Питер всегда старался не радоваться, ибо не понаслышке знал, что закон подлости всегда где-то рядом и готов сделать «бу!» в любой момент, но желательно неожиданный, чтобы окончательно выбить из колеи и столкнуть с дороги, на которую снова только-только вышел. Сейчас такое время, когда нельзя чувствовать себя в безопасности. Впрочем, разве оно вообще когда-нибудь было? Ну, да, то время, пока не оказался в «Оскорпе» один на один с радиоактивными пауками, познакомившись с одним из таких поближе. Максимально близко. Потерев пальцами переносицу, Питер опускается на одно колено, восседая на парапете одной из крыш района, пострадавшего ранее от набега инопланетной гадости. Да, они по-прежнему были тут, по-прежнему рыскали, сновали и пытались что-то искать. И если честно, эти неразумные чудики с несколькими парами рук (лап, конечностей, отростков, чёрт знает, как их правильнее называть, копаться в их терминологии никто не торопился) порядком надоели. Но ей богу, лучше они, чем те, другие, которые даже умею складно разговаривать и пользоваться оружием. Почувствовав неприятные мурашки на спине, как они скользят вдоль позвоночника наверх, неравномерно распределяясь по рукам и спускаясь ниже, Паук ёжится, фыркая и сужая линзы маски. Здесь царило какое-то запустение. После того, как дней десять назад он на пару с Мишель в странных обстоятельствах оказался в подобном месте, в мыслях отложилось одно важное знание. Эти развалины не только не забылись местными жителями, но ещё и начали привлекать подростков, которые расценивали такие места как привычные заброшки, по которым можно полазать. Только если около какого-нибудь забытого историей, старого детского садика или магазина максимальной опасностью могут быть дворовые собаки (которые вообще редко без причины могут бросаться или даже просто подходить к людям) или специально приставленный мужик-охранник с фонариком и резиновой дубинкой, то здесь всё было куда серьёзнее. Клокочущие звуки, издаваемые инопланетянами, раздавались тут время от времени, а что с такой тварюгой может сделать заблудший ребёнок лет четырнадцати или тринадцати? Правильно, что ничего, ибо даже сбежать от них сложно, сам пробовал.. как-то раз.

Покачав головой, отмахиваясь от этого, Питер поднимается на ноги, слегка покачнувшись. Повод для радости был только один — Наследники оказались наконец-таки в полном составе заперты в погибшем от ядерного взрыва мире, где им предстояло провести всю оставшуюся вечность наедине с развалинами и радиацией. Да, все вздохнули с облегчением, тема с другими мирами малость поутихла, в карманных телепортах не было необходимости, зато теперь кулачком грозил космос. Побывать там аж два раза за один месяц это, конечно, круто, но лучше так всё-таки не делать и наблюдать за движениями планет и звёзд, стоя на земле, а лучше сидя в комнате, ибо в последнее время всё чаще и сильнее хотелось просто закрыться там, оставаясь наедине со своей собакой, что в последнее время тоже стала как-то тише, стала чаще запрыгивать на кровать и опираться передними лапами на подоконник, словно стараясь высмотреть что-то за окном, а на улице редко отбегала дальше, чем на десяток метров. Хотя животные всегда были более чувствительны, чем люди.

Относительно новый красно-чёрный костюм, которому не было и месяца, был куда лучше того, который пришлось использовать в марте. Сочетание красного и чёрного было.. неплохим и пока Майлз не начал топать ногой, упираясь руками в бока, заявляя, что это его цвета, Питер решить продолжить начатую ранее традицию, добавив больше чёрного и сделав вид костюма не таким.. агрессивным, что ли. И без дополнительных аксессуаров в виде когтей, разумеется.

Отталкиваясь ногами от парапета, Паук запросто преодолевает расстояние в несколько надломанных домов, пока не получает весточку от Карен. Его чутьё после «модернизации» в феврале работало немного не так, потому и странная «связь» с чутьём Синди была не настолько сильной, как у неё самой. Так что ИИ была первой, кто заметил знакомый силуэт, снующий не так далеко.
— Надо же, — себе под нос выдыхает Питер, решая поменять маршрут. Он не подкрадывался и не затаивал дыхание, чтобы сделать сюрприз или просто напугать, это в любом случае бесполезно. Тем-то Пауки и не нравились злодейской половине мира супергероики, их нельзя застать врасплох. А если и можно, то надо здорово постараться или найти пути обхода. Например, те же самые симбиоты, на которых чуйка не срабатывала, хоть что делай.
— Привет, — также кратко здоровается красно-чёрный, опускаясь на корточки в паре метров от знакомой Паучихи, сужая линзы маски. — Нет, я.. то есть, я имею в виду, что да, конечно. Но сначала я заметил тебя, — более, чем честно отзывается он, склоняя голову немного набок, теперь концентрируясь на кучке подростков. А вот и то, о чём думал ранее, те самые ничего не подозревающие люди. Или они, наоборот, обо всём прекрасно знали, но делали это намеренно, дабы «пощекотать нервишки», ибо фильмы ужасов с этим давно перестали справляться. Однако именно эти выглядели как-то потеряно, будто не понимали, где находятся. Или просто ожидали увидеть что-то другое?
— Нужно вывести их отсюда, — выпрямляясь и перешагивая с края крыши на металлический выступ в виде тонкой трубы, торчащей из надломанного бетонного блока. Следить за ними можно сколь угодно, но неожиданность есть неожиданность, а среагировать можно не сразу, несмотря на то, что с реакцией у паучьих всё в порядке, недооценивать инопланетную живность не стоит, как и рисковать чужой жизнью. Питер не смотрел в сторону Синди даже в момент приветствия. Не сказать, что он всё так же чувствовал себя виноватым, не совсем, скорее, он чувствовал себя.. ответственным. Ответственным за то, что она делала сейчас и до этого, с самого начала месяца, когда Паучиха попросила помочь вернуться в строй.

Питер не до конца улавливает суть сказанного. Приятно слышать? Слышать.. что? Что он нашёл её в таком месте или? Встряхнув головой и стараясь не задумываться об этом слишком сильно, Паук просто полностью концентрируется на «намеченной цели», что сейчас просто как открытая мишень сверкала своим присутствием, а заодно и беспомощностью. Синди первая соскакивает с выступа, на котором оба устроились подобно уличным птицам, устремляясь вперёд, ведь тычок подросткам, кажется, в самом деле был необходим. И лучше пусть он прилетит от двух героев в цветных костюмах, чем от какого-нибудь рукастого и зубастого пришельца, который вдруг почувствует тут неладное и решит проверить, явно считая это место частью владений их собственных или их хозяев, кем бы они там ни были. Питер ещё не придумал, как можно назвать их «верхушку», потому что слово «Орден» звучало слишком громко для таких странных и объективно страшных ребят, что словно выползли из какой-то компьютерной фэнтези-игры. Полное погружение, говорите?
Не став долго задерживаться на одном месте, делает то же самое, соскакивая вниз и цепляясь паутиной за такой же выступ, но пониже. Так ведь и правда до беды не далеко.

