Скотт вполне отдавал себе отчёт в том, что его зацикленность на Эль Сабах Нуре давно не в рамках нормы. Только всё равно не пытался как-то с ней разобраться, вернее не считал нужным от неё отмахиваться, задвигая на второй план (в то, что этот клубок сложносочинённых эмоций, заставляющий его рыскать в поисках следа, можно размотать и избавиться от него раз и навсегда, пока сам Апокалипсис жив, он не верил - слишком хорошо себя знал). Говорят, ещё от навязчивых мыслей помогает глубокий самоанализ, разговоры по душам и разложенные по полочкам причины, а следом за ними и следствия. Вот только ему это не помогло, пусть он и испробовал далеко не всё из вышеперечисленного (разговоры по душам последнее время какая-то слишком больная тема, проще промолчать, чем пытаться вывернуть себя наизнанку перед кем-то, уже пробовал - не понравилось). Он давно знал, что ищет встречи с мутантом, чей последователь разрушил их дом, просто потому что не мог отпустить ситуацию, смириться с тем, что противопоставить им было банально нечего, перестать оглядываться через плечо, ожидая удара со спины, перестать искать, пытаясь нащупать ниточку, которая выведет его к желаемому. Ведь где-то скрывается опасность для них всех. Где-то совсем рядом и всё же достаточно далеко, чтобы ему не хватило длины рук, чтобы достать. Где-то есть тот, кто может разнести их, принести боль и разрушения. Где-то прячется, вернее скрывается до поры до времени тот, кто мог бы и помочь в борьбе с инопланетными захватчиками, идущими маршем по планете, пусть не собственноручно, пусть и не по доброй воле, а привлечённый обманным путём, может быть и вовсе не он сам, а его имущество, но ведь мог, верно? Апокалипсис - это сила. Апокалипсис - это кладезь информации и.. быть может вариантов спасения от Ордена. Почему нет? Не им сейчас выбирать союзников и не им пренебрегать даже призрачной возможностью найти что-то, что им поможет. Почему не в логове Эль Сабах Нура? Об этом Скотт думал всю последнюю неделю и в результате принял во многом самоубийственное решение забежать в гости. В одиночестве, конечно же. Бремя лидера команды слишком давно давит на плечи, чтобы позволять себе рисковать другими из-за собственных фикс-идей. Если уж и идти в пасть льву добровольно, то одному. Иных вариантов он даже не рассматривал, только не учёл, что он давно был в своей голове не одинок.

"Скотт, подожди меня".

Рука, уже готовая включить двигатели дрозда, зависла в воздухе. Он бы мог проигнорировать, мог бы взлететь, не дожидаясь Джин, и не отступаться от собственных представлений, как было бы правильно сходить с ума и кем в самом деле стоит рисковать. Вот только... случайно ли он не скрыл своих намерений? Случайно ли не закрылся от жены, не спрятался стыдливо, собираясь рискнуть собственной головой? Саммерсу давно не восемнадцать лет и в случайности он не верит. Нет, он не боялся отправиться в своё путешествие, возможно, в один конец. Да и желания показать Джин, что вот он каков герой, помни меня, дорогая, сильным и волевым в нём тоже давно не было. Зачем? Видимо, это было всего лишь неосознанное желание разделить всё на двоих. Как раньше. Как всегда и было. Так, пожалуй, правильнее. В горе и в радости, в болезни и в здравии. Пока смерть снова не разлучит. Саммерс тихо вздохнул и убрал руку, не пытаясь давить из себя улыбку. Она здесь ни к чему.

