Тони следил за техническим прогрессом с удвоенной силой, с тех пор как погряз в ведении дел собственной компании. До сих пор было смешно от этой фразы, хоть Джарвис и не одобрял его тонкого черного юмора, призванного высмеять самое дорогое и болезненное для него. Компания отца. Тони хмыкнул, компания отца выжимала все, если не больше, он знал о состоянии дел на военном рынке больше, чем министр. Он знал даже то, чего знать не должен был, например, сколько стоит ракета производства СтаркИн на черном рынке.

Обадайя тоже не одобрял излишнего любопытства Тони, но что он мог поделать. Тони уже добрался до компьютерной техники и с усердием изучал существующий рынок, пытаясь найти некие оптимальные решения, по обработке информации, по скорости реакций. Рынок только начинал развиваться в этом направлении, не так давно появились первые модели.

Он листал последние журналы в области робототехники и раздумывал на тем, что должен сделать что-то для себя, не на потребу публике, для самого себя.

Смерть Джарвиса стала толчком в этом направлении. Лишившись единственного старого друга Тони отчаялся, по-настоящему отчаялся доверять кому бы то ни было. Учеба в МТИ дала ему главное, представление о развитии технического прогресса от изначальной концепции проектирования цифровых систем, до создания собственной вычислительной машины. Тони честно опирался на наработки, которые существовали уже несколько лет как, прочитал про Линукс, просмотрел последние разработки Эппл, но чего-то недоставало, какой-то уникальности, того единственного без чего не получится «друг».

Поэтому несколько ночей он провел в лаборатории за вычислениями, программированием и снова вычислениями. Он пытался создать простейшую, на его взгляд, систему, которая сможет функционировать наравне с ним самим. Он пытался создать того, кто сможет говорить «ферзь на Б6» и передвигать фигурку по экрану. Простейший алгоритм, заданный в мозговом центре железяки. Он перепробовал многое, но наработки, которые уже существовали не подошли. Не хватало какой-то разумности в происходящем.

По его задумке компьютер должен был получится мыслящим. Нет, до идей, которые крутились в его голове, еще было далеко, он пока не мог себе вообразить масштабов собственной затеи, но уже мог представить, как можно было бы играть в шахматы или читать, под тихий речитатив с английским акцентов. Не хватало самой малости, кода, который мог бы это позволить. Для того чтобы запустить нечто подобное, ему пришлось собрать собственную допотопную модель компьютера, которая представляла из себя несколько блоков, которые могли поддерживать достаточную мощность и скорость для решения поставленных задач.

Тони гордился собой. Так гордился, что был до крайности разочарован, когда первый запуск не получился. Это ощущалось как удар под дых, Тони полагал что он гений, но вместо решения, которое вознесло бы его на вершину, он изобразил какую-то ерунду. Блоки питания не сработали, ничего не сработало, вышла чертовщина, да и только.

В общем, он потратил еще какое-то время на то чтобы его вычислительная машина, а он ее уже назвал Джарвис, получила вторую жизнь. Голос прикрутить не вышло, только синтетическую поделку, от которой хотелось подвывать, зато при запуске Джарвис загружал приветствие, подсвечивая его под настроение в красный или синий, примитив, но Тони и этому был рад.

- Привет приятель. – Включение прошло гладко, запуск был практически мгновенный, для тех времен, что-то невероятное. – Ну, как ты тут. Впрочем, не отвечай, сам знаю, как-то так.

Он махнул рукой, пытаясь что-то изобразить. Шахматная доска загружалась медленней обычного, то ли показатель настроения, то ли очередная обида. Тони хмыкнул, его суперкомпьютер обладал чертами, которые он в него вложил. Его суперкомпьютер оказался верным спутником и другом, да, только он оставался в лаборатории, а Тони был вынужден принимать участие в пресс-конференции и давать рекомендации Пеппер, по обращению с документами.

- Посмотрим получится ли. Давай, приятель, двигай свои фигурки, сегодня тебе должно повезти.

Голос слишком механический, думает Тони, в очередной раз копаясь в коде с планшета. Сегодня не очень удачный день и рядом стоит бутылка с виски, как будто он сможет утешить расстроенного человека, чертов алкоголь. Но Тони делает глоток и снова сверяет код с тем, что хотелось бы видеть в итоге? Итак, он уже протестировал все возможные комбинации своего нового друга и знает, что тот не способен, пока что, поступать разумно, хоть сколько-нибудь. Тони это не пугает, он делает еще один глоток и вводит пару дополнительных штучек, которые смогут разнообразить жизнь его электронного друга.

Шахматы вещь предсказуемая и скучная, думает Тони, механически переставляя пешку, через несколько ходов, он знает, он сам это прописал, будет ход, который приведет к поражению. Тони только что закончил вводить обновления в Джарвиса, тот должен подхватить партию и получить три варианта реакции, вместо запрограммированного до этого. Шахматы предсказуемая и скучная игра, это точно, но она сугубо логичная. В ней не нужны эмоции, реакции, только чистый разум, Джарвис квинтэссенция этого и Тони задался целью вывести это знание на новый уровень.

У стандартной программы есть варианты ходов, они заложены в самой системе, которую Тони, по большому счету, и не трогал. У стандартной программы есть небольшие доработки имени Тони Старка, например, голосовое сопровождение и совершенно пустой голос. От этого иногда хочется побиться головой об стену. Но Тони решает, что это уже перебор.

И вместо этого решает покопаться в старых записях автоответчика родителей и вытащить оттуда голос Джарвиса. Так друг станет на ступеньку ближе, возможно, так Тони и сам станет чуточку лучше.

Он продолжает пить сидя в лаборатории и копаясь теперь автоответчике. Голос Джарвиса что-то ломает в нем, что-то тонкое и эфемерное, он делает еще пару глотков и уничтожает кассету с записью. Одну из немногих, где есть голос матери. Потом он об этом пожалеет. А пока, пока ему нужно придумать, как оцифровать запись, если учесть, что в руках у него магнитная лента.

