Джейсон Тодд мёртв.
Знакомо звучит, да? Рою уже самую малость осточертело умение его друга найти неприятностей и не справится с ними, что определённо не освобождает его от сомнительной компании самого Харпера, пусть не физического присутствия рядом, но хотя бы мысленного. Нет, никто не свят. Им всем порой приходится.. не легко. Но это не повод вот так некрасиво сбегать. Да, пожалуй, смерть - это всё же бегство. Так считает Рой Харпер. Чужое мнение его на этот счёт не интересует. Есть вещи, о которых он говорить не желает. Попытки пойти на свидание со смертью совершенно добровольно без направляющего дула меж лопаток из этой оперы. Просто Рой кое-что о них знает и не гордится. Впрочем, он вообще мало чем гордится из своей биографии, ну разве что парочкой добрых поступков и превозмоганием своей зависимости. На этом, пожалуй, всё.

Рой он ведь не хороший парень. Он, ну, отброс. Когда он впервые услышал это звание, пронесённое им гордо сквозь года, он смеялся. Не спрашивал почему так, не обижался - смеялся. Потому что это не в бровь, а в глаз. Его руки в крови, вся его жизнь вовсе не про светлое и доброе, а если сорваны стоп-краны, то финита ля комедия. Харпер не гордится тем, кто он есть, ему стыдно и страшно смотреть в глаза призракам, идущим по его следу. Но он по другому не умеет, да и зачем? Ниже падать всё равно некуда, а даже если снизу и постучат - Рой заглянет в гости. Такой вот он простой парень. Разве плохо быть простым, когда всё вокруг так сложно?
Харперу кажется, что нет. Потому что сложными должны быть механизмы и ловушки, сложными могут быть пароли и доступы к его личной системе слежения. Всё остальное должно быть как можно проще. Условия жизни, обещания, данные самому себе, девизы по жизни и отношения. Со всем кроме отношений упрощение давалось легко и порой даже безболезненно.

Рой не сменил места жительства, лишившись дружественного плеча - он всё ждал возвращения и не верил, что Джея в самом деле больше нет. Рой по-прежнему жил на коробках, обложившись хламом, железками и проводами, которым суждено было в будущем стать чем-то во истину гениальными или остаться навсегда лежать в пыли на полу, потому что ему ничего кроме его хлама и дивана, на котором можно вырубиться, когда ноги уже не держат и не нужно. Рой не сменил деятельности, с трудом привыкая к тому, что теперь он на самом деле одиночка - раньше, даже когда за спиной никто не стоял, ему казалось, что он не один. Потому что Тодд не бросит, всегда найдёт и вытащит из того дерьма, в которое он умудрился влезть, пока тот развлекался в другом углу их огромного мира. Это аксиома. Рой не любит недоказуемых вещей, как и магию - он верит в технический прогресс, логику и людей но эту аксиому принял на веру и никогда в ней не сомневался. Из нового у Роя разве что парочка не слишком симпатичных шрамов, привычка говорить с самим собой за неимением иных слушателей, рассеянно оборачиваться через плечо, ожидая увидеть там Джея, которого нет, и, в общем-то, всё. Он так и не покинул Готэм - чужой город, пришедшийся ему в пору. У них с ним немало общего, как бы страшно это ни звучало, хотя всё это скорее забавное совпадение. Какая по большому счёту разница где жить человеку без дома, семьи и так называемой родины? Ведь, если родина вызывает только тупую боль в солнечном сплетении, то зачем она вообще ему нужна, верно?
У Роя всё по-старому. Вот только руки подрагивают чуть чаще и глаза краснее, чем раньше - он почти не спит. Он слишком занят поисками хотя бы какой-нибудь зацепки, чтобы тратить драгоценные часы на сон, который придумали исключительно ради того, чтобы люди не разнесли мир от безделья - в это Рой верит безоговорочно. Если честно, ему откровенно не хватает старого доброго друга, имеющего дурную привычку приходить домой в стиле приблудившегося кота - подранным, уставшим и желающим пожрать. Но он, единожды запретив себе сдаваться и печалиться, продолжает держаться на честном слове и искать.

На самом деле Рой одержим. Одержим мыслями, что Джейсон Тодд жив. У него нет доказательств. У него нет последователей. Он просто верит. И вера его - большой труд. Он ежедневно просматривает сотни записей с камер, ищет упоминания в секретных базах правительства, в которых давно чувствует себя как дома. Шныряет по улицам Готэма, вынюхивая какие-то странности, выискивая какие-то намёки. Рой много знает о неудачах, поражениях и не вовремя опущенных руках. Поэтому верит, ищет и не собирается останавливаться. Ему в лицо чеканят в сотый раз, чтобы он не лез туда, где его сломают - Рой смеётся. Ему простреливает бок, пытаются сломать колено, чтоб больше не шлялся там, где ему не рады - Рой шипит, не смешно шутит и дерётся как в последний раз, вопреки всему продолжая улыбаться, даже когда дышать сложно. Просто он знает, что Джейсон Тодд жив. Он не умеет умирать. И не умеет сдаваться. И Рой тоже не собирается заниматься такими глупостями. Поэтому шьёт наживую собственное тело, ругаясь как портовый грузчик и не стесняясь выступающих слёз, зализывает раны, туго затягивая в очередной раз пострадавшие рёбра от его не самых безопасных трюков, улучшает свой арсенал, оправдывая одного из имён, до белых точек в глазах. И ищет, ищет, ищет. И никогда не теряет бдительности, отлично понимая, что, продолжая лезть куда не просят, по сантиметру выкапывает себе личное место на кладбище.
Боится ли он, что за ним придут? Нет. Рой Харпер не боится смерти за правильное с его точки зрения дело и за людей, которых считал за семью, которой в общем-то никогда и не было. Поиски Джея - дело правое. И Джей же брат, сват и лучший друг. А значит он всё  делает правильно, а значит ему ничего не страшно. И если понадобится, если только так он сможет вернуть себе бывшего Робина, то он объявит войну всему грёбанному миру, который никогда не был к нему особенно добр. И ему плевать, что против него настроены уже десятки неприятных личностей - он по-прежнему лучший стрелок, по-прежнему опасен, изобретателен и очень зол. Зол на мир, который в очередной раз лишил его приятного общества и швырялся в лицо доказательствами, что теперь так будет всегда и никакого ему привычного дуэта не светит.
У него на этот счёт совсем другое мнение.

