Когда ему озвучили задание, Баки сразу сказал, что он совсем не спец по инопланетным  дипломатическим функциям, и после криокамеры совсем немного - клаустрофоб. Но оказалось, что это, во-первых, дело по спасению не просто мира во всём мира, а всего, колупать его мамашу, мира!.. А во-вторых, в этом замешан Бартон. Потому что его уже утаскивают по межпланетным делам, и он уже дал добро на это сомнительное путешествие.

Не то чтобы Барнсу так уж было дело до занятий Бартона.. Но последнее время они жили и существовали буквально нос в нос, выработалось что-то вроде привычки работать вместе, а ещё с Бартоном было так комфортно!.. На удивление комфортно.
Баки об этом молчал.
Молчал, нахмурив брови, сердито надувшись порой, не высказывая малейших предпочтений насчёт своей работы, ведь они бы имели хоть какой-то но этический оттенок!..
А Бартону было без разницы.
Никаких предпочтений он не выражал в принципе, и это всё, что стоило Баки помнить, всё, что стоило Баки вспоминать. И над чем думать. Что анализировать. Что принимать во мнение для расчётов о будущем...

- Бартон, едрёна вошь!.. - выругался Баки, не отрывая взгляда от странной танцовщицы, которая исполняла на столе прямо перед ним. Точнее, некоторые её прелести, так напоминающие по форме персик, были слишком близко.

Баки от неожиданности даже вжался в диван настолько плотно, что от него наверняка останется след. Он бы не прочь сделать всё как должно, учитывая, что они катапультировались в космос, в отличную от солнечной системы, и вокруг полно нечеловекоподобных гуманоидов, и не только гуманоидов - в том числе... А всё это разумные расы, к которым нужно проявлять уважение!..

"Простите, вы не могли бы сдвинуться левее на столик.." - Баки подумал, но так и не сказал.

Дама рядом с ним так старалась, приплясывая,  уворачиваясь вокруг шеста, подобно змее, что Барнсу оставалось лишь порой рукоплескать. Изредка, на самом деле, да и мнение у него сложилось, что его отношение  к происходящему не особо кого-то интересует.

- Довольно, довольно, - вяло пробормотал Барнс.

Вряд ли его поняли, вряд ли лингводекодер сработал, вообще эта мини-плюшка на ухо работала весьма условно, с крайним опозданием сообщая ему значение реплик аборигенов им местных путешественников.

Тем временем, у барной стойки началась какая-то суета.
Баки потрогал сиденье рядом с собой, пытаясь налапать Бартона, чисто машинально, привычный такой жест, Бартон почти всегда ошивался рядом, в зоне досягаемости вытянутой руки.
Но сегодня его не было.
Баки тут же очнулся, отвлекся от своего импровизированного стриптиза в исполнении создания, которое даже не факт, что было одето... Вскочил на ноги, щурясь, вот единственное, чего им не хватало в работе - это скандал и драка межпланетного масштаба, правда?..

Баки поправил наушник. Бодро выбрался из-за стола и не поторопился спешить на помощь. Напротив, он прислонился к стене, нашаривая кое-что, что он здесь давно видел...
Приборная панель.
Баки практически огладил её, очень нежно, бионическими пальцами.
И потом, прижавшись к металлической панели, пустил разряд ЭМИ, выводя из строя системы безопасности.
Это должно было отвлечь хоть какие-то внимание от Бартона, который почти успел вляпаться в какой-то скандал в центре клуба.
Идиот, да и только..

- Твою налево!.. - выругался Барнс, когда первой из систем безопасности включилась самая дорогая и ценная. Пожарная.
Пока Джеймс пробирался меж людей к междусобойчику у барной стойки, включились поливалки, окропляя их всех щедрым и уж очень прохладным дождём. Барнс ещё раз выругался, и опять.
Он пытался растолкать посетителей, чтобы добраться до Бартона, и вытащить его из весьма противных разборок.
Но получится это у Барнса явно не сию секунду.

