Если бы кто-нибудь лет пять назад сказал Даичи, что он будет числиться в наёмниках, то он бы, пожалуй, рассмеялся тому в лицо и может быть даже попытался устроить потасовку, разрушая тем самым не самый правдоподобный образ хорошего копа, которому не к лицу устраивать разборки из-за глупых слов и шуток. Савамура не гордился своей горячностью, прорывающейся редко, но метко, ставя под вопрос его благоразумность чуть более чем полностью, но, благо, подобные срывы он позволял себе только будучи в роли гражданского и старался подобную информацию оставлять в стороне от работы, но факты всё же на то и факты, чтобы от них нельзя было вот так запросто взять и отмахнуться. В общем, не гордился, но знал, что в каком-то роде тогда был в своём праве, пусть и был молод, а мир воспринимал слишком однобоко - юношеский максимализм в комплекте с патриотизмом та ещё смесь. Тогда ведь причин для подобной реакции у него была целая уйма: ушедшие товарищи, вера в светлое и доброе, зацикленность на том, что он в самом деле на своём месте и всё это не зря, что они тут частенько пытаются сдохнуть не просто так забавы ради, а потому что кто-то же должен выполнять грязную работу и рисковать собой. Тогда для него сама мысль уйти на такие вольные хлеба, предав, в общем-то, родину и собственную идею, из-за которой и поступил в военную академию, где всегда был одним из лучших, просто потому что выкладывался на полную, продавшись за деньги, казалась кощунственной и совершенно невозможной.
Но время всё расставило по своим местам.
Пусть ему и сейчас не близка мысль, что его деятельность напрямую зависит от того, кто больше заплатит, но даже так лучше, чем лицемерно говорить про долг перед родиной и собственные клятву, данные вместе с присягой, а поступать так как велит начальство, которому, в общем-то, совершенно плевать, что там на счёт справедливости и скольких гражданских они погубят своими "правильными" действиями по протоколу. И уж тем более всяко лучше выдирать своих во чтобы то ни стало, чем отправлять их на верную смерть, говоря, что это всё на благо, пусть и не их. Просто, как оказалось, за стенами академии мир не так уж прост. И вовсе не состоит из чёрного и белого: в нём множество красок, которые ему, до кончиков волосы правильному парню, желающему уберечь своих и помочь там, где в самом деле это возможно, были не очевидны. Мир оказался сложным, лживым и приоритеты у государства не слабо разнились с его собственными. И вот он здесь. Ему понадобилось всего каких-то пять лет в аду, за которые он дослужился до капитана, почти женился, но в результате остался один, заимел свой собственный отряд призраков прошлого и вообще переосмыслил жизнь, чтобы лихо сменить курс и продолжить делать то, что он собственно хорошо умел, только теперь воюя вовсе не за собственную родину. Стоит в шеренге таких же как он потерянных для их родины бойцов, тренированных, опасных, настоящих профессионалов и слушает Бокуто, пытаясь оставаться серьёзным. Слушает, если честно, вполуха, зная, что всё самое важное говорят вовсе не на подобных построениях, думая о своём, о наболевшем, и внимательно смотря на парня рядом с их как бы командиром, который на самом деле был одним из самых мощных и опасных бойцов отряда, но вовсе не тем, кто тут всем заправлял и отвечал за тактику, и это знал даже сам разглагольствующий широкоплечий мужчина, похожий на сову, рухнувшую с дерева.
Парень, которого привёл Бокуто, вполне подходил для их маленького отряда самоубийц: такой же специфический. Если честно, Даичи с трудом мог понять, как их отряд вообще выживал все эти годы, воюя против целого мира бок о бок, плечом к плечу. Своенравные, безумные, одиночки и командные игроки - по-хорошему им всем вместе не стоило даже садиться за один обеденный стол во избежание попыток убить друг друга с помощью ложки и железной кружки, а они лезли в самое пекло, умудряясь друг с другом не просто переругиваться по рациям, но и, доверяя собственные жизни, полагаться всецело и выходить сухими из воды, если, конечно, не брать в расчёт все травмы, ранения и пару случаев, когда выносить приходилось на руках, отстреливаясь и нервно крича в рацию, что нужен другой план. Но факт есть факт, верно? Они чертовски хороши. Им платят за то, что они делают вещи, которые не могут осилить другие, а некоторые даже не рискуют браться. Они всё ещё живы, пусть и шрамов на каждом не перечесть. Они по-прежнему не перегорели, дышат ровно, рискуют, куражась, и продолжают выживать. Все по-своему. Кто-то с кольцом давно умершей жены на пальце, кто-то напевая колыбельные по общему каналу, кто-то мимикрируя под бесчувственный булыжник в жизни, а кто-то и вовсе коллекционируя пули, которые чуть его не отправили на тот свет. Сам Савамура страдал от безуспешных попыток контролировать всё от и до, предпочитая стабильность риску и импровизации, при этом откровенно чураясь даже мысли осесть где-нибудь и, не дай бог, с кем-нибудь - у всех свои травмы и каждый борется с ними, как умеет. Если смотреть со стороны, то они натуральный цирк уродов. И новеньких в этом цирке не то чтобы не любили, просто смотрели с подозрением и не спешили бодро приветствовать, пытаясь вместо этого просчитать все возможные риски при притирке, а их было не мало. Даичи новеньким мысленно давал шанс, уверенный в том, что пусть Бокуто и безумен по-своему, но в людях разбирался и с гнильцой несовместимой с их работой ребят к ним не приводил, но на Куроо смотрел с плохо поддающимся дешифровке чувством, что их всех тут держат за идиотов. Сплошной обман. Буквально от и до. Вот только никаких рациональных доводов для собственных чувств Савамура нащупать не мог и от того терялся, не рискуя ставить диагнозы, не понимая симптоматику. Вот стоит перед ним Куроо весь из себя положительный, смиренный, улыбается даже добродушно как-то, пусть и смотрел до этого изучающе так, как будто в глазах у него встроен рентген, но последнее - это нормально. Даичи бы начал нервничать будь иначе. Глаза-рентгены - это уже профессиональная деформация, он сам смотрел так же. Не улыбался только - он всегда вёл себя себя корректно, редко говорил то, что могло бы задеть другого и не по делу, не лез в чужую душу. Но это он. Ему просто страшно лезть в чужое болото, потому что в своём то не разобраться.