Рой не параноик, но предпочитает следить за периметром своего неприглядного жилища. А ещё у него чуйка на неприятности - обычно он использует эту свою особенность исключительно по принципу: нам нужно туда, ведь нас там ждут, но у себя дома предпочитает совсем иную тактику, например, убраться в укромное местечко, повыше, чтобы иметь возможность отстреляться. Именно поэтому он сейчас сидит на антресолях, согнутый в три погибели, щурится, пытаясь в потёмках разглядеть своего гостя и всё не может понять, как тот умудряется обходить завалы - сам Харпер частенько с этой миссией не справлялся. Рою совсем не страшно, ему скорее любопытно, кто это тут такой бессмертный решил, что прийти в его берлогу хорошая идея. Удивляется тому, как тихо движется гость и молчит. Вообще он не любит молчать, ему по вкусу шум, гам, пальба и много слов, сбивающих с толку. Но он правда немного устал, немного не в форме и даже не в костюме, поэтому сегодня стенд-апа не предвидится. Времени между сигналом, что что-то пошло не так и появлением этого самого "не так" в помещении, ему хватило только на запуск альтернативного режима его нежно любимого компьютера на многочисленных мониторах которого теперь красовался пиксельный средний палец  - шутка за триста, конечно, но Харпера устраивает. Всяко лучше, чем множество окон, в каждом из которых так или иначе им искался Джейсон Тодд.

А потом он слышит голос и криво улыбается, не веряще, пожалуй. Этот голос он знает. И это объясняет почему ещё ни одна коробка не снесена. Вот только.. что-то не так. Рою хочется спрыгнуть со своего насеста и крепко обнять старого доброго друга, а затем от души ему врезать зато, что так долго искал дорогу домой, но вместо этого он аккуратно садится на край своего убежища, свесив ноги и бесшумно натягивая тетиву привычно лежащего в руке лука. Он всё ещё верит, что Джейсон жив. Он даже верит, что это именно он пришёл к нему в гости. Вот только он не верит, что всё так просто. Не верит, что это визит вежливости. Внутри него воет тревога и поэтому он наставляет острие стрелы на своего лучшего друга, чувствуя себя последней сволочью, прежде чем подать голос.

- Кого-то потерял? Вправо лучше не дёргайся - там коробка с жёсткими дисками. Им, конечно, будет больнее, но себя пожалей. Ну или мои нервы.

Рой говорит не громко и не тихо. Рой сам удивлён, что вообще говорит - ему бы стрелять молча, а затем  уже разбираться, но это уже выше его сил. Он всё ещё сидит как идиот, опасно свесив ноги и не отводя оружие и не собирается куда-то перемещаться по доброй воле. Рой верит в то, что Джейсон жив. Он просто не верит, что к нему пришёл его Джейсон, а не какой-нибудь чужой. Харпер в конце концов гений. А ещё слишком хорошо знает Тодда и тот не приходит к другу, передвигаясь как ниндзя. Вот и вся история.
И, если честно, Рою больно. Где-то внутри нестерпимо рвёт от ощущения неправильности ситуации, но он всё равно улыбается. Потому что Рой Харпер всегда улыбается своим друзьям.

- Долго шёл. Я успел соскучиться.

[ava]http://s8.uploads.ru/Cmtbn.png[/ava]
[nic]Roy Harper[/nic]
[sta]ниже падать некуда[/sta]

Отредактировано James Rogers (2019-07-04 23:42:10)

А кто не верит страстно,
Тот умрёт напрасно.

Рой кивает, соглашаясь, что да, вот он здесь. Его это даже не удивляет. Не удивляет, что он здесь, не удивляет, что он в Готэме, ни капли не смущает, что встречает старого доброго друга болезненной изломанной улыбкой и вскинутым луком, который ещё никогда его не подводил. Как и не удивляет, что Джей тоже здесь. Говорят, что мёртвые не оживают. Говорят, что смерть - это конец. Рой им верит, правда верит. Просто знает, что из любого правила есть исключение. Вот и в случае с законами природы такая же петрушка. И тот самый уникум, которому плевать на общепринятые правила, стоит в его квартире, когда-то бывшей их берлогой для покалеченных душ, и держит его на мушке. Рою не страшно. И даже не обидно. Ему горько. Эта просто напросто очередная встреча с запахом пороха и привкусом металла на языке. Всего-навсего. Ничего особенного.

Харпер смотрит внимательно. Вглядывается, пытаясь найти то самое, знакомое. Всё надеется заметить хоть что-то, что позволит ему слезть со своего насеста и опустить лук, чтобы обнять до хруста костей одного не самого щедрого на комплименты отброса, ставшего ему братом. Но не находит. Ничего он не находит. Перед ним человек, который, кажется, совсем его не помнит. Или не хочет вспоминать. Рою по большому счёту без разницы - ему пока достаточно и того, что в самом деле жив. Здоров. Может держать в руках оружие. Разве этого мало? Иногда ведь этого более чем достаточно, чтобы суметь оттолкнуться от дна и рвануть куда-то вверх, чтобы пойти плечом к плечу дальше. Но здесь и сейчас Рой не толкается и никуда не рвётся. Он так устал от этого. Ему бы чуть больше удачи, хотя бы пару тихих дней. Ему бы поспать. Ему бы перестать судорожно соображать, что происходит. Но когда это интересно мир шёл ему навстречу? Правильно. Никогда такого не было.

- Можешь не извиняться. Что ни день, то не мой,- Рой шутит, просто потому что он всегда шутит. Работа у него такая. Болтать глупости, генерировать идиотские планы и шутить сквозь боль, слёзы, издевательски плюя в сто двадцать пять причин лечь и больше не вставать. Таков уж его удел. Он и не жалуется, да никогда и не пытался. Ему и так нормально, просто он, ну, устал. Устал искать. Устал не находить. А вот вроде бы и нашёл, а больно стало как в первый месяц безуспешных поисков. Раны снова кровоточат, ребра опасно трещат и позвоночник отчаянно вопит, требуя пощады - слишком большой вес опустился на плечи лучника. Снова. Рой по-прежнему  болезненно улыбается, только ртом, в глазах мировая скорбь и килотонны усталости. Вот он смотрит на Джея, того самого, что играюче вытащил его из камеры, решив, что смертная казнь отменяется, а чувствует себя как никогда дерьмово. Тодд никогда не был особенно болтлив, ну хоть что-то не изменилось, но всё же он никогда не говорил с ним так. Обещал убить не единожды, проклинал, разочаровывался. Но никогда не был равнодушным. И никогда ещё не приходил к нему с явно читаемым желанием убить, не просто пообещать, а в самом деле поставить жирную точку в жизни лучника. Впрочем, любого человека кто-нибудь хочет убить - это Харпер выучил лет десять назад и не привык жаловаться, его тонкая душевная организация давно было к подобному подготовлена. В конце концов у него ведь таких "воздыхателей" вагон и маленькая тележка, вот только раньше в списке вип-персон не числились друзья. Пусть и официально мёртвые.