Останавливается чёрно-красная фигура в паре метров от другой Паучихи, которая в свою очередь сразу перешла в наступление, привлекая к себе внимание, из-за чего некоторые ребята дёрнулись как от неожиданного разряда тока, что мгновенно вынудил их пересмотреть свои не самые умные решения. Но даже если сам пока просто молчал, лишь озираясь по сторонам и напрягаясь, готовясь в любой момент вовремя среагировать на посыл чутья, всё равно каким-то образом привлекал к себе внимание. Человек-Паук был известен и в каком-то смысле даже популярен среди жителей города, раз уж в свет скоро должна была выйти совершенно новая игра, сделанная на серьёзном выражении лица, для продажи, с хорошей графикой, а не просто ради какого-нибудь прикола-однодневки. Но с другой стороны, это по-прежнему не до конца замечалось и принималось. Питер сам привык к тому, что он всего-навсего герой уличного разлива, который пытается помогать по мелочам.. даже если помощь-то и не нужна вовсе. И так было проще, гораздо проще, чем теперь, несмотря на то, что ему ещё только предстояло дойти до конца пути, когда к нему станут относиться как к полноправному члену команды Мстителей, а не как к тому, кто что-то может испортить, сорвать бельевые верёвки или случайно поцарапать машину, просто влетев в неё или неправильно приземлившись.

Наконец вспомнив как двигаться, Паук подходит ближе и опускает ладонь на плечо самого высокого парня, просто кивнув, таким незамысловатым образом подтверждая слова Синди.
— Не стоит в такие места приходить самим, это может быть опасно, — упоминать про внеземных гадов, конечно, не стал, не стоит только сильнее пугать ребят, они и без того выглядели куда более растерянными, чем с самого начала, когда только подошли к этому месту. Паучиха предлагает перестраховаться, а Питер опускается на одно колено, руку укладывая на холодный и мокрый бетон. — Хэй, Карен, мы можем узнать, насколько крепкие здесь опоры? — обращаясь будто бы к пустоте, щуря линзы маски, которые, если присмотреться, из привычно бледно-серых переквалифицировались в светло-синие. Разумеется, ИИ может что-то просканировать, это её основная работа.
— Здесь нет никакой опасности, кроме торчащих труб, — отзывается привычный женский голос, — крепления всё ещё надёжные.
— Всё в порядке, — понизив голос и запрокинув голову слегка назад, обращаясь только к Синди, что сейчас была уровнем повыше. — Здесь обвалилась только противоположная часть этажа, всё нормально, если не ходить по краю, — хотя Паукам, в принципе, может подойти даже стена, главное теперь, чтобы присутствующая тут кучка детей не последовала за ними в надежде поучаствовать. — Вы подождёте тут, хорошо? — поднимаясь на ноги и вытягиваясь, поворачиваясь лицом к виновникам этого внепланового торжества. Те двое, что были очевидно самыми младшими, тут же активно закивали. Кажется, эта авантюра пугала их с самого начала, но все ведь хотят делать то, что делают «взрослые», равняясь на них, верно? — Я серьёзно, — на всякий случай предостерегая чуть более серьёзным тоном, хотя это явно не его. — А-а-а, Шёлк, — обращаться к Синди по её геройскому имени было так странно и непривычно, — останешься с ними? — контролировать их не требовалось, а вот окружающую обстановку — вполне, а уж добраться до какого-то рюкзака как раз плюнуть. Потому, не дожидаясь толком ответа, Питер поднимается выше сам, ловко обогнув сдвинутый в сторону бетонный блок, скрываясь за выступом, после чего даже звук шуршащих под ногами маленьких камешков прекратился.

Звук непроизвольно падающих капель стучал где-то на периферии, слишком сильно и активно привлекая к себе внимание, хотя в этом явлении не было ничего необычного — просто прорванные из-за обрушения трубы. Сколько людей здесь на самом деле пострадало. И теперь речь шла даже не о физическом здоровье, а о том, как много предстоит восстановить или даже заново воссоздать. Скоро он перестаёт слышать и какие-либо голоса за спиной, значит, Синди на самом деле занялась детьми. Хм. Немного странное ощущение возникает, если людей, которые младше тебя всего года на четыре, называть детьми, когда сам ещё не достиг совершеннолетнего возраста. Едва не зацепив лбом свисающий и загнутый в одну сторону металлический стержень, Паук ухнул и слегка пригнулся, щуря линзы маски.
— Так, Карен, давай найдём этот рюкзак, — на зрение жаловаться не приходилось (если, конечно, исключить шутки с контекстом «я видел слишком много»), однако куда более пытливый «взгляд» встроенного ИИ в деле поиска помочь способен куда быстрее, чем собственные органы чувств. Так оно и происходит.

Поначалу было не понятно, что это. Питер провёл в более-менее целой части дома минут десять в общей сложности и за это время уже успел спутать знакомую вещь с торчащим куском бетонного блока, который просто находился в тени. Пришлось спуститься на пару этажей ниже, что само по себе не удобно.
— Ага, это здесь, — буркнув ещё что-то себе под нос, Паук устраивается удобнее, упираясь коленом в твёрдую поверхность, обронив пару незначительных камушков, но вздрогнув из-за звука, который они издавали при падении. Рюкзак придавило неизменным бетоном, потому пришлось малость поднапрячься ради того, чтобы вытащить эту штуковину с минимальными потерями. Замок оказался застёгнут и не повреждён, но сам рюкзак был тканевым, почти полностью промокшим и находился на незримой границе, которую сам же и провёл. Она разделяла более целую часть постройки от вовсе обвалившейся. Если смотреть с этого бока со стороны, то складывалось впечатление, что тут снимали кино с живыми актёрами-монстрами, вроде тех  стрёмных ребят из фильма, где с ними дрались гигантские роботы. Как будто на это бедное здание просто наступила какая-то очень большая и крайне неаккуратная нога. Но дело сделано, теперь оставалось только вернуться. Но Питер, дёрнувшись, вместо этого замирает, даже, казалось бы, не дыша. Сверху прямо на правое предплечье капали холодные капли, медленно впитываясь в плотную ткань костюма. Чертовски знакомое клокотание, слышать которое хотелось в последнюю очередь, а лучше не слышать вообще. Бледно-серые линзы маски сначала округляются с характерным едва слышным жужжанием, а после вновь сужаются. Приподнявшись, так же медленно и бесшумно, аккуратно отклоняется в сторону, чтобы заглянуть вниз. Два чёрных инопланетных аутрайдера с четырьмя лапами и страшными мордами сновали по земле, перескакивая с асфальта на беспорядочно раскиданные обрывки блоков, что некогда являлись частью зданий. Цокнув языком, Питер выдыхает и мысленно ругается, так как связи с Синди у него не было, а потому прямо сейчас и так он не мог предупредить других о приближающейся опасности. Хотя и не понятно, куда эти две головы намеревались двигаться, ибо их передвижения казались максимально хаотичными и непредсказуемыми.

