У Джессики Джонс как-то подозрительно все скатывается в говно. Кто-то скажет – это нормально, дамочка, чего ты ожидала, убив своего бывшего и разрушив свою жизнь буквально до основания, но Джессика ответит – бля, ну бывает. Правда, бывает. Скатываешься в одночасье до алкоголизма, бросаешь все, что тебе было дорого, становишься детективом на полставки, раскрываешь поганые дела. Грубовато общаешься с теми, кто отказывается принимать судебные иски, пугаешь лохов лазерами из глаз, придерживая машину за бампер. Бывает, что напиваешься прямо с утра. Живешь такой вот жизнью стремной, хмыкаешь на подкаты парней случайные, говоришь кому-то, что любишь, а потом самолично этого человека убиваешь, после того, как он превращает твою жизнь шаг за шагом в ад. Джессика хочет сказать, что ей нормально. Она и говорит, храбрясь. Что ей не страшно пытаться начать все сначала. Врет, даже не скрываясь. Всем, блин, бывает страшно, и ей в том числе, уже привыкшей жить на затворках, в разваливающейся квартире, со снующими туда-сюда клиентами, просящими помочь раскрыть супружескую измену. Вместо реализации собственных способностей – могла бы и супергероем стать, членом Мстителей, у нее новая судьба одиночки. Вместо спасения мира в руках только фотокамера. Гонорар в конвертике. Виски, налитый предусмотрительно в старый термосик. Крыши высоток, с которых она часто за людьми, которым требовалась ее помощь, а на деле пинок под задницу, наблюдала. Торчала под дверьми бара, не решаясь зайти, потому что знала, что поцапается с первым же, кто хоть как-то проявит к ней участие.

Вот так у нее сейчас. Кавардак полнейший. Сложно быть Джессикой Джонс, детективом, работающим на фрилансе, пьющим виски, чтобы не думать и вспоминать. Можно, наверное, сказать, что это слабость, глупость, да и вообще, нужно работать над собой, но у Джессики все же есть неоспоримое преимущество - тяжелый кулак аргумент хороший в любом споре, в котором пытаешься быть за главную.

Двери бара скрипят натужно, словно петли не смазывали вечность - она косится краем глаза, но особо внимания не обращает. Решение выползти из дома, чтобы выпить, далось ей не так уж и просто. Пожалуй, осознанием, что нужно хоть что-то менять. Вредные привычки, въевшиеся в кровь, она отпускать пока была не готова, пускай Киллгрейв перестал мучить ее, появляясь во снах, жутким напоминанием. Ей показалось просто, что она так совсем сломается. Да и Триш ей говорила часто, что иногда в люди выползать было бы полезно - Джессика не верила, конечно, спасибо работе, но она знала, какими отвратительными бывают люди, стоит им только выйти за порог собственного дома, где можно сделать вид, что ты заботливый муж и хороший глава семьи. Общение с такими ей ничего не принесет, кроме разочарования. Но все равно, вот она здесь. Неуютно ежившаяся от чужих взглядов, здравствуйте, приехали, это Джонс-то, которой всегда было насрать. Непривычно, на самом деле, давно она вот так не выбиралась, даже в одиночестве, предпочитая выпивать дома и свое.

- Хэй, - она улыбается бармену, садится немного неловко, снимая перчатки с ладоней, - виски. Со льдом.

Заказывает привычное, чтобы не отличалось от ее обычного выбора, хотя, наверное, в ее случае можно и коктейль, вспомнить молодость. Джессика осматривается аккуратно: бар так-то обычный, ничем не отличающихся от тысячи остальных, разве что музыка из динамиков здесь не бьет по ушам, а выставлена на комфортную среднюю громкость. Да и посетители кажутся мирными, она даже удивлена. Бокал с алкоголем приятно холодит пальцы, и Джонс даже подумала, что, кажется, все идет неплохо.

До тех пор, пока не началась, практически ни с чего, драка. Приехали. Отдохнула, называется. Джессика единым движением осушила стакан, хрустнув льдом. Ничего не меняется, даже если она очень и очень старается - приключения следуют за ней по пятам. Нужно было оставаться дома, швыряясь ботинками в потолок, чтобы заткнуть слишком шумных соседей.