Тони усовершенствовал чертову коробку, запуск начал происходить быстрее. Уже что-то. Джарвис все еще механически приветствовал, но уже был быстрее. Уже стало проще. Просчеты для будущих проектов, некоторые схемы, все что Тони смог оцифровать, все перекочевало к Джарвису, теперь это были не только шахматы, но расчеты. Расчеты для ракет класса земля – воздух, угол, силы, учет гравитации, скорость падения, скорость передвижения. Тони оперировал все этим быстрее машины, но ему нужна была точность, которую он сам себе предоставить не мог.

- Приятель, мы с тобой почти смогли. Осталось чуть-чуть. – Тони снова пил, который день он уже торчал в лаборатории? Пятый? Шестой? Он не помнил. Зато он смог оцифровать голос Джарвиса и радовался этому как ребенок. – Давай, скажи, привет Тони.

Он ввел слова с помощью клавиш, голосовое управление все еще оставалось за гранью разумного, но он не терял надежды. Ускорить, сделать чуть умнее и загрузить голос – уже прогресс в их случае. Маленький, но прогресс.

Тони считал это личным достижением, личным маленьким проектом, о котором никому не рассказывал. Обадайе было не интересно, Пеппер? Пеппер он игнорировал, девочка слишком зарвалась на последнем собрании, кажется Тони вспылил, кажется ему стоило бы подумать о том, что чем больше он пьет, тем больше он походит на собственного отца. Тони хмыкнул и выбросил эти мысли из головы.

Он добьется того, чтобы не вводить лишние данные вручную, это его цель на следующие несколько месяцев. А пока, пока что достаточно и того, что голос звучит знакомый, пусть и этого ему катастрофически мало.

В последнее время Тони проводит очень много времени вне дома, разъезды, демонстрации, новые технологии, которые нужно презентовать, рассказать, пояснить. Тони очень много времени проводит сам с собой и думает, думает о том, чего ему не хватает. Ему не хватает друга, ему не хватает человека, ему не хватает личности. Он загрузил в Джарвиса все, что смог вспомнить про Эдвина. Он загрузил туда даже то, чего не было, шутки известные только по отметкам в книгах, схематичные рисунки для рассадки за столом. Тони не знает, зачем он загружает все новые и новые параметры человека в машину, которая может воспроизвести только голос по заданным алгоритмам.

Он много думает, пока находится в разъездах. На одной из конференций он бездумно включается в дискуссию об Искусственном Интеллекте и неожиданно для себя входит во вкус. В его голове складывается схема, еще сырая, еще совершенно не продуманная. Схема для будущего Джарвиса, для того Джарвиса, который вырастет из этой мешанины странных алгоритмов и формул. Для Джарвсиа, который станет большим, чем просто компьютер. Мысль странная, мысль дикая и не ко времени, но они как раз переходят на обсуждение алгоритмов самообучения и Тони теряется в потоках данных. Они радикальны, они очень нестабильны – эти данные. Они выбивают из колеи, но Тони обменивается контактами и забывает имя, как только выходит из здания.

К Джарвису он возвращается со стопкой различный формул, которые ему нужно высчитать для последней разработки. Ракета должна быть экстра-класса, за нее заплатят огромные деньги. Тони снова сидит с виски в ночи, сидит и ждет, когда машина посчитает данные, в тишине, без возможности продолжать какой- либо разговор, это глупо и сиюминутный порыв, но Тони и запись послушал бы. Но это мощность, это скорость, это минус к текущим задачам. Это глобальная проблема на самом деле. И пока Джарвис совершает расчеты, Тони на бумажке набрасывает схему передачи данных, минуя те самые алгоритмы, которые используются всеми, ему нужен новый источник питания, более совершенный и желательно более компактный и другая обработка данных, возможно процесс нужно разделить. Тони только обдумывает еще эту мысль, фантазия неудержимо идет дальше, нанося сокрушительный удар по реальности – это ведь возможно.

Он чертит схему от руки, усмехаясь самому себе. Он практически счастлив. Полная бутылка виски стоит под рукой не тронутая, в его случае это прогресс, в его случае это желание быть человеком как можно дольше.

- Знаешь, Джарвис, надеюсь когда-нибудь я услышу тебя самого, а не собственное желание услышать хоть что-то. – Тони уже загрузил все, что смог вспомнить о человеке, все что у него имелось. Он перевел это в протоколы, скрипты, но пока не получил результата. – Мощности маловато, но ты уже легендарен приятель, уже легендарен, потому что ты единственный. Один на миллион. Мне есть чем гордится, но этого недостаточно. Можно лучше, быстрее, мощнее. Я уверен. Нужно найти как.

Если бы Джарвис мог подсказать, если бы он мог выйти за рамки заданных параметров. Если бы параметров было так много, что под ними не ощущалось рамок… Тони хмыкает, сначала насмешливо, потом со знанием дела. Это первый шаг, это отличная перспектива, это прогресс в их отношениях.

- Ты станешь быстрее, дружище, умнее и быстрее самого располеднего компьютера НАСА.

Следующим шагом Тони обновляет систему, заменяет блоки питания, самолично, собственными руками создает материнскую плату, которая способна обрабатывать информацию быстрее, надежнее и качественней. Он делает первые шаги в создании искусственного интеллекта,  двигаясь на ощупь.

Время идет, медленно, но неуклонно идет и Тони вынужденно шагает вперед, неотступно неся внутри себя идею, мысль, которая с годами становится только крепче, прочнее. Идея-мысль порождает за собой новые попытки усовершенствовать своего друга, иначе это уже не воспринимается. Иначе становится больно дышать от гнетущего одиночества и алкогольного безумия, иначе мир рушится и на его обломках нечего строить.

