Джессика на своих ошибках училась. Во всяком случае, в это хотелось верить, а потому она обзавелась привычкой проверять своих клиентов. Обманешь раз — позор тебе, обманешь два — позор мне, однако узнавать, что будет в третий раз женщина не стремилась. От любопытства даже кошки дохли, что говорить тут о людях.
- Он всегда был таким хорошим мальчиком, - продолжала свою канитель женщина средних лет в чистой, но не особо новой одежде, вытирая слезы платком. Проплешины в слое тонального крема становились все более заметны. - Никогда не имел проблем в школе, помогал отстающим, планировал стать врачом, но вдруг пропал. Ни записки, ни звонка — ничего. Я думала, что это подростковый бунт... ну, вы знаете... но решила позвонить на всякий случай его друзьям...
- Вы знаете номера его друзей? - спросила резче, чем стоило Джессика, и пристально посмотрела на нее. Парни пятнадцати лет обычно не откровенничали со своими матерями и предпочитали огрызаться, пить по углам и вести себя как маленькие куски дерьма, чтобы потом вырасти в куски такого же материала, но уже полноценные. По ее опыту. До этого приличные подростки были кем-то вроде единорогов: все о них слышали, никто их не видел, однако говорили про них много.
«Возможно, они все еще такие же сказочные существа. Эта леди может завести меня к очередному маньяку или любителю муравьев, почем мне знать», - хмыкнула женщина. Желание заказать себе что-то максимально алкогольное в кафе, где они сидели, отозвалось назойливым зудом под кожей. Она не имела достаточно алкоголя в крови, чтобы справляться с проснувшейся паранойей.
Потенциальная клиентка растерянно замолчала и уставилась покрасневшими от слез глазами на Джессику.
- Мы были близки. Понимаете, его отец ушел, когда Майклу и года не исполнилось, а мои родители... - здесь женщина замялась и отвела взгляд, уставившись на свои колени. - Мы не были идеальной семьей, так сказать. Я хотела, чтобы мой ребенок всегда знал, что я его поддержу, да и времена сейчас небезопасные. Сами понимаете.
Это звучало здраво. Даже без нашествия пришельцев, разрушения Нью-Йорка и сошедших с ума роботов город не был мирным тихим поселением на краю мира, где все друг другу улыбались и пекли яблочные пироги. На улицах грабили и убивали, в домах насиловали и избивали, и чтобы там не думали журналисты, пара ряженных в трико людей с умением разнести стену одним ударом или выстрелить в цель на расстоянии километра, это не изменили.
- В общем, я позвонила его друзьям, но никто ничего не знал. Они думали, что Майкл заболел: он им сказала вечером, что неважно себя чувствует и хочет отлежаться день. В полиции не нашли состава преступления, и потому я обратилась к вам.
- И вы меня нашли через поисковик? - подняла недоверчиво бровь женщина.
- Да, - кивнула несчастная мать или очень хорошая актриса. Джессика еще не определилась с решением. - Вы были не моим первым выбором, но остальные требуют слишком много. А я не имею много денег. Я всего лишь медсестра, мы недавно купили квартиру, так что мои финансы несколько ограничены.
Джессика вздохнула. Она имела все причины, чтобы отказать ей. Она имела даже больше причин, чем должна была. Эти причины заставляли желать сладкой алкогольной дымки вокруг сознания сильнее обычного и напевали на ухо знакомым гулом крови и частым стуком сердца, обещая, что скоро придется перечислять все улицы на свете в попытке прийти в себя. С тех пор, как этот фиолетовый ублюдок узнал, где она жила, и затащил ее туда, старая череда не работала: не тронутая чужим контролем прошлая жизнь оказалась осквернена воспоминаниями о чужом голосе и попытках оправдаться. Довольно жалких, кстати говоря.
