И будто бы ад разверзся на Земле. Иначе это все не объяснить.
Сначала Нью-Йорк, говорили, что было что-то во Фриско, теперь Колорадо. Орден бил по городам без всякой логики на первый взгляд. По крайней мере, Наташа ее проследить не могла. Все камни, которыми владели земляне, находились в Нью-Йорке. И судя по тому, что Орден продолжал метаться, желаемого они не получили.
Но ущерб был нанесен, слишком большой ущерб, со времен читаури это было первое громкое вторжение инопланетян, а урон был гораздо больше.

Она ушла на разведку сразу после посадки, успела прочесать несколько улиц, чтобы придти к выводу, что Колорадо не так уж беззащитен, и военные пытаются дать отпор, хоть какой-то. Она видела тревогу, которые подняли в Академии ВВС США, но на самом деле не была уверена, что это хорошая идея.
Город следовало эвакуировать. Он был меньше, чем Нью-Йорк, компактнее, значит, тут проблем должно быть меньше, но бесконечное желание сопротивляться, навеянное американским принципом и верой, что они спасут весь мир, играла с ними злую шутку.

Наташа возвращается к своим партнерам по заданию, тенью замирая недалеко от них, слушая Клинта, но все еще молчащая. Картина города вокруг удручает, но все еще нужно понимать, к чему они стремятся. Она ведь не солдат, сколько раз она это говорила себе, Бартону, Фьюри, Роджерсу, и вот снова берет на себя эту роль, сжимая в руках уже даже не пистолет, а автомат, какой-то навороченный, с какими-то примочками от ЩИТа.
- Военные объявили боевую готовность, - наконец, Наташа подходит к Клинту и Джеймсу, - они хотят дать отпор с воздуха, но это плохая идея. Они себя подставляют.
Впрочем, это не их забота. Они не нанимались быть здравым смыслом военных, тем более, те вряд ли их послушают.
- Лучше бы эвакуацию объявили, - все же раздражение сдержать трудно.

Еще один генерал - это уже не весело. Впрочем, и один был не весело. Генералы Черного Ордена обладали набором талантов, которые были способны свести на нет все усилия в противостоянии. Наташа замечает, как на улице начинает охота инопланетных солдат за кем-то из местных. Наташа опирается ногой на парапет, склоняется к окуляру, оружие пока стоит в режиме одиночной стрельбы. Выстрел меткий, Романова не промахивается. Девушка, за которой велась охота, шарахается прочь, бежит с улицы.
А где-то слышны крики.
- Нас там не хватает. Встречи с генералами предлагаю не искать, обходить их стороной. У нас нет цели столкнуться в лоб, мы просто должны что-то сделать до того, как начнется эвакуация.
А она начнется. Просто нужно сообщить в ЩИТ и подождать.

Телепаты Наташе не нравятся. Она помнит то, что сделала с ней Ванда. Помнит, как Алая всколыхнула в ней все воспоминания прошлого, заставив снова почувствовать ее то, что было в самый нестабильный период ее жизни. Она училась убивать, училась ничего при этом не чувствовать. Между тем прошлым и этим настоящим промежуток длиной в жизнь, за которую Наташа изменилась, как бы там ни было, и все те воспоминания, выплывшие на поверхность, наложились сомнительным эффектом на Романову. Ей понадобилось время, чтобы справиться с этим, ей понадобилось время перестать хотеть сбежать.
- Ну после Локи у тебя должно быть повыше сопротивление, - пытается отшутиться Наташа, касаясь руки Клинта. - Но лучше без телепатов.
Потому, что тогда им придется туго. Хотя Наташа не позавидует тому телепату, который рискнет сунуться к ней в голову, там все еще полный бардак.

Они покидают крышу, вместе. Идут чуть на расстоянии друг от друга, но не теряя друг друга из поля зрения, чтобы подстраховать. Хорошо, что город относительно не велик, не Большое Яблоко, и очаг битвы один, видимо, у генералов Ордена свои мысли на этот счет. Хотя странно, почему они все еще не попытались напасть на гору Шайен? Если бы это решала Наташа, она бы провела разведку, выяснив стратегически важные точки, которые следует выбить из игры первым делом. Один меткий выстрел с орбиты, и как со ЩИТом, все решено очень просто. Но всегда есть риск уничтожить камень, этого, наверное, и опасаются генералы.

