Когда Брюс сказал, что нужно на задание, Наташа лишь сползла с кровати и сообщила, что будет в ангаре через пятнадцать минут. Наверное, могла бы раньше, но даже с ее физическими данными она чувствовала себя вымотанной. Они второй месяц жили на какой-то грани, куда-то бежали, что-то делали, Наташа даже побывала в космосе и обзавелась интересными знакомствами. Нет, все было прекрасно, любопытно, хорошо бы при этом не ощущалось дыхание Таноса позади, а то он прямо в затылок дышал, а решение проблемы все не находилось.

Пятнадцать минут на сборы в ее случае - это стандартно. При этом ей было сказано, что одеться следует во что-то обычное, а не в костюм Вдовы. Романова хмуро роется в вещах, задаваясь вопросом, не пойдет ли спортивный костюм, но потом все-таки находит джинсы и майку, браслеты она лишь прихватывает, но пока не надевает, как и куртку лишь забирает в руки.
- Фрайдей, кофе, пожалуйста, через пару минут, хорошо?
- Да, Наташа.
- Спасибо.
Наташа встряхивает головой. Ладно, когда-нибудь это гонка закончится. В лучшем случае она сможет выспаться. В худшем - сдохнет.

Кофе и правда готов, и Наташа приканчивает его в несколько глотков по пути в ангар. По дороге она все же надевает браслеты на руки, затем и куртку накидывает, скрывая их под рукавами. Если без костюма Наташа еще может сходить на задание, то браслеты при ней были в любом случае. Если джет, значит, браслеты, с остальным не так важно.
Брюс уже в джете, что примечательно в кресле пилота. Они, конечно, все умели управлять самолетом во избежании вопроса "кто поведет", если основной пилот выведен из строя. Но, как правило, кресло пилота занимали либо Клинт, либо сама Наташа.
Видимо, не сейчас. Романова с некоторой тормознутостью следит, как поднимает трап джета, потом все-таки подходит к Брюса, опираясь на его кресло:
- Расскажешь? А то как-то странно, задание есть, а подробностей нет.

От него пахнет гелем для бритья, и Наташа невольно подается назад. Резкое движение для обычно чуть ленивой и вальяжной Вдовы, которая напоминала больше большую и сытую кошку, пока не выводили из этого состояния. Проблема была в том, что ей нравился этот запах, и что хуже, она понимала, как снова вязнет в паутине, не в состоянии вывернуться в свое нормальное флегматичное настроение. Все попытки восстановить статус-кво работали хреново с того самого момента в больничном крыле особняка. Работали бы мозги в тот момент, просчитала бы все последствия, но нет, тогда Наташе было не до мозгов. Ладно бы, если бы этого хотела только она, но все яснее становилось, что теперь и Брюс как-то изменился в собственном мнении относительно их отношений.
Они поменялись местами.
Было бы смешно, не будь так грустно.

Ничего с этим Наташа не могла поделать. Но пыталась. Убегала на задания, стараясь свести общие миссии с Брюсом к минимуму, в особняке передвигалась аккуратно, хотя сейчас если она в нем и бывала, то больше спала. Даже ела мало, иногда слыша сквозь сон, как ИИ напоминает, что мисс Романофф не ела сутки. Спасибо, а то она не знала. Но ее организм был способен работать не только на пределе возможностей, но и за их пределами, и с этим все было давно понятно. Наташа рисковала заходить за грань, уверенная, что сдохнуть от нервного срыва или истощения ей не грозить.
Ну пока по крайней мере.
А сейчас она аккуратно садится в ближайшее кресло, стараясь не реагировать на внешние раздражители, даже если этим раздражителем был собственно сам Беннер. Бога ради, она взрослая девочка, ну серьезно, она способна контролировать свое возбуждение, свои эмоции, саму себя, а не шарахаться от того, от чего все мысли разбегаются как тараканы.

Брюс темнил. Наташа это чувствовала всем своим нутром, всеми своими знаниями о Беннере. Он вел себя так, будто пытался что-то скрыть, не смертельно, не очень важное, но скрывал. И Наташа сквозь полусонное состояние, не до конца включившаяся, пыталась уловить, где та нотка фальши, за которую следует ухватиться, чтобы разобраться и докопаться до истины.
- Значит, разведка... наблюдать.
Звучит это как-то не так, в пору вспомнить Алису с ее "все чудесатее и чудесатее". С каких пор Брюс вводил ее в курс дела, говорил о шпионаже, тащил ее куда-то туда, куда она не знает. Но почему-то хотелось положиться на выбор Беннера, оставив ему решать, что к чему. Хотя бы сейчас, хотя бы сегодня, хотя бы несколько минут.
- Ладно.

Наташа уходит назад, погружаясь в полудрему, чувствует вибрацию джета в полете, но пока она ровная и не приносит причин для беспокойства, Брюс хорошо держит самолет. Тот момент, когда он заходит на посадку, приходит практически внезапно, меняется траектория полета, меняется нагрузка на обшивку, трение воздуха и все такое. В желудке что-то переворачивается, Романова медленно выбирается из полудремы, включаясь в реальность.
- Да.

