[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1507492274/04057f6c/18917948.gif[/AVA]Сколько они уже не виделись? Кажется, прошло больше года. Лена намеренно старалась потеряться во времени, чтобы отсчет, запустившийся с момента последней встречи с Барбарой Морс, стал предельно размытым, как будто давность их встречи не имела никакого значения. Как будто сама Барбара Морс не имела никакого значения. В некотором смысле, у Беловой даже получилось. Но стоило только задуматься, вспомнить детали того злополучного вечера, когда Пересмешница раскрыла себя и покинула Гидру, и дата всплывала перед глазами сама собой, высеченная чем-то красным на черном фоне. Белова не признавалась, но с легкостью могла бы назвать точное количество дней, которое прошло с тех пор. Зачем оно только всё, жизнь и без того сложная штука.

Лена врала себе не менее искусно, чем и другим, не без помощи сторонних событий, которые незапланировано вторгались в её жизнь и всячески отвлекали, но... Возможно, поэтому она так часто умела оставаться спокойной, когда весь мир вокруг нее в очередной раз рушился к чертовой матери. Белова просто обманывала себя, что это ее никак не коснется, что она в стороне, всего лишь наблюдает, а не в самом эпицентре нового кошмара. Путь обмана был гиблый, и она это понимала, но порой он действительно спасал.

Когда Бобби Морс ушла, кусочек её мира опять рухнул. Это было глупо, Белова винила не столько Барбару, сколько саму себя, за то, что позволила себе поверить в шанс существования чего-то большего, чем бесконечные убийства и обман, которые сплели вокруг Вдовы толстенный кокон. Потому как, все близкое на самом деле осталось там, в далеком советском прошлом, когда Лена была еще просто Леной. А потом её превратили в хищника, истребив все нормальное и человеческое и в ней, и вокруг неё. Однажды, во время одного из жестоких уроков, которые ей преподали на службе в Ветре, куратор сказал, что пауки ничего не чувствуют, что они созданы, чтобы охотиться и убивать. Это отпечаталось у Лены в сознании, и долгие годы после Белова на все сто оправдывала сказанное. Так действительно было проще. До тех пор, пока работа на Гидру не подкинула русской встречу с Барбарой Морс.

От Бобби повеяло… дружбой? Наверное, да. Чем-то давно потерянным и забытым. Странным родством, и Лена к этому опрометчиво потянулась, допустив роковую ошибку. Если бы она продолжила следовать своему принципу, то вычислила бы в Морс крота намного раньше, и не допустила всего того, что произошло после. Не последовало бы предательства, наплевать на которое, к удивлению самой Беловой, оказалось не так-то просто. Настолько не просто, что даже сейчас, спустя столько времени, в редкие минуты тишины и одиночества, внутри начинало покалывать, а мысли опять сворачивали куда-то не туда. Прискорбно было признавать, но Барбара Морс стала для Елены еще одной болевой точкой. Не самой главной, нет. Это сомнительное первенство никто и никогда не отберет у давно мертвого человека, но самой свежей. В последнюю встречу у них не вышло даже поговорить – только обменяться разочарованными взглядами. Может недосказанность больше всего и отравляла. Белова не решалась связаться с Бобби целый год, но сейчас, когда прошлое рухнуло, когда Пересмешница больше не агент Щита, а Адаптоид больше не наемник прежней Гидры, у них получится наконец-то расставить точки над «i», и периодически воспаляющаяся царапина перестанет сочиться.

Вычислить, где сейчас находится Бобби, не составило труда – «подруга» не пряталась, ведя вполне открытый образ жизни, насколько он возможен для того, чем она… все они тут вообще занимаются. Но приходить без приглашения к ней домой или караулить на одной из улиц, где Морс чаще всего проходит по утрам, Лена не собиралась. Вместо этого она просто отправила ей записку с приглашением в тот самый бар, куда бывшие напарницы пошли после своего первого совместного задания в Гидре. Тогда им здорово прилетело, но в конце почему-то потянуло на веселье. Если придет – хорошо. Если нет, что ж… тогда, как бы трудно это не было, Лена пошлет Бобби Морс к черту, похоронив её там же, где покоились и все остальные.

