[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1569012977/5daab861/27931450.png[/AVA]Что-то было не так. В этот раз Лена действительно ощущала, как всё покатилось безвозвратно к черту.

Она ощущала, что падает в бездну и наяву, и внутри себя. Ощущала, как звенят в глубине тонкие нити, как вновь рвутся одна за другой. Как физически ломаются кости и боль с кровью затопляют собой всё естество.

Она ощущала, как за болью приходит минутная агония, а потом наступает легкость.
Медленно. Постепенно.

Легкость окутывала от кончиков пальцев, от головы. Окутывала сверху, снизу, подбиралась к груди и стопорилась, потому что там, в области сердца, что-то еще нещадно трепетало и по-прежнему болело, не желая уступать, не желая отпускать. Что-то внутри еще трепетало и не давало всему завершиться.

Лена падала в бездну и её окутывал страх и чернота, на фоне которой вырисовывались тонкие нити. Она всё пробовала за них ухватиться, да только те нещадно трещали под пальцами, рвались, растворяясь во мраке. Она пыталась ухватиться, чтобы не дать себе исчезнуть вслед за ними.

Лена знала, что умирает, и на сей раз не понарошку — взаправду. Где-то подсознательно она знала, что её здесь уже и не должно быть, что падение вышло слишком неудачным, что высота оказалась несовместимая с жизнью обычного человека, и что удерживают её лишь последние ниточки, за которые она так отчаянно хваталась и тянула.

Тянула, чтобы попросить о помощи.
Или чтобы попрощаться.

Она тянула от отчаяния, от страха, от нежелания уходить вот так, просто без слов и последней весточки. Без следа. Хотя именно так и должна была на самом деле, исходя из всей её жизни.

Она тянула, возможно, в надежде на еще одно чудо. Ведь чудеса иногда с Леной и правда случались. Как тогда, на Авалоне или в битве с Фениксом.

Чудеса с ней случались, когда рядом был Тони, хотела ли она этого, верила ли она в это, не важно. Чудеса случались, удерживая Белову за краем пропасти, когда Тони протягивал ей руку и тащил назад, когда тонкие, но крепкие нити, что навсегда связали их, не давали сорваться, оставляя на стороне выживших.

Возможно, если он сумеет найти её сейчас, сумеет откликнуться на зов, чудо свершится снова? Лена так не хотела просто исчезнуть, так не хотела, чтобы лимит её попыток исчерпался.

Она дергала за оставшиеся ниточки до тех пор, пока чернота не сменилась просторным залом и величественными колоннами. Пока вакуум не стал прохладным сквозняком, что тянул по оголенной спине, забираясь за небольшой вырез платья.

До тех пор, пока не увидела напротив такой знакомо-незнакомый образ со змеями на руках, что едва не вились наяву. И в груди закололо еще сильнее. Закололо, заныло, зазвенело так, что перехватило дыхание, пусть оно уже и не очень-то было нужно.

Лена шагнула навстречу и замерла на расстоянии вытянутой руки. Оглянулась, поежилась, сделала болезненный вдох и усмехнулась, очень горько усмехнулась.

- Похоже, это наша последняя остановка, Тони. Красиво.

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1569012977/5daab861/27931450.png[/AVA]Она стояла напротив, ощущая себя частью истории, которая никогда не была её собственной, но постепенно стала таковой. Она стояла напротив, опасаясь даже шевельнуться, вздохнуть, потому что каждый миг мог оказаться последним, и её здесь больше не останется.

Сильнее всего Лена боялась именного этого – что от неё ничего не останется, ни воспоминания, ни ощущения, ни дуновения ветра. И та, что с недавних пор находилась у Елены внутри, боялась того же самого. Остаться забытой, раствориться в миражах, в зеркалах, и больше никогда не обрести себя вновь.

Лена чувствовала на лбу легкое жжение, словно там прорезывался некий знак, и потянулась к рукам со змеями, что обвивали их от запястья до плеч. Она видела эти татуировки раз за разом, как только они с Тони выходили за грань обычного восприятия друг друга, как только в них просыпались те, кому они обязаны и своей связью, и своей враждой отчасти.

Белова улыбнулась краешком губ, сжимая пальцы на его запястьях, и змеи будто подняли головы и заскользили по рукам, желая оплести и её собственные. Лена вздохнула с толикой надежды. Вдруг, если они свяжут их, если переплетут их руки, их души сильнее, то у нее получится справиться, получится задержаться. Возможно, ей еще можно помочь, если успеть вовремя. Только вот, Лена не знала, куда его звать, куда бежать и что говорить. Она просто вцепилась своим призрачным касанием в его руки и прикрыла глаза.

- Кажется, я потерпела поражение, Тони, и на этот раз окончательное. – Белова подняла на него взгляд, чуть поджав губы. – Меня и здесь-то быть уже не должно, но я не хотела уходить просто так, не хотела, чтобы ты подумал, что я просто исчезла. Мы слишком много пережили, чтобы расстаться без последнего «прощай».

