Неделя выдалась долгой, мерзкой и бесконечной. В какой-то момент Бобби уже просто не отлавливает дни, даты, просто срывается с места в надежде успеть предотвратить очередную жопу, но ей в этом месяце тотально не везет. Хотя по большому счету, у нее и год как-то не очень начался, так что про месяц это она скромничает.

Перелет в Китай занимает не так уж много времени со всеми возможностями, который с нахальством Бобби увела у остатков ЩИТа. Она едва успевает вздремнуть, наконец, отбросив все аналитические сводки и попытки потыкать пальцем в глобус, вдруг на Гидру попадет точно, когда уже объявляют о посадке. В желудке пронзительно пусто, но при мысли о еде начинает мутить, тем более, что посадка сопровождается новостью – не успели предотвратить теракт, но хоть большую часть людей из молла успели вывести.
- Твою ж мать, - блокнот летит в стенку, за ним бы полетел и планшет, но Бобби ловит на себе настороженные взгляды коллег, сжимает зубы, ждет, когда отпустит. – Ладно, ребята, как только прибываем, начинайте прочесывать все вокруг, забирайте все, что может пригодиться. Не отказывайтесь от помощи китайских коллег, они неплохо постарались.
С хозяевами надо быть повежливее, особенно, если не успели им помочь.

От пыли слезятся глаза, от гари хочется кашлять, да и голова начинает болеть. Она бы могла бросить тут ребят, сама отправиться в центр местного лавочки по борьбе с терроризмом, тем более, что коллега с непереводимым истинным китайским именем, в котором присутствует Ким, уже предлагал и не раз. Но Бобби продолжает оказывать по возможности первую помощь пострадавшим. Чувство вины перед людьми ее не гложет, извиняться она не пытается, в конце концов, если бы не ее агенты, тут было бы гораздо больше жертв. Но настроение это не поднимает, как и не приносит утешения. Это просто нужно принять, как факт.
- Ублюдки…
- Ты что-то сказала?
- Нет, показалось, - Бобби забирает бутылку воды, выпивает за раз половину, вытирает лицо важной салфеткой. После такого дня ей понадобится ванная на пару часов, где она постарается не уснуть, но скорее всего, когда все-таки у нее будет такая возможность, она просто доберется до первой же горизонтальной поверхности, на которую и упадет.

- Сколько на данный момент количество пострадавших? – Наконец Морс добирается до китайского коллеги. Сесть бы, ноги уже не гнутся, от осевшей после взрыва пыли не продохнуть, волосы, одежда, все выглядит серым. Но Бобби держится и даже пытается вести себя так, будто бы у нее деловые переговоры по очередному финансовому траншу для комитета.
Правда, ответ на свой вопрос она не успевает получить, оборачиваясь на оклик. Ну какого…
- Черт. Сколько еще там под завалами, - Бобби наперегонки со своим агентом бросается к пострадавшему. – Что он так кричал?
- Хрен знает.
- А на каком языке?
- Хрен знает.
Значит, на китайском. Бобби первой добирается до парня, с удивлением на скорую руку определяя совсем не китайца.
- Турист, что ли? Эй, вы как, идти можете? – Цепкие пальцы Морс впиваются в локоть мужчины, который, похоже, не в состоянии понять, что он и где. Она оборачивается к своему агенту: - Глянь, есть ли там свободная машина скорой, если у него сотрясение, то он не дойдет просто. Каталка нужна. Эй, как вас зовут? Вы вообще меня понимаете?

Не понимает.
Парень ведет себя все более странно, невольно Бобби вспоминает любимую детскую книжку "все чудесатее и чудесатее". Обкурился как та синяя гусеница? Все, конечно, возможно, но очень невовремя. Приход явно затянулся, и бедолагу не отпустило даже после взрыва. А Бобби предчувствует проблемы. Интуиция, мать ее, ехидно поржала, намекая, что сейчас ей будет весело. И как бы ни хотелось показать шестому чувству средний палец, приходилось признать, что оно право.
Это становится ясно, когда рычащий пострадавший кидается на напарника Бобби, которая едва успевает отскочить, чтобы не попасть под раздачу. А вот напарнику не везет, и капли крови проявляются слишком ярко, как по мнению Бобби.
- Черт, чем он так тебя? - Морс не может понять, пытаясь изучить нанесенный урон.
Шоу привлекает внимание, Бобби и оглядываться нет нужды, чтобы понять - все те, кто свободен сейчас от работы, подтягиваются полюбоваться на чудика из завалов и американцев, которые не могут с ним поладить. Американцы, конечно, решили тут помочь, но все равно особой любви они не вызывают у местного населения. Бобби вздыхает, оборачиваясь к нарушителю спокойствия.
- Охренел? - Вежливости в ней не остается ни капли, она сердится и на попытки напарника ее вразумить, бросает: - Иди к скорой, я справлюсь с этим...