Почему-то именно сейчас, рядом с Бартоном, она вспоминает их разговор на хеликерриере, когда она говорила ему, что не воин. Больше Наташа этого не говорит. Потому, что стала солдатом, который, правда, не выполняет приказы, как того требуется, но уже привыкла воевать. И все же, иезуитскую природу шпионки никто из нее никогда не вынет, точно так же, Романова просчитывает варианты будущих событий, чтобы принять решение, которое в первую очередь гарантирует ей желаемый результат. Какой именно, уже другой разговор - сейчас на кону было спасение жизни целого мира, от грядущей опасности не было где спрятаться, не было куда бежать, да и те, кто ей был дорог, вряд ли отступят. Наташа давно приняла тот факт, что ей есть, о ком заботиться, пусть она и делала это очень своеобразно.

Они добираются до эпицентра событий. Он словно отрезан невидимой стеной, не расползается, не расходится. Люди не бегут за его пределы и это странно. Будто бы кто-то их...
- ...контролирует, - Наташа заканчивает мысль вслух. - Людям не дают уйти. Чертовы телепаты.
И, возможно, они попытаются взять их под контроль. Или уже пытаются, прямо сейчас, потому, что виски неприятно ломит. Но это не останавливает Наташу. Ее тормозит Клинт. Голос звучит тяжело, да и движения становятся не такими изящными, как обычно у лучника. Романова оборачивается, бросая взгляд на Бартона.
- Ты себя контролируешь?
Ей нужно быть уверенной, что в случае чего, никто из них не попытается накинуться на другого.
Очень нужно. Потому, что очередное противостояние с Клинтом сейчас как-то не в тему, хотя оно не первое, возможно, не последнее в их жизни.

Выстрел рядом заставляет повернуть голову еще до того, как Клинт ей отвечает. А, может, она просто не слышит его ответ, занятая зрелищем, в котором два человека пытаются убить друг друга. Воздействие телепатов в ретроспкетиве. Голова болит все сильнее, и ей кажется, что она слышит в голове шепоток: "Убей его, просто подними пистолет и выстрели в него".
Но стоит встряхнуть головой, как все проходит.
Наверное, показалось.
Им нужен кто-нибудь из Ордена. А люди... люди потом.
И Наташа кивает на одиноко стоящего в стороне наблюдателя из Ордена, он, словно, не замечает двух непрошеных гостей, скалится, рассматривая происходящее.
- Смотри. Нас ждет, прямо так и просится попасть в наши руки.

В голове словно чужие голоса, шепотки, мерзкие и неприятные. Наташа встряхивает головой. Она ненавидит это, ненавидит попытки ее контролировать. Ее жизнь долгое время принадлежала другим, по щелчку пальцев переключались тумблеры, и она делала то, что от нее хотели - убивала, выходила замуж, умирала. И сейчас ее неприятно потряхивает, а теперь еще и подташнивает при мысли о том, что сейчас ею будут манипулировать.
Ну уж нет.

- Что ж, лишим их магии, - усмехается Наташа Клинту. Не в первый раз. Они работают слаженно, они работают как единое целое, выполняя каждый свою часть. Клинт стреляет, Наташа берет на себя ближний бой.
Она с видимым удовольствием наблюдает за Бартоном в этот момент, и почти не слышит чужих голосов в голове. Отступает по кошачьи тихо в сторону, пока орденец отвлекается на Клинта, чтобы приблизиться к нему, и когда в наушнике звучит голос напарника, такой ясный и спокойный, громче всего того шума, который берется откуда-то, она широко улыбается, готова к бою.
- Что, малец, не ожидал?

Бой выходит коротким. Не простым, но коротким. Несколько ударов, после которого вход идут диски, разрядом бьющие в позвоночник, добавляя болевых ощущений. Черт знает, что чувствуют эти парни, на каком уровне и как, но у того ноги подкашиваются, и Наташа добивает его последним ударом, заставляя рухнуть. Проверяет, дышит ли - дышит. Значит, они добились своего.
- Ну вот, дорогой, видишь как, мы как обычно...
До Наташи доходит, что вокруг стоит тишина. Почти мертвая. И в городе, полном людей и инопланетян - это страшно выглядит. Нужно проверить, что там с эвакуацией, и Наташа выпрямляется, собираясь сказать об этом Клинту, но висок снова разрывает боль.

"Убей его".
Шепот давит на сознание, шепот впивает в сознание. Наташа знает, что это плохо, это чертовски неправильно, но она не почему-то повторяет мысленно фразу - убить его. Взять и убить. Проще простого.
Нет.
Нет, не проще простого. И это неправильно. Она не должна убивать Клинта, она не может убивать Клинта.
И все же, голос в голове - почему такой знакомый? - шепчет, что именно это она должна сделать. Поднять пистолет, нажать на курок, молниеносно, быстро, опередив его самого, пока он не сделал того же самого.