Пробираться сквозь возмущенную толпу инопланетян - то ещё приключение. Барнс умел быть осторожным, дьявольски осторожным и незаметным, он даже несколько раз замечал, как Клинт удивлённо разворачивает голову, когда он появляется, а Клинт из тех самых парней, которые крайне озабочены вопросом, чтоб никто не подобрался к ним со спины. В этом они с ним похожи. Опыт промывания мозгов, шпионской работы, и паранойя, как основополагающее качество характера. Как вообще два таких подозрительных идиота могли сойтись, сработаться?.. Загадка.

Но сейчас Баки интересовала вполне конкретная вещь. Точнее, один конкретный снайпер, которого уже зажали в уголочке с целью ограбить, избить, или и то и другое вместе. К счастью, пожарная сигналка сработала именно так, как и рассчитывал Барнс - все отвлеклись, началась суматоха, и пока Баки сумел протолкаться до Бартона, смута вокруг него уже рассеялась.

Холодно действительно было слишком.
У Баки было чувство, что в этом жарком и душном помещении, воду специально охлаждали, чтобы она ощущалась, практически как осколки града по разгоряченной коже, это практически ожог. Даже пальцы Клинта, вцепившиеся в него, казались очень горячими после этого холодного душа. Да что там. Это тоже ощущалось практически как ожог..

- Ты искупал лингводекодер в кофе, - резюмировал Баки, щуря глаза и рассматривая Клинта. Травмирован? Похоже, нет. Испуган? Тоже в пределах нормы. Но вот замёрз он чертовски, точнее, оба они. - Пойдём, этот холодный душ слишком холодный.

О своих особенных отношениях с холодом Баки предпочитал молчать. Он выработал собственные методики, контролировал дыхание, возвращался мыслями в точку комфорта. В те моменты, когда холод прокрадывался под кожу, заставляя постепенно неметь кончики пальцев и верхние слои кожи, практически полностью отключая рецепторы и нервные окончания, Барнса охватывала паника. То самое инфантильное ощущение беспомощности, когда оружие, которым Барнс был напичкан сейчас до зубов, ни навыки убийцы, ничто не помогало ему ощутить себя хоть немного в безопасности.

Каждый раз чёртов холод выбивал его из колеи.
Пусть сейчас это и было нужно..
Баки вцепился в руку Клинта и потащил его подальше от буйной толпы - где-то в отдалении он видел коридор, возле уборных, место не ахти, конечно, но какое-никакое а уединение, и без тех, кто хотел поквитаться с Бартоном. Паника всё накатывала, видимо, дело было в том, что они на другой планеты, и никакой возможности хоть как-то предугадать, на что способны существа в этом пабе, у Барнса не было. Именно контроль, именно осознание своих возможностей дарили ему ощущение комфорта долгое время. А сейчас.. Сейчас он чувствовал себя выброшенной на берег рыбой. На ледяной берег, насквозь продрогшей задыхающейся рыбёшкой.

- Это был я, - вздохнул Барнс, он углядел какую-то нишу в стене, тёмную и незаметную. Он протискивается туда, утаскивая Бартона с собой, темно, зато вода не льёт и они почти невидимы. - Хрен знает, чего ждать  от этих ребят, правда, нам конечно сказали, где мы, но я ни черта не знаю о том, что могут эти чудаки. Потому пусть лучше так. Ты не ранен?..

Баки упирается спиной в стену. Он вспоминает, как видел что-то - какое-то движение, потом Бартон трёт бок, а особа рядом подозрительно.. шипастая. Всё это довольно трудно переваривать, пока Баки тоже настолько холодно, а потому он просто проводит ладонью по спине Бартона - там, где должны были быть какие-то повреждения.
Рука влажная. Вот только от крови или нет - он разобрать не может. После полива все здесь промокшие, как курицы.
Потому он просто слизывает с ладони языком.
Вкус - солоноватый, металлический.

- Чёрт. Тебя там на иглы ежом накололи, что ли? - ругается Баки, и всё же крови не слишком много, скорее ранения мелкие..