Не говоря ни слова даже в качестве отстранённого комментария, Питер, всё так же стараясь не издавать лишних звуков, что у Пауков всегда неплохо получалось, отходит в сторону, прижимая чужой рюкзак к своей груди так, будто это его собственность, очень и очень важная. Внутри явно что-то находилось.
Передвигаясь слабыми перебежками и приставным шагом, когда аутрайдеры внизу начинали переговариваться на своём зубасто-когтисто-уродском, обсуждая, по всей видимости, минусы Нью-Йорка как курорта, красно-чёрный силуэт успевает проскользнуть вперёд. И стоило его голове только показаться, как Паук тут же начинает махать рукой, водить ладонью сначала перед своим лицом, потом около шеи, словно стараясь наглядно продемонстрировать процедуру обезглавливания, а затем прикладывая указательный палец к нижней части лица. Это чтобы ни у кого вдруг не появилось странное желание кричать. А вдруг? Оглянувшись за плечо, Питер ловко соскакивает на несколько этажей вниз, продолжая прижимать к себе найденную вещь.
— Нужно уходить и желательно быстрее, — говоря не громко, стараясь сделать так, чтобы эту информацию уловила только Паучиха, вручая рюкзак первому попавшемуся ребёнку. Не важно, там они между собой как-нибудь сами сумеют разобраться.

Питер никак не препятствует действиям Синди, великодушно отдавая ей возможность самой разрулить ситуацию с детьми, так как они, судя по всему, охотно доверяли ей. Да и сам был занят тем, что постоянно смотрел назад, хотя чутьё пока что никак не реагировало на возможную опасность. Значит, пока она угрожала максимум тем камням, по которым аутрайдеры так резво скакали. И ведь всё, нечего больше им искать на Манхэттене, что постоянно вынуждало их возвращаться сюда? Так ведь даже не было возможности начать хотя бы мало-мальское восстановление разрушенной части. Линзы почти максимально сужаются, Питер улавливал любые движения за своей спиной. Паучиха что-то сказала про полицейских, дабы ребята точно испугались. Неоднократно практика показывала, что именно ребят в форме люди боялись куда больше, чем «страшных и непонятных монстров с другой планеты», на последних они скорее захотят поглазеть, чем сбежать как можно быстрее, дабы случайно не попасть под раздачу космических звездюлей. То ли это что-то общее человеческое, то ли отдельное, личное для жителей такого популярного города как Нью-Йорк — не понятно.
Но сейчас дети ушли куда-то в сторону, довольные своим новым-старым приобретением, достаточно быстро скрываясь из зоны видимости, что хорошо. Главное теперь, чтобы не хватило прыти свернуть в другую сторону и погулять в сторонке, руководствуясь тем, что там меньше крутых завалов и будет не так опасно.

Синди хочет знать, что же такое случилось, однако чутьё натягивается подобно плотной струнке, из-за чего Питер даже не пытается сформулировать свой ответ. Он вполне способен сформулировать себя сам. Две чёрные физиономии показываются откуда-то сверху. Кажется, это была часть соседнего здания от того, в которое минутами ранее ползал сам.
— Ненавижу это, — таким тоном, обречённо-уставшим, подобно профессору философии в университете, который хочет объяснить ученикам нечто умное и наверняка крайне жизненное и пытается проделать это как можно более наглядно, играя с выражением лица и интонацией своего голоса. Ранее приходилось встречаться с такими гадами, когда у них не было этих чудо-палок. Они ведь и без того резвые, быстрые, довольно-таки сильные, да ещё и зубастые, для чего им вообще дополнительное оружие? Только вот ответа на это Пауки не дождутся. Может, даже к лучшему, ведь чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Если вообще спишь.
— Надеюсь, нет, — уже более громко и уверенно выдыхает он, дабы собственные слова не затерялись где-то в поднявшемся клокотании и скрежетании, так как парочка уже ринулась вперёд, спрыгивая с каменно-бетонных отшибов.

Обниматься с этими ребятами было крайне неприятно, хотя они сами, очевидно, очень любили эту процедуру, так как постоянно то и дело норовили приблизиться, расставив свои достаточно длинные лапы в стороны, будто они просто с сачком бабочек ловили, дабы потом великодушно отпустить их на волю. Ну да, как бы не так. Механических лап бронекостюма порой очень сильно не хватало, однако Питер начал куда чаще вспоминать, что у них есть альтернатива. Не полноценная замена, но в некоторых аспектах даже лучше. Пускай сам симбиот не был настолько плотным, как моноатомный сплав железа, зато он отличался пластичностью, гибкостью и манёвренностью, пускай механические конечности двигались куда быстрее. И потом, этот приятель уже не первый месяц волочил своё существование где-то внутри организма, всячески помогал, но этого было не достаточно, пришло время начать уже как-то укреплять доверительные отношения, дабы последующее сосуществование продолжало быть мирным и не приносящим никакого дискомфорта. Белая, слегка поблёскивающая конечность с редкими, но заметными чёрными разводами обвивается вокруг странного оружия-палки, оттягивая то в сторону. Однако так легко рычащая субстанция не поддаётся, цепко хватаясь за игрушку двумя нижними лапами, пока две верхние потянулись к самому Пауку, дабы, не понятно, проверить, какова ткань костюма на ощупь?

Бело-чёрные отростки позволяют удерживать аутрайдера на расстоянии, не давая ему приблизится, пока в один момент копьё (это же можно так называть?) не оказывается где-то в стороне после очередного, на этот раз куда более ощутимого усилия. Однако ситуация от этого не слишком упростилась, а зубастая пасть неожиданно щёлкает где-то рядом с лицом, пока что-то твёрдое и ледяное не обхватывает кисть руки, чуть повыше того места, где располагался веб-шутер. И слава богу, потому как это нечто (судя по всему, всё-таки лапа) сжимается, причём, достаточно сильно, из-за чего «паутинный аппарат», как однажды высказалась тётя, вполне мог треснуть по швам. Почувствовав сильный дискомфорт, Питер ойкает и тут же скатывается к непроизвольному шипению, ибо это на самом деле было больно. Наверное, именно из-за этого он ничего так и не сказал, хотя в голове крутилась куча комментариев. Поджимая губы, Паук просто отталкивается ногами от твёрдой поверхности, подскакивая выше и резко вытягивает ноги, вписавшись стопами прямиком в грудную клетку (?) аутрайдера, вынуждая того отштануться немного назад, только это не сильно влияет на положение, так как стальная хватка не разжимается и, как показалось, ничуть не ослабла. Хотя так могло и правда просто казаться, ибо кисть начала ощутимо неметь. Потому Питер подаётся следом. Чёрная тушка таки сваливается на землю, утягивая за собой красно-чёрную тушку поменьше. Симбиотические отростки снова скрываются где-то за спиной, а Питер жмурится. Чутьё начинает разрываться, а не просто трепетать, предупреждая, оно буквально вынуждает тело дёрнуться, дабы оно хоть как-то начало двигаться. И даже с закрытыми глазами он прекрасно знал, что происходило. Лапа инопланетного существа поднимается и готовится резко опуститься, только что-то идёт не так.

