Завел бы себе уже что ли личного помощника, - думает Виздом, садясь в автомобиль у своего департамента. Несмотря на раннюю весну — на улице довольно тепло, хоть ветер периодически забирается в окно, закидывая запахи с улицы в салон. Питер страшно устал, хорошо хоть завтра был более менее разгруженный день (насколько он мог у него быть), потому он особо никуда не торопился, подтупливая в экран телефона, где Алистар сообщал ему о том, что совещание затягивается, забирать его можно попозже. Ага, думает Пит, попозже — это где-то через час. Потому он успевает посетить ближайший табачный киоск и купить сигарет. Не то чтобы у него были сегодня особые стрессы, но, похоже, привычка курить начинала отбирать больше, чем он думал.

Превращаться в личного водителя Стюарта Питер не планировал, но, во первых — тому хрен откажешь, во вторых — он не видел его четыре года, пока тот притворялся мертвым (и Виздом все еще на него за это злился), потому предпочитал проводить с ним время, чтобы он, не дай Мерлин, снова не умер случайно без его ведома. Да и после отъезда Витмана, Питер занимался всем чем угодно, лишь бы лишний раз не сталкиваться с командой и торчать в особняке. Сэйдж ругалась, Фаиза просила хотя бы сообщать как он там. Зачем ей это было надо — Пит особо не понимал, но иногда отсвечивал команде о своей жизнеспособности, отмахиваясь тем, что он очень занят по работе. Верили они или нет — это было дело десятое.

Здание, где работал Стюарт, было, в принципе, не очень далеко, однако, своими ногами тот идти отказывался, а машину сдал в ремонт. Ну или решил просто поэксплуатировать Виздома, зато обещал оплатить ужин, потому почему бы и не да.

С последней смс от Алистера прошло около получаса — хотя он обещал минут десять — Пит успел выползти из машины, купить какой-то батончик, напомнить себе не есть так много сладкого, сьесть батончик, покурить (не дай Мерлин, кто-то расскажет об этом Алистеру). Стюарт все еще выносил мозги представителям департаментов (кстати, почему на совещании не было тринадцатого отдела?), потому можно было еще поработать, но Виздом опять поверил в то, что пишет Стюарт, где его черти носят.

Решив, что он тут уже всем глаза промозолил, Питер все же поднимается на крыльцо комитета, потянув на себя тяжелую дубовую дверь, на автомате вскидывает глаза на красную лампочку камеры. У него была какая-то мания замечать камеры, просто отвратительно. - Мистер Стюарт планирует освобождаться, нет? - Блондинка за столом приемной улыбнулась, видимо, лучшей из своих улыбок, поскольку Виздом чуть не ослеп от блеска ее зубов, сообщила, что еще несколько минут. - Да, это я уже где-то слышал. - проворчал Питер, прислоняясь плечом к стене. Девушка занялась каким-то курьером, а Пит смотрел в телефон и машинально отсчитывал минуты, обещая в каждую прошедшую Стюарту все болезни мира, если он сейчас же не выйдет. Пит Виздом ненавидел ждать.

На секретаря он реагирует не сразу. Девушка извиняется и повторяет еще раз, а Питу очень хочется спросить - «чего?». - Мне нужно отойти, а совещание сейчас закончится, передадите цветы мистеру Стюарту? - Пит кидает взгляд на букет, потом на девушку, кивает как-то медленно, но когда поднимает голову, то ее уже и след простыл. - Отлично. - Он чуть склоняет голову, подхватывая тяжелый букет со стола, поджимая губы. Белые розы. Такие цветы его отец дарил матери на дни рождения, она их любила. Зачем цветы Стюарту? Или он забыл об ужине и собрался на свидание? Ходит ли Алистер вообще на свидания?

Питер зависает в своих мыслях, вглядываясь в блестящие бутоны, все так же прислонившись к стене, поднимает глаза именно в тот момент, когда из кабинета главы разведывательного комитета выходят люди и Питер прямо видит вопрос в их глазах. Доходит до него нескоро — он стоит у дверей кабинета Алистера с букетом в руках. Да. О них и так говорили всякое, особенно после того, как Алистер увеличил финансирование тринадцатого отдела. Пит поворачивается полубоком к дверям, смотря вслед уходящим главам, и думает, что ему помимо регенерации не помешала бы способность стирать воспоминания у других людей.

Такой перемены в настроении Алистера Пит не ожидал. Тот буквально отобрал у него цветы, быстрым шагом пересекая холл и проходя к выходу. Ну ладно, подумал Питер, спускаясь следом, внимательно вглядываясь в спину Стюарта. В чем было дело?

-- С тобой все хорошо? - ответа не последовало — Алистер был настолько в своих мыслях, что даже не замечал, что Пит с ним разговаривает. Хайгейтское кладбище? Пит смотрит на Стюарта повернув голову и едва не пропускает сигнал светофора. - Ну хорошо. - не хотелось ему спорить, настроение Алистера слегка фонило каким-то ужасом. Пит не понимал в чем дело, но в этом ужасе чувствовал что-то родное. Знакомое.

На очередном светофоре Пит перегибается через салон, открывая бардачок перед Стюартом — все равно тот не услышал, как Виздом ему два раза сказал, что у него рука в крови — выудил из аптечки стерильные салфетки, одной рукой прикладывая к пальцам Алистера ткань. Не то чтобы от такой раны тот мог истечь кровью и умереть, просто Пита напрягало это все и он хотел что-то сделать.