Тони шагает вперед, пронося свои мысли на конференции. Он как безумец, как человек, который почти сломался, но все еще крепится на каких-то шарнирах, ищет, ищет схему, что-то, что выведет его детище на новый уровень. Он мечется от идей моделирования, до физиков, от математиков, до безумцев от науки. Он выбирает странные компании, которые не могут ему помочь, но он может помогать им. Он выбирает не те схемы и в какой-то момент практически уничтожает детище всей своей жизни.

Практически, но не совсем.

Хорошо, что есть запасная схема, хорошо, когда есть бэкап системы. Да, Джарвис обновлен, он почти пуст, девственно чист и это адски больно признавать.

- Прости приятель, не получилось, но ты смотри, новая штучка, она научит тебя говорить.

А у них был такой замечательный прогресс, Тони не помнит в каком озарении голосовое управление показалось ему отличным выходом, Тони не помнит даже как написал его, только результат и знакомый голос с акцентом, хоть что-то в его вынужденной тишине.

Иногда в мастерскую заглядывает Пепп, она не понимает, что это за махина и почему Тони так настойчиво возится с ней. Она не понимает с кем он разговаривает и о чем. Они вместе слушают музыку, вместе с Джарвисом, не с Пепп, они проводят очень много времени вместе и Тони мечтает о том, чтобы Джарвис научился всему сам, научился, возможно, с него самого.

А ведь они почти моделировали ракеты на двоих. Тони как-то загрузил все расчеты в Джарвиса и сам подвис, не найдя нужные параметры, как оказалось потом, их-то он и не загрузил. Но ничего, ничего, они все восстановят, так Тони и думает, когда несет очередной проект, будущее за военными технологиями, будущее за делами, которые принесут мир.

- Это же не война, Джарвис, мы ни с кем не воюем, только самозащита. – Кажется так было в его пресс-релизе, кажется он был слишком пьян, чтобы осознавать все, что было в этом чертовом тексте.

«Это же не война», - думает Тони, когда Джарвис выводит сводки новостей на экран. Тони не просил, кажется, но это ответ на незаданный вопрос. Ах да, обучающий модуль.

На это ушла куча сил, на это ушли его последние нервные клетки, но он, почти исчерпав собственные ресурсы нашел то, чего ему не доставало. Нашел и до сих пор не протестировал как следует. Машинное обучение, Тони прыгал от радости, когда натолкнулся на эту идею, прыгал в натуральную величину и если бы кто-то его видел, он бы попал в психушку.

А теперь вместо не заданного вопроса он может видеть слабую попытку нетривиального ответа. Это пугает, пугает до дрожи в руках, потому что он так близко. Так ощутимо близко к чертовому открытию, но так далеко от его воплощения.

- Сыграем в шахматы? – Это звучит как примирение, честное слово, это оно и есть, ни что иное.

Тони гордится собой, гордится за каждый день прожитый без бутылки алкоголя, за каждый день, когда он вместо забытья старается, собирает для Джарвиса новую оболочку. Он гордится собой, потому что в ином случае, ему впору примерять фрак и укладываться в гроб, настолько дела компании его достали.

У него новый огромный дом, который никогда не заселит никто кроме него. У него новый гениальный план, в котором принимает участия новая программа по распознаванию лиц, которую он встраивает Джарвису и новая, совершенная с технической точки зрения, программа охраны помещения. И у него есть план как сделать дом живым, но до него нужно еще кучу всего сделать, так что Тони не торопится.

Он встраивает модуль за модулем, переписывает коды, дописывает алгоритмы, вписывает все новые и новые варианты. Он даже вписал вариант про завтрак – «кофе», который использовал Джарвис, пока был живым. Он проникается своей идеей все больше, своим электронным другом, своим воплощением.

Потому что Джарвис выигрывает в шахматы, пока он не насмехается, нет тонкого английского юмора и акцента в хрипловатом (надо сменить динамики) голосе. В Джарвисе все равно там много Джарвиса, что Тони не может себя остановить.

- Новости, приятель, смотри-ка Стейн снова в ударе, как хорошо комментирует, заслушаться можно. Пеппер где-то мелькала? Нет? – Тони говорит по большей части сам с собой, не ожидая ответов, потому что где-то глубоко внутри себя он и без дополнительных напоминаний знает, что Джарвис компьютер, он не ответит ему так, как мог бы.

Но эти мысли он гонит от себя, гонит постоянно. Завершая очередную партию, он тоже не думает о том, что это не человек. Что это никогда не будет человек, никакого теплого чая, никаких напоминаний и заботы. Всего этого уже никогда не будет, но Тони слишком упрям, чтобы признаваться себе в таком.

От вопроса он вздрагивает, от вопроса и от неожиданности. Потому что трагедия масштабная и она всем им аукнется и потому что это впервые, когда Джарвис спрашивает сам, без голосовой команды, которые Тони со временем привыкает отдавать.

- Нет. Это убийства, погугли, тебе не должно оно понравится, но должно принести пользу. Это массовые убийства, которые не имеют под собой никакой логики или оправданий. – Тони вздыхает, ему еще предстоит принести соболезнования и помелькать на экранах, отвлекая бешенных журналистов на свою скромную персону.

Компания отца должна оставаться на плаву, даже если это будет означать, что Тони будет сверкать своей репутацией на лево и на право.

- Давай еще партию? Что скажешь? – Он мысленно расставляет шахматы в новом порядке, стараясь запомнить последние ходы. Но мысли сбиваются.

Работает ли этот модуль с обучением? Стоит ли расширять функционал? Стоит ли продолжать? Тони не терзается моральными дилеммами, нет, только сугубо личными. Сможет ли он жить с не-человеком Джарвисом, уживется ли в нем знание о том, что больше не будет завтраков из овсянки, просто потому что этот Джарвис сможет ее только заказать с доставкой до крыльца нового дома.