Джессика поднялась из-за стола, хрустнув пальцами и взглядом осадив бармена, мол, сама справлюсь, не переживай. Подошла к ругающимся посетителям, столь мешающим остальным отдыхать. Пятница. Вечер. Бар. Драка. Спрашивается, а чего удивляться?
Типичная ситуация, если подумать: два мужика что-то не поделили. Женщину, машину, ставку поставили не на ту команду - да какая разница. У этих всегда найдется повод помахать кулаками. Не ей, конечно, говорить, когда у нее первый выход из ситуации - это дать в морду, а потом уточнить. Но Джессика и не обычный человек. Ей бы в армрестлинг с Кэпом тягаться, а не торчать над душой у двух идиотов. Училка в детском саду - не иначе. А не взрослая женщина с собственным детективным агентством.

- Ну, - она спрашивает спокойно, и это ее первое и последнее китайское предупреждение, - чего не поделили?

Разве удивительно, что на нее выливается ушат говна? Джонс выслушивает послушно. Скучающим взглядом осматривает помещение - словарный запас у парней хороший, ничего не скажешь. Шовинисты, видать, знатные, некоторым ее знакомым точно понравится. Наконец, устав выслушивать ласковые в свой адрес, схватила мужиков за шкирки, словно несносных ребят, и спросила, все так же лениво:

- Еще раз и медленно: чего не поделили?

Обычно Джессике плевать на окружающих: люди, не входившие в ее маленький круг общения, всегда казались карикатурным рисунком, мешающим изображению случайным мазком краски, врывающимся в привычный пейзаж. Она давно похоронила мысли о том, чтобы кого-то спасти – вытащить бы себя из того дерьма, в которое закопалась по уши, а не заниматься спасением утопающих, когда сил уже ни на что не оставалось. Это, наверное, шло немного вразрез с ее основной деятельностью, но правда в том, что, будучи детективом, она не пыталась быть героем, совсем нет. Джонс, скорее, сама себя поставила как третью сторону – эдакую подушку для нытья, которая подскажет, есть ли у неверной половинки любовница или найдет пропавшую дочь. Люди благодарили ее за правду, если она оказывалась тем, что они ждали, или пытались выплеснуть на нее свое горе – это не было похоже на деятельность героев, а больше походило на сублимацию, но Джессика не жаловалась. Она в принципе не любила ныть, предпочитая разбираться с источником своих проблем, пускай все решение сводилось к беспорядочному употреблению алкоголя. Стоило завязывать с таким сомнительным развлечением и пощадить свой организм, но ей было как-то почти все равно: одиночество сжирало, и это даже если учитывать еженедельные встречи с Триш, которая все равно умудрялась всковырнуть старые раны почти ненароком, намекая, что ей пора вылезти из ракушки. Опасность миновала, правильно? Вдохни полной грудью, живи настоящей жизнью. Оглянись, порадуйся миру вокруг, сбеги с Адской Кухни, чтобы она не проросла корнями в душу, отравляя. Вопрос был разве что только в том, нужно было ли это самой Джонс, которая словно привыкла существовать в пошарпанном офисе, отдающем чем-то нуарным?

Обычно, словно под эгидой своей новой жизни, Джессика не лезла в случайные разборки, да и в целом старалась как можно меньше отсвечивать – сказывалась выработавшаяся привычка скрываться. Случайные казусы, вроде спасения девчонки, Ханны или Хоуп, она уже не помнила, были скорее исключением, чем правилом. И сейчас, когда она стояла над душой у двух алкоголиков, поливающих ее, чем свет стоит, думала, что, наверное, не стоило ей влезать, поведясь на эмоции – в барах к таким событиям были привыкшие, а она могла вымесить свое раздражение на бутылочке-другой элитного алкоголя. Нелогично вышло в ее случае – ракушка как-то не хотела захлопываться, игнорируя внешние раздражители.

Впрочем, Джессика не одна такая, как она могла посудить: девушка, решившая влезть в их увлекательные разборки, на взгляд Джонс даже красивая. По-армейски выправленная. Ей не хватает разве что жетонов и спецовки, и, будь она хоть чуть более не пофигистичной, замялась бы, наверное. А так лишь сжала покрепче ворот одного из матерившихся парней, с почти садистким удовольствием наблюдая за красивым, почти как по учебнику, ударом в челюсть. А после, не долго думая, прикладывает своего лбом об стол – не так изящно, но не менее эффективно. Джонс не обманывалась – прекрасно понимала, что за этим последует, поэтому кивнула бармену, показывая, что все под контролем – ее одной на этих двоих хватит с головой, даже если по ней и не скажешь.

- А ты хороша, - Джессика с вялым интересом смотрят, как парни копошатся и постанывают, пытаясь подняться и пригрозить ем, что выглядело бы даже серьезно, не будь так смешно, - боксом занималась? 