Кладбища он не любил. Где-то там, ближе к краю была могила его матери, он был там на годовщину, он всегда туда ходил, стараясь не сталкиваться с сестрой, а потом и Романи перестала приезжать. Совсем забросила. Отца Питер не видел давно, знал только, что тот свихнулся, разрисовал весь дом угрожающими знаками и мог кидаться на людей, если те вдруг заходили на его территорию. К миссис Виздом больше никто не ходил кроме него. Знал бы, что сегодня окажется здесь — купил бы ей цветы.

На территории кладбища Пит как-то слегка напрягается, а еще зависает, глядя в ту сторону, куда надо свернуть к матери, потом приходит в себя и догоняет Алистера где-то через минуту. Что он забыл на этом кладбище? Его родители вроде жили не здесь, сюда везти на похороны очень затратно. Кто?

Серый камень перед Алистером залит солнцем, но по спине пробежал просто табун ледяных мурашек. У Алистера была сестра? Пит не двигается с места, стоя за его спиной и стараясь не мешать. Здесь он был не особо нужен, но и оставить Стюарта он не мог. Молчал.  Виздом никогда не слышал о сестре Алистера, но и сам тоже никогда не рассказывал о Романи. Только вот мисс Виздом была жива и вполне себе счастлива — Пит следил за ней, а Алисанда Стюарт была здесь почти двадцать лет. Что с ней произошло?
В деле Стюарта, которое он изучил четыре года назад — так же не было ни слова о его сестре, было какое-то упоминание о семье, но сейчас Пит не мог его вспомнить, как ни старался. Как будто вылетело из головы. Он не знал что говорить и нужно было ли что-то говорить, потому просто сделал шаг вперед и остановился чуть ближе. Нужно ли было Алистеру, чтобы кто-то был рядом или нет?

Питеру бы не было нужно. Хотя они были с Алистером схожи в характерах, Стюарт больше тянулся к социализации, чем Виздом. Может, потому что они с мисс Стюарт были слишком близки и он привык, что кто-то всегда рядом, а Пит привык быть один?

В любом случае, Питер не собирался оставлять Стюарта одного. Ни сейчас, ни потом.

С некоторых ран не нужно было сдирать засохшую сукровицу, провоцируя ее расширяться. Рана Стюарта поглощала все вокруг, заливая даже сознание Питера мертвенным белым светом.

Он ненавидел кладбища. Ненавидел надгробия. Ненавидел эти чертовы буквы, высеченные на серых плитах. Они кружились, сталкивались в глазах, складывались в имена. Питер зацепился взглядом за фамилию Стюарт и его прошибло холодным потом. Он почти не слушал, что говорит Алистер, обводя взглядом затертые временем буквы. С Т Ю А Р Т. Какая-то паническая атака, нервный срыв. Могила самого Алистера выглядела не так, но Пит упорно видел перед собой тот день, опускающийся гроб и чертов камень с вырезанными буквами. В ушах зашумело, а он сам вдруг почувствовал себя семнадцатилетним, когда в этом мире у него не было никого, кроме Алистера, он был якорем и точкой, которая держала в этом чертовом мире. Не было никого, кроме Стюарта тогда - не было и сейчас.

У него тоже была сестра, они тоже были близки и Романи сделала все, чтобы растоптать их детство, что, впрочем, не мешало Питу по ней скучать и продолжать её любить. Она не виновата, что её настроили против него. Он надеялся, что там, в США, у неё все хорошо, поскольку из виду её потерял буквально пару месяцев назад. Они не были близнецами, но её смерть его бы разрушила. Питер смотрит вниз, на носки своих идеально вычищенных ботинок, на гравий дорожки, и едва сдерживается, чтобы не нарушить повисшую тишину, каким-то звуком. Он не хочет ничего говорить, потому что здесь не нужны слова, но при взгляде на могильный камень становится страшно. Он делает пару шагов вперёд, кладет ладонь на его плечо, сокращая расстояние так, чтобы оказаться рядом, вровень.

Слова на камне бьют по мозгу, ему хочется уйти назад, на мощеные дорожки, перестать позволять этому слову, фамилии, биться в его мозгу, пугать перспективами. - Когда ты исчез, мне показалось, что в этом мире больше нет никого...кто был мне близок. - Пит убирает руку с пиджака Алистера, делая ещё шаг вперёд, машинально смахивая с плиты какой-то пожухлый листик. Смотрит, не отрывая взгляда в эти буквы. Ему кажется, что есть какие-то обрывки, что он знает, как выглядела Алисанда, хотя не может вспомнить откуда. - Меня держало на плаву наличие нашего с тобой общего дела. МИ-13. - Питер присаживается у могилы, погладив холодный камень ладонью, убирая грязь с имени и дат. - Может... - ему даже пришлось запнуться. - ...я не просто так здесь оказался и... - хотелось сказать что-то типа "она привела меня к тебе", но звучало даже в голове по детски глупо. - ...ваши мечты все же исполнились. Ты можешь гордиться ей и её работой. - Голос все же дрогнул. Пит не поворачивался, потому что буквы перед глазами расплывались, сливались в одну темную полосу. Он даже не знал девушку, оставшуюся под этим камнем, хотя очень бы хотел.

Все же, с некоторых ран лучше не срывать корку, даже если кажется, что под ними уже наросла новая кожа.