Жизнь по контуру, по спирали
Повторялась без конца.
Даже не найдя начала
Бесконечности кольца

Серебряное тысячелетие вспоминалось горьким привкусом на губах. Чужой кровью на острие меча. Минако помнила, что то был хаос: крики перемеживались со звоном металла, от чего у нее немного болела голова. Пахло гарью. Смертью еще, кажется. Страхом. Минако помнила, как руки у нее самой дрожали. От крика и невыплаканных слез разрывало легкие, когда ее принцесса, нежная и любимая принцесса, умирала. Серебряное тысячелетие вспоминалось светом. Мягким и теплым, идущим от сердца галактики - серебряного кристалла. Цветочным полем подле роскошного мраморного замка. Службой собственной, когда она, Верховная, с гордостью несла свой пост, променяв балы и тонкие венереанские кружева на холодную рукоять ножа и облачение сенши. Серебряное тысячелетие, родное, любимое, больше не существовало. И она до сих пор не понимала, чья это была вина: ее ли, что она, как лидер защитниц внутреннего круга, не справилась, не увидела опасность, которую таила в себе эта варварская Земля; их ли - земных Генералов, захваченных вражеской магией, или чья-то еще. Венера не знала. А Минако, наверное, уже и вовсе не хотела понимать. Не хотела прошлое ворошить, прядь за прядью распутывая много веков как устаревшее полотно собственной памяти. Ее жизнь теперь другая. Не хуже. Не лучше. Просто - другая. Яркая. Звонкая. Разнообразными, ранее недоступными эмоциями наполненная. Та, старая Минако, что была дочерью богини Любви, что носила на приемы платье в пол из тончайшего шелка, сотканного на Луне, что смотрела жестко и прямо, что внутренний круг защищала, та Минория, которая была рождена для того, чтобы быть сестрой-близнецом, живым щитом для юной принцессы, наверное не одобрила бы. Концерты бесконечные, журналы пестрые, батарею лаков для ногтей на туалетном столике и беззаботный характер. Не понравилось бы ей, как в новой жизни она бегала постоянно по свиданиям, да играла после уроков в волейбол. Та, старая Минако, которую звали Минория, несла свой долг, свою службу с гордо поднятой головой. Та старая Минория уже навсегда канула в прошлое. Новая Минако ее почти не вспоминала.

Почти - обжигает жезл для трансформации кожу ладоней, когда она молитвой к своей покровительнице взывает. Почти - меч, тот самый, ее, Верховной, привычной тяжестью ложится в ладони. Почти - колесо ее судьбы вертится снова и снова, вспоминать без конца заставляя, для чего все сенши были созданы. Минако хотелось бы погрузиться без остатка в эту легкую, такую манящую жизнь старшеклассницы, которая думает лишь о том, как бы прикупить чего на очередной распродаже. Ей нравилось бегать за мальчиками: она не чувствовала в этом и толики унижения, по-настоящему купаясь в чувстве любви, что для нее было практически недоступно ранее. (иронично, когда твоя мать - Любовь в самом настоящем ее воплощении) Минако нравилось просто жить и дышать. Не думать о том, когда в очередной раз придется своей жизнью рисковать, чтобы людей, уже не лунных жителей, а землян, когда-то диких соседей, защищать. Все словно перевернулось с ног на голову, и Айно иногда не совсем понимала, как ей нужно поступать. Как вести себя? Снова стать Верховной, чтобы, раз и навсегда, спокойную жизнь где-то за порогом оставить? Или же учиться совмещать, ведь у Усаги, ее любимой Усаги, это как-то получалось. А, может, и не стоило вовсе пытаться - откинуть жезл куда подальше, пылиться в коробке, полной грудью вдыхая. И тут же понимала: не могла. Не могла она так. Ответственность, чувство долга - чуть ли не единственное, что она через перерождение перенесла. И, в какой-то мере, это Минако несколько отравляло. Порой ей было интересно, а думали ли девочки так?

