[AVA]https://d.radikal.ru/d16/1906/7f/886ace6a5694.gif[/AVA]Питер доверчив. Он склонен верить человеку, даже если тот не до конца заслуживал доверия. А что было говорить про того, кого всегда считал достаточно близким для себя другом. Тема личного пространства извечна, но мало кому нравится, когда его нарушает кто-то посторонний или неприятный для тебя самого. Синди была той, кто делал это постоянно. И это далеко не упрёк, скорее, наоборот, лишнее подтверждение тому, что она на самом деле значила много. Так что нет ничего удивительного в том, что Питер заметно потух после того, как узнал кое-что неприятное для себя. Паучиха, что тренировалась, не упуская любой возможности, что хотела стать героем, стремилась к этому, упорствовала и боялась, как обычный человек, имела какие-то чувства, стала просто.. кем-то. Человеком, в сторону которого Питер мог смотреть лишь с прищуренными линзами и прищур этот был далеко не изучающим. Расценивал ли он такую «перебежку» как предательство? Да. Но не для себя. Он считал, что Синди поступила чертовски плохо со своими друзьями и по совместительству соседями. На него девушка могла злиться и обижаться сколь угодно, ничего, справится, а вот они такого отношения не заслуживали, да ещё и волновались. Питер помнил звонки и вопросы, беспокойный голос и попытки узнать, что происходит. Хотя он тоже был в какой-то степени виноват, отзываясь краткими «не знаю» или «не видел», занимаясь другим. Спасение мира, страны, города, даже отдельного района это очень важно, но какой же из него герой, если он не способен помочь тем, кто ближе всего? Ему хотелось снова считать Синди своим другом, но всё получилось как-то слишком сложно. Неоправданно сложно. И если с Каином, его методами, стратегиями и прочим смог смириться, то она — не то. Каин другой. Нет, не так. Каин — другой. Кто бы что ни говорил, что он — часть самого Питера, другая его сторона, та, которая существует, но не может найти выход и применение.

Но когда поступил звонок с просьбой, отказать не смог, ведь это реальная возможность вернуть всё на свои места. Ладно, не совсем на свои, но этого будет достаточно. Мир переживает тяжёлые времена, ему понадобятся все силы, которые только были в запасе. Поэтому в момент, когда рядом возникает знакомый силуэт, костюм это последнее, на что обращает внимание. Иронично, учитывая, что сам тоже успел обновить шмотки и уже притереться к новой версии костюма, который состоял сразу из двух.
— Привет, — поднимаясь на ноги, так как до этого восседал с самого края, соскакивая с парапета, — А. Круто, — а ведь и правда, костюм изменился. Стало преобладать больше чёрного цвета, что в каком-то смысле тоже иронично, так как и у самого синий сменился на оттенок потемнее. Просто интересное наблюдение, ничего больше. Ничего. — Старик? — Синди уже точно должна была привыкнуть к тому, что имя Изекиля со стороны Питера звучало максимально редко. Впрочем, вопрос в ответе не нуждался, ибо другого варианта не существовало, больше никто не способен предоставить правильные материалы для того, чтобы соорудить добротный паучий костюм. Да и теперь у Паучихи имелись собственные гаджеды. Округлив линзы маски, с неподдельной заинтересованностью принял предложение рассмотреть поближе и получше.
— Неплохо. Нет, правда, неплохо, — кивая. У Синди была собственная органическая паутина, ей ни к чему веб-шутеры, но идея добавить их на всякий случай выглядела более, чем уместной. Когда пропадает возможность пользоваться паутиной, начинаешь чувствовать себя крайне странно. Так, словно без рук остался. Именно поэтому Питер теперь таскал с собой больше картриджей, чем обычно. Ну и синтетический состав можно было легко преобразовать во что-то более полезное, нужное и крутое, как, к примеру, устойчивые к электричеству шутеры и паутина, способная проводить высокий заряд. Привет, Электро.