И всё же не то, что его пришли убить, ранит Роя, на самом деле именно равнодушие во взгляде друга причиняет особо ощутимую боль. Вскрывает изнутри, режет наживую. Рою бы сдаться, опустить лук, сказать: стреляй, я так устал, больше не могу бороться. Вот только когда-то давно, прислушавшись к Крокку, рыжий повеса, в котором в то время даже веса был недостаток, решил, что больше никогда не будет сдаваться. Чтобы не происходило, как бы дерьмо и страшно не было, как бы не тянуло выблевать из себя всё то недопрожеванное, непроработанное и толком непринятое им дерьмо, что выпадало на его долю. Никогда не сдаваться. А потом вот встретил этого симпатягу, обладающего убийственной харизмой, и решил, что ради него и его благополучия свернёт горы, переломает всем страждущим хребты и будет стоять до последнего. А Рой ведь  никогда не врал себе с того самого момента как бросил пить - слишком долго занимался самообманом, чтобы продолжать.
А значит, и сейчас не может опускать руки. Должен попытаться напомнить, должен рискнуть собственной шеей. В конце концов он в этом так хорош, верно?

- В который раз, парень? - Рою хочется смеяться, но смех дальше лёгких не идёт, встаёт только неприятным комом в горле, вынуждая лишний раз шумно сглатывать. Хороший вопрос на самом деле. Ещё бы Харпер знал - его ведь не было рядом. Он скрупулезно собирал информацию, чтобы сложить из этого неполного набора деталек, паззл, но не особо преуспел. А он ведь гениальный хакер и ещё более гениальный вымогатель нужной ему информации. Но не смог. Не справился. Он, в общем-то, много с чем не справился, если подумать. Был бы лучше, был бы сильнее, был бы расторопнее и Джейсон Тодд не умер бы во второй раз. Хотя кто его знает на самом деле? Но Рой не хочет об этом всём неприятном думать в подобном ключе, обвинять в чём-то Джея, в очередной раз восставшего из мёртвых, или вообще мыслить в сослагательном наклонении. Рой просто верит. Верит в то, что всё можно было переиграть, верит, что всё ещё будет. Он слепо верит в то, что всё можно исправить, даже глядя в глаза человека, пришедшего его убить, хотя на самом деле это.. грустно. Ведь если он перестанет верить, то разучится дышать. А ему нравится делать вдох, чувствуя, как все детальки его не раз ломанного организма начинают своё движение, и выдыхать, зная, что только выдыхая, он может стрелять так метко, как умел он. Рой вообще много знает. Знает, что Джейсон умер не своей смертью. Знает, что его тело пропало из морга, но фотографии, сделанные криминалистами, по-прежнему стояли перед глазами: изломанное тело, красная маска, знакомый прикид и ни одной причины верить, что снова всех обманул. Знает, что это было что-то крайне неприятное: как обычно и бывает, каких-то злобных мудаков было много, а идиот Джейсон был один и прикрыть его было некому. Ещё Рой знает, что его там не было, и этот факт особенно неприятно жмёт на все болевые разом. Рою правда паршиво, что он не подсобил, хоть и знает, что если Джей не взял его с собой, значит, иных вариантов не было. И всё-таки. - Паршиво. Умер ты паршиво. Меня там не было, что, в общем-то, твоя вина, но я прощаю тебя за то, что лишил меня великолепной возможности помереть, прикрывая тебя, и не мучится. Какие-то очередные разборки, ты вообще в курсе, сколько людей мечтают улицезреть бездыханного Красного Колпака? Стреляли метко, били сильно. Ты, судя по количеству трупов, был великолепен, как и всегда, но их всё-таки больше. Выглядел ты паршиво, ну, знаешь, так и выглядят трупы. Тело правда выкрали из морга, забавно, да? Вроде бы мёртв, а вроде бы и нет. Похороны то как будто понарошку: нет тела - нет доказательств.

Хоронили пустой гроб. Было ли от этого Рою легче? Конечно же, нет. Его вера была построена не на фактах, те были лишь поводом усомниться. Его вера не имела никакого обоснования. Гордится ли он собой? Да не особо. Но приятно оказаться правым, осталось только пережить встречу года. Мелочь, правда? Обычно, конечно, да, но не тогда, когда за ним приходит сам Джейсон Тодд стрелять в которого, мягко говоря, сложно. Но это всё детали. Неприятные, конечно, но всего лишь детали. Что гораздо важнее, так это то, что у Роя есть вопрос, на самом деле даже не один, но все прочие подождут своего часа. У него ведь важный такой вопрос, который бы многое расставил по полочкам, вот только задавать его, сидя наверху у него желания нет. Но и стрелять в друга ему не хочется. Зато он заранее был готов к тому, что гости к нему вовсе не на чай забежали и у него был план. Ага, очередной дерьмовый план безумного учёного. Славно, правда? Джей, наверное, скучал.
В разборках высококлассных бойцов вроде него и Тодда главное быть быстрым и желательно достаточно непредсказуемым, чтобы не смогли просчитать на пару ходов вперёд. Рой вот говорил, а лук немного смещался, толком и не заметишь, но Харпер знает, что теперь стрела упадёт аккурат у ноги Джея, которому, наверное, хватит мозгов дёрнуться в другую сторону. Пальцы отпускают тетиву, стрела летит, а сам лучник рыбкой ныряет в сторону, скатываясь со своей верхотуры и теряясь в клубах дымах, заволакивающего помещения. У Харпера много сюрпризов, ещё больше у него желания исправить то, что случилось с Джейсоном.
Ему, чёрт бы его побрал, нужен его Тодд, а не безликая кукла, неспособная оценить всю силу его любви к другу.