Слова зависают в воздухе, а Бобби с трудом захлопывает рот, когда в какие-то доли секунды происходит нечто фееричное. Кажется, у нее глаза готовы вылезти из орбит от удивления, когда еще минуту назад человек обращается в краткий миг в нечто непонятное, большой, рычащее - рога, крылья, хвост...
Блядь, это что за хрень?
Бобби пятится назад, признавая - ну теперь все пошло не так, а крики позади повторяются словом "дракон".
Ну все, приехали...
Для полного счастья еще и земля решает развернуться под ногами. В принципе, ничего удивительного: после взрыва все вокруг такое хрупкое, что не ровне час, обвалится. И под весом этой здоровой рычащей твари - Асгард? Или кто опять? - асфальт расползается трещинами, ломается, осыпается, Бобби не успевает отскочить, чувствуя, как ее вместе с драконом тянет вниз силой притяжения. Крики, шум, грохот - тишина.
...что-то впивается в бок, от чего тот почему-то не болит, но не немеет. А вот затылок болит, и голова кажется очень тяжелой. Чему Бобби остается порадоваться, что ее не придавило ничем таким, из чего не выбраться, но осевшая пыль забивает легкие, да так, что и прокашляться не получается, только глотать воздух в попытке наполнить им легкие.
"Мама, роди меня обратно."

Голос в собственной черепушке заставляет вздрогнуть, дернуться, удариться - несильно - головой о какую-то балку. Бобби шипит, пытаясь сесть. И тут только до нее доходит, что она провалилась под парковку с какой-то блядской тварью, которая то ли живет в человеке, то ли им прикидывается. Вроде бы пора уже привыкнуть, за последние годы Морс всякое видала, а нет, до конца так и не разучилась удивляться.
"И эта тварь со мной еще пытается говорить... мудак."
Бобби кое-как выбирается из под завалов, ползком, не рискуя выпрямляться, да и все вокруг такое хлипкое, держится на честном слове. Поэтому она садится там же, недалеко от того места, где валялась, на какую-то плиту. Поднимает голову - засыпало их хорошо и от всей души, копать будут явно несколько часов.
Их...
Точно. Бобби снова видит перед собой мужчину, а не огромную змеюгу. Ну хоть на этом спасибо. Бобби морщится, чувствуя, как бок все больше немеет, но иногда колется искорками боли. Наощупь притрагивается к губе - прокушена, висок оцарапан, на лбу шишка... дальше она не хотела знать список нанесенного тушке ущерба.
- Что ты за хрень такая? - Вырывается из нее вопрос - в потемках особо не разберешь, только тот факт, что на нем есть какая-то тряпка. - Змея-переросток? Дракон? Эксперимент Гидры?

- Чего? Сам ты рабыня, - фыркает Бобби, стараясь не думать, что хотя официально рабство каралось законом, попирало общечеловеческие ценности и прочая, по факту его никто не отменял, только теперь за него вроде как платили. – И вообще, пошел вон из моей головы!
Очень странное чувство, когда с тобой говорят, ты слышишь слова, но понимаешь, что существо перед тобой их не произносит.
Морс постепенно привыкает к темноте, даже начинает различать что-то кроме белой тряпки, призванной сыграть роль штанов на незнакомце. В общем, штанами они и были, но все равно выглядели как тряпка. Хорошо еще, что он каким-то образом удерживает их на себе, меняя форму, а то как бы не положено. Бобби даже хихикает мысли о полной обнаженке в такой идиотской момент. Нервное, не иначе.

Титулы поражали пафосностью. Чего ж так скромно? А чего не Дейнерис Бурерожденная из дома Таргариенов, Неопалимая и блаблабла, дальше Бобби просто не помнит. Она уснула в попытке посмотреть хотя бы первую серию, предпочтя отдать сну на час больше, чем вот этому всему.
- А в ножки тебе не поклониться? – Вежливо вопрошает Бобби, украдкой пытаясь понять, где же она, и что тут вообще происходит. Собрать воедино факты не просто, когда явно ощущается чужое присутствие в собственной голове – его хочется вытряхнуть, как забившуюся в ухо воду. Но и этого хватает, чтобы понять, что под моллом явно обретала давняя тварь, которая каким-то образом сочетает в себе две формы, и, видимо, сегодня у него выдался ну очень трудный день. Бобби же тоже везет как утопленнице, что еще сказать? Ну или падая, она получила очень значительную травму головы и все это просто плод ее воображения.