А с Тецуро всё же что-то не так. Вот только что? В чём подвох?
Короткий кивок Бокуро, мол, услышал, будет сделано - в его исполнительности никому и в голову не приходило сомневаться. Такой уж Даичи, предпочитающий работать не в поле, а в стороне, держа руку на пульсе и вступая в роли огневой поддержки при надобности. Наверное, он был бы неплох, как и оперативник, но в нём слишком мало любви к экспериментам и риску. Ему привычнее планировать и курировать, но случается всякое. Тут у них не игра в одни ворота. А базу показать - это и вовсе просто. На самом деле Тецуро бы и сам всё нашёл, но приказ, пусть и звучавший скорее как просьба, есть приказ. Шаг вперёд, очередной кивок на этот раз уже для Куроо и короткая речь - Савамура не из болтливых.
- Будем. Савамура Даичи,- короткий поклон, как в старые и добрые, очередная попытка разглядеть за картинкой, что ему показывали, то, что его так смущало в новом бойце их отряда и снова поражение, вполне доброжелательная улыбка без огонька и разворот на пятках, чтобы направиться в сторону казарм. В их профессии не принято задавать вопросы, особенно те, что затрагивали прошлое, но Даичи ни за что не согласится пойти в поле с тем, про кого ничего не знает. В случае с Тецуро он будет требовать досье, с упрямством барана настаивая на том, что это обязательное условие - у каждого свои приметы и традиции, у Савамуры такие и с ними уже смирились, но это всё потом, если их отправят в какое-нибудь пекло вдвоём. А пока можно просто идти, не особо заморачиваясь на светских беседах - тут это никому не нужно. Они не друзья, напарники - это совсем другая категория отношений. - Тут наши казармы, всё просто и прилично. Душевые, личные шкафчики здесь же прямо и направо по коридору - не потеряешься. Там,- рука уверенно указывает в нужную сторону,- стадион, здание рядом - тренажёрка. Оружейную найдёшь налево, оружие у нас имеется как общее, так и личное, последнее именное. Пойдём, покажу столовую. Время обеда, можешь заодно поесть, если голодный.
Ничего необычного. Ни капли лишнего. Обычная процедура первичного знакомства - в их сфере деятельности в самом деле узнают друг друга иначе. В иных условиях. Под шум стрельбы, под взрывы и нервно отслеживая зелёную точку на экране, выдавая чёткие и рваные команды, попутно заряжая винтовку и находя удобное место для того, чтобы прикрыть.
////
- Куроо, какого черта! Сваливай оттуда. Сейчас!
Всё было тихо-мирно. Первый пять миссий. Весь из себя показательно-образцовый Тецуро не вызывал вопросов, следовал протоколам, действовал, как велел голос в рации, вёл себя максимально аккуратно, не лез на рожон. Даичи даже было поверил, что его чуйку пора нести на свалку - все подозрения в лживости не подтверждались, всё было даже чересчур идеально.
Но вот. Пожалуйста.
Он был прав. Чертовски прав! Глядя на экран и вытаскивая из чехла винтовку, чтобы залечь в кустах и попытаться прикрыть не в меру своевольного наёмника, доставшегося ему в пару снова, Савамура проклинал свою доверчивость и то, что рискнул убрать руку с пульса, вернее ни хрена он не убирал, его просто взяли и задвинули на второй план, всем своим видом дав понять, что одиночка в команде работать не может. Они рисковали. Нет, не так. Куроо как будто пытался закончить свой жизненный путь здесь и сейчас, игнорируя Даичи и идя ровно в обратную сторону от той, что ему рекомендовал его напарник, видевший больше, чем сам Тецуро.
Чёртов придурок.
Ну, а сам Савамура был вынужден ждать, забывая делать иной раз вдох, всё надеясь услышать хоть какой-то ответ.
- Тецуро! Хватит. Уходим. Мы сделали всё, что нужно. Не играй в героя! Тецуро?..
В эфире тишина. Савамура нервно сглатывает, трясет головой, гоня прочь лишние эмоции и следит уже через прицел за выходом с чужой базы, выискивая экзотическую шевелюру Куроо.
- Если выживешь, я убью тебя сам.
У Даичи есть все основания считать, что Тецуро его не слышит.
[NIC]Савамура Даичи[/NIC]
[STA]только попробуй сдохнуть, куроо[/STA]
[AVA]http://s9.uploads.ru/BiTRX.jpg[/AVA]