Это было бесконечно. Нападения Черного Ордена. Хаос, смерти, крики, разрушения и по факту не большое понимание того, что надо делать.
Миссии писались на коленке, редактировались по ходу действия и кажется, все начинали учиться молиться. И хоть сама Дейзи не верила в божеский промысел, лишним это точно не было. Совсем не было.
Было, на самом деле страшно. Больно и тяжело. Агенты умирали. Люди гибли и все становилось только хуже. Все приобретало красный оттенок крови и боли, вперемешку с криками и паникой, царившими вокруг.
Этот мир рушился. Все вокруг рушилось. И все чаще Дейзи посещали мысли, что в большинстве они все бессильны. Прекратить это полностью никто не мог. Никто не знал, как вообще это остановить. Как предотвратить то, что движется.
Они по факту, лечили симптомы, но не искореняли болезнь. И эта игра в кошки мышки выматывала. Отнимала последние силы в бесконечных попытках биться головой об стену, не имея возможности ее обойти.

В отношении Джонсон, все еще усложняло присутствие Линкольна, который упорно лез в гущу событий. Либо не осознавая, насколько все опасно, либо же переняв не лучшую черту  матери - ставил чужие жизни превыше своей.
И Дейзи бесилась. Бесилась, потому что видела в нем отражение себя. Видела, как необдуманно он сломя голову лезет в самую гущу, не задумываясь о последствиях. Не думая, что это может обернуться для него смертью.
Но могла ли она на самом деле останавливать и судить его, будучи такой же? Поступая точно так же?
Ей казалось, что может. Уже только потому, что его вообще не должно быть в этих событиях. Не должно быть в этой войне, в этом времени и тем более, рядом с ней.
Но по факту, Дейзи все равно не могла ничего сделать. Не сажать же Линкольна под замок. Но одно она точно могла сделать, оставить его рядом с собой и хотя бы следить за тем, чтобы с ним ничего не случилось.

Вот и сейчас, когда ей пришло новое задание, она прихватила сына с собой, кое как добравшись до машины, чудом оставшейся все еще целой.
- Мне нужно отправится на подкрепление, Стрендж в опасности, - негромко отозвалась Дейзи, заводя машину и со свистом срываясь с места, - хотел побыть героем, побудешь, но если ты еще раз провернешь такой же финт и усвистаешь вперед,навстречу возможной смерти, я лично прикопаю тебя на заднем дворе ЩИТА, - она посмотрела на Линкольна, и вжала педаль газа сильнее.
Да, если бы не Белова, у Дейзи бы сейчас с вероятностью в восемьдесят процентов, не было бы сына.
Да уж. Мир полон чудес. Чего Дейзи точно не ожидала, так это того,ч то с Еленой она будет на одной стороне, плечом к плечу, и будет благодарна той.

Дейзи постучала пальцами по рулю, посмотрев на Линколньа и вернув свое внимание на дорогу.
-Твое восхищение каждым из ныне живущих поражает, - она его понимает. Этим сложно было не впечатляться. Она тоже восхищалась всеми ими. И это не проходило со временем, просто стало немного другим.
С каждым годом, с каждым днем, Дейзи все больше узнавала это с разных сторон. И поняла одно - героизм восхищает, когда смотришь со стороны. Когда ты сам часть всего этого - это страшно. Это заставляет стынуть кровь в венах, заставляет бояться. За себя, за друзей, за тех, кто из раза в раз встает на защиту, не думая о том, что однажды заплатит свою последнюю цену за все это. Что однажды, оставит в одной из миссий, в одном из боев свою жизнь.
Сама Дейзи должна была умереть уже слишком много раз. Но Вселенная, со своим чувством юмора, властной рукой каждый раз отодвигала этот момент, заставляя Джонсон из раза в раз смотреть, как умирают близкие ей люди. Из раза в раз, смотреть, как в этой бесконечной войне поражений на самом деле куда больше, чем кажется.
И теперь Линкольн. Так упорно пытающийся встать на этот же путь. Путь потерь, боли, страданий и бесконечного одиночества в итоге. Бесконечного страха, чье имя в этот раз попадет на стену почета.
Она бы хотела, чтобы его имя никогда там не появилось. Дейзи хотела бы, чтобы он выбрал более спокойный путь. Можно спасать мир по другому. Можно не рисковать так.
Но он был ее сын. Глупо было ждать, что он будет отсиживаться в стороне.

Джонсон поджала губы и глубоко вздохнула, прикрыв на секунду глаза.
- Нет, Линкольн. Не смогла бы. И не сделала так в свой момент икс, - как сказал однажды Уорд - однажды, тебе придется сделать выбор. И она сделала. Теперь его делает Линкольн. И Дейзи может сколько угодно возмущаться и злиться, но на самом деле, она не может запретить то, что сделала сама. Как бы больно от этого не было.
- Но ты не готов, ты должен это понимать, - она снова посмотрела на Линкольна, - сегодня, ты чуть не умер. И я бы не успела тебя спасти.
Если бы не Белова.
Дейзи все еще странно от осознания этого факта. Воспринимая Елену, как зло в последней инстанции, девушка все еще не могла понять, какие эмоции больше всего испытывает по отношения к поступку Вдовы.