Чуть сбавляет обороты, но не прекращает сигналить, а хватка таки ослабевает, после и вовсе пропадая. Опомнившись, Паук подскакивает с места, отшагнув в сторону, успевая заметить, как быстрая фигура двинулась в сторону, как раз туда, где должна быть Синди. Нападение со спины. Значит, точно не тот, кто мог бы похвастаться совместной работой с пришельцами. Бледно-серые линзы вновь округляются. Питер склоняет голову набок, обхватывая пальцами повреждённое запястье. Ничего не сломано и то хорошо.
Силуэт становится куда более отчётливой фигурой, что сейчас замерла на одном месте. Это явно человек, причём, не особенно высокий, чьё тело скрывалось под однообразной чёрной одеждой. На руках были перчатки, а на лице импровизированная маска, что состояла из клочка такой же чёрной ткани. Причём, она была похожа на бандану, которую просто обвязали вокруг лица, на уровне глаз расположив очки, больше похожие на лыжные, только не такие крупные. Было заметно, что на ткани нет специальных дополнительных прорезей для глаз, но не похоже, чтобы неизвестному это как-то мешало. Вьющиеся каштановые волосы аккуратно развевались, поддаваясь совсем слабому тёплому июньскому ветру. Питер чувствует только напряжение, чутьё остаётся в «подвешенном» состоянии, словно готовится вот-вот сработать, реагируя на незваного гостя. Но пока ничего не происходит, а неизвестный ничего не говорит, только стягивает с лица повязку.

В этот раз (а этих самых «разов» в последнее время было подозрительно много) проблема вечно возвращающихся проблем встала максимально острым концом, словно угрожая, будто бы ей надоело отсиживаться в тени и теперь нужно начать занимать лидирующие позиции, дабы в будущем, быть может, вытеснить даже набеги инопланетных прихвостней. Питер подумал, что Синди обращалась к нему, но.. но ведь так и было. Так, но не так. В общем, всё оказалось даже сложнее, чем думалось. Неизвестный тянуть с представлением явно не хотел и причина тому оказалась довольно-таки прозаичной. Чёрная ткань, которую и словом «маска» называть было нельзя, падает вниз, сваливаясь на пыльную дорогу. Линзы округляются, становясь почти полностью круглыми, как только взгляд цепляется за отдельные знакомые черты. Очень знакомые. Такие, которые приходилось каждый день видеть в зеркале. Уже давно не секрет (где-то с неделю), что проблема с клонами вновь начала набирать обороты и становилась актуальной. Виной тому был только Шакал или зелёный псих обзавёлся горсткой помощников для того, чтобы клепать всё новых и новых паучьих подручных, не понятно. Да это и не важно. Вообще, мало что становится важным, когда начинаешь смотреть не просто на попытку, а на готовый результат. Когда твой собственный клон перенимает от тебя не только определённую память и способности, но ещё и полностью копирует внешний вид.. это уже просто как плевок сначала в лицо, а потом и подальше, в душу, дабы след остался везде. Лицо-то можно будет умыть, а что делать со всем остальным? И будь сейчас ситуация другой, можно пошутить про то, что очень красивых тоже быть много не может, но как-то это не располагало даже на настолько натужный и очевидный юмор. Питер мог только нервно усмехнуться. Но в то же время он слишком многое помнил и понимал, чтобы не начать щипать себя в надежде на то, что это будет лишь дурной сон, навеянный усталостью от постоянной беготни от клыкастых гадов.
— Что? — вопрос звучит быстрее, чем сам успевает его хотя бы немного обдумать. Слишком неожиданно, слишком неправильно, слишком неподходящее время и место. И как-то особенно неприятно.

Питер научился хорошо относиться к Бену, научился хорошо относиться к Каину, хотя это было ой как непросто по многим причинам. Но всё остальное — не его. Всё это касалось лишь косвенно. Правду говорят, что общая ДНК не значит ровным счётом ничего. Это как раз та самая наглядная ситуация, которая показывала подобное лучше всего остального. Есть ещё и другая проблема. Новая, куда более неприятная, от которой могло сжиматься даже между рёбрами, ощутимо так. То, что сам видел тогда, прошедшей зимой, когда только узнал кто такой Каин, «клоны» были клонами — неодушевлённые, просто созданные на манер заводных манекенов, которым хватало только повёрнутого ключика, чтобы начать двигаться. Они были безвольными, даже не могли ничего чувствовать. С весной проблема клонов пересекла черту, ту самую черту, которая спровоцировала раздражение. Питер на самом деле его ощущал, может, даже злился на Шакала и его творения, которые теперь могли чувствовать, пускай и были такими же безвольными, зачастую дефектными — отражение разномастных экспериментов. Однако они ощущали боль, а значит, были живыми. А теперь что? Теперь он мог смотреть на самого себя. Так ещё и тенденция с копированием способностей продолжилась. Но если шерстистый учёный научился делать нечто подобное, что мешает ему возродить историю времён Паучьего Острова, только без заражения невинных жителей города вирусом, что заставит их мутировать уже через пару недель?
Наверное, не стоило об этом думать, по крайней мере, в конкретный момент. Питер чувствует напряжение, чувствует, как натягиваются собственные мышцы, словно он дикий кот, готовый вот-вот прыгнуть вперёд, стоит только стоящему напротив сделать неправильное или слишком резкое движение.

После новых слов.. да как же его теперь можно обозвать? После новых слов клона Питер возмущённо фыркнул, словно его только что сильно оскорбили.
— Это.. это.. да что!? — всплеснув руками и тут же мысленно выругавшись на самого себя за это, ибо кисть всё ещё сильно болела и ощутимо пульсировала. Обхватив запястье несколькими пальцами, сгибает руки в локтях, прижимая те к своей груди, будто желая скрыть символ паука на костюме. — Это глупость какая-то, — всё таким же возмущённым тоном. Наверное, это был единственный раз, когда Питер не знал, что ему сказать, не мог этого сделать, хотя в голове кружилась куча мыслей. Да, наверное, вся проблема заключалась именно в том, что их чересчур много, они сталкиваются, смешиваются и получается полная неразбериха.
— Не слушай его, — не повышая голоса, не держась уверенно, в отличии от своей копии, который явно знал что делает. — Это же.. ох, — маска. Поначалу даже удивился такой детали и тому, что она была озвучена. Ну конечно, Каин же откуда-то знал его имя, тётю, про дядю, а Бен и вовсе считал себя «исходным Паркером». Шакал продолжал оставлять в них эти зачатки «прошедшей жизни»? И тут поплохело уже Питеру. А что, если клон вовсе не преследовал каких-то корыстных целей, а просто в самом деле мнил себя «оригиналом», как Бен в своё время? Если так, то в этом его вины не было. Нисколько. Звучно сглотнув и замявшись, Паук посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую, заглянул за плечо, только после этого и небольшой паузы стягивая с лица маску, сдувая со лба каштановые пряди. Неприятно кольнуло с левой стороны груди, что вынудило его нахмуриться. Шутер на правой руке со внутренней стороны запястья начал мигать красным. — Я. Это я, — а вот чутьё в самом деле подводит. Оно всё ещё находилось в странном подвешенном, натянутом состоянии, что ощущалось физически. Питер вновь переводит взгляд с Синди на лжеПитера, больше не хмурясь, наоборот, расслабленно выдыхая. Но это длилось лишь несколько секунд, так как напряжение вернулось обратно, стоило только им обоим пересечься взглядами. — Я не знаю, для чего ты это делаешь, но.. ты не обязан слушать Шакала, — начать издалека было не очень хорошей идеей, так как лжеПаук напротив невольно меняется в лице, что теперь выражало непонимание, смешанное с самым настоящим гневом. Это выражение Питер знал, знал, наверное, лучше всего остального.