— Итак. Ну, — быть «учителем по геройству» ещё не приходилось. Питер, помнится, помогал Синди с тренировкой, но это одно, а тут совершенно другое. Не бездушные тренажёры, а вполне себе живые люди. — Думаю, сперва нужно что-нибудь.. попроще? — щурясь и снова подходя к парапету, ставя на него одну ногу, заглядывая вниз. Пока тишина. Ну, если звуки живущего города можно так назвать. Но пусть всё так и будет, пускай всё так и продолжается, ведь если Нью-Йорк вдруг внезапно замолчит..
— Нет, я не слежу за новостями, я подключился напрямую к полицейской волне, — полностью перебираясь на парапет и привычно опускаясь на корточки, касаясь металлического покрытия пальцами, всё ещё продолжая всматриваться вниз. Но тот факт, что Синди называет ИИ по имени, был.. странным. Питер поворачивает голову, косясь в её сторону, после чего просто подёргивает плечами, будто бы произошла какая-то ошибка, но теперь всё утряслось, а обе стороны пришли к взаимопониманию. Но навряд ли стоит начинать с какого-нибудь вооружённого ограбления или подобного. Нет, если такое случится, то обязательно поспешит на помощь, а пока. Кивнув в сторону, Паук отталкивается от парапета и сигает вниз, сразу же прибегая к помощи паутины, цепляясь за край дома, подтягиваясь и устремляясь вперёд.

Путешествовать по улицам долго не пришлось, ибо уже совсем скоро случилась вполне ожидаемая вещь. Около пешеходного подземного перехода сидела женщина на вид лет шестидесяти с двумя тростями рядом с собой, а её ноги были прикрыты тёмным вязаным платком, рядом лежала открытая шкатулка, в которую неравнодушные прохожие складывали деньги. И вот кто-то особенно изобретательный решил, что таскать сумочки у бойких дамочек не вариант, а тут всё проще простого. Шустрый парень быстро хватает шкатулку и тут же устремляется вниз по ступеням. Питер указывает в его сторону, а сам опускается вниз рядом с женщиной, кладя ладонь на её плечо.
— Всё в порядке, мэм, — вновь щурясь. Он рассчитывал на Синди и верил в то, что с такой задачей она точно сможет справиться.

[AVA]https://d.radikal.ru/d16/1906/7f/886ace6a5694.gif[/AVA]Порой Питер видел и понимал куда больше, чем сам хотел показать. Выглядеть в глазах других отстранённым и не имеющим непосредственного отношения к происходящему было.. удобно, хотя думать об этом неприятно. Питер чувствовал собственное желание оградиться, желание почувствовать себя в безопасности, хоть и не до конца его понимал. Возможно, всё дело в том, что в свете последних событий он не чувствовал ничего, кроме разочарования в своих же решениях, остаточного чувства вины и какой-то странной, но не менее неприятной опустошённости. Глуповатое поведение и шутки — защитная реакция, ха?
Он также лишь скромно улыбается, чего не было видно под маской, когда Синди говорит о том, что может случиться коллапс, если все начнут подключаться к полицейскому радио. Сам-то точно знал, что не начнут. Во-первых, многим это просто-напросто не нужно, во-вторых, это ещё нужно сделать, что тоже не так просто. Не пробраться в систему ЩИТа, конечно, но тоже не скачать какое-нибудь приложение на телефон. Кстати, приложение на телефон. Нужно будет как-нибудь подумать об этом на досуге, чтобы сделать эту функцию ещё более простой и доступной.

Питер думал, что Синди сможет легко справиться сама, был в этом полностью уверен, ибо она далеко не беспомощна и дело даже не в наличии способностей. Как известно (и уже показала практика), не достаточно просто обладать какой-то силой, с ней ещё нужно правильно управляться, дабы не причинить только больше вреда себе и окружению. Но совсем скоро она возвращается с украденным, возвращая это женщине.
— Теперь всё хорошо, мэм, — слегка сужая линзы маски и выпрямляясь, становясь ровнее. — Будьте аккуратнее, — после чего женщина тут же придвинула своё маленькое сокровище поближе к ногам. Пошатнувшись, уже собираясь было уходить, Питер медлит пару секунд, после чего снова припадает на одно колено рядом. — Послушайте, есть такое место, называется «FEAST». Здесь, — немного поворачивая корпус и указывая в сторону ближайшего светофора, — как раз выдают буклетики. Приходите, там Вам обязательно помогут. Хорошо? — женщина в ответ только вздохнула.
— Так ведь, милый, кто же знает, что там такое, заберут ещё последнее..
— Нет-нет, — покачав головой, поднимая взгляд на Паучиху, — там всё предельно честно и работают замечательные люди, обязательно сходите. Договорились? — хмыкнув и получив в ответ согласие и краткую благодарность, Питер кивает наверх, давая Синди понять, что больше им тут делать нечего, ведь основная работа выполнена, больше они ничем помочь не могут, всё остальное теперь будет в руках тёти Мэй, она наверняка обрадуется, когда в её «коллективе обделённых» появится пополнение.