Быть сенши, защитницами галактики, не выбор. Обязательство. Судьбою предписанное. Планетой-покровительницей навязанное. Дорога, на которой нельзя было повернуть назад. Минако было интересно, понимают ли остальные, во что ввязались. Помнят ли так четко, как она сама, день, когда умерло королевство, за которое они сражались? Помнят ли, как умирали во второй раз, уже Землю от Металлии защищая? А, может, им и вовсе уже хотелось сказать "хватит", только вот они боялись остальных оставлять. Венера не хотела бы знать. Минако спрашивать боялась. Понимала, что Макото только пожмет плечами - она всегда удары судьбы очень стойко принимала, считая, что ничего не происходит просто так; Рей, пожалуй, накричит, напоминая о предназначении, судьбе и прочей всевышней лабуде; Ами, возможно, не скажет, что думает по-настоящему, Меркурий, как никто, умела скрывать то, что не хотела показывать. И только Усаги, мечтающая о семейном счастье, скорее всего расплачется. Только вот что ответила бы она сама, Минако не очень понимала. Да и не спрашивал никто - видимо, всем было нормально. Или просто не до того - куда там до философских вопросов, когда на них опять напали. Ей хотелось иронически рассмеяться, пока никто не заметит: чего удивляться, когда в руках у принцессы сильнейшее оружие во вселенной? За его силой, манящей, сияющей, зло стекалось, словно насекомые на свет, знай только, что успевай отбиваться да обсуждать очередную тактику в комнате Рэй.

Минако находила странным время появления очередных демонов, что так усиленно собирали энергию людей. Точнее, даже не это казалось ей подозрительным: странно так получалось, что у Усаги появилась Чиби-Уса, буквально свалившись на голову, а следом, практически моментально, на Токио обрушился первый удар от непонятно откуда взявшихся сестер. И что им нужно было - пока оставалось загадкой.

- Ами! - в любом случае, она не хотела забивать себе голову слишком уж депрессивными размышлениями до того, как они соберутся на их маленьком собрании. Она планировала немного воспользоваться душевной добротой своей подруги и ее утонченным вкусом на вещи. Минако прекрасно умела выбирать яркие, кричащие платья, но когда нужно было что-то поскромнее и нежнее, не стеснялась просить у подруг помощи. Да и вместе все же веселее, - ну, как у тебя дела?

Минако широко улыбнулась, стараясь ни словом, ни взглядом не показывать, что в душе змеями сворачивается липкий страх. Того, что их опять ждало.

- Я планирую потратить кучу денег сегодня, так и знай, - с жаром заявила она подруге, хватая ту под локоть, - и никакие атаки демонов меня не остановят!

[ava]http://s8.uploads.ru/MwV8d.gif[/ava]
[nic]Minako Aino[/nic]
[sta]я верю в любовь[/sta]

Отредактировано Kate Bishop (2019-12-02 00:06:50)

Селена всегда говорила, что Венера – особенная. Вот так просто, без прикрас, особенная. У нее особенная миссия, особенные силы, особенная роль, в конце концов. Минако помнила, как раньше, во времена Серебряного тысячелетия, она заплетала густые волосы своей принцессы в аккуратные хвостики и мечтала лишь о том, чтобы это время продолжалось бесконечно. Чтобы она, Верховная, свою роль выполнила безукоризненно: прослужила двойником, запудрила мозги тем, кто посмеет на ее Серенити покуситься. Она ведь особенная. Двойник – смени Минории прическу, и их будет не отличить. Две капли воды, отражения, внешне одинаковые и совершенно разные внутренне. Венере раньше казалось, что она на фоне нежной и воздушной принцессы выглядела, как грубый кусок гранита, которому не придали форму: любой при желании, при наличии опыта, понял бы, что Венера, на самом то деле, совсем не похожа на Серенити. У нее руки не такие – не летящие. Грубые, к мечу привыкшие, такие не положено иметь принцессе, но к лицу ей – воину. У Минории коленки вечно разбитые – тренировки, на которых она не щадила ни себя, ни остальных. У Венеры, Верховной сенши, взгляд особенный. Жесткий. Смотрящий внутрь, в душу, подозрительный. Венера, верховная, особенная, как ее не назови, не справилась со своей миссией. С единственным, что ей Богиня доверила. С единственным, ради чего она была создана. С единственным, что имело для самой: принцессу защитить. Не усмотрела. Не углядела – отпустила к принцу Земному. Минория, как никто, чувствовала, что то была настоящая любовь. Та самая, о которой в книгах пишут, о которой говорят шепотом с восхищением – вечная. Не защитила. Не уберегла. И от любви этой, что без времени и окончания, и от опасности, нагрянувшей на их королевство. Не уберегла.