Питер даже не старается предпринять попытку прикинуть, какой фильм эта ситуация больше всего напоминает, потому как в голове на удивление опустело, он слишком сильно концентрируется на происходящем, рассматривая преимущественно неплохую замену разбитому зеркалу. Напряжение всё ещё ощущалось слишком отчётливо, настолько, что мышцы начало неприятно тянуть. Однако больше всего здесь и сейчас напрягала Синди, вернее, её понимание, её эта растерянность и бегающий взгляд. Она в самом деле думает? В самом деле настраивается сразу после обоих? Ничем хорошим это явно не закончится. Питер ни в коем случае не хотел ненароком навредить ей или чтобы ей навредил тот, другой, но. Характерное позвякивание приковывает внимание, но не отвлекает. Паук медленно переводит взгляд, косясь в сторону девушки, которая решила прибегнуть к помощи подручных средств, цепляясь пальцами за ту самую надоедливую палку, прикосновений которой сначала требовалось избегать. Слегка хмурится, стискивая в руке маску. Право слова, находиться без неё на улице на такой открытой местности было так чертовски неудобно, что просто.. но нельзя. Пока что слишком резко дёргаться в самом деле не вариант, все ведь хотят благоприятного исхода, верно? И потому Питер только разводит руками, опуская их, только, разве что, манерно не вздыхая.

— Хэй! — вскинув руку, указывая на клона, как только тот заговорил про «тот другой» раз. Это слишком низко, использовать подобный приём и плевать, что он максимально очевидный, главное сейчас то, что он рабочий и срабатывает слишком часто, чтобы просто не обращать внимания. — Прекрати это, — он банально не знал, чем может отговориться, потому просто надеялся. Да, в самом деле надеялся, что проблема разрешится сама по себе. — Синди, — переводя взгляд на девушку, пока ещё оставаясь на месте. — Шакал оставляет им все последние полученные воспоминания, — да и не только, не удивится, если неожиданный гость скажет что-то про тётю Мэй или даже про дядю Бена. Может, это был просто такой странный и извращённый прикол? Но главный вопрос заключался в другом. Почему эти ребята, при практически полном наличии всех воспоминаний, продолжали идти на поводу у зелёного психа, как-то ему потакать, помогать и способствовать исполнению любых планов? У них ведь был свой разум, а если так, то обязательно должна быть и воля. Не чужая, не завязанная кем-то, а своя собственная. Или он делал что-то при создании? В любом случае, этого не узнать так просто, тут нужна личная встреча. Встреча, которой сам, наверное, даже ждал. Ей богу, Майлз Уоррен это единственный злодей на его памяти, которого в первую очередь хотелось сначала о многом расспросить, а только после отправить в тюрьму.

Но теперь обращались только к нему, лично, без обобщения. И ладно, если бы Паучиха вдруг сочла хорошей идеей пойти по тактике «скажи мне то, что могу знать только я» (что в каком-то смысле абсолютно бесполезна), но нет.
— Ну, я бы не называл их Орденом, — привычно для себя нервно хохотнув. Формулировка «Чёрный Орден», по его скромному мнению, не очень подходила. Кто их так назвал? Сами? Чёрные — да. Хотя.. у них же была связка общей целью? Ну-мм, да, ладно, может, в каком-то смысле они и правда были орденом, но. Но! — Н-ничего, — возвращаясь к основному вопросу, снова разводя руками. — Мы бы продолжили патруль. Это же был.. он? — с заметной неуверенностью. А вдруг Синди прибыла конкретно в это место не просто так? Ладно, он сам знал, что тут могут быть люди, потому как видел это сам, да что там видел, даже принимал непосредственное участие, но.. она тоже?
— А я хочу вернуть всё на места. И забрать свой костюм, — в отличии от первого, второй отвечает незамедлительно, даже не думая, словно он уже знал, что у него спросят и нашёл время подготовиться к ответу. Питер вновь почувствовал странный укол и уже куда более привычное шевеление. Холодная симбиотическая жижа легко просачивалась сквозь плотную ткань костюма, медленно обволакивая только кисти рук. Сам же Паук несколько раз тряхнул рукой, давая наглядно понять, что сейчас стороннее вмешательство, даже такое, было нежелательно, чтобы не было воспринято как проявление агрессии. Тот, второй, что был просто в чёрном, почти незаметно отступает на маленький шаг назад, что не скрывается от взгляда Питера. Боится? Наверняка опасается, отлично зная, какими свойствами обладает бело-чёрный дальний родственничек Венома, да ещё и не был уверен в том, что его спасёт общая ДНК, это ведь дело тонкое, особенно если учитывать саму историю появления. Кстати, Синди ведь её не знала. Она совершенно ничего не знала о симбиотах в принципе.
— А где твой? — Питер щурится. Другой ведь не мог похвастаться таким соседством. Нет. Невозможно. Разве это не лучший показатель?

Это было ужасно. Просто. Само по себе. Всё ведь могло решиться куда проще, быстрее, куда более безболезненно для всех непроизвольных участников неприятной заварушки. Все могли остаться в выигрыше или хотя бы иметь в будущем возможность «попробовать ещё раз», дабы уповать на то, что вновь наконец-таки повезёт. Но нет, Синди, да и сама судьба в каком-то смысле, решают распорядиться несколько иначе. Конечно, ход с симбиотом был слишком простым, но зато какой эффект он возымел! Однако гордиться этим не стоило. Он и не гордился, как и всем, что делал в костюме Человека-Паука, ибо пока самое нормальное и на самом деле весомое достижение в жизни это нормальные баллы, набранные на завершающих экзаменах, которые теперь помогут поступить в выбранный заранее колледж, начать жизнь едва ли не заново. Наверное, он сам просто слишком сильно верил в то, что всё изменится. Он хотел, чтобы всё изменилось, в этом нередко и заключалась его центральная проблема, отмахнуться от которой бывает сложнее, чем от щёлкающих щупалец ДокаОка.