На призыв смотреть Морс реагирует в меру насторожено, нехорошее предчувствие ворочается там, где желудок. Хорошо-то как, что она поесть ничего не успела, уже сутки выживая на энергетике. Здравый смысл намекает подняться и бежать куда-нибудь, но Пересмешница продолжает наблюдать, как под звуковые эффекты, которые вынуждают втянуть голову в плечи, человек оборачивается огромной тварью. Не змеей, а все-таки драконом. Здоровым, мать его, китайским драконом. Вот уж кто будет счастлив! Китайцы! Молиться на него начнут, хозяином будут звать, девственницами кормить! Или китайские драконы панд жрут? И вообще, почему у китайского дракона очень европейская человеческая форма? И откуда оно вообще все взялось?
Эти мысли не дают страху завладеть Бобби, но все-таки она цепенеет, когда дракон подбирается к ней поближе, стряхивая своими крыльями штукатурку на жертву собственной оплошности. Бобби даже дышать забывает, когда здоровая голова тянется к ней – не, ну как-то совсем не героично сдохнуть в пасти дракона.
«Я еще завещание не написала. И не выдала Бартону инструкции по выживанию».
- Х-хорошая змейка, не кушай меня, а то ж отравишься. Или подавишься. И вообще, я не девственница, ну… - все это Бобби бормочет, медленно отползая на заднице назад, пока не теряет опору и не скатывается с того места, где сидела. Но она успевает сгруппироваться, выхватить по пути какую-то балку от арматуры. Бок тут же напоминает болезненной пульсацией, что это все Морс очень зря, дыхание сбивается, будто легкие сжимает обручем. Вооружение смотрится так себе против огромной змеюги, еще и с рогами, еще и… интересно, а продукт китайской мифологии - made in China! - плюется огнем или как?
И все же она поднимает металлический штырь в руке повыше.
- Мне кажется, наш разговор теряет конструктивность. Может, все-таки ты перестанешь пытаться обрушить на нас потолок? А то пришибет же, последние твои мозги сломает.

- Бегу, спотыкаюсь кланяться, - упорно парирует Бобби, хотя габариты змеюги намекают, что спорить небезопасно для здоровья. Она вообще со своим оружием, как на слона с дробиной идет.
Слон и моська, мать вашу.
Тем не менее, Морс покрепче перехватывает балку, готовая в любой момент отмахиваться, тыкая зуботычиной в клыки огромной твари. Но куда там, у дракона есть свои способы сбить все желание воевать, плюется, сволочь. Еще и чем! Бобби пялится на то, как от слюны плавится случайно подобранное оружие, бросает его, отскакивая в сторону.
Охренеть.
Просто слов нет, одни выражения, и те, все, как на подбор, нецензурные.
Вот черт. И что теперь? Камнями в эту тварь швыряться?

Очевидно, принимать внешний вид попроще, змеюга не спешила, от чего становилось еще более неудобно. Бобби пытается осмотреться, понять, куда драпать подальше, но тени замирают по углам, мешая разобраться в них - человеческое зрение не приспособлено ни для чего подобного. И Бобби хмурится, злится, задается вопросом, неужели ее коллеги решили оставить ее тут, скормить дракону? В общем-то, их можно понять, последнее время Морс не только ведет себя как сука, но и действует не хуже террористов, чего стоило шоу с Начиос - кажется, видео с того допроса до сих пор ходит по комитету.
А дальше становится как-то не до этого, Бобби видит, как к ней тянется раскрытая пасть, но удрать у нее шансов нет. Кажется, сердце норовит проломить грудную клетку, интересно, что первее произойдет, ее переварят или она помрет от разрыва сердечной мышцы?
Но как ни странно, глотать ее не спешат. Странная идея темницы, наводит на мысли об Иове в животе кита, но черт всех дери, Морс не Иов, а эта тварь не кит. Тут еще темнее, чем в пещере, приходится ползать наугад по тому, что является языком дракона, при этом не фыркать и не фырчать на все это.
"Блядь, Белова, я сдохну и буду приходить к тебе призраком после такого".
Собственно, в Гидре и без Елены есть, на кого ополчиться, но почему-то Бобби думает в эту минуту именно о Беловой.
Интересно, а если попробовать садануть по зубам - костные штуки ощущаются под руками, попробовать дать по ним ногой - вдруг сломаются? Шанс, конечно, маловато, но лучше, чем вообще ничего. Невовремя так вспоминается второй - а нет, пятый эпизод, все у Лукаса не так - Звездных войн, но Сокол тут не пролетал, а выбраться из пасти дракона получится только, если он сам соизволит ее выплюнуть.

