Время шло, до прибытия Феникса оставалось ориентировочно пять дней, а решения, кто же станет носителем огненной птички все еще не было. Поиски Мессии проваливались все глубже в бесполезность, никто не мог бы управиться с космической сущностью, не принеся вреда ни себе, ни людям. А Феникс им все еще нужен был. Он мог одним махом решить проблему с постепенным вымиранием мутантов, как расы. Число тех, кто терял способности под воздействием Генома, увеличивалось с каждым днем, число тех кто умирал без своих способностей - тоже. Было страшно считать, страшно думать, страшно спать, страшно не спать, все было страшно, а находиться в бесконечном движении просто невозможно. Джин чувствовала себя вымотанной, истощая организм энергетиками, не желая спать, только стоило закрыть глаза, как в них приходили пламя и смерть, рука об руку, напоминанием о том, что Феникс близко. Она почти чувствовала, как огненная птица тянет к ней своих когтистые лапы, готовясь впиться в душу.
А еще знала о той безысходности, что зависла дамокловым мечом над иксами. И о том, что кроме нее вряд ли кто решится принять Феникса, тем более, что он стремился к ней.

Грей не говорила об этом ни с кем. Даже со Скоттом, хотя с ним следовало обсудить подобное решение в первую очередь. Им вообще многое следовало обсудить, но оба молчали, сторонясь друг друга, и Джин запретила себе читать Скотта, из страха увидеть в нем что-то непоправимое, ведь в глубине души Джин надеялась на то, что у них что-то может быть снова. Смерть из разлучила, сначала его, затем ее, но чувства остались, просто приходили они медленно, медленно ловя в ловушки воспоминаний, и о том, как она убила Скотта, тоже.
Выбор не велик, и Джин было страшно. Она знала, что может снова принести ад в жизни тех людей, кто любили ее, простили ее, даже школу в ее честь назвали, хотя это было неправильным. Но что, если это был единственный путь? А отказ Скотта может подписать всем смертный приговор, как и его согласие обречь ее на муки. Проще было решить все для себя, и в тот момент сделать все, как считает правильным. Но сомнения не оставляли в покое, нужно было выговориться, нужно было хоть с кем-то поделиться, с кем-то, кто знал Джин всякой и не один год.

К Хэнку Джин приводит необходимость в медицинской помощи. Последнее задание выдалось непростым само по себе, а измотанная Джин была плоха на реакции, как и на возможность слевитировать, а не упасть. Боль все еще тянула плечо, намекая на ушиб, и Грей, нехотя, бреде в сторону медицинского крыла, чтобы сдаться Хэнку в заботливые лапы.
- Хэнк? О, привет. Мне, кажется, немного не повезло, - Джин ведет правым плечом и морщится недовольно.
Медицинское крыло было ей родным с давних пор, еще тогда, когда тут ее Хэнку учил тому, что знал и умел сам. Тому, что впоследствии должно было спасать жизни друзьям и соратникам помимо собственных способностей.
Хэнк был тем, кто помнил ее еще застенчивой рыжей девчонкой, до беспамятства влюбленной в Скотта Саммерса. Он был ей старшим братом, другом, наставником, он был тем, кто бы готов пойти против нее, когда Феникс сводил с ума. Он был тем, на кого хотела равняться Джин в пользе, приносимой собственным людям, но выходило пока что-то не так.

Они тоже не особо говорили после ее возвращения с того света. Первое время, пока привыкала, Джин вообще старалась обходить боковыми дорогами всех, кого считала семьей. Ей было неловко от того, что ее смерть каким-то образом стала героизмом, в то время, как она помнила свое желание убивать, помнила, как кричал Логан, помнила, как молила его о смерти, которую он не хотел, но был вынужден ей подарить.
Еще она помнила страх. Липкий, мерзкий, он сочился отовсюду, им исходили вес, опасаясь того, на что была тогда способна Джин. И это чувство навсегда засело в памяти, она никогда не забудет того, что ее боялись, и Хэнк в том числе.

Она улыбается, осторожно стягивает куртку.
- Неудачно упала, вроде ничего не сломано, но будет лучше, если ты посмотришь. А то я что-то совсем не соображу.
Джин рассматривает Хэнка украдкой, думает о том, как на самом деле скучала по нему, по его улыбке, по его заботе. У нее было иногда плоховато с состраданием к чужим, а Хэнк заботился о них всех, это не считая того, сколькими изобретениями облегчал жизнь иксов в их стремлении спасать чужие жизни, себе подобных и не очень.