Первое, что происходит на трапе - это слишком много света. Наташа замирает, шипит раздраженной кошкой. Черт. Это не похоже на задание, это чертовы тропики, со своими обилием ярких красок, песком, пальмами, морем. Аромат морской соли впивается в сознание, заставляя окончательно проснуться, а картинка разувающегося на песочке Беннера выглядит слишком ненастоящей, но да, похоже, что это все реально.
- Либо я под кайфом, либо ты сошел с ума.
Наташа все же выходит из джета, оглядываясь на него, будто бы в нем ее спасение.
Да черт, что Брюс задумал?

- Брюс, на Землю грядет Танос со своими безумными планами, о которых мы ни черта не знаем, но одно точно известно - если мы его не остановим, то, скорее всего, не выживем. А ты берешь меня, фактически похищаешь, чтобы я тут отдохнула?
Безумие. Похоже, Брюс не менее безумен, чем Танос.
Но позади шумит прибой, и невольно это возвращает Наташу мыслями на Санторини, куда бы она хотела вернуться, не в отпуск, а жить. И каждый раз она откладывала свое желание на потом, так как происходило что-то, что вынуждало ее оставаться в строю. И вот опять, опять она обещает себе, что этот момент наступит, а пока Наташа будет идти в бой.

Наташа вздыхает. Стаскивает куртку, оставаясь в майке, разувается прямо на нижней ступеньке трапа, бросает обувь и внимательный взгляд на Брюса, отступает спиной к воде:
- Комнаты разные?
Вода ласкает ноги, низ джинсов намокает, но Наташа не обращает внимания на это. Размышляет над тем, чем они тут будут заниматься. У нее не было возможности просто спать с того момента, как она покинула Грецию, и все бы ничего, она бы воспользовалась ею, но в этом плане на отдых есть неизвестная переменная - Брюс Беннер.

Это почти напомнило, как Брюс пришел за ней к Альтрону.
Пришел и сказал, что с нее хватит, пора уходить.
И она хотела, да вот не смогла потому, что их друзья, их близкие в них нуждались.
И сейчас Брюс снова говорит о том, что им нужно, что о камнях пока позаботятся остальные. Возможно, он прав. Возможно, завтра не наступит. И это последнее, что у них будет. Вот это место, это небо, этот океан, и его голос, увещевающий Наташу побыть просто Наташей, а не агентом Романовой, Черной Вдовой.

Кожа хранит короткие объятия Брюса, не объятия вовсе, но все равно тепло накрывает Наташу с головой. Хочется потянуться к нему, но и спрятаться от него хочется не менее сильно. Она хмурится, бросая на него быстрый взгляд, пытаясь еще хоть как-то контролировать этот странный крутящий момент:
- Две отдельные комнаты.
Слабая попытка удержать Брюса на расстоянии, воспротивиться тому, как он перехватывает инициативу, это так непривычно и странно, и все равно Наташа продолжает мысленно делать какие-то шаги, искать способ воздвигнуть между ними стену, понимая, что сама позволила ему ее проломить.

- Брюс, послушай, нам... ай! - Договорить Наташа не успевает, то, что происходит, ее мозг отказывается просчитывать, видеть в этом нападении. Брюс просто подхватывает ее на руки, и несет куда-то дальше в прибой, в воду, в одежду. Это что, такой план не дать ей сдрапать на джете, бросив его тут опять, среди диких обезьян? Ну она не собиралась прямо так поступать. - Брюс! Что ты творишь... а черт! - Ее окатывает водой, еще и Беннер отпускает, от чего Наташа оказывается по пояс в океане. Джинсы мокнут и липнут к ногам, так же липнет и майка, как хорошо, что телефон остался в куртке, а браслеты в принципе никакой водой не испортишь.
Наташа пытается собрать себя, пытается найти в себе крупицы возмущения, рассердиться, психануть, отпихнуть Брюса и уйти, напомнив ему, что не надо так с ней поступать. Но ничего из этого не делает. Смех невольно вырывается из ее груди. Потому, что все это смешно так же как и нелепо. Но и мило. Так мило, что он ради нее старается, что притащил ее сюда, занес в воду.

- Я предпочитаю купаться в купальнике, - замечает Наташа, качая головой. Волосы тоже намокли, почти сразу завиваясь рыжими колечками, она потом не расчешет их, как всегда бывает от соленой воды.
С минуту она не сводит взгляда с Брюса, а затем поддается импульсу, тому самому, что всегда срабатывает в случае с ним. Обвивает его шею обеими руками и целует.
Они идиоты, ей-богу. Стоят в воде, одетые, промокшие. Стоя и целуются, будто бы этого нельзя было сделать на берегу. И ради чего? Ради того, чтобы немного урвать времени перед непонятным будущим? А толку-то?
Если нужно, она погибнет.
Если нужно, она заставит Брюса выпустить Халка.
Если нужно, она разрушит все, чтобы спасти мир.
И его.
Но, наверное, без нее.