- Джейсон, птенчик, ты вообще помнишь кто ты? А кто я? Рой Харпер? Отбросы? Нигде не ёкает? Кто ты, Джейсон? Ты помнишь?

Рой говорит и тут же перемещается в сторону, ближе к окну, в которое не постесняется выпрыгнуть, если будет такая нужда. Чтобы не сделали с Тоддом. Чтобы тот не собирался сделать с ним. Чтобы он сейчас не ответил. Харпер не готов умирать, не выполнив свой долг, который сам себе и придумал.
Джейсон Тодд жив. Но чувствует ли он себя живым?

Я верю в любовь и верю в надежду,
Верю, что смысл обнажается в слове,
И люди рождаются снова и снова,
И Небо людей обнимает, как прежде.

[nic]Roy Harper[/nic]
[sta]ниже падать некуда[/sta]
[ava]http://s8.uploads.ru/Cmtbn.png[/ava]

Небо во мне уже давно
Горит и рвётся, умирает: суета и бред.
И я киваю головой, которой думаю "нет".

Под чужим взглядом неуютно. И это чувство Рою совсем не нравится. Он привык, что глаза напротив не угрожают ему, он всё ещё помнит, как эти самые глаза пристально следили за тем, чтобы он перестал падать ниже и ниже. Этот человек, всё ещё держащий его на мушке, но не стреляющий, хотя, если честно, на вкус Харпера ему бы и впрямь стоило это сделать, никогда не был для самого рыжего наёмника угрозой, а вот для других очень даже. Просто чума, а не человек. И с голыми руками опасен как тысяча чертей! Но Харпер знал его другим. Вот в чём вся диллема. Для Роя бывший Робин вовсе не смертельная угроза и даже не кара небесная. Чтобы ни происходило, как бы не ломало, чтобы не предстояло сделать, Джей всегда был другом, братом, тем, кто не бросит, тем, кого всегда можно нашарить рукой за спиной или тот, кто стоит перед ним, закрывая, и в чьё плечо можно вцепиться, возвращая себе ощущение, что жив. Даже, когда он вдруг стал мыслить с ним не в унисон, защищая треклятую Лигу убийц, даже когда отказался от него, даже когда им приходилось влезать в какое-то не поддающееся адекватному описанию дерьмо неважно по чьей вине, и даже когда они висели на краю пропасти, с каким-то нелогичным для них остервенением хватаясь за жизнь другого. Всегда Тодд был опорой, причиной идти дальше, не тормозить, пусть и отчаянно отрицал вот эту вот пугающую его правду Харпера. Никогда не был врагом, ну, знаете, тем плохим парнем, которому хочется шею свернуть во чтобы то ни стало. И Рой, кажется, совсем разучился его бояться. Да и умел ли вообще? Смотрит вот на него с плохо скрытой болью, но улыбается. Старается. Изо-всех сил старается улыбнуться пошире, напомнить ему, кто стоит перед ним, одним своим видом подкинуть дров в едва тлеющую память Джейсона Тодда, снова восставшего из мёртвых вопреки любой логике. Не дрожит вовсе. За собственную шкуру не переживает, за целостность человека, пришедшего его убить, очень даже. И Роя это совсем не обескураживает - так ведь и должно быть. Так чертовски правильно.
Так и должно быть. Вот и всё. И никаких тебе "может быть", никаких "да как же так". Сомнения давным давно выкинуты за ненадобностью. И даже собственная горечь от понимания, что сейчас перед ним не тот, кого он так искал, а кто-то иной, модифицированный, не причина опускать руки. Ведь, если очень постараться. Ведь, если приложить немало усилий. То, всё можно поправить. Вообще всё, что угодно можно исправить, пока они оба живы.

- Глупости говорят. Знаешь, что ещё говорят? Что с того света не возвращаются. А что на заборах пишут, знаешь? Ууу, чего только там нельзя прочитать. Пишут даже, что Бэтмен - то ещё ссыкло, но мы то знаем с тобой правду. В общем, верить каждому проходимцу - дурная привычка. Завязывай,- Харпер всё ещё шутит. До сих пор. Не смотря на то, что он сейчас совсем не гордится тем, что выстрелил, пусть и не метя в голову, колено или плечо Тодда, когда тот опустил пистолет - лучник это, конечно же, заметил, только от своего очень хитрого плана отступить не рискнул. Джея он не боялся. Это было с его стороны глупо, но так по-Харперовски, что грешно было бы даже попытаться внести коррективы в привычный сценарий их взаимодействий. Но и помирать в собственном убежище от шальной пули не собирался, потому сделал то, что сделал. Да, паскудно. Да, друзей встречают не так. Но с другой стороны друзей вроде Джейсона, если уж совсем начистоту, и с гранатомётом встречать недурно, особенно, когда пришли за твоей жизнью. Но Харпер слишком любит свой лук, чтобы вот так ему изменить. Да и Тодда, в общем-то, тоже. Поэтому стрела, дым, привычный, милый уху грохот, оглушающая пальба и много лишней беготни. Вот, например, сейчас он и вовсе метил в окно, сократив дистанцию до него и окончательно лишив себя возможности сойти с ума и броситься на шею Джею, рискуя отправиться на тот свет следом за ним и, как водится у приличных людей, уже не вернуться, просто потому что не любит разборки в замкнутых пространствах - ближний бой это фишечка Джейсона, Харпер знал в этом толк. Больше разборок в собственном жилище, он не любил сложные разговоры у себя, нет, у них, дома. Тут было слишком много личного, слишком много всего, что мешало ему мыслить хотя бы чуточку рационально. Впрочем, где он, а где рационализм, да? Смешная шутка, в общем. И почему-то Харперу казалось, что Тодду тоже лучше бы покинуть их маленькое уютное гнёздышко. Вдохнуть не особо свежего воздуха Готэма и пробежаться по крышам, например. Рой во много всяких глупостей верил, вроде макаронного монстра - ну это же правда смешно - но вот в то, что его товарищ по сомнительным подвигам даст ему вот так просто сбежать с собственной казни без суда и следствия не верил. Это, во-первых, не смешно. Во-вторых, слишком неправдоподобно - Рой мог бы выпустить собственную энциклопедию "Всей тайны птички Джея", где первая глава бы называлась "хватка бульдога", так что надежд, что он вот так сбежит и они поменяются ролями, не питал. Но прежде, чем выскочить в окно, куда бросился сразу после своего гениального выпада в сторону осточертевших ему выводов Джейсона, что он плохой человек и заслужил всё то, что с ним делали люди и этот грёбанный, прогнивший мир, всё же сказал своё веское мнение относительно новой роли Тодда.
Ему на самом деле хотелось рассмеяться этому гению в лицо, как раньше, но здравый смысл сказал "ша", и Рой вместо того, чтобы смеяться, ответил резко, рубя слова.