Питер делает только небольшой шаг навстречу, снова поджимая губы. Он знал, что всё будет в порядке, просто снова слепо верил, потому что ему ничего больше и не оставалось. В самом деле, вера это единственное, что сейчас осталось от Человека-Паука и его более блёклого образа. И он был готов продолжать верить, пока на это хватало сил и поводов. Верил паучьим, верил своим друзьям, другим Мстителям, своей семье, новым «коллегам», да даже своей собаке, когда та начинала что-то грызть, а сам грозил пальцем, после чего сообразительное животное тут же принимало жалостливый вид и опускало уши, так и говоря всем своим видом «я больше не буду, только не злись». Стоит ли говорить, что через какое-то время это всё равно повторялось снова?

Верил.
Хоть все и говорили, что верить всегда сложнее всего остального.
Так ли? Может, это просто он делал что-то неправильно?

Синди что-то бормочет, а Питер пытается сосредоточиться и сфокусироваться, что.. а вот и нет, получается. Он и сам подступает немного ближе, чтобы протянуть руку. Внутренняя сторона ладони прижимается к внешней стороне ладони девушки, когда та протягивает руку с парочкой шприцов. Перестраховка? Он всё ещё сомневался, что в этот раз Шакалу на самом деле может ещё пригодиться его кровь, теперь он мог использовать просто биоматериал клонов, он ведь всё равно ничем не отличался, а внешность никогда не играла никакой роли. Не для науки.
— Э-это точно, — очередной нервный смешок. Звучно сглотнув, Паук перехватывает сразу два шприца, перемещая те уже к себе на ладонь. Они были пусты, абсолютно чисты, внутри даже никакой жидкости, они явно служили исключительно для набора крови, но неужели им это всё правда казалось хорошей идеей? Рука напрягается, пальцы сжимаются, чтобы в следующий момент послышался характерный треск. Лопнувшие в нескольких местах пластмассовые шприцы падают на землю под ноги. Один из «сколотых» углов при поломке неприятно упёрся прямиком в основание большого пальца. Неприятно, конечно, но это меньшее, что могло произойти. Рука, которая сжимала маску, наоборот, расслабляется, так как к ней начала возвращаться чувствительность и вновь удаётся ощутить ноющую боль — заслуга аутрайдера.

Питер думал, что всё закончилось. Закончилось хотя бы на сегодня. Он смотрел в сторону бессознательного тела, вновь щурясь, будто стараясь что-то уловить, пока не слышит знакомый голос совсем рядом. Это правда. Правда, что сейчас никому из них двоих не было резона больше оставаться здесь, лучше разделиться и охватить большую территорию. Работа в паре, в команде это иногда хорошо, но Пауки в первую очередь одиночки, что в соло порой играли куда более удачно. Странный, но всё же факт.
Погода портилась, слова Паучихи тоже портились. Питер вновь чувствует этот накал и спешит отвести взгляд в сторону развалин, выдохнув так, словно перед ним не ровесница, а куда более взрослая женщина, что приготовилась отчитывать нерадивого мальчишку со двора за его хулиганские выходки.
— Не надо, — даже хрипло и запоздало отзывается Паук, сдвинув брови к переносице. Порой что-то должно оставаться невысказанным, порой что-то легче просто оставить за плечами и только иногда слышать противный змеиный шёпотом на ухо, но не поворачиваться, следуя фундаментальным законам жанра ужасов. Эта тема была единственной, на которую он мог реагировать подобным образом, больше никто другой не мог таким похвастаться. Хотя. Поводов для гордости любого вида тут тоже не было. Но в чём-то Синди была права. И пускай Паркер выглядел так, будто не хотел её слушать, слова и их смысл всё равно отчётливо улавливал. Любой жизненный опыт это, как ты ни крути, опыт и его надо помнить. Однако что-то подсказывало, что это говорил человек, в жизни которого не было серьёзных неприятностей или личностных переживаний, воспоминания от которых хотелось стереть подобно ненужному карандашному рисунку. Хотя. Даже от него после остаётся след. Не чёткий, как прежде, но будто бы нацарапанный.

Только вот её откровение было настолько сквозным и непонятным, что Питер поначалу и не понял, что она имела в виду кого-то ещё, кого-то другого. Понимала? Сделала то же самое? Удивлённо вскинув брови и только сейчас переводя взгляд на девушку, Паук склоняет голову набок, будто бы это, опять же, могло помочь усваиванию информации.
— Нет. Нет-нет, погоди, что? Ты о чём? — было ли ему интересно? Да. Было ли ему важно? Тоже да. С другой стороны, не для этого ли требуются друзья? И единственное, что в этой ситуации совершенно точно понятно, это то, что это отстой. Всё то, что было, это полнейший отстой. Почему до сих пор из-под какого-нибудь надломанного куска бетона не появился человек, с важным видом вещающий о том, что ничего не бывает просто так, что они это заслужили.
Вероятно.
Обречённо выдохнув, Питер только шипит — кисть всё ещё болела, подаваясь слегка вперёд. Синди и без того стояла строго напротив, да ещё и достаточно близко. Холодные капли попадали на макушку, на лоб, на плечи и на нос, из-за чего иногда приходилось фырчать. Ладонь опускается на плечо девушки. Аккуратно приобнимая Паучиху одной рукой, другую оставляя висеть подобно безвольной плети, красно-чёрный вздыхает и вновь так обречённо, будто бы через полчаса должна неизменно взорваться планета, а вместе с ней и вся Солнечная система.
— Всё в порядке, — до жути заезженная фраза, но, как казалось, максимально необходимая именно сейчас.

Порой Питер испытывал некоторые проблемы с реакцией. Бывали моменты, когда несколько разномастных чувств сталкивались, смешивались и словно мешали друг другу, он просто не мог нормально определиться, поэтому в некоторые моменты выглядел так.. странно? Нет, он часто выглядел странно, но это больше всего остального бросалось в глаза. И вот когда Синди только упомянула имя Каина, Питер удивлённо округляет глаза и опускает взгляд так, словно она сказала о том, что «старшенький» Паркер на днях по собственной воле сиганул со скалы и больше не вынырнул.
— А? — сам факт того, что они были знакомы, не удивителен, но.. — Воу, — пока что единственно, что сумел выдавить из себя Питер, аккуратно прислоняясь подбородком к макушке девушки, чувствуя, как волосы щекочут кожу и подбираются к носу, почти вынуждая чихнуть, но вместо этого он прикрывает глаза и размеренно выдыхает. О, разумеется, он отлично понимал, что именно Паучиха имела в виду. Слова Изекиля явно отражались в её собственных. Это «нельзя», «опасно», «грозит», «ни при каких обстоятельствах». Ну конечно же. И в том была своя доля истины, потому Питер не пытается подобрать те самые «правильные» слова, останавливаясь на уже заезженном, но всё ещё актуальном варианте:
— Всё будет хорошо. Правда, — хотя в голосе и не звучало той должной уверенности. — И Наследники не вернутся, — слегка отстраняясь, чтобы опустить взгляд и заглянуть в лицо девушки. На этот раз нормально, смотря в глаза, а не просто ради того, что так надо. — Они заперты, — будто в первую очередь стараясь убедить в этом себя. Происходящее вокруг страшно, способно напугать даже тех, кто «видел достаточно», однако самым главным и первым, настоящим страхом остаются эти средневековые ребята. И тот факт, что они могли снова оказаться здесь, могли снова появиться, заявляя о себе.. нет, лучше всё-таки не надо.