В конце концов, Бобби забивает на все и садится, уже не важно где. Медитировать бесполезно, такие вещи Морс не удаются. Постигать дзен для нее штука совершенно бесполезная, но попробовать подумать...
О...
- Слышь, великий и ужасный, ну и что ты планируешь дальше делать?
Туша двигается. Он куда-то ползет. Бобби не знает, куда, просто чувствует это. И хочет понять, что ее ждет.
- Куда ползешь? Ты находишься под городом, дракон. Под большим городом, на очень-очень много миль, и чтобы выбраться из подземных коммуникаций, тебе придется потратить очень много времени, не факт, что при этом ты не заблудишься. Или у тебя встроенный в мозг gps-навигатор?

- Как мило с твоей стороны сообщить об этом мне. То есть в мифах есть доля правды о том, что драконы требовали невинных девиц для своих нужд, а потом отправляли их на ужин?
Кажется, дракон начинает ползти быстрее, что беспокоит Бобби, так как она понятия не имеет, куда эта тварь ползет и что будет дальше. А гадать Морс терпеть не может. Она не привыкла угадывать, предпочитая всему анализ фактов, выводя из этого определенные ответы. Но сидя в пасти дракона, выбора как-то не имеешь. И приходится просто прислушиваться к тому, как змеюга ползет, кажется, что-то ломает, выбирается куда-то, а потом...
- Да пока не очень-то ты меня сожрал, - парирует Бобби, подползая на коленях к частоколу зубов, то ли решает пощекотать, то ли ударить. Нет, бить бесполезно, скорее уж нанесет себе самой травмы, а этому гаду ничего не будет.

Кажется, дракон останавливается. По крайней мере, Бобби так кажется. Она и сама замирает, прислушиваясь и пытаясь не особо надеяться на то, что ей так уж повезет, и сейчас в голове у дракона появятся адекватные мысли, и он ее отпустит. Что будет делать Бобби в случае обретения свободы, еще вопрос, то ли удирать от этой твари, то ли попытаться изучить. На самом деле, в ней начинает просыпаться любопытство, то самое, которое есть в каждом ученом. И хотя свой научный труд Бобби отложила в свое время, после чего не имела шанса к нему вернуться, любопытство никуда не делось. Она щекочет дракона за язык, хотя понимает, что вряд ли такая туша что-то ощутит. Откуда же он взялся? Почему-то Бобби уже не думает, что это эксперимент Гидры. Не настолько та продвинута, чтобы создать подобную, определенно, разумную тварь. Может, у него там логово было? Та пещера и правда напоминала логово, если удастся добраться до планов городских коммуникаций Пекина, то можно будет посмотреть, что там должно было быть под торговым центром. Это уже, конечно, не принципиально, но... поискать информацию, изучить мифологию...
"Господи, всегда мечтала изучать мифологию Китая. Ну, если выживу."
А еще бы сделать необходимые анализы для определения биологической природы дракона.
"Твою мать, реально же - дракон."

Бобби встает в полный рост, осматриваясь по сторонам. В пасти дракона становится все более душно, хочется либо наружу, либо уже совсем внутрь. Ладно, наружу. Хочется наружу. Но едва она выпрямляется в полный рост, как теряет равновесие и валится на мягкую подушку языка.
- Ах ты ж... - Бобби шипит, в теле отдается напоминанием все то, что она огребла, упав вниз. Женщина скулит, матерясь, но это еще не все то, что дракон решил доставить ей. Оказывается, что летать джетом очень - очень! - комфортно. А вот это вот все сродни морской болезни. Воздушные ямы, взмахи крыльев - интересно, там люди не охреневают при виде такого змея в небе?
В общем да, рожденный ползать, летать не может.
Интересно, если закрыть глаза, перестанет так укачивать?
Бобби уже даже не знает, что будет дальше, просто рассматривает ребристое небо пасти дракона, с удивлением осознавая, что так она уже давно привыкла к полумраку. Тем ярче и резче становится свет на пару со свежим воздухом и твердой землей, на которую ее выплевывает дракон.
- Хреновый сервис у ваших авиалиний, - констатирует Морс, с трудом садясь и пытаясь понять, где она, - постоянные воздушные ямы, обед не подают, ни черта не объявляют, кино не крутят.

Степь да степь кругом, отлично. Пешком идти - куда? И зачем? И вообще, какого черта ему понадобилось тащить ее куда-то от Пекина, которого даже на горизонте не видно! Развлекается так, что ли?
Бобби, наконец, оборачивается, чтобы высказать зубастой и рогатой твари все, что думает на этот счет, но снова оказывается лицом к лицу с мужчиной. Ага. Это явно какая-то та цацка, которую он все крутил и пробовал на зуб, вон, на пальце висит. Магия? Заклинания?
- Странное место для первого свидания. И на твое гнездо тоже не похоже. Где мы?
Бобби все-таки встает, надеясь, что не свалится с ног.