Дело было слишком близко к ним, Хоуп, Рубену и Макгольму, одним из трех жертв, чьи жизни разрушились из-за сукиного сына (и ее, конечно, ее, давайте не забывать об этом важном факте в этот славный солнечный день). Бедная девочка, изнасилованная, удерживаемая под контролем месяц своей жизни, потерявшая родителей, носившая в себе ненужного ребенка и убившая себя ради шанса уничтожить самый настоящей кусок дерьма на земле (Джессике надо было забыть про геройство, закопать его как страшный сон, но как она могла оставить ее, зная, каково это?). Странный парень сверху, убитый просто потому, что оказался не в то время в не том месте и чей труп потом был осквернен (он не заслуживал этого: он всего лишь имел глупость влюбиться не в того человека, только и всего). Хороший молодой человек, превратившийся в наркомана только для того, чтобы делать фото своей новой соседки и стремительно терять свои шансы на жизнь (который почему-то остался на прежнем месте, остался помогать самому неблагодарному существу в мире и делать бесконечные косметические ремонты). Все они маячили призраками вокруг Майкла, сливались с ним воедино во всех тех, кого не удалось спасти, всех, кто был потерян из-за игры в кошки-мышки двух самых больших эгоистов во всем Нью-Йорке.
Джессика вздохнула еще раз и потянулась к сумке.
- Я возьмусь за ваше дело через два дня. Стандартный контракт, вперед сорок процентов от суммы. Подпишем сейчас, перевод средств сделаете после моего звонка, - произнесла она. Лицо женщины исказила похожая на безумие надежда.
- Спасибо вам, мисс Джонс. Спасибо.
Это дело было слишком близко к ним, и потому Джессика не могла уйти. Все-таки, иногда ей было не все равно.

***

Клиентка была чиста. Ни подозрительных занятий, ни странных знакомых, ни грязных историй, если не считать пары крупных пьянок, ни пугающего поведения. Она имела пару бутылок дешевого виски в холодильнике и давно не спала в своей постели, двигалась заторможено и имела грустное выражение лица все время, но Джессика не волновалась. Когда пропадает твой ребенок, особо причин радоваться жизнь и соблюдать график почему-то не находилось.
Она сделала звонок, получила половину суммы и отправилась в комнату Майкла, чтобы найти какие-то зацепки. О людях можно было сказать удивительно много, стоило только взглянуть на весь тот хлам, что лежал у них в шкафах. Обычно. Но здесь женщина не узнала ничего нового.
На полках ровным рядом стояли учебники, даже не порванные, не испачканные, с аккуратно подчеркнутыми линиями и записями карандашом. Тетради хоть сейчас можно было сдать в музей за образцовое ведение конспектов. В лежащем на столе ноутбуке не обнаружилось ничего криминального, кроме пары закладок на порно, подозрительно большого количества серий «Друзей» и огромной горы книг по медицине, которые было слишком рано читать пятнадцатилетнему пацану. Из шкафа пропали две пары джинсов, футболка, пара свитеров, куртка и кроссовки, однако остальное аккуратно лежало на полках.
«Даже плюнуть некуда, - мрачно подумала Джессика и тяжело села на разобранную постель: клиента после пропажи сына начала спать в ней. Пытаться уснуть. - Разве что в странные склонности мамаши спать в кровати сына, но люди и не такое делают, когда страдают по потерянным детям».
На подоконнике перед глазами что-то мелькнуло. Джессика потянулась к нему — ставить постель у окна было небезопасно, но размер комнаты не оставлял выбора — и нахмурилась. Визитка с номером телефона, адресом и названием компании, чьи сотрудники не должны были раздавать свои визитки направо и налево школьникам. Наконец-то хоть какая-то зацепка.
- Откуда у вас это? - спросила она громко. За стеной послышались торопливые шаги, и вскоре в проеме показалась клиентка. Выглядела она чуть более собранной, но Джессика в это не поверила: запах виски ее нос учуял бы везде, разве что не в космосе. - Визитка. Майкл не рассказывал?
- Он говорил, что его позвали на стажировку. Майкл подавал заявки, искал возможности для того, чтобы потом получать опыт и учиться одновременно, и это была одна из них. Он встретился с ее представителем, они поговорили, и вот... - ответила клиентка.
- И что за стажировка? Когда начиналась?
Она покачала головой и вздохнула.
- Майкл не сказал. Ему должны были позвонить в течение недели, но этого не случилось. Он очень расстроился.
«Ай, - подумала с сочувствием Джессика и изобразила подобие понимающей улыбки. Для немного нетрезвого мозга ее собеседницы этого оказалось достаточно. - Как удачно».