Минако, уже Минако, не Минория, иногда смотрела на Серенити – Усаги теперь – и думала, справится ли она сейчас. Сможет ли стать настоящим щитом, двойником, как должна была. Смотрела на девочек, своих сенши, что были ее соратницами, и спрашивала себя, а винят ли они ее в том, что она не справилась. Но не спрашивала. Боялась, наверное. Рей иногда фыркала в ее сторону, говорила, что лучше бы она была лидером, и Венера была с ней на самом деле согласна. Она ведь не справилась уже дважды, если подумать. С Металлией тоже была только ее вина – не появилась раньше. Не защитила. Не уничтожила опасность там, в зародыше, не сумела справиться с Лордами самостоятельно. Возможно, у резкой огненной марсианки получилось бы лучше. Легче разорвать цепи, что связали их с гвардией земного принца. Разорвать то, что венерианки считали святостью. Минако не спрашивала. Ни о Джедаиде. Ни о Цоизите. Даже о Нефрите не спрашивала, хотя Макото всегда была ей ближе духовно, чем могло бы показаться. И сама не говорила. Не вспоминала о Кунсайте – память о нем режущей раной раздавалась в сердце. Как и память о мраморном замке, служившим символом Серебряного тысячелетия. Ведь Минако уже не Минория. Минако в этой жизни слишком многого боялась. И слишком многое делала неправильно.

- Да уж, наша жизнь действительно яркая, - Минако немного скованно хохотнула, виновато смотря на Ами. Та, наверное, даже и не совсем понимала, что значили ее слова. Чем на самом деле они были. Минако хотела бы подарить своим подругам и принцессе все спокойствие мира. Чтобы они дружили просто, потому что могли. Не из-за того, что божественные силы сводили их вместе, ради защиты сердца Галактики – Серебряного кристалла и его хранительницы. Чтобы не было смертельных опасностей, которые сенши постоянно окружали. Минако мечтала, всем сердцем, искренне, до слез в уголках глаз, до укушенных до крови губ, молилась своей покровительнице, чтобы больше на них не нападали. Но, конечно же, это было не так – молитвы Венера не слышала. А память чертовым колесом все время возвращалась, - даже слишком.

Верховная не должна сожалеть о своей миссии, но Минако все же немного грустила. Смотрела на одноклассниц, которые верещали над новыми звездами в пестрых журналах, и ловила себя на сжирающей нутро зависти. Смотрела на то, как девочки бегают на свидания, а сама вспоминала пристальный взгляд Кунсайта и его аккуратные касания – единственное, что ей от него в память осталось. Ее вечное, цепями спаянное, то, что могло бы быть, как у Усаги – без времени и на века, ей, увы, не досталось.

- Но, я рада, что  ты у нас есть, - Минако тряхнула гривой золотых волос, пытаясь хоть как-то сбросить себя марево грустных мыслей, что преследовало, не отпуская, - без тебя бы мы не справлялись, - она улыбнулась широко. И говорила, как думала – искренне. Ами – замечательная. Связующее звено их яркой команды, спокойствие и рациональная гавань, что сдерживало цунами четырех эмоциональных девчонок. Без нее рассыпалось все, словно карточный домик, и Венера даже думать не хотела, как бы они справлялись без Меркурия, - и я бы хотела быть обычной девчонкой постоянно, но, что уж.

Увиливать было не в ее характере, но, кажется, на серьезные темы о миссии и долге Минако была не готово. Ее внимание захватило оранжевое платье на витрине магазина, в который внимательная Ами предложила зайти, и Айно с радостью согласилась. Только интуиция, та, чьему голову Минако верила безоговорочно, тихонько звенела где-то внутри, и она нервно сжала жезл в кармане школьной юбки, мысленно попросив у своей покровительницы покоя хотя бы на сегодня. Они же его заслужили.

- Да уж, аутентично, - Минако с тихим восторгом рассматривала темную обстановку новенького магазина. Яркими пятнами выделались коктейльные платья на манекенах, что так контрастировали с темными стенами и мраморным полом, - богато.

Одежда – манила. Хотелось перемерить сразу и все – она прошлась рукой по вешалкам, пытаясь найти то самое от чего дрогнет сердце.

- Как тебе это? – она сняла вешалку с чем-то безумным, кричаще-оранжевым, расшитым бисером и пайетками. В таком даже на вечеринку не сходишь – прозовут попугаем, но ей нравилось. Яркое, броское – как и она сама. Интуиция звенела чуть громче, и
Минако словно между делом огляделась, пытаясь понять, что могло бы нести потенциальную опасность. Но никого, кроме них и продавца-консультанта, что помогала другим двум девочкам, в магазине не было. Странно. Подозрительно и странно. Минако сжала в руках вешалку с платьем и нервно улыбнулась Ами.

[ava]http://s8.uploads.ru/MwV8d.gif[/ava]
[nic]Minako Aino[/nic]
[sta]я верю в любовь[/sta]