- Дерьмовая версия. Мне не нравится. Верни мне мои деньги!

Свежий ночной воздух отрезвляет. Бьёт по щекам наотмашь, убеждая, что это всё не сон. Обнимает со всех сторон, давая возможность сделать таки вдох полной грудью, отговаривая от полумер. Руки, упёршиеся в железо крыши дома под окном, неприятно саднит, но Рой не обращает внимания. Вскакивает и рвёт с места, вперёд, зная, что фора - это чёртова иллюзия. Ему не нужно было ничего спрашивать и уточнять, чтобы догадаться, что пока он убивал свои глаза у мониторов, прерываясь разве что на попытки вынюхать что-нибудь на улицах Готэма, рискуя собственной шеей, Джей тренировался. В общем-то, ничего нового. Противник злее. Противник страшнее. И у него в руках пистолет и, к сожалению, он даже слишком хорошо знает, как им пользоваться. А у Роя вот лук за спиной, неудачно подобранная форма для забега по крышам, истерично стучащее в груди сердце и груз воспоминаний, придавливающий к земле и не дающий вырваться наверх.  Груз, который не позволит ему выстрелить, когда выдастся удачный момент. Груз, из-за которого рука дрогнет. Груз, из-за которого Харпера даже пытаться подстрелить птичку Джея не будет. Он так долго ждал его. Так упорно искал. И вовсе не для того, чтобы посоревноваться в умении забыть всё то, что было. А ведь там, в полумраке помещений, ему в какой-то момент показалось, что Джейсон что-то вспомнил, только себе Рой давно не верит. Буквам, цифрам, своим рукам - да. А вот голове нет. Вернее как: не отрекается от своих постулатов, знает, что должен сделать всё, что в его силах и даже больше, чтобы вернуть Джейсону самого себя, но тому, что видит, не верит. Слишком велика вероятность, что это всё мираж. Он ведь мало чем отличается от человека, заплутавшего в пустыне и мечтающего сделать хотя бы глоток воды. Вот его источник живительной влаги по нему стрелял. И это было правдой. А то, что в голове его что-то щёлкнуло - это всё же скорее мираж, чем нет. Рой он ведь по жизни идиот, но не просто так же выкручивался, выживал как-то?
Гениальный идиот. Гениальный идиот, который сейчас вместо того, чтобы болтать о прошлом, приторно сладком на вкус, не смотря на всю грязь, в которой они на пару с Тоддом успели изваляться, бежит по крышам, прыгая между ними, задыхаясь то ли от забега, то ли от запоздало накатившего чувства радости на вкус терпкого, слишком похожего на вкус гари на губах. Бежит, чтобы дать себе простор для сложносочинённых речей. О вечном. О Тодде. В его голове сплошной сумбур, внутри что-то со звоном надломилось, треснуло. А он всё равно верит. Верит, что Джейсон, его Джейсон, а не тот придурок, что назвался Убийцей Лигой Теней, жив.

- Чёрт,- Харпер неаккуратно ставит ногу, чудом ловит равновесие и замирает, оглядываясь вокруг. Он недостаточно экзальтирован, что бежать, не уставая. Страха в нём ни грамма, но волнений больше чем собственного веса. Бежал, не оглядываясь, а теперь вот ищет. Взглядом. Шестым чувством. Прислушивается, вглядываясь в крыши, оставшиеся позади. Медленно встаёт на ноги, зная, что слишком хорошая мишень. Думает буквально полсекунды и открывает рот, набрав побольше воздуха. - Староват я для таких забегов. Эй, птичка, ты тут? Кто тебе меня заказал? Ты не спросил, зачем им моя голова? Нет, конечно же, нет. Хорошие мальчики не задают вопросов. Им не я нужен, Джей. Им нужен ты со всеми потрохами. А я грёбанное препятствие. Рыжая сволочь, не сдохнувшая сама по себе. Это проверка, Джей. Сможешь ли ты убить своё прошлое? Я вот не смог. Ждал тебя, искал. Задолбался уже в мониторы пялиться. А ты вот пришёл и дулом в меня тычешь. Обидно, мать твою, Джейсон.

Конечно, обидно. Ещё бы ему не было обидно. Ни одна амнезия  Джейсона не прошла ещё для Роя безболезненно. Всегда как пуля прошивала, навылет правда, а это хоть и чертовски больно, но вовсе не смертельно, если стрелять не в голову, конечно. Но такими подставами со стороны мироздания, которое вечно было настроено против него, Роя не убьёшь и не остановишь. Он только зубы покрепче сцепит и встанет так, чтобы получше видно было. Вот он я, Джейсон, смотри. Всё такой же живой, верящий в тебя, готовый пойти за тобой даже в ад. Смотри, стреляй. Но лучше, конечно, вспомни кто ты.

- Давай ещё поиграем? Кто ты, Джейсон, а? А я кто?

Идиот. Рой Харпер - идиот. Без тормозов, без права не верить. Не верить в Тодда, не верить в них. Человек, взявший встречу с Тоддом за новую точку отсчёта, второе рождение, если хотите. Отброс. Отброс, который слишком ценит Джейсона Тодда, чтобы отдать его в чьи-то загребущие лапы без боя. Слишком яркие в его голове воспоминания, слишком много ещё не  сделано, слишком много пережито. Слишком много шрамов на его теле из-за Тодда. Слишком много сшито в нём его руками. Рой без Джейсона жить не желает. А значит выбора нет.

