- Ты идиот, - ворчливо сказал Яку, взмахивая палочкой, чтобы очистить очередной котел. Куроо на это только вздохнул, тем самым признавая поражение и принимая оскорбление. Яку, к его радости, тему продолжал не стать, только повернулся осуждающе спиной (и как у него получалось осуждать даже спиной? Непонятно) и, ворча что-то про излишне самоуверенных слизеринцев, продолжил отчищать котлы. Куроо, вообще-то, и сам не ожидал, что зелье, которое варили по всем правилам, полыхнет, опаляя ему, склонившемуся слишком близко (чтобы запах чувствовать нормально, из-за простуды заложило нос, а в этот раз то, чем пахло зелье, было даже важнее цвета и текстуры, короче, полный попадос) ресницы и брови. Слизнорт, бросившийся к их столу, пояснил, что они сделали температуру выше на целый градус, что было категорической ошибкой, которую могли допустить только полные идиоты, и оставил после уроков отчищать котлы за остальными. Ну хоть палочки не отобрал, и на том спасибо. Им с Яку придется, конечно, начинать все заново, благо запороли все на первом этапе, а не на последнем, так что обойдутся одним вечером субботы, иначе было бы очень обидно, только вот ворчания Мориске Куроо слушать вообще не собирался: тот не разбирался в зельях от слова совсем, а Тецуро просто дотащил его до седьмого курса буквально на своем горбу, пользуясь тем, что их вечно ставили в пару, как пример дружного слизеринца и гриффиндорца. Тот факт, что они несколько лет были как кошка с собакой, ругаясь по малейшему поводу, профессора почему-то не учитывали. И поделом. В конце концов, Куроо носил свой зеленый галстук не за красивые глаза, так что выгоду в такой дружбе нашел очень и очень быстро. И, нет, он не был из тех змеюк, которые только и умеют, что заводить приятные знакомства, от которых положение в обществе укрепляется, совсем нет, Яку ему реально нравился, в противном случае Тецуро даже бы и носа не повел в его сторону, он просто совмещал приятное с полезным.

Что касалось их с Яку дружбы, то началась она с сорры, по крайней мере, на сколько сам Куроо помнил: воспоминания смешались, оставляя после себя только послевкусие волшебного поезда, долгой дороги и нетерпения, которое свойственно каждому первокурснику, мчащемуся в новую жизнь, полную неизведанного и волшебства. Они с Яку тогда просто выпустили друг на друге адреналин, а дальше продолжили по доброй традиции, к старшим курсам неожиданно сообразив, что они уже перешли ту черту, за которой враги становились хорошими друзьями. Впрочем, пикировки это не отменяло - у Куроо по жизни язык без костей, а Яку слишком вспыльчивый, чтобы взять и проигнорировать очередную колкость. Так и жили: во взаимной ругани, совместном разборе домашки, когда к ним присоединялся еще и Бокуто, от которого вокруг их стола всегда становилось совсем громко и шумно, соревнованиях по квиддичу, и, вот, с мытьем котлов. К слову говоря, гениальность Куроо была на столько всемогуща, что он подтягивал Яку еще и по трансфигурации, а потому считал себя чуть ли не гением – шутка ли, быть единственным анимагом среди всех семикурсников. Конечно, ему за такие приколы два года назад чуть голову не открутили, желая отправить в Министерство на разборки, но директор прикрыл, за что ему большое человеческое спасибо.

Тецуро вообще обожал Хогвартс: иногда ему не хватало домашнего уюта и благ цивилизации – преимущество жизни полукровки в том, что он разбирался как в мире магглов, так и в мире волшебников – но, в целом, пока что не был готов променять волшебный замок на взрослую жизнь, полную бесконечной работы и нудлей начальства над ухом. Времени, конечно, оставалось чуть – где-то впереди маячили выпускные экзамены, а следом и устройство в нужный ему отдел Министерства (Отдел тайн уже выслал ему уведомление о том, что готов рассмотреть его кандидатуру в случае успешной сдачи Ж.А.Б.А.), но все это будет потом. Сейчас Куроо ловил вот эти жадные моменты почти что свободы, когда все, что его беспокоило – это не самые высокие баллы по заклинаниям, в которых его подтягивал уже Яку, да и как убедить Бокуто, что профессиональный спорт ему не светит. Лучший друг убеждаться не спешил и жалобно ныл над ухом, что Куроо – лучший загонщик среди всех команд, от чего и без того немаленькое, пухло, как на дрожжах. Впрочем, такие комментарии от Бо имели под собой реальную почву: Тецуро, бессменный загонщик Слизерина и капитан команды по квиддичу, действительно обладал определенной склонностью к тому, чтобы лупить по тяжеленному мячу битой, мешая охотникам забивать мячи в ворота, чем крайне расстраивал команды соперников и крайне веселил собственную. По крайней мере Ойкава, которому Куроо не дал побыть капитаном, хотя этот хитрый ловец был того достоин, вмешиваясь в построение тактики, частенько приговаривал, что голова самого Куроо вполне сойдет за бладжер, за что отхвачивал по своим идеально уложенным волосам.  Но, как бы Тецуро ни нравился квиддич – а квиддич лучшая игра на свете, сравниться с которой мог только маггловский волейбол, в который он играл летом с соседскими ребятами – но в спортивной карьере он себя не видел. И в этом его понимал, пожалуй, только Яку, который только лишь задумчиво хмыкал на такие размышления. Но Яку – он классный, особенно, когда не зубоскалил, и да, это Куроо, кладезь злобного сарказма и туалетных шуточек так говорил, так что чему тут вообще удивляться.

