На самом деле Майлз не был большим фанатом разрисовывания стен. Больше нет. Может быть когда-то, когда ему было чуть поменьше лет, он в стремлении лучше понять себя, хватался за балончики и стикеры и обрисовывал все свободные стены в пределах видимости, к неудовольствию отца. Теперь же, став чуть старше, да свалив на свою бедовую голову парочку тонн ответствености, его больше почти не тянуло к балончикам и серым стенам.
Но все равно, в какой-то момент, в какую-то кошмарную секунду его бедные мозги просто кричали от напряжения и требовали разгрузки. И тогда снова Майлз хватался за балончики, прямо как в своем не таком уж и далеком детстве.
Сны его заполняли яркие краски, а руки чесались над тем, что бы испортить какую-нибудь стену. Ну ладно, не испортить - улучшить какую-нибудь стену. Впрочем, иногда Майлз не видел разницы. Реже чем своими художествами Майлз был доволен лишь своими оценками. И то и другое только подтверждало его никчемность во многих вещах. Но все равно, рано или поздно стены вокруг Майлза становились цветными. И чем больше стресс, тем больше цветных стен вокруг.
В этот раз жертвой его художеств должна стать скрытая от посторонних глаз стена ПИРа. Майлз давно положил на нее глаз и в первую очередь она ему понравилась тем, что на эту часть здания почти никто не смотрит. Его маленький секретом останется секретом подольше, осбенно, если он поторопится и забомбит свой новый рисунок до темноты.
Ладно, набросок, который он планировал перенести на стену был довольно неплох. В модном нынче минималистком стиле, как будто заигрывающий окружающей средой, и становившийся его частью. Не просто красивая картинка. Что то больше. Совсем чуть чуть, но лучше его обычных работ.
Приятно знать, что он хотел в чем то совершенствуется и его кривые паучьи ручки еще способны держать карандаш, даже несмотря на все эти травмы.
Осталось только удостоверится, что он еще в состоянии перенести свои художества на стену.
По его задумке, рисунок должен начинаться с верхнего края стены, прямо под крышей. Для этого обычные художники используют длинные лестницы или подвешивают себя на канатах. Но Майлз не какой то там обычный художник. Поэтому он не стал этим заморачиваться, а просто легко вбежал вертикально вверх по стене и занял там позицию поудобнее.
Костюм, конечно, не взял, в чем и была его ошибка, но зато на нем был широкое и удобное худи с глубоким капюшоном.
Впрочем, это вряд ли ему помогло бы.
Когда неизвестный женский голос его окликнул, это было как мини сердечный приступ. Вот надо же было так проколоться. Так глупо.
Первым его порывом было взять исчезность. Просто буквально. Но он удержался. Даже смог соорентироваться и натянуть свой капюшон на голову, прежде чем засветил свое прекрасное личико.
Правда так и остался висеть вниз головой, но это мелочи, в самом то деле.
- Все в порядке, мэм, - отозвался Майлз своим "крутым" голосом, - это полностью согласованный с моей совестью акт художественного вандализма.
По хорошему просто напросто надо сбежать. Но не сейчас. Как только предаставится удобный случай он даст деру.