Всё это время Филлип всё ещё старается прийти в себя, но измученный организм будто бы, напротив, намеренно настойчиво пытается сопротивляться воле своего хозяина, будто бы взбунтовавшийся против своего императора гладиатор Спартак, не имеющий более никакого желания наблюдать за тем, как кровожадный монстр ради хлеба и зрелищ для своих богатых горожан заставляет ни в чём неповинных людей убивать друг друга на арене. И точно так же, уставший терпени унижения организм мужчины теперь настойчиво пытался противиться жажде специального агента вырваться в бой, в противовес такому наплевательскому отношению к себе на протяжении стольких лет и только усилившейся диктатуре сейчас, (особенно последние пару месяцев с тех пор, как начались аномалии, а потом и вовсе порталы и окончательное вторжение Чёрного Ордена), ставя только усиливающийся с каждым рывком звон в ушах, расплывающееся изображение в глазах, острые головые боли и сильно ноющие шрамы и серьёзные ушибы, оставленные неравной дракой с Корвусом, ведь Коулсон уже тогда бился с ним в состоянии контузии, ушибленный взрывом и обломками стен, а так же всего одной рукой, так как без протеза культяпка вообще не могла никак помочь в осуществлении каких-либо сильных боевых приёмов.
Да и Фил не был идеальным рукопашным бойцом. Да, он был прекрасным стрелком и стратегом, но руками в их команде лучше всех махала Мэй и Коулсон полностью полагался на её профессионализм, ну а на матах, когда женщина уговаривала своего начальника и старого друга "вспомнить былые времена" хорошей и полезной тренировкой, чтобы выпустить пар и "застоявшуюся" энергию, это отставание играло только положительную роль - проигрывать и каждый раз оказываться в мощном захвате Мелинды было особенно приятно, слушая колкие фразочки в ответ на свои действия, очень рискованно ходящие по тонкому льду флирта. Так что против Глейва без руки и в подкошенном состоянии у специального агента не было никаких шансов и так, но тем не менее, Филлип продолжал пытаться пересилить себя, чтобы вырваться из оков и помочь Моргане.
Хотя в какой-то момент он просто застыл на месте, тяжело дыша и откровенно ощущая то, как по спине забегали мурашки, а волосы на теле встали дыбом. Не от страха, нет. От холода. Коулсон плохо фиксировал то, что происходило вокруг, наблюдая лишь вспышки, в частности фиолетового цвета, в котором различал магию Морганы, которую уже видел в действии, и не раз, летающие тушки раскидываемых прислужников Корвуса и странные дымно-зелёные образы, напоминающие нечто бесформенное и призрачное; едва различал слова в диалоге сражающихся и путал их фигуры между собой, но холод, что накрыл помещение с их появлением и внезапно будто бы замедлившее свой динамичный в этом сражении ход время...
Он уже ощущал подобное однажды. Не магия, ни нечто материальное, а исходящее, вроде бы из самой души, твоей собственной, но наблюдаемое за пределами тела, будто бы ты уже убит и только лишь смотришь на то, что происходит вокруг твоего бездыханного тела, ожидая прихода тёмных тварей, что схватят тебя и заберут в Ад, если он вообще существует, (в наличие Рая специальный агент не верил тем более). Холод смерти, пронизывающий насквозь и хорошо знакомый Филлипу с того момента, как посох Локи раскроил ему сердце. Удивительно, что Коулсон умер не сразу и даже успел выстрелить в Асгардского властолюбивого гада, не говоря уже о том, что был ещё в сознании в тот момент, когда подоспел Фьюри, чтобы попрощаться с бойцом и учеником. Но этот опустошающий мороз... его не забудешь никогда. Резкий жар отступает, горячие потоки крови уже перестаёшь ощущать и остаётся только то чувство странного облегчения, когда всё тело медленно остывает, изнутри и снаружи обволакиваясь этой приятной, убаюкивающей, но одновременно и дико пугающей прохладой, потому что именно в этот момент ты понимаешь - всё кончено. Ещё пара тяжёлых вдохов и ты мертвец.
