Первая ласточка от Авы приходит поздно вечером седьмого. И Наташа собирается в Берлин с учетом того, чтобы лететь дальше в Питер. Потому, что там аукцион, там продают объект, которым заинтересовалась Темная Комната. Романова точно знает, что ей туда нужно, даже если там не то, что нужно ей. Но сейчас любой необычный объект может иметь отношению к ЩИТу, и сколько еще впереди таких объектов, которые следует вернуть Картер, неизвестно. Наташа не хотела снова сотрудничать со ЩИТом, пока еще не хотела, но невольно вовлекалась в те или иные дела. Доверие все еще не было на старом уровне, но над этим стоило поработать.

Разговор с Шостаковым оказался короче, чем ожидалось. Наташа не была им довольна, она вообще считала время, потраченное на него, пустым. Все, что она оттуда вынесла, это какое-то странное предупреждение или даже угрозу. Наташа шла по улицам вечернего Берлина, кутаясь в пальто от сырости, прокручивая в голове план предстоящего задания. Шостаков перестал существовать, на время исчез из мыслей Наташи, она не анализировала сейчас их разговор, не пыталась реагировать на все угрозы, ее волновало лишь то, что Ава дала о себе знать, сбросив данные, которые смогла добыть.
Ава это сделала. И очень быстро. Наташа предполагала, что девочке понадобиться больше времени, чтобы дозреть до первого такого контакта. Так бы поступила Наташа. Они были слишком похожи, просто скидка на историю и на время, но в остальном они были похожи, мыслили одинаково, рассуждали одинаково.
И все же, Ава написала.

На таможенном досмотре не возникает проблем. Точно так же нет проблем и в Пулково. Наташа, предусмотрительно, сливается с толпой, еще в Берлине сменив цвет волос на блондинку, преобразившись посредством яркого макияжа в броскую куклу, которая вроде как и притягивает внимание, но в то же время не запоминается. Таких пруд пруди, а темные очки и широкая шляпа дополняют картинку. Тем более, что Питер неприлично ярок и светел в девятом часу дня, и это несмотря на то, что до перевода времени... ах да, Россия от этого отказалась.
Сырость Северной Пальмиры расползается вокруг, несмотря на солнце. Ветер безжалостно треплет полы шляпы, и Наташа в такси сует ее в сумку. У нее полный расклад по ситуации, берлога, пропуск в Петергоф и даже наряд, о котором Наташа ничего не знает. У нее все еще есть старые контакты, те, кто не считает ее предательницей. И у нее ограничено время, так как ФСБ не идиоты, и не стоит будить спящего медведя. Он может озвереть.

Никаких неожиданностей быть не должно. Но когда Наташа первым делом открывает наряд для вечеринки, она офигевает.
- Вот это да, - Наташа расстегивает чехол до конца, с подозрением изучая платье в стиле восемнадцатого века. Или девятнадцатого? Нет, наверное, все-таки восемнадцатого... - Никогда не была сильна в этой части. Интересно, а... - Наташа осматривается, находя взглядом парик. - Вопрос снят.
На оставшееся время Наташа успевает принять душ, подремать час, убрать следы усталости, собраться. Слава богу, что стилизация касалась исключительно внешнего вида, а не удобства, и никаких корсетов, спасибо, Господи, за молнию. В конечном счете, Наташа со всеми своими юбками забирается на заднее сиденье такси, коротко сообщая:
- Петергоф. И за хорошее поведение будут чаевые.

Русская речь льется великолепно. Наташа, оказывается, соскучилась по ней. Она задумчиво улыбается, рассматривая, как хмурится небо - погода переменчивая, как характер женщины. Романова меланхолично вздыхает, зонтик не подходил к наряду, она его не брала, его у нее и не было. Но о дожде она тоже подумает потом. Сначала дело, потом дождь.

Почувствуй себя Золушкой, Наташа. Об этом кричит лестница, об этом кричит весь внешний вид. Наташа бросает взгляд в зеркало, снова убеждаясь, что совершенно не похожа на саму себя. Если допустить вариант, что кто-то из старых знакомых тут окажется, ее узнать будет очень трудно, разве что по движениям, но сейчас даже походка отличалась от привычной. До того момента, как она начнет бить морды, вряд ли станет понятно, кто есть кто.
И веер.
Еще есть веер.
Наташа раскрывает его, прикрывая нижнюю часть лица, вступая в большой зал с золотой отделкой, мотивами Штрауса - почему не Чайковского? Других Романова не помнила сейчас. Она оценивает обстановку, оценивает людей, скользя по краю зала, избегая танцоров, замирая рядом с шумными компания, информацию о которых она постепенно впитывает.
Значит, аукцион. Значит, артефакт.
Все еще вопрос, какой?

Жаль, некому было рядом пошутить про фамилию Черной Вдовы и родстве с теми самими Романовыми. Может, было, может, нет. Трудно сказать. Мать Наташа помнила смутно, об отце ничего не знала, документов было не найти. Архивы могли помочь, но в бытность свою в Красной Комнате, было опасно слишком палиться интересом к своему рождению, а потом стало не до того. Вслух никто об этом не шутил, жена героя Алексея Шостакова была пионеркой, комсомолкой и правильной во всех отношениях женщиной. Но никак не потомком царственной фамилии, никакого трона, никаких посягательств на него.
В общем, не место было ей тут, но она была, зорко рассматривая присутствующих, пока время шло.

Все были такими разнообразными, никто не подходил под сводки, пока в глаза не бросился мундир красного цвета. Сначала Наташа решает, что показалось, но нет, память у нее шалит на что угодно, кроме данных по агентам, тем более агентам ЩИТа. Это лицо шло в той графе, где были отмечены те, кого не надо было убивать только потому, что рот не закрывался.
Кажется, зовут Лэнсом Хантером.
Кажется это бывший бывшей Бартона.
И как-то снова стало не по себе от всех этих странных семейных отношений в ее окружении.

К Хантеру Наташа добирается к началу аукциона, гадая, на кого он сейчас работает. Из ЩИТа вроде как ушел, английская форма такое палево, что прямо смешно. Только англичане с пресловутой гордостью будут ее надевать на подобные мероприятия, и в глаза бросается, и сразу видно, что спецслужба Ее Величества, осталось понять, на кой черт он тут. Маленький шанс, что у него иные цели, был. И хорошо бы так, чтобы не пререкаться на эту тему, а то время будет потрачено в пустую, а ей еще придется уносить артефакт не только из лап Гидры, но и из лап оперативника чужого ведомства.

- Хорошо смотрится форма. Прямо вызывает желание и не оставляет равнодушной, - Наташа ловко подхватывает мужчину под руку, бросая выразительный взгляд поверх раскрытого веера. - Все же, форма войск Ее Величества наполнена определенным романтизмом, рассчитанным на слабую женскую психику.
Слабой Наташина психика совсем не была, как и хватка на локте Хантера.
- Вы же потом мне расскажете, как она расстегивается?
Нахальный взгляд зеленых глаз изучает мужчину, предлагая много чего, на что бы не следовало вестись. По хорошему им нужно разобраться прямо тут и сейчас, кто за чем пришел, чтобы не мешать друг другу.
- Высматриваете что-то ценное?

Был, правда, вопрос, признал ли в ней Хантер Черную Вдову. С одной стороны хорошо, если так, с другой хреново, если так. Максировка была на пять с плюсом, но те, кто хотя бы имел хоть какое-то представление о Романовой, могли догадаться, кто перед ними, тем более, что Натаща позволяет это.