А после она вновь утыкается куда-то в плечо, вызывая только новый обречённый вздох. Ему вовсе не надоело, его даже не отвлекал накрапывающий дождь, который не набирал обороты, но оставался холодным, капал на лицо, оставляя характерные следы от капель. Она плакала. Совершенно точно. Вторая рука, что всё ещё придерживала маску, тоже прижимает Синди ближе к собственной груди. Разве это не просто жест доброй воли? Разве это могло что-то исправить? Сделать правильно?
Нет, ты мало что сможешь исправить.
Питер хмурится, снова смотря в сторону. Клон пока что ещё не шевелился, но было очевидно, что это не продлится долго. Мыслей о том, что стоит делать дальше, возникает не много. Одна. Поступить так же, как в прошлый раз с тем? Ведь слежка за ним так ничего и не принесла, сигнал привёл к какому-то странному, отдалённому месту, где ничего не было, кто знает, может, в этот раз всё пройдёт удачнее?

Дождь продолжал постепенно накрапывать, пока не превратился в полноценную «водяную стену», что по-прежнему не была такой густой, однако капли оказались довольно-таки крупными. Одна из таких падает на сгиб локтя, впитываясь в ткань костюма. Прохладно. Впрочем, несмотря на то, что сейчас был конец июня, погода и не должна была радовать жителей города. Питер шипит, стоило только снова шевельнуть повреждённой кистью. Судя по всему, восстановление займёт какое-то время.
Синди начала заметно успокаиваться, а уже намокшие пряди волос, скручивая, сползают на лоб. Прищурившись и запрокинув голову назад на пару секунд, он тихо фырчит из-за попавшей на кончик носа крупной капли, перемещая ладонь здоровой руки на плечо Паучихи, слегка надавливая, аккуратно отстраняясь.
— Всё нормально? — так, на всякий случай. — Слушай, нам правда не стоит оставаться здесь, — оглянувшись за плечо. Эти гады могут быть где-то тут, далеко не факт, что таких было только двое. Но это не вся проблема, потому как бело-чёрная слизь довольно-таки спешно начала переползать на руку Синди, пришлось резко отшатнуться, встряхнув кистью. — Аккуратнее, — с помощью маски стряхивая с костюма девушки нерадивого симбиота, что-то буркнув себе под нос. — Чёрт, — кое-как натягивая маску обратно на голову, скрывая лицо, сужает линзы. — Его не стоит касаться, — кажется, клинтар уже проявлял такой нехороший «интерес» ранее. Хотя всё это зависит только от близости и времени. Стараясь не сосредотачиваться на собственном запястье, Питер таки отстраняется ещё немного, делая на этот раз всё куда более плавно, подбираясь ближе к клону, сильнее щурясь и опускаясь на одно колено. Маленький жучок, выуженный из теперь куда более сложного механизма веб-шутеров, крепко цепляется за ткань чёрного одеяния, после чего Питер, ещё немного помедлив, поднимается на ноги.
— Идём, — пока не пользуясь паутиной, делая несколько неровных шагов и кивая в сторону, приглашая Синди составить импровизированную компанию.

Хорошо или нет, но два горе-Паука успели отойти на какое-то расстояние, потому как только выдалась возможность остановиться под подобием навеса, Питер даже не спорил. Чтобы за ними не было хвоста, нужно скрыться из зоны видимости. По крайней мере, он снова рассчитывал на то, что всё на деле будет куда проще и их не захотят искать тут же. А даже если и найдут, то точно больше не поползут прямо вот так в лоб, ведь если не выгорело в первый раз, то тем более не выгорит и во второй. Наличие симбиота на самом деле серьёзная проблема для подражателей, ибо с момента, когда он появился, никто на его ДНК так открыто не покушался. Видимо, Шакал сам не в курсе, что сейчас происходит, не в курсе про странное, но полезное соседство, не в курсе про общее состояние способностей, про то, что они заметно барахлят, про то, что благодаря особой «паучьей магии» их «заводские настройки» в некоторых местах были сдвинуты на более высокую планку, взять хоть то же паучье чутьё. К слову, оно ведь являлось частью общего набора, который можно выудить из крови или это было индивидуально? Очевидно, что у Пауков оно может работать по-разному, а у кого-то отсутствовать вовсе. Как-то не задумывался и не обращал внимание. А зря, наверное, потому как теперь этот вопрос будет мучить в ближайшее время точно.

Питер имел привычку забывать. Быстро забывать и это, как правило, касалось таких проблем как незначительные, в сравнении со всем остальным, повреждения, вроде кисти. Он концентрируется на другом и эта информация словно вытесняется на задний план, уступая место другому. Потому когда Синди перехватывает его руку, Паук удивлённо округляет линзы маски и следит за её движениями, слегка склонив голову набок. Вообще, Пауки с собственной, органической паутиной не были редкостью, но навряд ли все занимались.. как это слово? Прядение?
— Воу, — сгибая руку в локте, перед этим слегка ею пошевелив. Ощущения не очень изменились, но для этого нужно время, чтобы просто боль поутихла. — Спасибо, — возвращая линзам куда более привычный «средний» размер, едва заметно кивая. — Не знал, что ты так умеешь, — или знал, но просто вылетело из головы? Нет, он отлично помнил, что ещё в самом начале Паучиха сама говорила, что прядёт, причём, буквально, просто не придал этому значения, не зацикливаясь, так как в тот момент главной проблемой было кое-что другое. Но теперь это удивительным образом всплыло в памяти, из-за чего сам тихо хмыкнул, склоняя голову.

Предыдущие слова Синди по поводу симбиота постарался пропустить мимо, так ничего и не сказав. Тема щекотливая и явно не является частью того списка, о чём мог говорить и хотел бы делиться, особенно это касалось людей, которых хорошо знал. Именно поэтому другие Пауки не были в курсе, именно поэтому ничего не знала тётушка, и Питер готов был благодарить всё на свете за то, что никто тогда не стал торопиться и сообщать бедной женщине печальные новости. Но теперь Синди вновь поднимала эту тему, вынуждая красно-чёрного вновь нахмуриться и сощурить линзы.
— Нет, он просто.. ну, он реагирует на окружающую радиацию и тянется к ней, чтобы ликвидировать, а кровь Пауков насыщена этим, поэтому он.. сама знаешь, — нервно подёрнув плечами, проводя ладонью по пострадавшей кисти, что теперь скрывалась под слоем паутины. Тоже растворяется. Главное, что этого хватит для того, чтобы добраться до дома, а там можно будет всё сделать правильно и хотя бы самую малость расслабиться. Хотя сам никогда не умел бинтовать, всегда всё получалось слишком неправильным или неровным, а там ещё и узелки кривые.
— Да-а-а! — наверное, это было слишком резко, слишком громко, неожиданно громко, что Питер даже отмахивается здоровой рукой, отшатнувшись назад на шаг. — Это совсем не интересная история. Да там.. пфф, н-ничего такого, — пожимая плечами. Чёрт, кажется, Синди совсем не имела никакого понятия о том, что вообще такое симбиот и что это не просто липкая и полужидкая субстанция, которая при желании и необходимости может принимать вид «костюма».. хотя, помнится, истинный вид Анти-Венома она всё же застала в момент, когда город ещё содрогался от общего количества людей с паучьими способностями. Да и пределы бункера она покинула только в конце февраля, в то время как всё клинтарское веселье прошло ещё в январе. И если честно, посвящать её в эту тему хотелось в последнюю очередь.