В восемь часов вечера Белова сидела на том же месте, что и полтора года назад, задумчиво болтая остатками виски на дне стакана. Пересмешница опаздывала, и это не самый хороший знак. Наверное, решила не приходить. Елена предполагала такое и уже собралась идти, когда услышала позади себя знакомые плавные шаги. Едва заметная улыбка тронула уголок губ блондинки.

- А я уже думала, что барбарисовый ликер достанется бармену в качестве чаевых. Здравствуй, Барбара.

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1507492274/04057f6c/18917948.gif[/AVA]Что они тут делают? Хороший вопрос, закономерный в какой-то степени. Ответов на него было несколько, и чем Лена дольше с ними медлила, тем больше их количество становилось, поэтому она просто пожала плечами и лучезарно улыбнулась, выбрав из них самый очевидный:
- Пьем?

Белова поманила рукой бармена, попросив его плеснуть ей еще, и отсалютовала Барбаре, пробуя новую порцию на вкус. Чистый виски приятно «опалил» гортань, оставив после себя на языке ощущение терпкости и уверенности, которой несколько поубавилось, когда Пересмешница оказалась не где-то там, на далеком расстоянии, а совсем рядом, в полуметре от Лены, если не еще ближе.

Эта близость вызывала противоречивые желания. С одной стороны хотелось рассмеяться и наконец-то откинуть назад весь ворох проблем и забот, что свалились на Белову в последнее время. В конце концов, напиться в знакомой компании. С другой… уязвленное самолюбие тоже не осталось в стороне, требуя как минимум хорошенько Барбаре вмазать. Алкоголь кое-как примирял между собой эти полярные состояния, акцентируя внимание на себе, но черт его знает, надолго ли, и что в итоге возьмет в нестабильных ощущениях Елены верх.

- Помню, конечно, до склероза пока еще далеко. Но мне настойчиво пытались втюхать какой-то эксклюзивный коктейль. Якобы шедевр сезона, новый рецепт и все такое. Называется «Укус вампира» или «Поцелуй вампира»… в общем, какая-то инфернальная ересь. Но я подумала, что ты предпочтешь классику, а с меня экспериментов и на работе хватит. Хотя здесь, наверное, будет весело на Хэллоуин. Почему мы никогда не приходили с тобой сюда на Хэллоуин?

Лена говорила непривычно много, и сама себе удивлялась. Дело было даже не в крепости напитков, непринужденная болтовня будто сглаживала десятки острых углов, что возникали между ними двумя. Словно ничего и не произошло. Словно они всего лишь разошлись по воле работы, как нормальные люди, а теперь вот решили встретиться, поностальгировать. Хотя отчасти ведь так и было, но только отчасти.

Реальность напомнила о себе, стоило только внимательному шпионскому глазу приметить скованность движений, не очень-то здоровую бледность лица и заживающие ссадины. Лена не отслеживала досконально всех передвижений Барбары с момента её камин аута, поэтому не знала, где это она так крупно влипла, но то, что её существенно потрепало, было заметно и так, никакая дополнительная информация не требовалась.
Белова хмыкнула, отобрав у бармена бутылку целиком, чтобы пополнить рюмку Морс самостоятельно. Надоело, что им мешает посторонний.

- Неважно выглядишь, опять разборки с бывшими мужьями? Давно пора гнать их от себя взашей. – Хмурость и некоторая холодность Пересмешницы раздражала, потому что Лена ведь правда старалась опустить в данную секунду весь негатив, вытаскивая на поверхность то хорошее, что между ними все-таки успело зародиться. – Ладно тебе, Барбс! Давай, соври, что не скучала и нашла себе собутыльника лучше, чем я.

Что они тут делают? Изначально Елена полагала, что она здесь ради того, чтобы посмотреть в глаза Барбары и разобраться с её предательством. Чтобы расставить все точки над «i» и разойтись по разным сторонам баррикад до нового столкновения. Чтобы напиться до чертиков и забыться на мгновение кто они такие и в чем варятся. Это ведь было не так сложно на самом деле, если постараться. Только все эти цели отошли на второй план, когда виски и долгожданная встреча прибавили смелости и вытащили на поверхность еще более глубинные мысли.