Тони думает об этом еще несколько дней подряд, пока подключает камеры наблюдения, пока программирует голосовое управление и выстраивает алгоритм для приветствия новоприбывших в дом.

Они не идеальны, они оба не идеальны, решает он в какой-то момент и вздыхает. Тем интереснее будет это нежданное сожительство.

- Привет, Джарвис.

Это не голосовая команда, это привычка, с которой ему тоже придется смириться. Новая привычка, разговаривать в слух с новым другом. Как забавно поменялась его жизнь в один момент.

Они не общаются, еще нет, не так полноценно, как возможно было бы, но у Тони голова полна идей и планов, он может себе позволить короткую передышку. Поэтому утром он говорит «доброе утро», ворчит на овсянку, которую готовил кто-то другой, не Джарвис, высказывает свое мнение по поводу и без, отклоняет три вызова от Пеппер подряд и просит Джарвиса уладить это как-нибудь.
Он подключает к своему общению с ним жесты, корчит рожицы, качает головой, морщит нос, как-то иначе показывает свое отношение к происходящему. У Тони богатый арсенал подобных действий, он подвижный, живой человек, у которого настроение скачет от все чудесно, до все ужасно и обратно. Он любит показывать свое отношение, потому что так проще, так потребуется меньше слов.

- Есть ли среди сообщений что-то от Пепп? Да? Выведи на экран. – Он бестолково машет руками, пока, не проработав сетку сканеров, для того чтобы развернуть голо-экран. Он пока только жалкое подобие дирижера, у которого есть оркестр, но нет дирижерской палочки.

Тони даже какое-то время тратит на обдумывание стилуса и сенсорного экрана, но это слишком скучно, слишком глупо и похоже на сомнительный юмор Роудса, когда тот напивается.

- И пополни бар! И не нужно так укоризненно молчать в мою сторону, Джарвис, там коллекционный виски кончился, кажется, на прошлой неделе. Я записал на докупку, но кто-то проигнорировал мои списки, кто-то в виде Пепп. Вы спелись, я точно знаю, что спелись, хоть она и не в восторге от всего этого.
Тони знает, что она не в восторге. Он огорченно машет руками вокруг себя, обозначая «все это» жестами, но помнит ее недоумение и вопросительный тон: «Джарвис? Серьезно, Тони?» Она не понимает, никто из них не понимает, даже Джарвис и от этого гудит голова и что-то скребет изнутри, что-то типа неуверенности, отчаяния, боли. Он тратит на этот проект непозволительно много времени, но все еще скрывает его от Обадайи, считая, что так будет только лучше. Вечеринок в его жизни становится чуть меньше, чуть больше становится алкоголя и пьяных выходок, которые заканчиваются травмами.

Да, теперь они уживаются вдвоем на домашней территории. Тони ценит свежесваренный кофе и краткость информации, а еще постоянно просит затемнять окна, которые открыты нараспашку, и он подозревает, что вот это и есть воля, воля Джарвиса, который всегда открывает их ближе к утру. Он уверен, что их краткие беседы по делу, только первый шаг. Поэтому он не сдается, спрашивая снова и снова о том, о чем Джарвис знает, но, возможно, не может выразить словами.

- А помнишь песню, под которую танцевали родители? Нет? Вот и я ее не помню, а хотелось бы. Давай по запросу, а нет, черт, забыл, как называлась пластинка. Ладно, потом найду, у отца в архивах и не такое можно найти, если покопаться. – Тони забывает найти, забывает доехать до особняка, подняться на чердак и посмотреть, что там.

Забывает, потому что находятся дела поважнее, у него впереди презентация новой ракеты и он очень – очень надеется на то, что проведет ее без проблем. Ну и еще он надеется на то, что военные смогу окупить все эти многомиллионные затраты, которые СтаркИн исправно оплачивает. Он, правда, еще не знает, что жизнь принимает крутой оборот, это только начало года, впереди много времени и Тони считает, что у него впереди практически вся жизнь.

Они с Джарвисом хорошо потрудились, Иерихон выглядит так, как будто сам бог создал эту детку, вычертил грани, линии, плавные переходы и наделил ее разумом. Иерихон так красив, что у Тони дух захватывает. Они с Джарвисом какое-то время крутят картинку туда-сюда, Тони крутит на самом деле, но предпочитает думать об этом, как о совместном творчестве.
Ему вообще легче дается ассоциировать Джарвиса с Джарвисом, потому что это правильно, потому что ради этого он все и затеял. Пеппер уничижительно замечает, что Тони нужно больше общаться с людьми, Обадайя молча соглашается с ней подсовывая еще один контракт. Тони все еще часто пьет, все еще не спит ночами и возвращается к детищу своей жизни, к детищу последних лет.
Он переписывает речевой модуль, расширяя его возможности. Он подключает в Джарвиса свою любимую музыку для реакций последнего. Ему кажется это забавным, правда, не забавно оказалось слушать имперский марш, вместо оповещения о том, что приближается Пепп. Но есть все-таки и другие вещи, Тони привязывается к схемам Джарвиса, Тони привязывается к коду Джарвиса. Тони пока не признается, но к Джарвису он привязан даже сильнее, чем хотел бы.

Он соглашается презентовать военным свое детище, показать, продемонстрировать всю мощь Иерихона. Он отправляется в Афганистан на пару дней, не отмечая это в своем расписании. И эти пара дней растягиваются в вечность, в несколько месяцев ада и Тони чинит себя, думая о том, что можно было бы доработать в Джарвисе. Чинит собственный реактор, господи, у него реактор в груди, а думает о том, что нужно было встроить в речевой модуль интонации, точно. Можно дифференцировать в коде интонации Джарвиса, разбить его на значения и в зависимости от его реакции подставлять в нужное место, нужный оборот. Это так просто, практически схема в голове.