— Не нужно, я сам, всё в порядке, — ну вот подумаешь, что в ходу осталась только одна рука, это ещё не самое страшное, что могло быть, а до дома не так далеко, это ведь Манхэттен, а особняк Мстителей, который сейчас и называл своим домом, находился в сравнительной близости. Это Синди требовалось перебраться из одного района в другой. И право слова, он максимально надеялся на то, что всё так и останется, что на этой прекрасной, совершенно не напряжной ноте все разойдутся по своим местам, дальше мокнуть под накрапывающим дождём, но недовольный и одновременно с тем выжидающий взгляд Паучихи говорил об обратном.
— Поверь, ты не хочешь этого знать, — добавляя спустя короткое время заметно тише, чем всё остальное, а голос не звучал как окончательное и бесповоротное отрицание, скорее, просто вымученно и вяло, что в последнее время стало частым явлением. Да и не удивительно, учитывая происходящее вокруг.

— Нет, это.. немного другое, — сквозь маску потирая пальцами переносицу и качая головой. И всё как обычно на зло. Если Синди продолжит задавать наводящие вопросы, на них придётся отвечать, а это может только усугубить ситуацию. Так всегда было. Кто-то что-то неправильно понял, кто-то что-то неправильно передал другому, вот и дезинформация. Он сам неоднократно прибегал к помощи вранья, но только тогда, когда в этом была необходимость, когда это, как считал сам, могло помочь, что-то скрыть, что-то, что не принесёт ничего хорошего, а сейчас.. А что сейчас? Сейчас только собственное нежелание, а это слабая отговорка. — Я могу, но всё зависит от.. мм, времени, — ещё сильнее щуря линзы маски, что они превращаются в узкие сероватые щёлки. Шумно выдохнув и проводя ладонью по плотной ткани, Питер только выжидает какое-то время. Наверное, со стороны это больше походит на недоверие и намеренное сокрытие информации. И если со вторым всё предельно ясно, то первое заставляет понервничать. Он не хотел, чтобы Синди в самом деле начала думать, что не хотят рассказывать именно ей, что именно она так выделяется в плохом смысле этого слова.

Прикосновение к плечу ощущается как-то особенно хорошо. Наверное, просто слишком сильно начал концентрироваться на чужих движениях и действиях. Медленно выдохнув, он едва заметно кивает и отшагивает немного подальше, чтобы не стоять у самого края, где земля под ногами намокает уже буквально в жалкой паре сантиметров. Возможно, он даже улавливал этот её «скрытый посыл». Возможно.
— Ты права. Радиация для него не отличается, но.. но я думаю, что к моей он «привык» как к среде, в которой изначально зародился, — медленно водя руками перед собой, словно стараясь объяснить что-то наглядно, однако в этом не было никакого смысла, так как жесты не несли в себе никакой смысловой нагрузки, это была просто попытка деть руки хоть куда-нибудь. В такие моменты начинало казаться, что они просто мешаются и не дают нормально сосредоточиться на сказанном. — Знаешь, симбиоты это, ммм, что-то вроде инопланетных организмов, которые могут нормально существовать только при наличии подходящего для них носителя. Самым первым таким симбиотом был Веном, ты.. ты не знаешь? — вновь округляя линзы маски и привычно для себя склоняя голову набок — верный признак заинтересованности. Ещё в январе они вместе с Гвен возвращались на Землю-65 ради того, чтобы Паучиха осталась там, дома, но всё ожидаемо пошло наперекосяк, но она успела прихватить с собой не только межпространственные часики, но и верного симбиота, который, на удивление, пускай и мог в каком-то смысле подавлять волю своего носителя, но, судя по всему, не имел отдельного разума и чем-то был даже схож с Анти-Веномом. Он способен влиять на эмоции, на настрой, но никак не на мысли, как это было с тем же Карнажем, что слишком упорно пытался пробраться под черепную коробку, чувствуя себя единоличным хозяином. Эгоистичный засранец. Может ли быть такое, что Гвен никогда даже не упоминала про своего особого «питомца», учитывая тот факт, что они на протяжении длительного времени уже живут в одной квартире? Сомнительно, но в мире, где из-за любого дерева может выскочить пришелец или чёртов динозавр, возможно всё.

— В общем, амм, я знал Венома, он.. можно сказать, пробыл у меня некоторое время, потом его вернули обратно, потом появился Карнаж, потом случился симбиотический бум и, — раскинув руки в стороны, пытаясь хотя бы приблизительно показать размеры этого самого «бума», — и.. ну, вот, — снова сводя руки вместе, соединяя ладони друг с другом. В объяснениях чего-то настолько простого был не силён, как это было и всегда, потому Питер просто понуро опустил плечи и сузил линзы маски так, что могло показаться, будто верхняя часть линзы была более прямой, чем нижняя, округлая. — И какое-то время назад случилось, — снова запнувшись, но на этот раз отворачивая голову в другую сторону, — я точно не помню, что случилось, кажется, тогда я отрубился на какое-то время, — и ведь правда же! Практически. — Но пару дней я провёл в лаборатории ЩИТа, кажется. Я не знаю, что это на самом деле такое, но пускай будет лаборатория, — а ведь тогда так толком и не расспросил Бобби о том, что это за место такое мудрёное. Ну, белые халаты, какие-то приборы и оборудование — всё как нужно для высокотехнологичной лаборатории секретной организации. — И там случилось что-то такое, что как будто реверсировало свойства той частички Венома, что оставалась в организме. Да он даже цвет изменил! — не хватало только вписывающегося в общую картинку нервного смешка, потому что это прозвучало путь не наигранно, но заметно неестественно. — У него нет отдельного сознания, потому что это, как я думаю, не полный организм, а лишь его часть, сохранившая первоначальные свойства, что изменились под воздействием того.. аээ, излучения, — вновь накрывая ладонью замурованную под слоем паутины кисть руки.

Пауза как-то неожиданно растянулась на более длительный срок, чем планировалось.
— Просто я не хочу, чтобы он кому-то навредил. Кажется, что у меня получается его контролировать, но порой я просто ничего не могу сделать, это.. сложно, — неаккуратно сжимая пальцы, болезненно шикнув и тут же отставив эту затею, убирая руку. — Как это было тогда.. ну, ты помнишь, — подёрнув правым плечом. — Я и сам до сих пор не до конца понимаю, что он может, не было времени с этим разобраться, — удручённо покачав головой, снова сильнее щурясь.