- Слушай, Барбс, возвращайся? – Неожиданно для себя обронила Лена и заговорила тише, с каждым словом понижая свой голос до заговорщической хрипоты. – Теперь всё по-другому. То есть, не всё конечно, нет, но цели другие. Зачем тебе этот загнивающий Щит или где ты теперь пытаешься геройствовать? Ты не герой. Но ты можешь стать частью чего-то значительного и нового. Перемены неизбежны, будь на моей стороне, когда они наступят.

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1507492274/04057f6c/18917948.gif[/AVA]О теракте в Пекине Белова не знала ничего, и это ей не очень-то понравилось. Лена нахмурилась, еще раз внимательно изучив Барбару, теперь уже не из праздного любопытства, а чтобы дотошно понять, насколько та пострадала. Еще было бы неплохо понять, почему Бобби невзначай закинула камень в её огород. Там обнаружились следы Гидры? Невозможно. Ни Лена, ни Стив, ни кто-то еще из Совета не обговаривал планы на Пекин. Но мутить воду просто так Морс тоже бы не стала.

- Не в курсе, – пожала плечами женщина и ухмыльнулась. – Пока.

В копилку со множеством дел, список которых Лена держала у себя в голове, теперь полетело еще одно с происшествием в Поднебесной. Более того, Елена поставила его среди первых, мысленно помечая как крайне важное, потому что всё случившееся с Морс могло свидетельствовать о нехороших вещах. О чьей-то двойной игре, например. О назревающем мятеже или вообще являться прямым заявлением от старых приверженцев, которые отказались признать лидерство Стивена Роджерса. В любом случае, каждый из таких вариантов сейчас был крайне некстати, особенно накануне столь грандиозной и значимой операции как уничтожение Старк Тауэр. Слишком многое для Гидры зависело от её исхода, слишком многое они поставили на кон, поэтому нельзя, чтобы их с Роджерсом плану хоть как-нибудь помешали. И поэтому Белова так сильно захотела, чтобы Барбара вернулась на её сторону, встав рядом плечом к плечу. В глубине души русская понимала, что на добровольных началах это, конечно, практически невозможно. Но ведь не зря говорят, что надежда умирает последней.

- Тебе лучше всех известно, насколько я не люблю чего-то лишаться, поэтому да, в каком-то смысле ревную. И не только.

Лена замерла. Бобби вдруг стало слишком много вокруг неё, она будто бы заполнила собой всё пространство. Обоняние защекотал аромат шампуня, которым Морс всегда пользовалась. Осязание ловило волны тепла, исходящие от её кожи. Взгляд скользил по лицу, зацепившись за губы, а слух концентрировался на тембре родного голоса, распознавая в нем нотки лукавства и заинтересованности. Все чувства Беловой, словно радар, настроились на частоты Барбары Морс, и Лене с одной стороны это нравилось, но с другой тревожило. Такая близость и вызванные ею эмоции лишали Вдову ощущения контроля над ситуацией. А ведь именно Елена сегодня пригласила Бобби на встречу, не наоборот.

- К тому же, уж прости, но вкус на мужчин у тебя странный. Никогда не понимала, как ты могла польститься на такого кретина, как Бартон, - попыталась отшутиться она, делая глоток по-больше, чтобы немного прочистить затуманившиеся мозги.

Бартон, её чертово замужество, бесконечные обязательства и попытки быть той, кем Морс не является — всё это тянуло Барбару назад, прочь от своих желаний и мечт. Тянуло прочь от Беловой. Лена с удовольствием бы отсекла эту часть жизни Бобби, и тогда бы Птичка снова вернулась к ней, более не сдерживаемая оковами собственных предрассудков.

- Порядок, дорогая. Мы хотим добиться порядка, который вернет городу, стране, а затем и целому миру спокойствие, безопасность и процветание.

Женщина коснулась руки Морс, водя кончиками пальцев по её тыльной стороне. Промелькнувшая между ними искра перекинулась в прикосновение. И Лена использовала это, чтобы подвести Барбару к животрепещущей теме, не позволяя Пересмешнице сделать то же самое в свою пользу.

- Я помогаю достигнуть поставленных целей. Мне, правда, нет особого дела до благополучия масс, ты же понимаешь. Мой профит в том, что я больше не пешка, а полноценная единица с немаленьким весом во всём происходящем, да и дивиденды за работу довольно внушительные. Но вот тебе есть, я знаю. Пойдешь за мной, и сможешь получить свою нишу. Только представь, неограниченный доступ к научным разработкам, с полностью развязанными руками, а не как в Щите с их бесконечными регламентами. Ну а если заскучаешь или накатит приступ твоего слабоумного героизма, всегда сможешь поработать в поле.