На это и правда уходят считанные секунды, рука выхватывает пистолет с набедренной кобуры, Наташа резко разворачивается, нацеливаясь на Клинта. Но не спускает курок.
Я не могу.
Я не должна.
Она может сопротивляться, и она сопротивляется. Наташа смотрит на Клинта, не опуская руки с пистолетом, но и не торопясь жать на курок, хотя голос в голове настойчиво долбит ее одной и той же фразой - убей-убей-убей-убей!
- Клинт, это не я... - каждое слово дается с трудом, почти невыносимо произносить что-то, губы не повинуются. Наташ будто не хозяйка собственного тела, да и разума тоже, борется с тем, что ей шепчут, ненавидя собственную слабость. Это не просто трудно, это больно, и от того, как она сжимает пистолет, белеют костяшки ее пальцев. - Уходи.
Давай, Клинт, давай. Только не геройствуй. Потому, что если они схлестнутся в бою, он не выиграет.

[indent] Это какая-то кошмарная игра, в которой Наташа выполняет роль марионетки. Не может оборвать ниточки, слушает голос в голове, а тот приказывает, требует убить Клинта. Будь не такой тренированной, Наташа бы, наверное, уже нажала на курок. А так просто пытается сопротивляться, отбиваться, отстраняться. Надеется, что Клинт уйдет, но Клинт не уходит. Ей хочется обозвать его дураком, он должен был слушать ее, слышать ее, а не поддаваться своему героизму, своей вере, что она не выстрелит. Потому, что сейчас собственное тело ей не принадлежит. Палец лежит на курке, а Клинт стоит перед ней, ничем не защищенный.
[indent] И будто подначивает. Стреляй. Просто стреляй.
[indent] - Клинт, - шепчут губы.
[indent] Мир вокруг смолкает, ничего не остается кроме пульсирующей мысли в голове, от чего она начинает болеть. Наташа борется с желанием, закрывает глаза, встряхивает головой, пытается сопротивляться. Она сможет. Она достаточно много чего смогла, и это сможет, не убить Клинта. Они в этой борьбе, они должны были помогать людям, а не стоять друг напротив друга, пока одна целится в другого, готового умереть. Но рано, все еще рано, им еще предстоит много чего пройти, не умирая для этого. Они прошли многое, вместе, рука об руку, она его предавала, он ее прощал, и снова они стоят на краю.
[indent] На миг Наташу отпускает. В их дуэль вмешивается третий, орденец, тварь, которую надо пристрелить. Она подкрадывается к Клинту со спины, кажется, он ее не слышит. Наташа смещает руку чуть в сторону и стреляет в тварь, та с воем падает, получая еще несколько пуль в область сердца. Вернее, предполагаемого сердца.
[indent] Но это лишь краткая отсрочка, и отшвырнуть пистолет не выходит, Клинт снова на мушке. Наташа считает до пяти, медленно, с паузами.
[indent] Один. Черт тебя дери, Бартон, почему ты такой упрямый?
[indent] Два. И Наташа делает несколько шагов вперед, сокращая расстояние, готовая стрелять в упор.
[indent] Три. Ее собственное сердце бешено колотится, хотя обычно она спокойна, и лишь физические реакции заставляют кровь стремительно бежать по сосудам.
[indent] Четыре. Новые мысленные молитвы чтобы Бартон перестал изображать героя, которому даже памятник не поставят, перекрывает шепот в голове, требующий стрелять-стрелять-стрелять-стрелять.
[indent] Пять. И шепот касается самых глубин сознания, сворачиваясь змеей, нашептывая, что ей никто никогда не был нужен, а любовь и привязанность - это балласт, который следует сбросить. Только сейчас до Наташи доходит одна простая вещь - это ее собственный голос звучит в голове, он говорит давно заученные слова, еще там, в Красной Комнате. Балласт - привязанности, любовь, семья, все это следует отбросить в сторону, забыть, не думать, не вспоминать.
[indent] - Ударь меня. Выруби меня, Клинт.
[indent] Это смешно. Она помнит, как они играли в эту игру только в обратном порядке. Тогда именно Клинт был под контролем посоха Локи, тогда именно ей пришлось выбивать из него всю дурь. Это помогло тогда. Поможет и сейчас. Отключить сознание, перезагрузить его, и все - вуаля, нет проблем. А потом убираться. Закончить дела и убраться.