Перемахнув на крышу и соскочив с парапета, проходя немного вперёд, поднимает руки вверх и приподнимается на носочках, потягиваясь, после резко поворачиваясь, упираясь ладонями в бока.
— Ты молодец, — удовлетворённо кивая. Учитель из него и правда так себе, зато он может быть просто другом, который поможет в сложившейся ситуации. На Синди он совсем не злился, что и пытался показать всем своим видом, округляя линзы маски. Не злился ни за то, что она заставила близких друзей переживать и волноваться за себя, что она сочла неплохой идеей взяться за оружие, чего Пауки обычно не делали никогда, за редким исключением. Он не понимал, но принимал как должное и опускал. Как-то раз Мэй обмолвилась, что он слишком хороший. Настолько, что даже не может использовать немного своей силы, чтобы ответить чем-то Флэшу, дабы тот прекратил наконец цепляться. Но это всё заимствованные методы, которых всегда избегал.

Времени прошло не много, максимум минут десять, крыш тоже преодолено мало, ибо им некуда было торопиться, сегодня совершенно свободный день, который целиком и полностью можно посвятить вот такому своеобразному патрулю. И всем польза.
— Смотри, — указывая в сторону очередной леди в возрасте, которая опиралась на деревянную палочку и растерянно смотрела по сторонам. Она даже попыталась обратиться к проходящему мимо мужчине, но тот говорил по телефону и, судя по всему, сильно спешил. — Помогать можно не только спасая от воришек, — пожав плечами. Но судьба распоряжается более интересным образом. Синди спорхнула с края крыши, спеша на помощь на манер Чипа, а в то время Питер в лице Дэйла спускается с другой стороны, так как женский голос привлекает к себе слишком много внимание. Правда, это был не просто голос, а привычное «помогите», на которое принято откликаться. Спустившись вниз головой, замирая прямо над головой рослого мужчины, что явно обходился с дамой неподобающим образом, Питер опускает руку ниже, второй продолжая удерживаться, касаясь чужого плеча, привлекая внимание, после наотмашь попадая тыльной стороной ладони по лицу мужчины, из-за чего тот отшатнулся немного в сторону. Соскочив на асфальт, Паук складывает руки на груди.
— Вам бы поучиться такту, мистер, — никаких шуток, всё совершенно серьёзно, как и голос, который пришлось немного исказить ради убедительности, да суженные в прищуре линзы маски. Неизвестный не убегает в ужасе, само собой, он просто медлит какое-то время, после чего указывает в сторону девушки, что выглядывала из-за красного плеча, говоря о том, что он вернётся позже, разворачиваясь и не спешно уходя в сторону, довольно-таки просто перебираясь через металлическую сетку, что являлась подобием заборчика, перед этим забравшись на зелёный мусорный бак, который был закрытым, опасно наклонившись и покачнувшись. Пожав плечами, Питер поворачивается к светловолосой.
— Мисс, Вы.. эээ, — замерев в одном положении, ибо спасённая бурно реагирует, тут же оказываясь как-то уж совсем близко, обхватывая спасшего её героя обеими руками.
— Ох, спасибо Вам большое, Вы та-ак меня выручили, — но в её голосе не было никакого напряжения, говорила она вполне себе спокойно. — Ох, я так испугалась.

[AVA]https://d.radikal.ru/d16/1906/7f/886ace6a5694.gif[/AVA]В объятиях не было ничего плохого, если не стараться рассматривать исключения, вроде обнимашек от Носорога, который не совсем дарил любовь, но пытался сломать хотя бы пару рёбер своей поистине железной хваткой. Однако эта леди не очень походила на огромного басистого мужика с жаждой мщения всем и вся, просто потому что его жизнь немного обидела. Значит, ничего плохого в этом нет? Питер, заметно растерявшись из-за неожиданного выпада, только перемещает ладони на плечи неизвестной, не надавливая, но не понимая, что с этим нужно сделать.
— А.. да, да, всё в порядке, — для чего-то выдыхает он, подёрнув плечами. Даже не хотелось представлять, как подобное могло выглядеть со стороны. Наверняка очень нелепо, как и всё остальное.