Баки на это надеется. И по-прежнему дрожит.
Холод - к сожалению, один из самых хреновых триггеров в его жизни.

Баки бы, конечно, мог посомневаться. Бартон мог похвастаться той ещё репутацией, и инопланетная вертихвостка вполне имела возможность вскружить ему голову, это было вполне в характере белокурого лучника, который перевстречался с половиной женского состава ЩИТа, а на некоторых даже жениться, и спасибо, что по одному разу.. Но Баки не казалось сейчас, что кто-то между ними стоял. Клинт был такой же замёрзший, как и он, и, казалось, они даже дрожали в унисон, слипшись в неком подобии полу-объятий. То ли коллеги, то ли что-то большее, правда? Это слишком выразительно висело между ними.. Эдакая недоговоренность. Которую никто не обсуждал.

- Мне холодно, - согласился Баки.

И мотнул головой, облокотившись спиной в стену - не менее холодную, чем всё здесь, но хотя бы не ледяную. Дождь системы безопасности сюда не забегал.. И всё же Баки дрожал. И не менее чётко ощущал, как вздрагивает тело рядом с ним, такое же промерзшее, остывшее в этой диковинной пожарной поливалке, чёрт возьми, Клинту, кажется, было так же хреново, если не больше, ведь его ещё и искололи иглами. Барнс вздохнул. Пожалуй, действительно слишком шумно, и немного - виновато, они ведь оба попали в обстоятельства, правил и законов которых не знали, верно?..

  - Ты дрожишь, - заметил Джеймс, приобнимая мягко, невольно - именно так казалось сейчас - прижавшегося к нему Бартона.

Всё между ними было так деликатно, что страшно было порой дышать. После приключения в Европе Джеймс искренне собирался пропасть на пару недель, но зависимость, или созавимость, как вернее?.. - оказалась слишком сильной штукой, и уже через одну ночь Баки оказался в чужом-родном доме, на бэдстэй, в удивительном строении с чужими пледами, приветливым псом и кухней, которая всегда была ему рада.

И, конечно же, Бартоном.
Бартоном, который всегда делал вид, что ему, Баки, именно тут и место - и именно ему стоит пытаться готовить их общий завтрак и варить кофе, даже если тот излишне вскипел. Чёрт, порой казалось, Бартон вообще не замечает таких мелочей, как подгоревшая яичница, или частично выкипевший кофе. Этот вечно сонный по утрам человек поглощал всё что ему подкладывали, если это было съедобно, и более того, умел радоваться всему этому, происходящему с ним.

Удивительный, фантастический. Потрясающий. А какие у него были глаза!.. Насыщенного, пронзительно-голубого цвета.. Баки так нравилось их рассматривать, и он так сожалел, что безнаказанно может делать это крайне редко. Правда, в последнее время всё это было несоизмеримо чаще. Клинт часто приходил к нему, посмотреть телек рядом, посмотреть видеоигру. Порой они находились совсем близко. Это было волнующе и предельно непонятно. Ведь с момента того странного поцелуя в мотеле никаких намёков на более чем дружескую близость у них не было.

И сейчас Баки был почти что готов тоже взвыть. Так же, как Бартон заваливался на диван спать рядом с ним, точнее, на нём, игнорируя всё и вся, он и сейчас просто привалился к Баки боком, совершенно игнорируя, что, несмотря на общее переохлаждение, это по-прежнему ощущалось как...

Ожог.

- Охх, - выдохнул Джеймс, проводя пальцами по чужой спине.

Легко, почти невесомо, словно боясь делать это в полную меру.

- У меня нет с собой горячительного, - качает головой Баки.

Он привлекает к себе Бартона, прижимаясь к нему почти полностью, плечи к плечам, торс к торсу, бёдра к бёдрам.. Даже ногу подвигает чуть вперёд, чтобы она была между ногами Клинта, ну правда, так ощутимо теплее. Не только из-за физической близости. Когда Клинт рядом, Баки, честно говоря, всегда жарко.