От этой драки не уйти, никак не убежать.
Одновременно два желанья: бросить - продолжать

[nic]Roy Harper[/nic]
[sta]ниже падать некуда[/sta]
[ava]http://s8.uploads.ru/Cmtbn.png[/ava]

Отредактировано James Rogers (2019-10-01 23:06:36)

Мы с тобой.
В этом чёртовом "мы с тобой" так много всего спрятано, что Рою хочется взвыть. В его голове "мы" совершенно чётко описывало его и Джея. Там не было "я". Там были "я и он". Мы. И все прочие. Те, что пытаются их убить, задавить, уничтожить, исправить. Те, что сломали и выбросили, те, что клеймили, те, что отвернулись, те, кто терпел их, сцепив зубы, и при случае пытались исправить собственные оплошности, стерев свои ошибки с лица земли. Все те, кто не важен. Все те, кто могут пойти нахрен, если будут слишком настойчивы. А сейчас это "мы" получалось каким-то размытым, блёклым, совершенно безвкусным. И от этого сводило скулы. От этого хотелось выть, кричать, бесноваться, призвать на свою голову всех чёртовых маньяков Готэма, чтобы через боль, пот и кровь напомнить Тодду, что это за "мы с тобой" и как оно работает.
Но вместо этого он стоит на этой чёртовой крыше, торчит как трубы посреди поля, буквально призывая расстрелять его любого, у кого есть пушка, смотрит на Джейсона своим болезненным взглядом, даже не пытаясь скрыть воспалившихся глаз. Смотрит прямо, смотрит с болью и надеждой. Смотрит, чувствуя себя слишком счастливым для человека, которому то и дело угрожают.
Жив. Джейсон Тодд, чтобы вас всех снесло взрывной волной, жив. И это вовсе не глюки от нехватка сна, еды и дерьмового образа жизни в целом. Рой не сошёл с ума. Это всё в самом деле происходит.

Нормальные люди от выстрела вжимают голову в плечи, пытаются сгруппироваться, стать меньше, увернуться хотя бы. Нормальные люди, когда стреляют пусть не в них, но слишком близко к ним отпрыгивают, отскакивают, пытаются спасти свою жизнь, начинают бежать или защищаться. Рой, с трудом, сжав до скрипа зубы, остаётся на месте, качнувшись вперёд-назад, сделав едва заметный человеческому взгляду шаг назад. Это его манифест. Это его правда. Это его тупая, самоубийственная вера в то, что Джей его не убьёт. Не так, не здесь, не из-за чужого приказа. Он и вовсе хотел бы остаться стоять как вкопанный. Но рефлексы сильнее его желаний. Въевшиеся под кожу, давно отравившие его, те, от которых так просто не избавиться. Замирает снова, качнув уже головой и, кажется, смеётся.
Боже, почему он смеётся? Это нервы? Усталость? Психоз? Может быть он сошёл с ума?
Всё возможно. В этом грёбанном мире возможно абсолютно всё.

- А мне плевать. Представляешь? Мне абсолютно плевать, кто ещё придёт за мной. Плевать и всё тут. Ты,- укоризненный палец тыкает в грудь Тодду, пусть и не буквально. Рою важно донести эту мысль до Тодда, вбить в его буйную, проломанную пару раз голову. И он не скупится на жесты, на кривые улыбки и всё смотрит. Смотрит, не отрывая взгляда, запрещая себе поступать как человек разумный и давно наученный смотреть по сторонам. Не ищет глазами тех, кто тоже мог прийти за ним. Запрещает себе бояться. Ведь.. совсем неважно, что происходит с ним. Ему так точно. Гораздо важнее, что происходит в голове Джейсона Тодда. - Меня волнуешь гораздо больше, чем весь грёбанный мир вместе взятый. Потому что "мы с тобой" раньше было аксиомой, птенчик. Когда находили меня, тут же начинали крутить башкой в поисках Джейсона и точка. Я даже успел устать от этого, знаешь, как будто мы старая женатая пара, которая вечно везде ходит вдвоём. Ты не помнишь этого, да? А как спасал мою задницу, Джей? Ты отменил мою смертную казнь, помнишь? А как я пришёл за тобой буквально слетевший с катушек с базукой, не желая смириться с тем, что ты, понимаешь ли, всё забыл? Меня забыл, Джей. И вот опять. Ты снова это сделал, скотина! А как тащил тебя к нам, истекающего кровью, не? А как ты меня шил наживую, а потом я тебя? Что ты вообще помнишь, Джейсон? Разве ты не хочешь вспомнить? Тебе ведь что-то мешает выстрелить, значит, есть просветы? Напряги свои две с половиной извилины! Ты нужен мне, Джейсон.

Харпер срывается на крик, но сообщив свою, кажется, постыдную правду, и осознав, что сказал ему Тодд, снова начинает смеяться. Дико. Глупо. Зная, что это ненормально. Он всё ломает. В точку. Да это же бинго! Рой Харпер в самом деле всё ломает. И людей калечит. Он - отброс. Ниже ему уже не упасть. Люди рядом с ним тоже ломаются. Калечатся. Умирают. Он и сам их убивает. А вот Джейсон не ломался. Джейсона он чинил. Упрямо клеил скотчем трещины, в тысячный раз повторял, что он не так плох, как думает. И Рой это знает. Знает, что он нужен этому безумному мальчику-зомби, как он нужен ему. Как и знает, что не имеет права отступать, даже если страшно, даже если они тут не одни, даже если он рискует остаться без головы на собственных плечах. Поэтому разводит руки в стороны, кое-как уняв дрожь в пальцах и даже запихнув свой безумный лающий смех куда подальше. И снова говорит.
Говорит и говорит.
В конце концов у него всегда это хорошо получалось.