Схема теряется, когда его окунают в чан с водой. Он глотает воздух, сидя у этого чана на земляном полу, трет грудь, которая немилосердно болит и думает о том, что дома его могут ждать. Могут ведь? Не Пепп, не Роудс, Джарвис, например?

Тони добирается домой, о это волшебное слово. Добирается домой, с кошмарами, с потерянным здоровьем, со шрапнелью, но он дома.

- Я дома, Джарвис. – Он буквально выдыхает эти слова, не зная, как еще оповестить о том, что он вернулся.

Он бредет к дивану, сломленный, уставший и трезвый. Забавно, впервые он абсолютно трезвый в собственном доме, а схемы усовершенствований, которые он придумывал в минуты отчаяния и страха, все еще в голове. Забавно, но у Тони нет сил отдавать приказы. Впервые он думает о том, что у Джарвиса должна быть собственная воля, впервые эта мысль оформлена окончательно.

Вот к чему он шел все это время. Вот почему он перебирал варианты. Вот почему он должен этот проект завершить.

В какой-то момент он устало выдыхает, не зная, что еще можно добавить к тому, что уже создано. Чертеж разросся деталями, многое пришлось пересмотреть, многое упростить. Например, споры с Джарвисом на счет перчаток, какие сочленения оставить, что сделать подвижным, что оставить цельным куском металла. Какой материал положить в основу, из чего сделать броню? В эти дни Тони часто гуглит, гуглит все, до чего может дотянутся и игнорирует новости о себе. В очередной раз пролистывая свои прошлые выходки Тони тихо ругается и просит Джарвиса заблокировать новости, выхватывая в последний момент с экрана что-то о том, что он свихнулся.

- Как думаешь, приятель, они правы? Нет, нет, можешь не отвечать, не знаю, что на меня нашло. – Тони тянется к Джарвису, тянется, как когда-то тянулся к дворецкому, ждет его одобрения, ждет его комментариев и восхищения, зная, в общем-то, что не получит ни того ни другого.

Он привязался к своему ИИ, проект умный дом завершен, но это не умный дом, это Джарвис. Он получает доступы везде, где хочет. Его система мобильна настолько, насколько он хочет. Он может знать все и может не знать ничего. Его сервера одни из самых надежных, его хозяин не считает, что он хозяин. Это ли не счастье? Тони не знает, Тони предпочитает не думать и продолжает общаться с ним так, как будто это его приятель по колледжу. И только Роуди понимает в чем дело и, кажется, единственный из всех не осуждает.

- Давай-ка еще раз, что там у нас по проекту. Испытания? Вот, с них и начнем. И ради бога, Джарвис, не включай эту классическую дрянь по утрам, ну кто просыпается под звуки скрипки в самом деле. Не отвечай, не хочу знать про этих людей ничего.

Они собирают броню. Получается стильно, эргономично и нерентабельно. Тони хмыкает, когда протоколы Джарвиса выводят все нужные параметры при полете. Он никогда не летал, он никогда не мечтал летать. Он не ожидал, что эту будет так захватывающе, так освобождающе, в компании лучшего из друзей.
Себе-то он может признаться.

- Да, Джарвис, я слышу, что отказал правый репульсор. Слышу, честное слово, уже снижаюсь. Ты паникер. – Он перебрасывается с ним шутками, усмехается, скрывая глаза от камер. Вспоминает другого Джарвиса и сравнивает, нет-нет, но сравнивает.

Другие манеры, другое поведение, другие разговоры, но Джарвис тот же.

И это радует, чертовски радует, настолько, что сердце скачет куда-то под горло от испуга. У него получилось! У него получилось. На энтузиазме он пытается начать проект «Мария» и осекается, он не помнит голоса матери и у него практически нет записей.

- Нельзя получить все и сразу, да приятель? – Тони сидит на полу в мастерской, обнимает Дубину и усмехается в камеру. Проект «Мария» оказывается в корзине, потому что ему нет места в текущей реальности.

Потом случается еще много вещей, главная из которых предательство Обадайи и реактор. Реактор впервые оказывается в чьих-то других руках. Тони хрипит и скребет по полу, чертов реактор. Жаль, что он не сделал тело для Джарвиса рук.

Тони не задумывается о том, что делает, вы порыве очередного вдохновения он лезет в код Джарвиса, нарушая целостную структуру. Коды плывут перед глазами, как вихрь обезумевших мыслей, Тони плевать, что получится на выходе, он давно устал просчитывать свои ходы. Он устал выживать, тем более что теперь, сейчас, палладий разрушает его изнутри.

Он приносит Джарвису парочку новых фишек и возможность принимать решения самостоятельно. Тони усмехается, записывая новое уравнение в код, вписывая туда новые скрипты и закладывая новые реакции. Правда, через какое-то время он снова упрется в мысль, что этого недостаточно, не может быть достаточно. Зато его уничтожает палладия а не Обадайя, большое ему спасибо за это.

- Почему на завтрак у нас снова овсянка, Джарвися, это чушь, что ты не можешь заказать что-то другое, я могу проверить. Если вспомню куда ты дел список заказов на неделю и список ресторанов, которые используешь в своих темных целях. Бесчеловечно пичкать меня смузи и что это? Овсянка? Натуральная овсянка и клубника сверху? Джарвис, где пицца? Верни приличную еду на стол и в холодильник! – Тони переругивается с ним, забывая, что это не человек.

Он наконец-то забывает, что это не Джарвис. Для него все сглаживается, одно становится продолжением другого и плавно перетекает в третье. Для него Джарвис дом, друг, соратник. Для него Джарвис больше чем программа, больше чем ИИ, больше чем могут себе вообразить люди. Хотя бы Джарвису Тони может полностью доверять, наверное, самое страшное в этом – он сам себе не может доверять, патологически боясь все разрушить, для этого все контролирует.