- И сколько времени прошло с этого момента? - спросила она, доставая телефон. Предвкушение от простой работы в паре с Интернетом и наборами запросов в поиске нарушалось только пониманием, что придется это делать в доме Триш. Одним из условий проживания в нем стал лимит в четыре бутылки в день. Угадайте, кто уже его исчерпал? Чертова жизнь. Чертов купол. Чертовы мутанты или кто там это сделал.
- Недели три, наверное. А что?
- Нет-нет, все в порядке. Просто собираю информацию.
Стажировка действительно существовала. Более того, набор на нее проходил в два этапа, одним из которых являлось собеседование. Оно как раз начиналось три недели назад и закончилось за семь дней до пропажи парня. Однако это вовсе не было гарантией того, что визитку ему дал именно тот человек. Паранойя требовала проверить все вплоть до марки трусов всех включенных в это дело, а совесть — отработать деньги. Попытаться хотя бы.
«Джейсон Врайтс. Без h, значит», - хмыкнула она и углубилась в поиски, пользуясь благами чужой сети.
В дополнение к отсутствию в фамилии буквы этот самый Джейсон не страдал наличием пары важных моральных качеств. Например, честности: указанный на визитке адрес вел к одному из заброшенных складов, который не был продан лишь только потому, что являлся памятью о каком-то сопливом событии владельцев компании. Иначе объяснить подобную сентиментальность к груде металла Джессика не могла.
- Черт... Только этого мне не хватало... - бросила на кровать телефон женщина, бормоча себе под нос. - Я хочу лишь тихой жизни, мать ее, а не всего этого дерьма...
Майкл явно имел амбиции, потому что он подал заявление не в какую-то мелкую контору типа «Нельсон и Мердок», а в Рэнд Интерпрайзис. Рэнд, ебать его за ногу, Интерпрайзис с неплохими оборотами и серьезными адвокатами вроде Хогарт, которые сожрут любого за деньги. Пусть даже и одного из частных детективов, делающего для них парочку особо затруднительных работ время от времени.
Но самым дерьмовым было не это. Самым дерьмовым было то, что Джессика никогда не умела вовремя останавливаться и не собиралась учиться этому сейчас.

***

Именно так она оказалась одним славным, не предвещающим ничего особо трагичного и тяжелого вечером, возле одного из заброшенных складов Рэнд Интерпрайзис. Женщина сделала пару снимков снаружи, запечатлевая весьма унылый и посредственный пейзаж — начинающие облезать стены, грустные куски с травой и грязного оттенка небо — табличку с адресом, мутные стекла окон, через которые не было видно абсолютно ничего и отложила фотоаппарат до лучших времен.
«Я все еще продолжаю это делать. Я все еще делаю это. Вот же черт», - подумала она без особого восторга. Двери с задней части были закрыты на замок, и Джессика сорвала его с петель, поймав перед тем, как тот грохнулся на асфальт
- Упс, - выдавила из себя женщина тихо, проходя внутрь. Она не особо боялась нападения: судя по отсутствию машин в округе здесь вряд ли кто-то был, а если и шлялся какой-то бездомный, то сил должно было хватить, чтобы отбиться. Единственный плюс их наличия.

Склад выглядел вполне обычно для любого заброшенного здания. Темнота, спертый воздух, запах плесени и пыли, забытые доски, превратившиеся в гниль, пара дыр в потолке, через которую пробивался тусклый свет - стандартный джентльменский набор любого уважающего себя преступного объединения, которое делает свои тёмные дела, если верить куче сериалов. Джессика повидала слишком много, чтобы верить им, и потому не была впечатлена.
«Бесполезная куча хлама. Зачем сюда кому-то идти? Да и кто зайдет в эту развалюху по доброй воле? Даже подростки не настолько отбитые. Если они не под кайфом, конечно», - подумала она. Всегда была вероятность, что перед поездкой парень принял таблетку- другую нового веселого вещества. Или что в него запихали энное количество порошка. В конце концов, по словам матери Майкл позволял себе только пунш на вечеринках, бутылку пива и бокал вина за ужином. О наркотиках не шло и речи. Может быть, она была права. Может быть, знала о сыне не так много, как ей хотелось думать. Подростки всегда находили способ скрыть от родителей своё дерьмо, каким бы они ни было и как бы близко эти самые родители не стояли.