- Ну, давай рассуждать логически. Твои новые друзья говорят, что я твоя цель. Верно? Вроде как верно. Бывший? Отклоняю, мне не нравится. Предлагаю остановиться на том, что я твоё настоящее и будущее, никуда ты от меня не денешься. Твоя вторая половина, Тодд. Страшно, да? Мне тоже страшно. Но что поделать. Что там ещё было? Друг? О, безусловно. Ты, мать твою, мой лучший друг. Единственный, чтобы тебя. Ты брат мне. Мы с тобой в таком дерьме бывали, что ты жениться на мне должен, козлина! А не дулом мне в лицо тыкать. - Рой готов положить руку на  библию и вещать, держа её там, наплевав на то, что он не верует ни в каких богов, только в лук, стрелы и порох. Готов даже покаяться во всех грехах. Всё, что угодно, лишь бы Джейсон наконец-то вспомнил, кто он. Вспомнил кто они. И он говорит, говорит, пока его никто не пристрелил. Говорит, пока его не заткнули. Хватает ртом холодный воздух, едва сдерживается, чтобы не закашлять и снова, и снова думает о том, что стоило больше спать. Или захватить из своего убежища энергетик. Потому что силы, кажется, заканчиваются. - Я упустил тебя, понимаешь? Ты снова влез в какое-то дерьмо, но меня с собой не взял. Грёбанный ты эгоист. Сберёг? Молодец. А что я дальше делать буду забыл подумать?! Исчез, как какой-то блудливый кот, пока я спал, а я, чёрт побери, редко сплю. И тебя убили, Джейсон, понимаешь? Я был на твоих грёбанных похоронах и смотрел в твоё гроб! А я всё равно не поверил. Не поверил, что ты умер, ясно?! Я искал тебя и искал. Всё искал и не верил. Я не умею жить в мире, где нет моей главной занозы в заднице в лице тебя, Джей. Ну же, вспомни. Пожалуйста, Джейсон!

Рой просит. Рой готов умолять. Рой смотрит на Джейсона и ему в самом деле страшно. Не за себя, человека, которого могут пристрелить. За их дуэт. За Джейсона ему страшно. И он хочет достучаться, он всё надеется, что произойдёт чудо. Машет руками там что-то, с трудом уже фокусирует взгляд, дышит тяжело и верит, верит, всё ещё верит. А мир вокруг не замер. Мир вокруг идёт кругом, мир вокруг продолжает жить. Где-то слышится лай собак. Где-то слышится грохот. Где-то люди. А какие-то слишком близко. Ближе, чем нужно Рою. Тому самому парню, который всё смотрит в такое до боли родное и всё-таки именно сейчас чужое лицо, стирая окружающий вокруг них мир, игнорируя. Тому парню, который слышит на периферии выстрел, округляет глаза, понимая, что финита ля комедия, видимо, чьё-то терпение лопнуло, и, как ни странно, дёргается вбок, уходя в сторону, валясь вниз и прячась. Уберегая собственную голову от первого выстрела и получая пулю от второго в бедро. Шипит, как змея, сцепляет зубы покрепче, зажимает рукой рану, молчаливо надеется, что артерия не задета и отползает за укрытие, прижимаясь к нему спиной и пытаясь определить есть ли смысл отстреливаться и бороться.
Что он ещё то может сделать? Он уже практически в любви признался! Что вообще может вернуть ему его Джейсона?!
Может, его смерть? Жертва, конечно, серьёзная, но он и на такое готов. Не то, чтобы это очень разумно. Но где разумность, а где Рой Харпер.

- Джейсон, мать твою, уйми своих друзей! Если уж мне суждено сегодня наконец-то сдохнуть, то я хочу чтобы убил меня ты. Хотя бы не так обидно!

[NIC]Roy Harper[/NIC]
[STA]ниже падать некуда[/STA]
[AVA]http://s8.uploads.ru/Cmtbn.png[/AVA]

Рою всё не мог решить, чего ему хочется больше: добраться до Джейсона, чтобы придушить его самостоятельно за то, что умудрился умереть, бросая его одного в этом дурацком мире, где им места давно уже не было, или добраться, чтобы обнять, возможно, опять же рискуя придушить. В идеале он бы сделал и то, и другое. Пару раз врезал просто потому что нельзя же так с живым человеком, затем крепко обнял и остался бы висеть на его шее до скончания веков, возможно, даже свесив ножки. Но вместо этого он сидел уже, не стоял даже, на дурацкой крыше, прижимая бледную руку неудавшегося музыканта к ране, выжидая, чья же пуля закончит его страдания, наконец-то поставит точку на его жизненном пути, аннулируя все заказы на его смерть, аннулируя все его достижения и провалы, аннулируя даже приказы в той полусотни или уже даже больше государств, что жаждали его казнить за всё хорошее. Пуля, которой было под силу превратить его в ничто - ведь не зря же говорят, что мёртвые живы, пока о них помнят. А о нём помнить особо некому.

И это ожидание ему, конечно же, не нравилось. Пусть он и привык порой по паре часов высиживать где повыше, выжидая удачного момента для выстрела, который бы решил исход операции, но ждать вот так в жизни, абстрагировавшись от роли снайпера, стреляющего достаточно метко, чтобы его боялись, каких-то правильных слов или совсем неправильных, но вполне вероятных, действий ненавидел. Ждать утомительно. Утомительно пытаться хоть что-то угадать, предположить. Утомительно ждать вердикта. Но он ждёт. Ждёт, потому что по ту сторону весов стоит Джейсон Тодд и удивляется тому, что тут оказывается говорят о нём. По ту сторону парень, с которым никогда не нужно было пытаться быть лучше. По ту сторону человек, который принял, понял и всегда был рядом. По ту сторону весов самая странная, пожалуй, глава его жизни, но в тоже время самая важная и нужная.

Ведь, когда падать ниже больше некуда, нужна хотя бы одна причина не унывать на этом своём дне и продолжать движение, раздражая всех вокруг самим фактом своего существования, мешая им жить, жрать и спокойно спать просто тем, что дышит. И у Роя такая была. Стояла там с оружием, направленным на него, и, в общем-то, решала: жить ему или умирать. Харпер был готов к обоим вариантам, лишь бы больше не пытаться жить в одиночку, лишь бы больше не всматриваться до рези в глазах в мониторы, выискивая хотя бы намёк. Лишь бы больше не оставаться одному.
Ведь без Тодда ему всё это совсем не в радость.

Выстрел.
Выстрел был, а он жив. Это что-нибудь да значит, верно? Это ведь его маленькая победа, верно? Разве это не подтверждение того, что Джей ошибается? И прошлое есть. Вот оно. Рыжее, веснушчатое, зеленоглазое, больное, лихое и какое-то безумное. Сидит, смеётся вот. Смеётся от сюрреализма происходящего, смеётся, потому что перенервничал и эмоциям нужен был хоть какой-то выход, чтобы не разорвать своего хозяина на множество маленьких кусочков. Смеётся не потому что весело, а исключительно потому что как-то оно всё сложно и нервно. Впрочем, иначе и не бывало. Давится собственным смехом, тихо булькает, откидывает голову назад, от души впечатываясь затылком в своё укрытие и смотрит вверх. В Готэме никогда не было видно звёзд. Как-то оно тут было заведено. Небо чёрное. А Рою светло. И плевать, что они ещё не закончили. Плевать, что ещё ничего непонятно. У него уже двадцать пять новых причин не отступать и бороться до конца.
В конце концов, он обещал Крокку больше не сдаваться. Вот он и не сдаётся.