Замкнутый круг, который никто не разомкнет.

- А где у нас последние схемы Второго Марка? Хочу кое-что подретушировать, то-то военные удивятся, и Роуди. Роуди в первую очередь. – Тони нажимает на пару клавиш, в воздухе мелькает схематичное изображение старой, но мощной брони.

Джарвис может выдавать подсказки, основываясь на собственном опыте, на собственной памяти. Банк памяти Тони расширил, запустив самообучающуюся программу. Он постарался совместить все что знал и умел в одном человеке, пусть этого человека никогда не существовало. Да.
Выпивка, погром в баре, броня, которую «конфисковал» Роуди, все это наводит Тони на мысли, что нужно действовать дальше. Нужно еще очень многое успеть, пока он не умер, пока организм еще держится. Он получает доступ к отцовским архивам, находит треклятый новый элемент, но свою жизнь он уже обнулить не может.

- Самые глобальные ошибки случаются тогда, когда человек пытается умереть. – Тони усмехается, разводит руками и снова остается один на один со своими страхами, со своим одиночеством и с Джарвисом.
Последнее даже утешает.

Тони не праздновал рождество тысячу лет по его внутренним ощущениям, он не праздновал его даже с родителями. Кажется, последний, кто отмечал с ним этот праздник был Джарвис, да, тот что умел двигать вещи, ходить следом и причитать. Тот, про которого он почти смог забыть.
Его Джарвис теперь совершенен настолько, насколько может быть совершенен ИИ. Он умеет смеяться, он запрограммирован думать, он умеет быть человеком, гораздо лучшим человеком, чем умеет быть сам Тони. Но от елочки на столе он вздрагивает все равно, он создал себе друга, напарника, брата по разуму если хотите (и если слушаете Пепп), но он так и не смог позволить себе в это поверить.
Поэтому от елочки он вздрагивает и пристально рассматривает этот мини-презент. Детали брони, фотографии из семейного, кажется, альбома. Вот Тони маленький обнимает своего робота одной рукой, а другой крепко держится за брючину Джарвиса. Вот Мария, улыбается и смотрит на кого-то с любовью, Тони знает, что там, где-то за кадром стоит отец в своем строгом костюме и держит его самого за руку. Тони вообще много, подозрительно много знает, черт бы его побрал.

Он слабо улыбается, потому что иначе не получается и легко качает один из винтиков, неумело прикрученных к этому памятнику прошлого.

- Спасибо. – Слова теряются, он и сам теряется, не зная, что сказать. Слова теряются, остается только чувство, которого слишком много для него одного. Которое перекрывает дыхание, перехватывает, спирает. – Черт. Спасибо. Но знаешь, приятель, давай-ка еще пару фото, тех, где я там пытаюсь тебя не уничтожить в попытке обновить и тех, где мы подгружаем голо. Я знаю, что у тебя и они есть. Так вот, для полноценной картинки не хватает.

Тони не знает, что он делает, не знает почему эти люди, собрались здесь. Почему все сверкает, вычищенное до блеска, почему все такое… чужое. Его Рождество всегда полно блеска, шепотков, переговоров, шампанского. Его Рождество никогда не было другим. Он видит Пепп, которая кружится в танце с кем-то, кого Тони знает, точно знает. Джарвис не пригласил ни единого человека, которого он не знает.
Ему и тепло, и холодно, потому что от всего этого веет старыми праздниками, домашними, теплыми, уютными. Когда мишура на люстре и свисает почти до пола, когда елка украшена старыми елочными игрушками и сверкает так, как будто волшебство уже случилось. Это напоминает старый мир, в котором Тони и места-то не было.

- Спасибо. – Он смотрит в камеру, которая, скорей всего отключена, но знает, что его поймут. Потому что в доме есть несколько людей, которые точно поймут, о чем он и для чего.

Через несколько недель он оказывается у Фьюри на приеме, видит Капитана Америку и понимает, что всему хорошему в его жизни пришел конец. Потому что по его меркам легенды оживают, когда мир уже сгорел до тла. Он фотографирует кэпа для Джарвиса и перебрасывается с ним фразами, собирая броню на себе. Первое нападение бога они отбили, дальше все становится только сложнее.

Тони иногда забывает, что он обычный человек. Он так торопится жить, так торопится в будущее, что, не задумываясь уничтожает свое настоящее, как уничтожил бы прошлое, если бы мог. Он шагает вперед не оглядываясь, ловит ракету своими руками, отправляет ее в портал и думает не о том, что они выиграли, а о том, что он видел слишком многое.

Джарвис не может соединить его с Пепп, оставлять прощальные записочки глупо, а тем более электронные. Тони рад, что в момент собственной смерти, а ведь он считает, что это его смерть, с ним единственный из людей, кому он может доверять. Но он молчит. Ему нечего сказать на прощание Джарвису, который был с ним все эти годы, который вытащил его с того света, который подарил ему праздник на рождество. Ему нечего сказать человеку, который, пожалуй, единственный, кто знает его лучше всех, кому он доверяет, кому не приходится переспрашивать, о чем Тони говорит, кто помнит все даты и все, что когда-либо было сказано.

Тони не прощается и это к лучшему, было бы смешно, если бы он попрощался, а потом не умер. Ему кажется это смешным. Правда, больше никому не смешно. Начинаются кошмары, которые портят и без того плохой сон, начинается борьба за каждый день без них. Тони привык к борьбе, но спит он теперь в мастерской, под чутким присмотром Джарвиса. С Пепп все разваливается, становится сложно, поэтому он предпочитает игнорировать ее присутствие и погружается в работу.

Вместе с Джарвисом они тестируют «Железный Легион», Тони отдает Джарвису самое важное, самое ценное, что он когда-либо делал, свою броню. По сути, от отдает Джарвису тело и самого себя, свою безопасность. Они тестируют новые варианты брони, глубоководную, для космоса, усовершенствованную, облегченную, похожу на танк и легкую, почти прозрачную. У Джарвиса полный доступ, Тони мало говорит, но многое делает.