Однако с появлением Синди ситуация, благо, меняется и двигается с мёртвой точки, потому что Питер уже успел грешным делом подумать о том, что это может никогда не закончиться. Девушка почти сразу же и отстраняется, не расслышав облегчённого вздоха, концентрируясь на присоединившемся Пауке. Но Синди, кажется, тоже была чем-то недовольна, если судить по её резким движением и тону голоса. Удивлённо округлив линзы маски, оставаясь пока ещё сторонним наблюдателем, Паркер, честно, даже не старался понять происходящего и его причины, сосредотачиваясь только на сделанном. Он давно понял, что это гиблое дело и лучше даже не стоит пытаться.
Паучиха быстро решает упорхнуть и поднимается выше, скрываясь где-то на крыше, а Питер только снова поворачивается к неизвестной девушке и кивает, словно подтверждая только что сказанное, мол, правда всё, стоит прислушаться.
— Хорошего Вам дня! — махнув рукой, красно-чёрный повторяет процедуру, также цепляясь паутиной за каменную стену возвышающегося рядом здания, привычно подтягиваясь, а после отталкиваясь от стены ногами, упрощая самому себе задачу, спустя короткое время тоже оказываясь наверху, наступая на парапет крыши, заглядывая за плечо. Девушка внизу провожает паучьих взглядом, но надолго её терпения не хватает, поэтому она скоро разворачивается и выходит на куда более оживлённую улицу.

Выдохнув с заметным облегчением, Питер соскакивает с парапета и делает несколько шагов вперёд. Синди тоже была здесь, оказывается, она не решилась-таки отправиться дальше в одиночестве, хотя это могла быть даже дельная история, ведь чем большую территорию они будут охватывать, тем больше смогут увидеть, а значит, что и вмешаться в случае необходимости.
— Ну что, куда дальше? — интонация голоса звучала как обычно, никакого напряжения, никакого сомнения. Хотя нет, оно появляется под конец, когда Паук переводит взгляд на знакомый чёрно-белый силуэт. Правая линза маски становится заметно уже левой, когда сам склоняет голову набок, наблюдая за тем, как Синди, всё ещё явно напряжённая, что всё ещё сновала подобно беспокойной птице около кирпичной перегородки. Или это не напряжение, может, она просто.. расстроена? Но с чего бы, ведь украденную сумочку она вернула, значит, что основная цель была успешно достигнута.
— Что-то случилось? — заискивающим тоном начинает Питер, подступая ещё немного ближе, но там же и останавливаясь, отклоняясь немного в сторону, стараясь заглянуть, что скрывалось за спиной Паучихи. Хотя там тоже не было ничего, кроме всё той же перегородки. — Если хочешь, мы можем сделать перерыв, — складывая руки на груди и пожимая плечами. Но это странно, можно ли было устать уже после непродолжительного путешествия по улицам в пределах одного района?

[AVA]https://d.radikal.ru/d16/1906/7f/886ace6a5694.gif[/AVA]В конечном итоге, не всё может длиться вечно, как и терпение. Но терпение — благодетель, коей у Питера пока ещё было в избытке, однако это не значит, что это будет продолжаться бесконечно долго. Если бы у него только была шерсть, та тут же встала бы дыбом сразу после возмутительного выпада Синди и её бессознательного плевка в сторону. Не попала, однако была довольно близка. Питер щурится, чувствуя как лёгкий налёт раздражения отдаётся покалыванием в области внутренней стороны запястий. Медленно перебирая пальцами, не прекращая щуриться, он без малого героически выдерживает нападку, даже ничего не говоря в ответ, понимая, что это ни к чему не приведёт. Вместо этого лишь шумно втягивает носом воздух сквозь ткань маски, медленно выдыхая.
Прищурившись только сильнее, Питер довольно-таки резко разворачивается, поворачиваясь к девушке спиной, подбираясь ближе к парапету, поставив на него ногу, наклоняя корпус вперёд. Не похоже, чтобы она нуждалась ещё в какой-либо помощи, а значит, что его работа «супергеройского преподавателя» могла быть закончена.