- Пошли уже, мелочь, - Тецуро привычно отскочил от своей малорослой зазнобы, поправляя на ходу рукава мантии. Обед они успешно пропустили, занимаясь чисткой кучи котлов (аве, магия и волшебные палочки, в противном случае они застряли бы тут навечно), так что предусмотрительный Куроо заранее отправил патронуса Бокуто с просьбой захватить им что-нибудь пожевать, и сейчас они держали путь к озеру, которое так и манило хорошей погодой. Зелья, конечно, чудесны, но сидеть в промозглых подвалах, когда на улице во всю жарила солнце, на его вкус, чистое кощунство. Яку, специально для которого Куроо немного сбавил шаг, ворчал на ходу, а он с чистой совестью эти ворчания пропускал мимо ушей – словно в них было хоть что-то путное, кроме перечня его косяков за все годы учебы. (алло, Яку, ну кто сказал, что пускать тарелки-кусачки в классе прорицания плохая идея? Это вообще было гениальное решение, так хоть ничью смерть не предсказали) Куроо думал о том, как будет лениво щурится на солнце, ну или что-то такое, но, конечно же, планам его не суждено было сбыться: лучший друг, дружище, его брат от другой матери, радостно ухая, запустил в ничего не подозревающего несчастного Куроо наколдованный мяч, совершенно обычный, какими магглы играют, и Тетсуро прям на секундочку пожалел, что научил его своей любимой игре. Впрочем, сожаление это быстро исчезло, стоило ему, привычно подпрыгнув, вернуть другу подачу. Мантия, до этого щепетильно поправленная, без сожалений полетела в траву, а следом за ней и мешающийся галстук, а сам Куроо, выбросив из головы лишние мысли – ну потому что подумать о тлене и будущем он еще успеет, а поиграть в обед, чтобы растрясти застоявшуюся за первую половину дня энергию все же отличная идея – с удовольствием втянулся в игру, захватив все еще ворчавшего (для виду) Яку.

Он бы мог сказать, что обожает такое времяпрепровождение. Мог бы сказать, что до чего же круто уметь наслаждаться обеими половинами своей жизни, когда мать – маггла научила его бытовым радостям, а отец-волшебник, пока не ушел из семьи, показывал вторую сторону медали, но, кому это нужно, правильно? Солнце пекло прямо на темную макушку, пот от бодрых прыжков начал заливать с шеи на спину, но зачем беспокоиться о мелочах, когда все можно поправить взмахом палочки, а энергия, ключом бьющая из Бокуто, заражала его самого. И все бы ничего, если бы кривой мяч (что за криворучка его тут наколдовал?) не улетел куда-то в сторону равенкловской заучки. Куроо встряхнулся, словно пес, вылезший из воды.

Присмотрелся внимательно – эта жертва интернет прогресса вызывала у него желание как следует потормошить, чтобы вытрясти скрипящую на зубах чопорность – этому Тсуккишиме прямая дорога в Министерство секретарем министра, бумажки разгребать. Громкая просьба Бокуто была блондином, что не удивительно, проигнорирована. Кто бы сомневался, у этого рационалиста на лице написано, как его все задрали.

- Я разберусь, - сказал Куроо, расчехляя годовой запас сарказма и ехидных подколок. «Началось» - пробормотал куда-то в воздух уже ко всему привычный Яку. Тетсуро только хмыкнул. И правда, началось.

- А ты словно только с травологии. Что, мандрагора по ушам проехалась? Или ты родился уже недовольным жизнью? – на типичное приветствие, которое обозначало начало ленивых пикировок, Куроо ответил максимально лениво, растягивая слова, словно бы без огонька. Но зрители знали, что это только вступление, даже не начало первого акта. Жаркие аплодисменты пока что можно отложить.

- Тебе религия не позволяет лениво пнуть мяч в нашу сторону? – вежливо поинтересовался Куроо, поднимая творение Бокуто из травы и подбрасывая его в руках. Он бы мог, конечно, поправить это кособокое чудовище, но зачем, если чары скоро спадут? – или ты, как твои книжки скоро разлетишься на атомы?

Дело вот в чем. Тсуккишима Кей, пожалуй, единственный во всем замке человек, на которого у Куроо была аллергия. Или, если проще, острое желание вытащить его из кокона – засел тут, понимаешь ли, вечно недовольный, словно лимон стрескал. Жуть, верно? 

[NIC] Kuroo Tetsuro [/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/x6KXVNz/Idolized-Early-Dolphin-size-restricted-1.gif[/AVA]
[STA] Оя-оя[/STA]