- Давай проверим дальность полета или что? Рекомендуешь проверить глубоководную? Можем удаленно помочь ребятам с починкой нефтепровода, только ты поведешь, я предпочту посидеть тут, в тепле, уюте, попить кофе. Нет, Джарвис, еще один кофе мне не навредит, а вот нефтепровод, поверь, может. Сколько рыб может погибнуть от подобного прорыва, а? Подсчитаешь?

Тони отмахивает от предложения психоаналитика. Он знает, он все и так знает, но считает, что справится сам. Он считает так вплоть до нападения на дом в Малибу, вплоть до момента, когда Пеппер просыпается от того, что ее душит броня. Тони страшно, он обессилен, он спасается бегством от самого себя, от Пеппер, от кошмаров. Тони не знает на каком упрямстве Джарвис дотаскивает его до нового места назначения, не знает, но хочет знать. Каково это обрести тело, каково это управлять им снова и снова? Каково это начать жить?

Он не спрашивает, но пытливо смотрит в погасшие глазницы брони.

- Когда-нибудь ты мне все расскажешь приятель, когда-нибудь.

Время тянется лишком медленно, Тони знает это, как знает и то, что, если заставить время идти быстрей ничего не изменится. Он занимается усовершенствованием брони, Джарвис ощущается как теплая ладонь на спине, как подсказка, которой он давно ждал, как поддержка. В какой-то момент это перестало быть проектом, в какой-то момент задача сделать себе былого Джарвиса отошла на второй план, потому что у Тони есть этот. Потому что Тони ценит и любит этого.
Правда, не признается. Скрывается за броней, усмешками, работой, но не признается. Потому что, если признаться, опять будет больно, опять придется кого-то терять, опять придется оставаться в одиночестве. И Тони перебирает броню, которой будет управлять Джарвис и думает, что, наверное, оно к лучшему, что в его жизни все повернулось так? К лучшему же!
Тони с содроганием вспоминает собственный провал, Мандарина, Пеппер с желтыми прожилками по всему телу и горящими глазами. Он с содроганием вспоминает на что способен этот экстремис, на что способна Чо и на что способен Джарвис. Он боится спросить, каково это, лишить себя сразу всех тел? Было ли страшно? Было ли это больно, горько, сожалел ли он об этом? Смог бы он выполнить подобный приказ без приказа?
Тони боится знать ответ. Для него Джарвис равен бессмертному, это греет и успокаивает в темные дни, когда приходят кошмары. Джарвис не может заболеть, у него не случится остановки сердца, у него не случится угасания личности. Тони позаботился обо всем, о генераторах и запасных батареях, даже о приказах, на случай собственной смерти. Он запрограммировал Джарвису некий аналог свободной воли, неисчислимое множество вариантов, которые можно подобрать только, сделав собственный выбор. Неисчислимое множество алгоритмов, которые перестраиваются в зависимости от выбора.
Он гордится собой. Но на запись в реабилитационный центр все равно ворчит.

- Я думал у нас нет времени на эту ерунду, они там только болтают и делятся своими проблемами, от этого ничего не меняется и все остается как было. – Тони натягивает пиджак и думает о том, что иногда Джарвис слишком походит на того, с кого был списан в свое время. Иногда это даже не плюс!
Встреча проходит, как и ожидалось никак. Придется Джарвису постараться и поискать другой центр и другую группу. Или не поискать, Тони еще не решил будет ли пытаться восстановить самого себя. Стоит ли пытаться.

- Тоска, тоска и ничего важного. Давай вернемся к броне, что у нас там? На чем мы остановились? А да, жидкий металл. Никак не могу придумать, как бы его тут получше использоваться, он же должен каким-то образом сохранять форму. – Тони крутится на собственном стуле перед голограммами, которые заботливо развешаны Джарвисом вокруг него. Крутится до тех пор, пока перед глазами не начинает все сливаться в одно целое. – Итак, металл, да, точно.

Он замирает. Но замирает не потому что придумал, как использовать новую задумку, замирает, потому что у них тут с Фьюри есть еще проект по Хелликарьеру, плавучая, летучая база для Щ.И.Т.а, это может быть даже забавно. Тони крутит перед собой броню и думает о том, что можно поставить туда супердвижки и использовать репульсорные технологии. Наверное, стоит посоветоваться с Пепп, но мысль уже идет дальше.

- Что ты думаешь по поводу новой задумки директора? Крутая, правда? Всегда смогут правильно реагировать, всегда смогут быть оперативными. – Тони не уверен, что им нужен этот проект, но и сдаваться не собирается.

Тони погружается в работу, потому что работа – это хороший наркотик, хорошее лекарство от всего. Он запирается в мастерской притащив себе галлон кофе и крутится на стуле, периодически кидаясь отвертками в мелких роботов, которых давно нужно перепрошить, но рука не поднимается. Они с Джарвисом думают над Хелликарьером.
На самом деле Тони знает, что над проектом думает именно он, но Джарвис неотъемлемая его часть, неотъемлемая и необходимая часть этого проекта. Потому что Джарвис единственный кто остается с ним ночами, чтобы снова и снова перепроверять просчеты. Тогда-то Тони и вспоминает, с чего все началось, откуда такая отчаянная потребность научить его мыслить, для чего он все это сделал. Тогда-то Тони и машет сам себе рукой, по сути у него получилось. Никто достоверно не знает, что такое Джарвис, никто не осознает до конца, как глубоко он в сети и как долго.

Они думают, что это просто ИИ, умный дом, дворецкий. Какой только ерунды люди не придумывают, чтобы оправдать чужое безумие. А Тони в рабочем запоем знает, что Джарвис — это личность, настоящая личность, не имеющая тела и слабо напоминающая того, кого он изначально хотел здесь видеть. Получилось даже лучше, чем он когда-то планировал.