- Это отмазки, Джей. У тебя вечно какие-то отмазки. Как будто бы я могу заявиться в ближайшую мэрию, подать документы и попросить поменять мне фамилию на Харпер-Тодд. Но я же не отказываюсь! - шутки шутить с каждой минутой всё сложнее. И это в новинку. А вот вполне справедливое недовольство Джейсона оказывается приятным сюрпризом. Уж лучше раздражённый Тодд, чем какой-то до боли, до крика равнодушный. Так он больше похож сам на себя. Так они ближе к истине. - Ну прости. Я был расстроен, а к чёрту не пойду - у меня ножка болит. Но можешь отнести меня на ручках. Я не против. С тобой хоть на край света, птенчик.

Накатившая волна обиды, крепко замешанной со злостью на себя, собственное бессилие и Джейсона, мать его, Тодда, снова позволившего себя его вот так бездарно бросить, с белым шумом откатила. И Рою стало легче. Злость изматывала, впрочем как и бесконечное ожидание с толком научно необоснованными надеждами. Но это ничего. Восстановится. В первый раз что ли? Вот опять он шутит шутки, улыбается без опостылевшей даже ему горечи, глазами смеётся и вовсю пялится на подошедшего Джейсона, высматривая в до боли знакомом лице своего старого доброго друга. Свою сомнительную радость, причину выживать и продолжать этот бесконечный и бессмысленный бег по кругу в попытке то ли спасти мир, то ли уничтожить.
А говорит всё равно серьёзно. Спокойно даже. Впервые за этот не слишком-то томный вечер.

- Если для тебя это важно, то мы узнаем как, кто и сколько из молодцов-удальцов живы, чтобы это исправить. Для нас нет ничего невозможного, Джей. Но, знаешь, гораздо важнее, что ты жив. Ну, привет, м? - не улыбаться, когда его в очередной раз обвиняют в том, что из-за него всё через задницу, физически невозможно. Вот он и улыбается, морщится только, когда поднимается без особой лёгкости, старательно опираясь исключительно на здоровую ногу, задумчиво осматривает штанину, по которой уже можно петь панихиду, зависает на багровом пятне, думая, что красный его преследует, но быстро приходит в себя. Мотает головой, как какой-нибудь мокрый пёс и поднимает взгляд смотря без страха, без лживых надежд, без ожиданий, которые могут быть не оправданы. Просто смотрит. Смотрит и очень рад, пусть и выглядит он в целом так себе. Какая разница? Он не планировал это свидание, у него и оправдания имеются. Он ведь просто очень ждал. - Рой Харпер, Арсенал, Спиди, "идиот, твою мать", "ты нас всех убьёшь", ну и, конечно же, моё любимое "это, что твой гениальный план по спасению меня". Двадцать пять годиков. Прописки не имею. Шрам могу предъявить, я всегда знал, что он твой любимый, глаза и веснушки имеются. Это всего лишь факты, Джей. Они не так важны. Если честно, то я и половины про тебя не знаю, как и ты про меня. Нам всегда и так было нормально, помнишь? Прошлое в прошлом. Оно у нас несчастливое, Джей. Дерьмовое. Лишний груз. Это и неплохо, что ты не помнишь. Но, если хочешь, я найду способ заставить тебя вспомнить, ты просто попроси и я сделаю.

Рой тянет руку, чтобы коснуться. Касается аккуратно, всё ещё боясь, что это всё его бред, фантазии, иллюзии. Касается груди, прикладывая к неё свою ладонь, прислушиваясь к едва ощутимому сквозь костюм биению сердца и выдыхает. Нет, не кажется. И он точно трезв. Просто потому что он теперь всегда трезв. Значит, получилось. Значит, всё взаправду. Живой. Живой. И сердце бьётся. Чёртов мальчик-зомби.

- Мы - это просто мы, Джей. Отбросы, отбитые на голову преступники, наносящие добро и справедливость. Друзья. Братья. Мы можем быть вообще кем угодно, понимаешь? Супруги, любовники, даже злейшие враги. Всё равно это будем мы. Те, кому вообще нигде не рады. Мы - это наше настоящее и будущее. Мы - это повод жить, Джей. Тебе этого мало?

Рою этого иногда даже чересчур. Но он не жалуется. Никогда. Вот сейчас так и вовсе смотрит только, нервно облизывает искусанные губы и делает неаккуратный шаг вперёд, сокращая дистанцию. И ещё шаг, оставляя между ними пару сантиметров, чтобы сгрести этого любителя тупых вопросов, ответы на которые никто, конечно же, не знал, в объятия, уткнуться носом в шею и замереть вот так, выдыхая уже ни разу не шутливое признание ну не в любви, но уж точно в обожании. Своеобразное, конечно, но он и не Шекспир.

- Господи, Джей, я так скучал. Я почти поверил в бога, просто для того, чтобы проклинать его и требовать вернуть тебя мне. Если ты ещё разок рискнёшь так некрасиво от меня свалить, я найду тебя в аду и сведу с ума своим нытьём и тупыми шутками. Я предупредил.

И ему совершенно плевать, что Тодду нужна всего какая-то пара секунд, чтобы снова достать пистолет и выстрелить в него, лишая жизни, калеча или заставляя его глупое и беспокойное сердце остановиться. Ему плевать. Ведь так правильно. Правильно верить ему, в него, подставляться так тупо, даже не пытаясь продумать пути отступления. Правильно обнимать крепко, хвататься изо-всех сил, держаться за него, льнуть к чужому теплу и наконец-то перестать заставлять себя дышать через силу, убеждая, что сдаваться нельзя. Он ведь и не сдался.
Он может быть даже молодец.
Осталось только разрушить стену неверия. Вылечить амнезию. И всё будет как раньше. Или иначе. Какая разница?

[NIC]Roy Harper[/NIC]
[STA]ниже падать некуда[/STA]
[AVA]http://s8.uploads.ru/Cmtbn.png[/AVA]