-Я тебя очень прошу просто запомнить одну вещь - геройство, это не то, что нужно. Ты должен думать. Ты должен взвешивать свои силы. НЕ все противники легко побеждаются. Чаще всего, из-за таких действий, случаются потери. И иногда, огромные, - голос Джонсон звучал негромко, спокойно, но все же, в нем можно было услышать горечь. Они так много потеряли. Стольких людей. Просто потому, что считали верным, разменять свою жизнь  на жизни других при первом удобном случае, не думая, что все можно сделать совсем по другому.
Дейзи научилась этому побывав практически на том свете. Хотя, то, что с ней сделала Гидра в свое время, и то, через что она прошла дважды в Руке...это было хуже смерти.

Дейзи глубоко вздыхает. Она чувствовала эту боль в голосе сна. Чувствовала и знала. Знала слишком хорошо и ей было очень грустно от того, что ее будущий сын почувствовал самую большую потерю так рано.
Это было несправедливо, не правильно и так не должно было быть.
- Мне очень жаль, Линкольн, что я не смогла сделать твою жизнь не такой, как моя. Мне очень жаль, что в будущем, я не смогла уберечь тебя от всего того, что случилось со мной. Мне правда, очень жаль, что ты прошел через все это, - ее голос звучал слишком тихо. Ей правда было очень жаль. Она не справилась. Не стала той, кто смог бы защитить своего ребенка. Она хотела было сказать еще что-то, но слова, сорвавшиеся в крик, оборвали мысль, заставляя нажать педаль тормоза, от чего машина замерла как вкопанная.
В машине наступила гробовая тишина, которая хоть и длилась не больше минуты, но казалось, прошла вечность, прежде, чем Линкольн ее нарушил. Он хотел сказать ей то, что так бережно скрывал. Рассказать то, что заставляло его сердце и душу болеть. Рассказать о том дне, когда ее потерял. Дейзи только могла представить, как ему сейчас тяжело.
Хотя, на ее глазах отец убил ее мать, после того, как та пыталась убить ее. Пожалуй, быть счастливой семьей у Джонсонов не в почете.
- Линкольн..., - Дейзи повернулась к парню, смотря на сына и осторожно кладя свою руку на его кисть, - то, что случилось тогда, не обязательно, что случится снова. Ты уже все изменил. Ты вернулся в прошлое. Того будущего, что было, уже нет. Ты можешь мне рассказать о том дне, тебе станет легче. Я пойму тебя лучше, но это не изменит одного простого факта - я всегда буду тебя любить. И всегда ты для меня будешь дороже всего остального, что есть в этом мире.

Он рассказывал, а Дейзи только и могла, что смотреть в центр руля, сжимать его, едва не ломая и сжимать зубы, чувствуя, как учащенно бьется сердце. Чувствуя, как внутри все обмирает, как собирается ком в горле.
Она никогда не боялась того, что с ней сделают. Никогда не боялась своих врагов. Всегда была готова отстаивать свою позицию, готова была сражаться. Но готова ли она все это делать, если в дальнейшем, страдать будет не она?
Она могла только попытаться представить, через что прошел ее сын. Она знала, что такое потерять близких, знала, что такое пытки. Но  была разница между ними. Она тренировалась, она прошла через ужасные события почти с самого начала прихода в ЩИТ. У нее всегда были те, кто ее спасал, помогал, находил. Всегда были те, кто был рядом. Не смотря на то, что и теряли они каждый день не мало людей. Но Линкольн... Дейзи сжала руль сильнее, после чего убрала руки с руля, но все еще не поворачивая к сыну. Через двадцать лет случится то, что никогда не должно было бы коснуться его. Не должно было случится с ним всего этого.

Она переводит взгляд на руки сына и обмирает еще сильнее. С завидной силой ударяя по рулю.
- Блять, - вырвалось следом у Дейзи, вместе с ударом по несчастному рулю  и не менее быстрому выходу из машины. Дверь была захлопнута с такой силой, что где-то в подсознании, Джонсон засомневалась, что та откроется хоть когда-то.
Ей хотелось найти тех, кто в будущем это сделал с Линкольном. Найти и сделать вещи, куда более худшие, чем то, что сделали с ее сыном.
Ох. Она бы многое сделала.
Черт.

Джонсон обошла машину, беря пачку с сигаретами из рук сына и молча прикуривая. Да уж. Мать года. Видимо, она так и не бросила курить в будущем.
- Линк, - негромко произносит Дейзи, смотря куда-то себе под ноги, - я пострадала не из-за тебя, - она повернулась к сыну, заглядывая ему в глаза, - перестань считать себя виноватым в том, что случилось, - ее голос звучал ровно, хотя внутри хотелось крушить и ломать все вокруг. И зачем быть героем, когда ты не можешь спасти собственную семью?
- Я уверена, что к тому дню, как это случилось, я прожила долгую жизнь. Намного более долгую, чем думала еще несколько месяцев назад. Я уверена, что я в будущем, была намного счастливее меня настоящей, потому что у меня был такой замечательный сын. И не надо винить себя, ты же понимаешь, у всех, кто защищает этот мир, врагов больше, чем позволяет уместить одна жизнь, - она сделала еще затяжку, выбрасывая сигарету на пол и обнимая сына, прижимая к себе, - я тебе обещаю, что со мной ничего не случится. Мы все исправим, просто прошу тебя, не кидайся во все с головой. В аду нет героев. А сейчас, это все никак по другому не назовешь. Я люблю тебя, и ты всегда будешь для меня важнее всего.