- Как видишь, я не против. Иначе бы меня уже здесь не было,- крыша ангара разъезжается, выпуская дрозд на свободу, а в нём одну не совсем счастливую, не всегда искреннюю с друг другом, но по-прежнему любящую, пусть порой и своеобразно, семейную пару. Скотт не спешит делиться планами, прекрасно зная, что Джин и так знает. Тишина вообще его не напрягает. Так порой даже лучше, особенно, когда нужных слов на поверхности не наблюдается, а копать глубже страшно. Их разговоры слишком часто оборачивались скандалами, попытки вскрыть нарывающие раны - обидами. Никто и не обещал, что будет просто. Впрочем, предупреждений, что всё будет так сложно, а с годами непониманий, тайн и обид будет больше, тоже никто не давал. Но как-то так получилось. Саммерс, облачённый не в костюм людей икс вовсе - он в Египет собирался не как лидер своей команды, а как Скотт Саммерс - мутант, которого не отпускает страх, что не могло всё так скоро и просто закончится, и мысли, что нельзя пускать на самотёк ситуацию с Эль Сабах Нуром - выставляет нужные координаты и, не отпуская штурвала, смотрит уже не вперёд, а вбок. На Джин. Смотрит задумчиво, улыбается как-то тускло, печально может быть даже, и думает, что Джин Грей - это одновременно лучшее, что с ним случалось в жизни, и самое страшное, пожалуй. Страшное, потому что оба они два оголённых нерва, бьющие друг друга током с воодушевлением людей, которым сказали, что подобное непотребство наказания не будет, опьянённые этим чувством, что правы, что не совершают ничего противозаконного. Сильные, властные, слишком свободолюбивые, чтобы прогибаться друг под друга в достаточной мере и жить в гармонии. Опасные. Они оба опасны. Друг для друга и для других. Правило, что только они могут причинять друг другу боль, а всех остальных за это ждёт казнь, очень своеобразно. Но неоспоримое. Только им можно отказывать друг другу, отворачиваясь и идя в другую сторону, а затем жить с последствиями, снова вставая по одну сторону баррикад, только им можно ранить друг друга, распалять, доводя до бешенства, и даже убивать. Безнаказанно. Ведь разве совместная жизнь, возрождения и необходимость идти дальше - это наказание?
Вовсе нет. Только непонятно, почему так часто от всего этого бывает так паскудно и больно.

- Ты не задаёшь вопросов, но, наверное, стоит на них ответить всё равно. Знаешь, вся эта ситуация с Орденом, марширующим по Земле, держит в тонусе. Даже чересчур. И я всё не могу перестать думать об Апокалипсисе. Почему он исчез? Почему остановился? Что-то чувствовал? Знал? - Скотт морщится, понимая, что звучит как какой-нибудь фанатик. Ещё пара слов об Эль Сабах Нуре и его можно определять в закрытое заведение с пометкой "фанат-психопат", но.. это его попытка быть честным. Так что почему бы и не продолжить? Почему не сейчас? Хуже уже всё равно не будет. В любом случае разворачивать дрозд он не собирается даже под дулом пистолета, которого у Джин, конечно же, нет - не их методы. И, тихо хмыкнув, обозначая тем самым, что сам в курсе, как странно звучат его слова, продолжает. Тихо, обстоятельно, слишком уверенно для того, кто почти подписал себе смертный приговор, собираясь посетить место, где обитает тот, кому ему противопоставить нечего. Если подумать, то единственный его шанс на остаться в живых или вернуться домой на собственных ногах был и остаётся - отсутствие хозяина дома. А вероятность подобного, как обычно, пятьдесят на пятьдесят, как с динозавром в городе. - В общем, если опустить тот факт, что меня злит тишина с его стороны, просто потому что её первопричины совершенно не ясны, и умение скрыться со всех радаров. И то, что я так и не нашёл его следа толком, хотя очень хотел бы. Я подумал, что у него может быть что-то полезное. Или кто-то. Не знаю. Я устал сидеть, сложа руки, Джин. И вот мы здесь.

Саммерс неуверенно дёргает плечом, задерживает взгляд на лице Джин, запоминая и думая, что, наверное, не перед ней ему оправдываться, снова отворачивается. Они уже близко. Вот внизу пески, а там вдалеке можно различить очертания Пирамид. Осталось совсем немного спокойствия, дальше только ничем неубиваемое чувство тревоги. Ни логикой, ни очевидными фактами, что рядом никого нет (если, конечно, никого в самом деле не будет). Скотт не параноик, но слишком привык держать руку на пульсе и не расслабляться - порой слишком оптимистичные настрои приводят к слишком печальным последствиям.

- Прилетели, дальше лучше пешком.

Мягко севший в песок дрозд - радость для пилота. Всегда бы так, без лишних поломок. Скотт, отстегнувшись, встаёт с кресла, потягиваясь и направляется к выходу, не считая, что здесь и сейчас ему стоит быть джентльменом. Не место и не время. Уж лучше первый удар достанется ему, если он будет.
Только ни удара, ни людей. Тишина, солнце и песок. Почти курорт.

- Слышишь кого-нибудь?