Однако её голос снова настойчиво привлекает к себе внимание и он поворачивает голову, всё так же сужая линзы, даже не пытаясь как-то скрыть собственное недовольство. Достаточно. Своя вина на нём была, он её понимал и принимал, но это было чем-то выходящим за приличные рамки.
— Сложно? — отталкиваясь от парапета, снова становясь ровнее. В голосе также сквозило недовольство. Паук складывает руки на груди, заметно поджимая плечи, выжидающе смотря на Синди. Ему не нужны были какие-то слова в оправдания, если быть максимально честным, ему не нужно было это пресловутое «извини», потому как бессмысленность этого сейчас слишком хорошо просматривалась.

Даже тот факт, что она начинает говорить, стараясь прояснить ситуацию, не слишком упрощает жизнь, наоборот, подстёгивает, а к недовольству прибавляется ещё и возмущение. Питер делает несколько шагов навстречу, приподнимая руку, согнутую в локте, указывая в сторону Синди.
— Но это же ты туда сбежала, никому ничего не сказав, — голос звучал на удивление ровно и чётко. Адская Кухня всегда была отдельным, изолированным местом, в которое старались не соваться без повода. Стоило только пересечь эту черту, как сразу начинаешь чувствовать себя неуютно из-за давящей атмосферы. Возможно, это всего лишь происки собственного воображения и науськивания различными слухами, но факт от этого не переставал быть фактом. — Ты.. — фыркнув, Питер резко опускает руку, повернувшись к Паучихе боком, потирая переносицу подушечками пальцев сквозь красную ткань, покачав головой. Он был уверен в том, что после возвращения Синди домой, что Гвен, что другой Гоблинопаук уже дали понять, что делать как она просто-напросто нельзя, это неправильно по отношению к друзьям, но он ведь тоже являлся частью этой свистопляски и тоже имел своё мнение, которое всё время удерживал при себе, не считая нужным встревать и ворошить уже прошедшее. Прошлое хорошо тем, что оно в прошлом.. обычно.

— Н-нда? — вновь скрещивая руки на уровне груди, округляя линзы маски. — Я не думал, что ты.. не важно, — покачав головой, тихо, протяжно выдыхая. — Да, но ведь люди разные. Если один не хочет исправляться, это вовсе не значит, что другие будут такими же, нельзя грести всех под одну гребёнку, — ох уж эти умные и чертовски жизненные навязанные мысли о том, что все люди это одно большое зло, от которого желательно бы избавиться. Тогда что насчёт других? Тех, кто придерживается такого мнения. Разве они были лучше? Удивительно, как типичная отмазка в духе «я знаю, что я хуже» считается рабочей, хотя на самом деле это не так. С тем же успехом можно проклинать тофу и говорить, насколько это отвратительно, а потом его есть снова и снова.

— Ты же понимаешь, что дело здесь вовсе не в Клинтоне, да? — Паук продолжил говорить лишь спустя некоторое время, выдержав паузу, чтобы его голос был более низким и размеренным, может, даже спокойным. Выдерживая прежнюю дистанцию, он обречённо выдыхает, касаясь пальцами своего виска, слегка склонив голову набок. Место имеет свою ценность, окружение, несомненно, способно влиять на восприятие, но оно никогда не было чем-то решающим в плане выбора. Если человек хочет не думать так, то он и не будет, вне зависимости от того, где находится. То, что сейчас пыталась донести Синди, казалось простым оправданием собственного странного порыва, объяснить который не в состоянии. Питер понимает это и не говорит ничего против, не тычит, даже просто не упоминает. Если она сама этого не поймёт, то ничего, существуют и другие факторы.