Где-то, сквозь его образ, мелькнули обрывки неба, куски здания, приглушенный шум улицы. Тянуло холодом, несмотря на стоящую жару, но холод был в самой Елене, сковывал её всё больше с каждой вытекшей каплей крови. Она находилась на два мира, здесь в тишине старого замка за много сотен лет назад, и там, на земле, под одним из зданий, что принадлежали Темной комнате. Её сознание тоже находилось словно в двух местах, оттого-то было смутным, и Лена не помнила несколько кусков мозаики, что были так важны, о которых она должна была рассказать Старку, пока еще не поздно.

- Ты должен опасаться, Тони. Ты должен быть осторожен, ведь друзья больше таковыми не являются.

Тонкая нить между ними зазвенела, и Лена нахмурилась. Ей нужно было что-то ему рассказать, о ком-то сказать, предупредить, но у неё никак не получалось собрать сознание воедино и вспомнить, что же до конца случилось. Вот она с кем-то дерется, затем падает, и мир раскалывается на множество частей. Она лежит где-то на земле, видит куски неба, а здесь она видит Старка в древнем облике и стены замка вокруг, и так тяжело определить, что из этого наиболее настоящее.

Лена звала его, пока падала, звала потом, она зачем-то звала его, чтобы что-то сказать. Чтобы попрощаться, но она так не любила прощаться. Она совершенно не умела этого делать.

- Я умираю, - наконец, сосредоточившись и вновь нахмурившись, обронила Белова. – А Наташа теперь на другой стороне, будь осторожен. Пожалуйста, будь осторожен, Тони.

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1569012977/5daab861/27931450.png[/AVA]У неё не было права оставлять его после всего, что случилось. Не было права бросать его один на один с кошмарами, часть которых породила она сама.

У неё не было права оставлять его, как тогда, в лаборатории Гидры после того, что она с ним сотворила. У неё просто не было на всё это права, как не было и у него, и всё же, Лена делала это.

- Мне страшно, - с горькой усмешкой, совсем тихо сказала она и погладила Тони по рукам. Признаваться сейчас в своих слабостях оказалось легче обычного, возможно это из-за осознания, что больше такой возможности не представится. – Я бы хотела, чтобы время замерло, и мы остались здесь. Остались, чтобы прожить ту жизнь, которая никогда не была нашей, но с которой мы теперь связаны.

Белова зажмурилась, чуть опустив голову, и мотнула той в стороны. К горлу подкатил тугой ком, а в груди по-прежнему страшно болело и жгло, как жгло и в глазах, хоть те оставались сухими в обоих мирах.

Они должны были прожить эту чужую историю здесь, в настоящем. Должны были построить свой мир с высокими зданиями, башнями, со своими законами и надеждами, а может без них, но всё равно в равной степени свой. Его отголоски Лена порой видела во сне, а когда просыпалась, лишь усмехалась на собственную фантазию, но мысль об этом – почти мечта – тем не менее, засела где-то глубоко внутри и продолжала жить там, рождая странную веру. А теперь всё так нелепо заканчивалось, толком не успев и начаться.

- Тони. – Она обняла его лицо ладонями, фиксируя взгляд на себе, и почувствовала тепло, которое хоть и на мгновение, но согрело и её тоже. – Неважно где я, я даже не знаю, если честно. Но ты мне всё равно не поможешь, не сможешь, не успеешь. – Лена едва заметно вздохнула. – Я просто оказалась слабее, а слабые не выживают на той дорожке, по которой я всё это время шла.

Белова ощущала боль в груди и жалобный звон связывающей их ниточки. И перед глазами больше не мелькали обрывки неба, здания, не ощущался жар нагретого асфальта. Лена больше не видела ничего, что происходило там, где она осталась лежать неподвижно. Значит, все уже почти кончено, и здесь её удерживает только он.

Пальцы болезненно сжались. Их обоих затопило этой тяжестью, болью и нежеланием говорить последнее «прощай», от чего сдавливало горло, от чего хотелось беззвучно кричать. Но боль наверняка уйдет, как только нить лопнет, и вместо неё останется пустота. Пустоту же рано или поздно всегда можно заполнить чем-то другим. И Лена вздрогнула от мысли, что однажды так оно и случится.

Вот чего она боялась больше всего, вот почему ужаснулась, когда увидела, в какую безразличную машину превратила Старка её ненависть, и вот почему вернула его обратно. Она боялась, что в нем не останется и следа от её присутствия.

- Запомни, что Наташа жива и что она либо под воздействием Темной Комнаты, либо после возвращения - на своей собственной стороне, но в любом случае, она больше не друг. Не доверяй ей, она способна на всё.

Мысли продолжали немного путаться, Лене казалось, что она становится невесомее, прозрачнее, но ниточка продолжала держать её здесь, будто последняя соломинка. И на секунду Белова вспомнила, а может это даже разворачивалось прямо перед её глазами – их первая встреча в теплый летний день, как они шли под руку, пили паршивый кофе и язвили друг другу. В тот момент перед обоими словно лежало два пути, но Лена не могла с уверенностью сказать, что поступи оба по-другому, это было бы правильно.

И всё же…

- Если бы можно было повернуть время вспять, - с тенью улыбки сказала она, -  я бы ответила «да» тебе, а не Роджерсу.