Изумлению Деймона не было предела, когда до него дошла весточка о разбирательстве дела о наследстве Виктории Хеллстром. Конечно же он оставил все свои дела, забил на утреннюю мессу и понёся в родной особняк, где ждал его адвокат по семейным делам.  Нельзя сказать, что Деймон не любил свою семью, наоборот – маму он очень любил, в отличии от отца и его вездесущих тайных дел, в которые он не собирался посвящать свою семью. Но что-то в нём было дьявольское и загадочное, Деймон понял очень давно.  Ему было трудно возвращаться в поместье спустя столько лет, будто он ожидал подвоха в сие событии, очередных неприятностей связанных со своей семьёй.
- Только дневники? Именно за этим вы меня послали? – Деймон изогнул одну из бровей, с интересом взглянув на сидящего перед ним адвоката.  Нет, для мужчины было очевидно, что в наследство останется фамильный особняк, некоторые вещи, но...дневники? Разве в них была какая либо ценность и нужда? Спорить совсем не было смысла и решение суда обсуждать больше времени заняло бы. Дареному коню в зубы не смотря? Или между строчек записей матери было что-то интересное?
Об этом Деймон узнал лишь через несколько часов, когда вечер подходил к своему финальному завершению. Он так и остался в гостиной поместья, перебирая меж пальцев чуть потрёпанные корки дневником. «Должна же быть причина» - мутные мысли словно по волшебному велению заглянули в подкорку мозга, заставив Деймона открыть один из дневников.
«Мне не хотелось в это верить, но я знала насколько чудовищным может оказаться правда» - обрывки слов, непонятные загнутые страницы и интерес Деймона встрепенулся после нескольких минут прочтения дневника.
- Я не понимаю – кромешная тишина гостиной нарушилась шепотом Хеллстрома, лишь треск костра в камине символично добавлял молчанию напряжения. Мужчина пролистал несколько согнутых страниц, его глаза судорожно бегали по искореженному тексту.
«После нескольких дней в психбольнице, я наконец могу описать, что я видела ТОГДА. Он  никогда не был моим мужем, никогда не был заботливым отцом. Он назвал себя Сатаной, дьяволом из самых кромешных уголков Ада. Я никогда не знала своего мужа, как же мне теперь жить....  »
Пересохшие губы Деймона судорожно вычитывали каждую фразу написанную Викторией, он по несколько раз пролистывал затёртые до дыр страницы и не мог поверить своим глазам. Не уже ли, всё что она писала является правдой? В глубине души Деймон всегда чувствовал в своём отце что-то злое, что-то не из этого мира... Стоп, нет, это может быть бредни безумной женщины, не более.
- Это не бредни мальчик мой – огонь в камине вспыхнул с неистовым рвением, как по волшебству искры разлетелись всё пуще и ярче.
- Кто это сказал? Что!? – дрожь в теле от знакомого голоса, Деймон обронил дневник, как в замедленной съемке ударился о пол, раскрывшись где-то посредине. На измазанных страницах виднелся рисунок, ужасающий обычное воображение монстр. «Дьявол?»
Ещё незаметная дрожь в теле Деймона оказалась сильнее, он не мог с нею совладать, чувствуя внутри чье-то чужое присутствие. Не как паразита, а как гостя вошедшего без предупредительного звонка, незваного.
- Не верь ей, она не понимала, что пишет. Ты должен слушать лишь мой голос – таинственное подсознание било тревогу, разрушая на нет все логические законы, как это возможно? Деймон сжал пальцы в собственных висках, хватаясь ртом за пропитанной гарью воздух.
- Что ты? Зачем ты говоришь со мной? Хватит! – голос стыдливо не поддавался воле, он срывался и хрипел, как у стыдливого мальчишки перед выпускным.  Деймон  вздохнул, но легче от этого совсем не стало, его переполнял ужас и эмоции были через край.
- Спускайся в подвал, тогда ты узнаешь всё, обещаю – таинственный голос отца неумолимо продолжал твердить всё новые вещи, неподвластные и совершенно бредовые.
Как зачарованный, окутанной неизвестной магической пеленой Деймон подчинился словам, его взгляд ещё долго проскальзывал по стенам особняка, но на этот раз он видел всё совершенно другими глазами. Эти стены казались чужими, более загадочными чем в детстве, хранящими ужасную тайну семьи, о которой Деймон почти не подозревал.
Судорожная походка старого калеки, по сухим доскам из которых была выстроена лестница в подвал, что за ужасающий сюжет хоррор-фильма?  - Совсем чуть-чуть мой сын, скоро ты всё узнаешь, не бойся  - если бы всё было так просто и можно было не бояться, то Деймон послал бы всё к четрям и выпрыгнул из окна особняка ещё пол часа назад. Но влияние голоса было сильнее страхов, сильнее чем представлял себе Хеллстром, он не мог сопротивляться ему.  Спустя несколько минут он стоял посреди пыльного подвала, ведущего в неизвестную темноту. Тут же были и его старые игрушки, которые так радовали прежде его детское сердце,  пыльные фотографии и фортепиано,  звуки которого так отчётливо слышались в подсознательном прошлом Хеллстрома.
- И что теперь? – Деймон выронил лишь несколько слов, вглядываясь в стену подвала из которого сочился неизвестный свет. Нет, это был совсем не свет, а скорее огненное пламя просачивающееся меж каменистых плит здания. Свечение с каждой секундой становилось всё сильнее, пока не достигло своего апогея. Именно в этот момент Деймон почувствовал жжение на своей груди, того знака от которого он надеялся избавиться в ближайшее время. Что-то зловещее было в нём, не зря оно выглядело как пентаграмма. Ладно, если бы это было изображение единорога или кролика, но шрам похожий на пентаграмму? Родители явно ходили на курсы «вырежи симпатичный шрам на груди своих детей», другого объяснения у Хеллстрома явно не было. 
Стало больно, он схватился за грудь чуть согнувшись в плечах, пока пламя в стене полностью не поглотило каменистую структуру. И вновь, голос отца как лезвие по разуму проскользнул с чуть язвительной ухмылкой, которую нельзя было не заметить.
- Добро пожаловать домой Деймон, твоя семья ждёт тебя

крикнуть про столичную три раза