[AVA]https://d.radikal.ru/d16/1906/7f/886ace6a5694.gif[/AVA]Питер и не думает продолжать эту тему. Да, она ушла, это её ошибка, возможно, сама потом скажет, что одна из самых главных в жизни, но не ему выдвигать обвинения, он как никто другой, что значит ошибаться, думая, что поступаешь правильно. Но думала ли она тогда таким же образом или это решение было спонтанным? В любом случае, узнавать это не хотел. Нельзя сказать, что Питер прямо-таки злился или держал какую-то обиду, нет, это было не в его стиле, но он всё ещё чувствовал укол. Укол со стороны Синди, словно ей в каком-то смысле было приятно напоминать о том, что всё началось именно с вечера выпускного, именно из-за него, из-за его решения быть там, где он должен быть, чтобы разобраться в ситуации, понять её и наконец быть в курсе происходящего. Свой косяк он видел и признавал, давно признал, извинился, потому что ему на самом деле жаль, что всё вышло именно так, но постоянные камни в огород совсем не нравились, ведь из них можно выстроить целую стену, причём, достаточно высокую, в зависимости от их количества.
— Это не.. не бесполезно, — Питер искренне верил и хотел надеяться на то, что они на самом деле говорят об одном и том же. Помощь людям — главное, что должен делать герой, а ведь именно им хотела стать Синди, разве нет? — Мэй говорит, что если ты помогаешь одному человеку, то ты помогаешь всем, — сводя руки вместе, соединяя ладони. Тётя явно знала об этом очень много, являясь поистине умным и добрым человеком, который много знает о положительных человеческих чувствах и эмоциях, ставя их куда выше негативных. Однако на этом он и замолкает.

Герой не должен убивать.

Линзы маски сужаются, а сам он резко отворачивает голову в другую сторону, медленно шевеля пальцами руки, пальцами левой обхватывая запястье правой, не обращая внимание на то, что из-за давления приходилось сжимать в первую очередь шутер. Эта тема всё ещё неприятно давит. Он не думает о том, что этой отметки могла достигнуть Синди, потому что лично для него это пока звучит слишком фантастично. Иногда ему вовсе казалось, что несмотря на все слова, другие Пауки (не считая гогочущего любителя глайдеров, конечно) относились к человеческой (да или любой другой) жизни даже более трепетно. Может, это всего лишь накручивание самого себя, но Питер на самом деле порой так думал.
Но не это сейчас главное. Несмотря на совершённые ошибки, он смог их переступить и пойти дальше, прекрасно понимая, что это будет иметь свои последствия, но то далеко не причина просто взять и прекратить.

Потерев тыльной стороной ладони лоб, Паук резко опускает руки и делает глубокий вдох, после медленно, протяжно выдыхая. Он не думал о том, что от него сейчас могло что-то зависеть, но и оставлять Синди в таком состоянии тоже не мог, они ведь друзья, а друзья друг другу помогают. Сделав несколько шагов навстречу, подбираясь ближе, Питер протягивает руку, опуская ладонь на плечо девушки, покачав головой, всё так же щурясь.
— Я думаю, что ты просто.. мм, неправильно настраиваешься. Слушай, у тебя неплохо получается, правда, — и пускай не существовало оценки геройской деятельности в привычном понимании слова «оценка», всегда можно сделать вывод, наблюдая со стороны и сегодня он был как раз таким наблюдателем. — Я думаю, тебе просто нужно забыть то, что было, — слегка сжимая пальцы на чужом плече, будто стараясь таким незамысловатым образом привлечь к своей персоне внимание. — В смысле, да, знаешь, сколько раз за всё время я облажался? — тихо усмехнувшись, медленно убирая руку, скользнув ладонью по предплечью. — Но пока я знаю, что моя помощь может хоть кому-то помочь, я буду стараться делать то, что умею, это самое главное, не то, что о тебе думают другие, — стараясь подавить очередной тихий вздох. — Я уверен, что ребята всё понимают и даже если они сейчас злятся, то.. просто дай им время, ладно? Тебе просто нужно решить, что тебе нужно, что тебе хочется, понимаешь? — постоянно меняя тембр голоса, чтобы он звучал то с большим нажимом, то, наоборот, легче и более плавно, в какие-то моменты заискивающе, дополняя вопросительную интонацию. — Если хочешь помогать людям — здорово! Круто! Я могу помочь, может помочь Гвен, Майлз, да кто угодно. А если нет, то.. ну-у, ты же сдавала экзамены, да? Для колледжа? Уверен, тебе понравится учиться, — стараясь звучать как можно более.. правильно, что ли. Не отстранённо, без напряжения, следы которого пока всё ещё оставались, пускай и были не так ощутимы.