- Нет-нет, убери эту панель отсюда, ты видишь, как она портит внешний вид. Джарвис, я знаю, что внешний вид последнее что нас должно волновать, но это будет производиться в СтаркИн, это будет нашим прорывом, еще одним шагом для того, чтобы сделать мир чуточку лучше. Ой, помолчи, я знаю, что у нас получится. Да-да, твои расчеты верны, давай вот здесь поставим панель управления, в центре рубки, как думаешь? Тогда у нас будет место под все эти встроенные сервера и прочую ерунду.

Тони создает, он любит создавать на самом деле. Он творит, практически как художник, который пишет картину. Только здесь нет ни цветов, ни красок. И пока он творит, он забывает о том, что за дверью мастерской его ждет Пепп, проблемы, компания, совет директоров и Мстители, от которых он отмахнулся, разрушив свой Легион. Нет, не свой, разрушив Легион Джарвиса.
От этой мысли не по себе, но она удивительно теплая.
И стоит столько последним деталям встать на место, как именно Джарвис прибивает его к реальности, неумолимый и контролирующий каждый шаг. Тони ворчит, он ворчит громко и нужно, зная, что его будут вежливо игнорировать. Он все равно ворчит, ноет и торгуется, потому что не хочет идти, в этом нет никакого смысла, в этом нет ничего, что могло бы ему помочь. Он пробовал, ну же?!

- Это потеря времени и это на твоей совести, Джарвис. Ты знаешь, что они некомпетентные идиоты, я мог бы контролировать работу на производстве, а не тащиться на терапию. – Тони возмущается, но покорно идет, идет, потому что кошмары возвращаются, потому что алкоголь давно не помогает так, как должен бы, потому что беспокойство только растет с каждым часом.

Он проводит на терапии чуть больше часа, потом полчаса ищет кофейню с приличным кофе, потом пишет Джарвису: «Это была отстойная идея!» и хмыкает, когда телефон замолкает на какое-то время.

Он привычно возвращается домой, ловит себя на мыслях о том, что возможно, только возможно, Джарвис прав. Может быть права и Пеппер, но это он обдумывать пока не хочет. Дома его ждет сообщение что сборка началась. Через несколько месяцев Хелликарьер запущен, Тони по праву гордится собой, проводя на объекте много времени. У Джарвиса, конечно же, есть доступ. У Джарвиса всегда есть доступ, если он есть у Тони.
Они переговариваются, оценивая собственную работу. Почти, как если бы Джарвис был живой и стоял рядом. Почти. Тони смотрит на камеру и думает о том, что, пожалуй, когда-нибудь придется его оживить окончательно, отпустить в большой мир.
Еще через несколько месяцев Хелликарьер уничтожен, затоплен, кажется в Потомаке. Еще несколько Хелликарьеров уничтожает Капитан Америка, а Тони запирается дома и пьет. Потому что его детище прожило слишком мало, его детище использовали, чтобы создать копии, дубликаты, наверняка кривые и недостоверные. А еще кошмары с новой силой возвращаются, потому что Тони все еще помнит космос, корабли пришельцев, угрозу всему живому и не может он рассказать об этом хоть кому-то.
Никто не поверит.

Тони знает, что на самом деле у них не дружба, у них странный симбиоз, созависимость, полное взаимопонимание, но ему все равно на самом деле. Как бы не называлось то, что происходит с Джарвисом, оно кажется правильным. Тони воспринимает его как продолжение себя, как такую же естественную деталь в своем организме, как руку, например.
Он привычно обращается к Джарвису, когда находится в доме, за рулем, в броне. Для него происходящее не кажется странным. Только Пепп бледнеет, Хэппи хмыкает и все, больше никаких изменений. Рано или поздно, Тони знает это, как знает и то, что алкоголь закончился не по его вине, закончится и все остальное.
Он выкарабкивается, в очередной раз, по чуть-чуть, по ступеньке за один раз, он выкарабкивается из своей ямы. Ему перестают снится кошмары, по крайней мере их стало на порядок меньше. Он спокойно принимает из рук людей вещи, несмотря на то, что все еще чуть подрагивает при случайных прикосновениях. Он научился усмехаться шире, когда ему становится больнее и скрывать чуть больше даже от самого себя, когда жизнь выходит из колеи.

- Давай подкрутим ему болтики в мозгах, эй, Дживс, слышишь меня? Давай еще разок пройдемся по коду, попробуем его запрограммировать, как когда-то получилось с тобой. – Тони не слушает никого, когда внутри горит новая идея.

Для него это спасение, шаг за пределы разумного, для него это Джарвис, который обнимет весь мир и будет его беречь. Для него «Альтрон» не проект, это детище, которое перерастет своего создателя. Наверное, Гоаврд удавился бы, если бы увидел это. «Наверное», - думает Тони, - «Это одно из лучших творений».
Все случается совершенно не так. Все получается иначе. Код не срабатывает, все разъезжается, выходит за рамки, проект перестает быть детищем, проект сходит с ума. Тони не понимает, что сделал не так, Тони не готов, не готов к такой глобальной ошибке. Он не может воздействовать, не может влезть в голову своего творения, он не может ничего. И впервые в жизни он паникует, выискивая варианты, при которых получится хоть как-то остановить катастрофу.

Наверное, впервые в жизни он приходит к Джарвису, как к другу, как к брату, как к семье. И они вместе ищут этот выход, отметая одну гениальную идею за другой. Стараясь сопоставить все за и против. Тони против, но это единственный выход, но он против.

- Джей, это почти сделает тебя человеком. – Тело для Джарвиса, мечты должны становиться явью. Тело для Джарвиса и у Тони руки дрожат при мысли об этом.