- Разве что так, - Баки едва ощутимо касается губами чужого уха и зарывается носом в шею.
Тепло.
Очень.
Он надеется, что взревевшая с новой силой пожарная тревога не сумеет нарушить их единение. И сильней сцепляет руки за спиной Клинта. Оглаживает ласковыми ладонями его поясницу..
Ему это нужно было, пожалуй. Именно сейчас он мечтает, чтобы момент затянулся чуть более, чем на вечность.

Баки мог бы торчать так в углу на богами забытой планете, рядом с Клинтом под боком, вечность, наверное. В тщетных попытках согреться.. И всё же это было ни с чем не сравнимое ощущение близости, странного, удивительного уединения. И очень хрупкого. Возможно, дело не в том, что это было что-то исключительное, особенное.. Скорее Бартон имел особенное свойство собой родимым перекрывать всё. Все воспоминания, угрюмые мысли Барнса, замирали в компании Бартона, хоть на какое-то время, играли в замороженного на месте сурриката, который прикидывается мёртвым.. И Баки ощущал ту самую блаженную тишину в голове, разве что, с лёгкой нехваткой кислорода в лёгких, сродни головокружению. Но это было даже приятно, особенно в компании Клинта. Всё, чёрт возьми, становилось приятней в компании Клинта. Даже риск уничтожения безумным титаном с помощью идиотских камней, или просто возможность погибнуть от руки чудных аборигенов. Всё приобретало характерный оттенок, как увлекательные приключения, о которых Баки читал в красочных книгах в детстве. Странно было принимать тот факт, что он всё ещё может ощущать себя так.

Это всё действительно было очень увлекательно, как незабываемое впечатление из кинофильма, из тех, что Джеймс смотрел ещё до войны, и искренне хохотал над каждой шуткой. Этот оттенок ощущения ирреальности происходящего немного беспокоил Баки. Потому что терять контроль хоть было в какой-то мере приятно, слишком приятно даже, пожалуй, но по-прежнему был опасно. Тем более, в очевидно враждебной среде.. Он становился слишком уязвимым. И этим в первую очередь подставлял своего напарника.

- Потом, - хмурится Баки, отстраняясь наконец-то, прекратив кое-как попытки зарыться носом в чужую шею, накрепко сцепив веки. Не подходящее время, неподходящее место для всех этих игр. Весьма сомнительных, к тому же. С момента поездки по Европе ничего особо не изменилось, не говоря уже о том, что они так и не поговорили ни разу о происходящем. - Сильно потом. На Бедстей, я бы зарылся ладонями под твою майку и грелся часами. Тут, дьявол подери, так холодно!..

Баки вздыхает. И отрывается от Клинта, явно неохотно... Движение в баре он тоже заметил, наблюдая из-за плеча Бартона, и, похоже, их информатор наконец-то появился здесь, а, значит, был хоть какой-то призрачный, но всё же шанс не провалить задание. Барнс лавировал между посетителями, такими же мокрыми и изрядно замёрзшими, как и он сам, пока не оказался в близости от цели, на расстоянии каких-то пары метров. А рядом - всё та же игольчатая дама... Ну или, особь, которую Баки про себя окрестил морским ёжиком.

- Осторожнее, ты, мудила! - выругался Барнс. когда с ним "совершенно" случайно столкнулся один из посетителей, и в следующую секунду, подобно бильярдному шару, полетел в сторону шипастой госпожи. Он сделал своё дело, ровно настолько, насколько нужно, потому что игольчатая мадмуазель наткнулась на их информатора, да и похлеще, чем на Бартона. подняв вой и панику такую, что у любого мало мальски не страдающего глухотой вполне могло заложить уши.

Джеймс ринулся вперёд, всё, что его интересовало, это кейс информатора, именно в нём должны были находиться все данные. Кейс, чёрт возьми, пропавший снова кейс, и Бартон. Джеймс очень надеялся, что эти двое где-то рядом и желательно вместе, ну а пока что, кто-то опять врубил тревогу. и в клубе снова царила абсолютная суматоха. Ну правда, это было слишком, от звука сирены у Джеймса почти ощутимо больно звенело в ушах.ф