Второй, уложенный блондинкой, встал, пошатываясь, и Джонс раздраженно нахмурилась – встречала она таких, кто не понимал с первого раза. Всегда были проблемой.

- Ребята, вас же вежливо попросили успокоиться, - она была готова вышвырнуть двух идиотов за дверь, взять блондинку под локоть и пропустить с ней стаканчик другой.

Ракушка все никак не желала закрыться до конца.

Джессика обычно не любила, когда в ее разборки встревал кто-то третий: она не позволяла Триш даже думать в сторону того, чтобы сунуть свой любопытный вездесущий нос в дела Джонс – а зная Уолкер, она обязательно бы попыталась. Обычно, Джессика воспринимала непрошенную помощь с лицом «даблять», закатывала глаза и уходила, делая вид, что раз не смотрит – нет проблем. Но в этот раз она готова была сделать исключение. И смотрит поэтому одобрительно на блондинку, которая держит взрослого мужика, словно котенка, за шиворот. Впрочем, Джонс недостаточно пьяная для того, чтобы возлюбить ближнего своего, поэтому толика насторожённости в ней оставалась: если она такая же, как сама Джессика или Люк, это может вызвать определенные… сложности. Но со сложностями она привыкла иметь дело, так что Джессика, в кои-то веки подумав, что не весь мир против нее, решила разбираться с проблемами по мере их поступления.
Сейчас проблемой был забыркавшийся на полу второй алкаш. Джонс, вздохнув, прозеркалила позу блондинки, схватив его за шиворот.

- Им давно пора протрезветь где-нибудь в речке, - согласилась Джессика, - да уймись ты, достал.

Она приложила алкоголика лицом об стол, чтобы завязывал вырываться, мешая вывести того из бара, и поволокла его на выход. Джонс старалась не задумываться, с чего вдруг у нее такой приступ альтруизма и помощи отдыхающим – себе дороже. Проще спихнуть на отсутствие хоть какой-либо работы, даже ревнивые жены и те не приходили. Засиделась, давно не прыгала по чужим балконам. А выволочь дерущихся алкашей хоть и сомнительное, но вполне похожее на разминку развлечение. Без особого сожаления она вышвырнула мужика в кучу мусора, которая находилась недалеко от дверей бара – типичная ситуация в этом районе, тут редко заморачивались мусорными ящиками. Джессика и сама пару раз оказывалась в таких, когда напивалась до состояния не стояния и начинала ругаться со всеми, кто только не так на нее смотрел. Хорошо, что времена такого безудержного пьянства уже прошли.

Сейчас она только иногда позволяла себе напиваться так сильно, как раньше. Алкоголь все еще сопровождал Джессику везде, но теперь она хотя бы не ощущала постоянного присутствия за спиной. Не вздрагивала испуганно, стоило ей только услышать английский акцент или выхватить глазом мужчину с похожим телосложением. Пыталась жить, а не выживать. Пускай и не получалось - старые кошмары, ушедшие на время, вернулись снова, и Джессика просыпалась от эфемерного крика младшего брата, который преследовал ее в кошмарах. Вина душила сильнее, чем обычно, словно Джонс нужен был только повод, чтобы вновь окунуться в бесконечное самокопание.

- Джессика Джонс, - крепкое пожатие чужой руки для нее было хорошим поводом не думать. Не загонять себя в очередной капкан. По-хорошему, на этом стоило бы попращаться. Зайти в ближайший алкомаркет, взять виски по скидке, вернуться в собственный офис, уставившись в потолок. Но она этого не делает. Только хмыкает на постанывающих в куче мусора парней, - а ты ничего. Армейская выправка. Зайдем?

Она кивает головой на приоткрытую дверь бара, приглашая совместно выпить. Возможно, ей было немного интересно. Возможно, она даже хотела пообщаться. Что было странно для Джессики Джонс, той, которая не сближалась ни с кем, только отталкивала от себя всех без исключения. Они с Кэрол вернулись в бар, чтобы занять столик на двоих. Бармен принес им выпивку, объявив, что это за счет заведения, и Джессика  кивнула, принимая такую благодарность.

- Возможно, вопрос будет немного некорректный, - Джессика, заподозрившая в обычной на вид блондинке одну из своих, решила прыгнуть с места в карьер - все равно не в ее правилах ходить вокруг да около, - ты обладаешь какими-то способностями? Ну, знаешь, не каждая девчонка поднимет огромного мужика, словно ребенка.

И, нет, Джессика не подозрительная. И даже не пытается найти во всем подвох. Это просто... профдеформация.