Женщина спрятала в карманы поношенной кожаной куртки ладони и поморщилась. Начинало пахнуть чем-то совсем неприятным, как в буквальном, так и переносном смысле. И если от запаха медленного разрушения можно было отмыться, то перспектива вменения в какой-то нелегальный бизнес или подстава грозила большим, нежели закончившимся раньше времени гелем для душа. В лучшем случае, ее славную тушку изобьют до полусмерти. В худшем же… Что ж, Джессика не заводила друзей - старалась не делать этого, если быть точнее - не просто потому, что она была куском дерьма, но и по более прозаичным причинам. Себя было не особо жалко. Пьяница с кучей ошибок, парой десятков психологических проблем и отвратительной квартирой не стоила того, чтобы сражаться за ее жизнь.
В созерцаниях интерьера женщина не особо следила за прочим окружением и спохватилась только лишь тогда, когда чужая фигура приблизилась настолько, что можно было рассмотреть ее… его даже в слабом вечернем свете. Перед ней стоял мужчина лет тридцати, но назвать его так не поворачивался язык. Что-то в позе, в выражении лица напоминало растерянного и решительно настроенного облаять всех окружающих щенка. И Джессика не ожидала увидеть подобный кадр в таком месте. В число пунктов ментальности списка возможно замешанных лиц входили суровые парни из восточной Европы с отвратительным акцентом, латиноамериканцы и солидного вида господа средних лет в солидных костюмах и пачкой телохранителей, но никак не потерявшийся на тропе жизни парень с парочкой поз из кунг-фу или другого подобного дерьма.
«Пусть это будет какой-нибудь другой частник, пусть это будет какой-нибудь хрен под кайфом, пусть это будет кто угодно, лишь бы не боль в заднице», - вздохнула обречённо женщина, прекрасно понимая, что ей так не повезёт. Жизнь не любила Джессику Джонс и не забыла об этом напоминать при каждом удобном случае. Так почему бы не сделать этого сейчас?
- Меня зовут Мария Дженкинс, - произнесла устало женщина. - Мне сказали прийти сюда к этому времени для какой-то встречи. Мистер Врайтс, кажется? Да, точно, он. Я так понимаю, что ты тоже а деле. Как тебя зовут?
На самом деле, никакой встречи не было. Равно как и того, кто сказал бы прийти в это сомнительное заведение, куда даже самый отъявленный экстремал не рискнул бы зайти. Но знать об этом мистеру Что-ты-здесь-забыла не стоило. Хватит с него и Марии, потерявшей недавно работу дамочки с кредитом, козлом-мужем и непутевой сестрой, скидывающей на неё вечно племянницу. Та еще была избалованная фифа, только и делала, что вила веревки из всех, особенно из любимой тетушки. И это только одна из проблем, о которых так любила поговорить несчастная. За что и получала вечно по лицу от любимого супруга.
- Как думаешь, что нам здесь устроят? В смысле, не просто же так мы здесь, верно? Это все очень сомнительно, конечно, но компания вполне приличная. Да и деньги сейчас не помешают, так что ничего не поделаешь, - продолжила Джессика говорить. От своего голоса у неё уже начинала болеть голова - подобных Марии дамочек женщина сама на дух не переносила, равно как и остальные девяноста девять процентов населения, только в два раза сильнее - и ощущала ухудшающееся с каждой секундой отвращение. Было бы намного проще узнать что-то, тупо выбив информацию вместе с парочкой зубов, но работа частным детективом предполагала более тонкую работу. Хотя бы попытку. - Программа стажировки так вовремя появилась. Я уже начинала думать, что придётся соглашаться на фастфуд какой-нибудь. Честное слово, Рэнд просто спасители…
Это была вполне эффективная стратегия: вывали все, что знаешь, и смотри за реакцией, пока ломаешь комедию под маской наивной дурочки. Джессика в этом была неплоха. Хороша даже. Даже в те времена, когда она была ещё целой, нормальной, здоровой, ее глаз быстро замечал детали. Но пока их не хватало, чтобы ответить на пару простых вопросов.
«Кто же ты такой, парень? И что именно тебе от меня может быть надо?»