или ночи, видит тепло там, где оно присутствует между ними.

Он отчаянно хочет увидеть движение к нему, а не в обратном направлении. Он отчаянно хочет того, о чем когда-то думал, но уже в ином исполнении. Клинт и сам не очень понимает, когда это стало таким важным, когда они оказались вместе, когда он прикипел к этому так, что больно будет отдирать.
Поэтому, наверное, вопрос и кажется таким странным, страшным, болезненным.

И объятия с поцелуем выходят очень утренними. Почти та самая картинка из головы, когда оба слишком сонные для чего-то большего, слишком уставшие и слишком связанные друг с другом, чтобы расцепится. Клинт улыбается, нежно и ласково целуя в ответ.
Он не ждет большего, у него вообще голова идет кругом от происходящего, от усталости, от бессонной ночи, которая в перспективе доведет его до суицида, если он хоть чуть-чуть не поспит.

Но сейчас важно другое. Он почти слышит не заданный ему вопрос, почти может почувствовать его, почти может его рассмотреть.

- Хороший ответ, повтори его дома, а. – Клинт устало опирается на Баки, потому что теперь, когда ожидание подошло к концу, когда все сказано, когда все между ними, на данный момент, стало понятно.

Теперь он может отдохнуть.
Ну ладно, почти может.

- Погоди-ка, это значит ты не спишь с Роджерсом?

Клинту Бартону лучше было бы лечь спать парой минут ранее, а теперь, кажется, его удушат подушкой во сне, просто потому что он вовремя или наоборот, не вовремя открывает свой рот. Ну, Нат была права, ему иногда лучше молчать и делать вид, что он все-таки умный.
Улыбка выходит светлой и искренней, а смех тихим и усталым.

- Впрочем, без разницы. Дома, все дома.

Прижиматься к чужому телу было очень комфортно, Клинт даже пожалел немного о том, что он не может сделать это постоянной практикой, по крайней мере не на заданиях. Так точно не получится перейти от нежности к другим активностям.
А в чужих руках было очень тепло и спокойно, как будто оно, так и должно было быть, как будто они друг под друга были заточены. Он только не знал пока, насколько простираются его чувства, насколько они глубоки и насколько то, что происходит с ним сейчас – нормально для него. Сможет ли он это пережить, если вдруг что-то пойдет не так? Получится ли у него справится с собой, если Баки очнется и выберет все-таки не его?

Стив, Клинт вздохнул. Всегда оставался Стив, который не давал ему покоя какое-то время назад. Он же даже полагал, что эта икона местного значения, уже давно и прочно занимает свое место в голове и сердце Баки.
Было странно и хорошо выяснить, что это все-таки не так.

Обнимашки пришлось прекратить, потому что Клинт собирался все-таки добрать сон и попытаться удушиться подушкой самостоятельно, после того как Баки закончит оправдательную речь и бег по потолку, на который видимо собирается с силами сейчас.
Вообще слишком рано или слишком поздно обсуждать эту тему, когда уже все между ними решено.

Кажется, решено? Не так ли?

- Я просто так подумал, видел его в особняке, он спрашивал про тебя и что-то там еще спрашивал. – Клинт смущенно пожал плечами.

Нет, ну он конечно мог бы не спрашивать и тогда все обернулось бы не такой катастрофой, не так ли? Или мог бы промолчать, никогда его не хватало на то, чтобы просто молчать, несмотря на то, что ему несколько раз намекали на это прямым текстом.
Оставалось надеяться, что сейчас не случится никакой катастрофы и не получится очередной проигрышный вариант.

Нет, Клинт себя соберет, это он уже умел в совершенстве, просто не хотел бы этим заниматься. Не сейчас, не когда его голова плывет от усталости, а в глазах песок и кофе столько, что оно плещется на уровне зрачков. Он свою смену честно отстоял, наедине с собой и собственными тараканами, он сделал это, несмотря на то, что было сложно, больно и противно местами, разбираться в самом себе он никогда не любил.
Но у него получилось.

Значит теперь был черед Барнса?
Или не черед.

- Это была просто мысль, которую я озвучил. Не бери в голову. Ну, или бери, я не знаю. – Он все еще смущенно тер затылок, в попытке понять, что сделал не так. – Просто ваши отношения, они со стороны могут быть похожи и на отношения пары. Я просто хотел ясности для себя.

Клинт уселся на постель и вздохнул.
Ну с ясностью у него точно вышло отлично.