- ... а вот и ты, красавчик.
Тор не может сдержать улыбки. Да и мало, кто мог бы, осознавай он в полной мере всю ситуацию. Существо, наделенное неизмеримым могуществом, дитя множества миров; тот, кто способен сам совершать невероятные вещи одним только напряжением воли; тот, чье появленье на свет было само по себе чудным и неизъяснимым стеченьем амбиций, возможностей, ошибок, надежд и вмешательства Провидения (какая цепочка событий должна была привести к тому, чтобы камень Разума оказался в нужный момент в этом месте, был добыт и утерян, передан, отнят, исследован, разрушал, был извлечен и вживлен, вставлен, венчал и замкнул собой невероятный в гениальности замысел!),- этот... это существо, что, пожалуй, имело права называться новым, технологическим богом; это существо сейчас мерило шагом дорожку, старательно копируя далеко не самую разумную расу в галактике. Воистину, великое в малом.
Сам Вижен - осознавал ли он, от скольких возможностей отрекается, отказывает себе, добровольно отвергает лишь из-за того, чтоб походить на несовершенное создание Имира, на человека? Психологи (а Дональд Блэйк, инвалид войны, вдосталь наобщался с разного рода психологами) сделали бы непременный вывод, что он, как дитя, просто копирует прародителей.
Но считал ли он род человеческий своими родителями?
... История с камнями и настойчивые расспросы сотрудников Щ.И.Т.а не поколебали уверенности Громовержца. И дело было не в недоверии, как полагала мисс Картер, а ровно наоборот - в том, что товарищи по оружию доверяют друг другу и полагаются на слово друг друга. Именно потому Тор не открыл никому тайны зеленого камня, сверкавшего в амулете Верховного мага. Именно потому некогда вызвал молнию, чтобы зажечь искру жизни в прекрасном создании, что видел нынче перед собой. Именно потому он пришел к Вижену, не как создатель к созданию, а как равный, как друг. Как, в конце концов, к тому, кто способен был поднять молот.
Доверие должно работать в две стороны.
Впрочем, сейчас забавное и в чем-то курьезное желание синтета воссоздавать повадки чуждых ему существ было даже на руку. Во всяком случае, Громовержец двинулся к нему, раскрывая объятия, уверенный, что тот, кто достаточно знал о приветственных ритуалах людей, не воззрится на него с непониманием, и позволит обнять себя, как товарища.
И обнимет в ответ.
Без каких бы то ни было игрищ.
- Эй, да ты никак вырос!- традиционная шутка показалась асу довольно забавной, и он засмеялся; первым, и, возможно, единственным, что ничуть не смутило. На самом деле Тор все еще превосходил ростом отчасти_свое творение, что, после утраты Мьёльнира давало хоть слабую, но отдушину, и проливало бальзам на его раны.
- Скоро меня догонишь.
Ласковые глаза со странной теплотой взирали на лицо синтезоида. Наверное, это было похоже на чувство отца, чье дитя превзошло его. Радость и капля досады. Совсем крошечная капелька сожалений о том, что ты оказался не до конца совершенен, и у того, кого породили чресла (или молнии, в данном случае это было уже все равно), есть хоть один повод смотреть на тебя с сожалением. С чувством вины, может быть.
Что ты не оказался для него безупречным и лучшим.
Хотя...
В чем тогда долг родителя, как не создать нечто лучшее, чем ты сам? Пока в этом мире остался хотя бы один Достойный, молот богов не останется одним лишь бездумным орудием.
Следует перейти к сути визита, и вот тут Тор немного теряется, что и как спрашивать. С чего начать. Помимо воли, его вниманием завладевает Камень разума, что сияет на челе собеседника. Интересно, каково это - обладать такой силой? Интересно, каково сознавать, что владеешь ей безраздельно, но и прекратишь свой век, если (когда) ее извлекут из тебя. Он, утратив молот, не потерял жизни, напротив, приобрел и узнал нечто новое, нечто не менее ценное, чем вся власть и все могущество мира. Свободу. А Вижен...
- Знаешь, что значит "судьба"?- неожиданно для себя самого задает он вопрос.- "Судьба" в смысле "предопределение". У нас говорят, что все нити давным-давно сплетены в общий рисунок тонкими пальцами норн. Ни прервать, ни переплести нити судьбы невозможно. И, знаешь, я верил в судьбу в тот момент, когда не позволил лишить тебя жизни. Мне кажется,- он опускает голову и неторопливым шагом направляется к скамейке в конце аллеи, не сомневаясь, что собеседник последует за ним,- мне кажется, люди, смертные, не понимают, и потому всегда боятся таких как ты. А ты... ты не боишься их? Если они сочтут, что во имя их блага необходимо уничтожить тебя - ты воспротивишься? Или примешь судьбу?