Сейчас в помещении старой лаборатории, где происходил конфликт, Коулсон чувствовал то же самое, вот только шла вся эта тёмная и ледяная энергия смерти от самой Морганы. Наверное, стоило напрячься? Но нет, Филлипа заволновало другое - что чувствует она сейчас? Какие безумные трагедии переживает? Ведь чтобы вновь вернуться к тьме, которая смогла бы придать женщине больше сил, по законам жанра "тёмной стороны", с которыми Коулсон был знаком благодаря любимым Звёздным Войнам, ей нужно было пережить все предательства и страдания снова, как тогда, когда Мэй взяла в руки все три части посоха берсерка. Коулсон не был с ней в ту ночь, позволив заглушить боль с Уордом, тихо скрипя зубами, но потом, несколькими днями позже, она расскажет ему, что видела, что чувствовала, почему так нужно было выпустить пар с тем, кто тоже держал посох, но не смог взять весь. Ярость - это отчаяние. Это потери. Это предательства. Так и здесь. С тёмной магией, нависшей над всеми присутствующими и заставившей замереть в сосредоточенном ожидании. Филлип не мог осуждать ведьму после того, что увидел в её голове. Напротив, он проникался всё большим сочувствием к ней, что придало ему сил в тот момент, когда протез левой руки буквально сам прилетел к хозяину, встав на место.
И вспоминая все свои причины сражаться, специальный агент рывком разрывает звенья с помощью внушительной силовой мощи материалов протеза, скидывает цепи и почти буквально по инерции, доверяя больше своему чутью, чем глазам и слуху, перехватывает глефу одного из лучших генералов и "сыновей" безумного титана, вовремя спрыгивая с лабораторного стола, к которому был прикован и врываясь в бой, который, правда, не заканчивается ни чем, кроме как двумя мужчинами, обеими руками схватившими одно оружие.
Глейв был силён, но слегка ослаблен попытками противостоять магии Морганы, Коулсон тоже был человеком не слабого десятка чисто по физическим параметрам и средней весовой категории, но так же был подкошен тем, что произошло с ним ранее, однако они оба почти рыча смотрели друг другу в глаза, настойчиво "бодаясь" игрой в перетягивание глефы, пока кто-нибудь один не отпустил бы, сдавшись, но ни Корвус, ни Фил не теряли своих позиций, пока Коулсон не вспоминает про один очень важный и нужный бонус, встроенный гениальным умом Лео Фитца в руку специального агента - ЭМИ - излюбленный представителями ЩИТа ещё с тех времён, когда он был просто Стратегическим Научным Резервом, электро-магнитный импульс довольно приличного уровня напряжения, чтобы заставить закоротить технику или дать хороший разряд по врагу.
Филлип выпускает глефу из правой руки, на несколько секунд давая военачальнику Таноса мнимую надежду на то, что оружие получится вернуть себе, но лишь для того, чтобы самому не попасть под разряд, на максимальной мощности выпущенный из ладони протеза и синеватыми искрами побежавший по металлической рукояти глефы, молниеносно добираясь до обеих рук Корвуса и ныряя ему под кожу, заставляя выпустить оружие, а получив его полностью в своё распоряжение, Коулсон сильным толчком сваливает инопланетного вторженца на пол, сам откидывая глефу в сторону, как ненужную палку и на адреналине, который позволил на время забыть о ранениях и общем состоянии, броситься к колдунье, не имея времени на особые церемонии хватая её за руки.
- Уноси нас отсюда! Забудь про Глейва. Надо уходить. - Сквозь заплетающийся язык и путающиеся мысли в контуженной голове, пытается донести до Морганы Коулсон, пока Корвус приходил в себя после электрической встряски и поднимался на ноги, неторопливо и так, будто бы знал, что всё равно уже победил, возвращаясь к своему оружию. Он видел, что его противники слабы, какими бы умениями не обладали или техникой, в случае протеза, о возможностях которого теперь был осведомлён - значит осторожен, а значит ещё можно было попытать "счастье" и "поболтать" с колдуньей, а агента ЩИТа вернуть на допрос.