[AVA]https://d.radikal.ru/d16/1906/7f/886ace6a5694.gif[/AVA]Непросто забыть, непросто понять, непросто сделать первый шаг, непросто согласиться или, наоборот, отказаться, всё было непросто, но в какие-то моменты требовалось пересилить себя, делать что-то через не могу. Но вот эта непреднамеренная усмешка в её интонации отвлекает. Питер удивлённо вскидывает брови, мол, а что тут такого необычного. Да, он облажался, причём, не один раз, да даже можно не считать и без того ясно, что всех промахов и просчётов будет больше, чем пальцев на двух руках. Но Синди будто этому удивляется, а сам чувствует себя как-то неловко. Герои могли быть непогрешимы и всесильны для людей, которые наблюдают со стороны, да и то им должно быть не больше тринадцати лет, пока ещё не прорезался этот «взрослый скептицизм и недоверие» по отношению к окружающему миру. Но точно не друг для друга. Им как раз лучше всего известно, что герои порой совершают ошибок куда больше других, потому что на них сваливается куда больше ответственности и нередко непонимание со стороны толпы. Он даже не сразу находит что сказать, просто пожимая плечами и разводя руками в стороны, не скрывая свою внезапную растерянность.

Облегчённый вздох, склоняя голову и щуря линзы маски. Они не злятся. Впрочем, Питер по-другому и не думал, не стали бы они прямо-таки злиться, только если так, для вида и общего впечатления, что могут быть суровыми в случае необходимости, особенно Гвен, можно было постараться представить, как сильно она переживала, оставшись без какой-либо информации.
— Тогда если ты решила, — короткая пауза, — не затягивай с этим. Думаю, они имеют право знать всё, — в конечном итоге, Синди была их своеобразным третьим, не лишним колесом, знала их куда лучше, чем остальная паучья компания. Так что им наверняка будет куда проще и приятнее узнать обо всём лично от неё, чем от кого-то со стороны, не просто так ведь говорят, что всё тайное рано или поздно в любом случае становится явным, несмотря на все прикладываемые старания.

Питер отстраняется ещё, отшагнув в сторону, потому как понимал, что другого здесь было не нужно, Синди несмотря ни на что понимала происходящее и сама могла справиться с этим. Потому что если не она, то кто?
— Вот, — голос, правда, всё равно странно дрогнул, даже пришлось сдавленно кашлянуть, дабы вернуть себе прежнюю интонацию. Это только могло казаться, что всё происходящее в целом воспринимается им спокойно, потому что так надо, но на самом деле всё было совершенно не так. Питер не концентрировал внимание на чём-то конкретном, стараясь просто принимать всё и сразу, но пока что-то не слишком получалось. Проводя ладонью по лицу, скрытому под красной тканью, Паук тихо выдыхает, встряхнувшись. — Видишь, — наконец снова продолжая неумело начатую мысль. — Всё не так уж плохо. Сможешь поступить и потом утрёшь старику нос с его этими заумными словами, — тихо хмыкнув. Всё-таки не все Пауки могли похвастаться гениальностью, потому когда дело касалось каких-то научных свершений или новых идей, кто-то даже предпочитал сразу отколоться, дабы не забивать мозги непонятной информацией.

Ещё один тихий вздох. Снова повисает пауза. Никакого напряжения или натянутости, просто.. тихо, если не считать окружающих звуков города. Видимо, импровизированное «обучение» на этом можно было и заканчивать. Желательно сделать вид, что всё прошло куда лучше и все вынесли из случившегося важные жизненные уроки, которые пригодятся и будут обязательно использованы в будущем. Питер даже разворачивается, продолжая щуриться, поворачиваясь к Паучихе сначала боком, а после и спиной, но тормозит, снова слыша её голос. Округлив линзы маски, красно-чёрный замирает, складывая руки на груди, не поворачиваясь.
— Уверен, что не откажется, — хмыкнув, мол, зачем же спрашивать о настолько очевидных вещах. Мэй не тот человек, что будет помнить обиду или таить какую-нибудь злобу. Да и с Синди у них, вроде, складывались вполне нормальные, нейтральные отношения. Она ведь не выгнала её тогда из дома, требуя освободить комнату пропавшего из поля видимости племянника. — Даже будет рада, — тётушка вообще всегда радовалась, когда в ПИР приходили новые люди, выражая желание помогать, да ещё и без баснословных зарплат. Это ведь проявление милосердия и человечности, того, что она всегда ценила.