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1507492274/04057f6c/18917948.gif[/AVA]А Барбара молодец — научилась не вестись на уловки Беловой. По крайней мере, не так, как прежде. Хотя, может она никогда и не велась по-настоящему. Может, и не было между ними никакой химии, никакой привязанности и общей волны. Может, не было ничего вообще, и вся их гидровская история — не больше, чем прикрытие Пересмешницы, которое закончилось в тот самый момент, когда Бобби упорхнула прочь на джете Щита. Черт возьми, Морс ведь сумела втереться в доверие Елене настолько, что та даже не заметила намека на подвох. Она обвела Вдову вокруг пальца, убедила в своей верности Гидре и их работе, убедила в своей искренней заинтересованности. А Белова поверила, словно глупая курсистка, которая только-только вышла из застенок Красной комнаты. Смешно.
Смешно, и вполне может оказаться правдой.

Лена грустно усмехнулась собственным мыслям. Подперев голову ладонью, она с любопытством поглядывала на Бобби, пытаясь понять, о чем та думает, что замыслила. Ведь они обе сейчас играли. Обе пытались вытащить друг из друга информацию, перетянуть на свою сторону. Вместо того чтобы просто побыть вместе, они обе снова пытались как-то использовать своё сближение на пользу собственных дел. Нет, наверное, это не кончится никогда. В этом теперь заключалась суть обеих. В этом их суть заключалась всегда.

- Я так понимаю, твой ответ отрицательный?

Белова шумно выдохнула и убрала руку. Пальцы вновь сомкнулись на стакане, только виски больше не приносил удовольствие. Лена допила его механически, нужно было на что-то отвлечься в ожидании ответа подруги, хотя ответ её был известен еще в самом начале вопроса. Но надежда ведь та еще мразь, она действительно умирает последней, только делает это мучительно долго и болезненно. И Елене было досадно, что её надежда умерла бессмысленно, потому что не сорвет Барбаре крышу, не пересилит желание окунуться в очередную сомнительную авантюру. Она слишком прикипела за этот год к образу хорошей девочки, которая работает на благо своего правительства. Только недолго оно будет продолжаться, потому что Роджерс всё изменит, но Лена не могла ей об этом сказать.

- Не буду врать — мой отпуск подошел к концу. Впереди много дел, много свершений. Мир изменится, Бобби, хочется этого кому-нибудь или нет. Но раз ты не на моей стороне, ничего более я сказать тебе не могу.

Белова должна была бы сейчас встать и уйти, но продолжала, как пригвожденная сидеть на своем месте, уткнувшись в пустой бокал, и раздумывать. Нет, не было между ними всё ложью. Не было и всё тут. Другой вариант Елена принимать просто отказывалась. Не пришла бы сюда Барбара, если бы всего лишь претворялась, по крайней мере, не пришла бы одна. Эта мысль немного утешала и в то же время заставляла нервничать, ведь от того, что произойдет совсем скоро, Бобби тоже могла пострадать, но у Беловой не было права предупредить её, уберечь. А уберечь, несмотря на боль и злость от предательства, хотелось больше всего. Даже больше того, чтобы Морс вновь стала частью переродившейся Гидры.

- Знаешь, ты так подставила нас тогда. Меня подставила. За такое, обычно, получают пулю в лоб или умирают в пыточных. Примерно такой приказ мне, к слову, и дали. И всё же, как бы у меня самой не чесались руки немного подпортить твое идеальное личико в отместку за предательство, я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то действительно серьезное. Поэтому, если не собираешься присоединиться к нам, ко мне, не путайся под ногами, Барбара. Не играй в героя. Не мешай. Поезжай куда-нибудь, хоть в ту же командировку, главное подальше от Нью-Йорка. Подальше от Америки. Вернешься, когда всё утихнет и просто примешь новые правила игры.

Елене так хотелось рассказать ей о Старк Тауэр, но если она сделает это, то сама разрушит весь план, чьей подготовкой занимались не один день. Если скажет, то собственными руками похоронит все начинания Роджерса, частью которых Беловой так грезилось стать.