С этой миссией не должно было возникнуть проблем, во всяком случае, технических. Барбара подготовила всё чудесно, Беловой оставалось лишь выйти на сцену и достойно сыграть свою роль, тем самым внеся в дело последние штрихи. Они тоже были, конечно, не менее важны, но не столь глобальны, как если бы ей пришлось возиться со всем самостоятельно. С другой стороны, проблемы могли возникнуть у Елены в голове.

После возвращения с того света проблем, говоря по правде, и без сторонних раздражителей насчитывалось предостаточно, но решив влезть в вихрь очередного хаоса и попытаться поймать его направление, Лена рисковала разжечь в себе парочку дополнительных.

«Это не лечится», - примерно так наверняка подумала Барбара, когда Белова предложила ей свою помощь и союзничество, пусть и не обронила вслух. Что ж, Лена даже согласилась бы с ней. Тяга к чему-то большему, тяга к тому, что никогда ей не предназначалось, но вопреки всему оказывалось в руках, была у Елены в крови, она въелась в натуру, и сколько раз не умирай, вряд ли вытравится до конца.

Или, быть может, это была тяга к самоуничтожению?

Ведь когда Лена оказывалась вплетена в линию судьбы Тони Старка, именно этот процесс и запускался. Именно он в итоге разрушал её, его, их — конечная жертва выбиралась спонтанно, прямо как в русской рулетке. Так неужели она вернулась сюда, чтобы вновь повторить это? Ей бы стоило бежать в противоположную сторону, бежать прочь, подальше и забыть о прошлой жизни, как о чем-то безвозвратно ушедшем. Ей бы стоило использовать свой второй (третий, пятый?) шанс и начать заново, но...
Белова снова здесь, напротив него, пусть Тони и не понимает этого.
Снова целится, и снова режет.

- Всё очень просто, мистер Старк, - наводя прицел прикрепленной к запястью пушки прямиком Тони в сердце, Лена изогнула губы в холодной усмешке. - Вы снова не на той стороне.

Она выстрелила столь же быстро, сколь и появилась за его спиной. Выстрелила, зная, что броня всегда прикроет его в нужный момент, потому как на этот раз у Елены не было цели Железного человека убить — лишь подставить. Превратить в разменную монету, которая раз за разом остается в живых благодаря проклятью, которым Гидра когда-то его наградила.

Глядя на то, как его тело покрывается спасительным костюмом, Лена поймала себя на мысли, что где-то на подкорке, это до сих пор кажется важным. Очень призрачно, мимолетно, словно дежавю. Но оно тоже послужило немалым толчком для согласия окунуться во всю эту белиберду с асами и подковерными играми всех против всех. Толчком, чтобы взять на себя смелость снова стать псевдопалачом Тони Старка. Ведь Лена точно знала, как нужно бить. Как пустить Тони кровь, но так, чтобы по итогу у него всё равно оставался шанс выжить.

Белова ринулась вперед, атакую в лоб. Приходилось двигаться максимально быстро и резво, использовать замешательство Старка. Это позволяли и химикаты, что стабилизировали её состояние, и экипировка, которую они с Бобби сумели украсть у Гидры. Но сложность заключалась не в том, чтобы выдержать драку с Тони Старком, а в том, чтобы драться иначе, чем он помнил. Сложность заключалась в том, чтобы перестать быть прежней Еленой не только у себя в голове, но и физически. Не использовать любимых приемов. По-другому двигаться, по-другому наносить удары. Остаться не узнанной, остаться безликой для того, кто раньше знал и чувствовал её лучше всех остальных. Остаться бесконечно мертвой для него и мира.

Лена била прицельно. Она метила энергетическим зарядом в шею, чтобы на короткий миг ослабить или даже прервать связь Старка с броней.

Короткий миг — это всё, что и было нужно Беловой. Короткий миг один на один, под прицелом кучи камер, чтобы завтра новость с громкими заголовками облетела всю страну, а затем разнеслась и за её пределами.

- Зря ты ввязался в очередную войну. - Её голос исказила маска, которой Лена скрыла лицо, когда послышался звук приближающегося вертолета. Несмотря на опасность, СМИ были тут как тут. Что ж, за ними последуют и другие, а значит, времени оставалось всё меньше.

Они могли бы просто поговорить, наверное, даже обняться в порыве чувств, но Лена всячески избегала разговоров. Даже с Морс она отделалась скупыми объяснениями, пообещав, что когда-нибудь точно расскажет подробности, мол сейчас на них нет времени, слишком много других проблем. По правде же, Лена просто боялась, и чем ближе становилось время принятия новой дозы лекарств, на которых ей пока что приходилось сидеть, тем больше усиливался этот страх.

Елена боялась того, что такие разговоры могут вызвать. Боялась, что всё еще не готова к принятию, не готова к тому, что может всплыть внутри. Она боялась, что на деле куда слабее, чем всем всегда старалась показывать, и просто не справится со случившемся. Рехнется в попытках перемолоть, пропустить через себя и отпустить. Поэтому она и выбрала наименьший путь сопротивления. Поэтому принимает завышенные дозы препаратов, что по идее должны быстрее помочь ей адаптироваться в новом теле, укрепить психику, стать сильнее. Она закидывается ими, чтобы заглушить собственный беззвучный вопль и тихо скребущее желание спрятаться обратно в темноту.

И вот, сейчас перед ней Тони Старк, с которым всё еще сложнее, чем с Барбарой. Тони Старк, присутствие которого она помнит последним, и который теперь наверняка способен стать катализатором чего-то страшного, если они оба просто остановятся, посмотрят друг другу в глаза и всё поймут. И Лена отбрасывает всякую логику и варианты того, что они могли бы сделать, встретившись друг с другом, что они бы должны были сделать. Она просто сухо следует точно выверенному плану, шаг за шагом. Где-то в глубине Беловой даже немного жаль, что перед ней сейчас именно Старк, что его фигура на шахматной доске опять стоит в пику её собственной и мешает, ведь ей, несмотря ни на что, снова придется смахнуть её, так как без этого вряд ли достичь поставленной цели.

Лена с легким удивлением подмечает, что Тони продолжает быть в замешательстве, что он не нападает, а лишь тщетно пытается себя защитить всё пятясь и пятясь. На секунду в голове пронеслась мысль «может узнал?», но Белова тут же старается от неё отмахнуться — слишком отвлекает. Она бьет снова и снова, один из её зарядов попадет точно в цель. Он пронзает нервные окончания, все связи, заставляя броню Старка нещадно сбоить. Ненадолго конечно, но Лене хватит. Она хорошо успела выучить все сильные и слабые стороны его доспехов, сколько нужно времени, чтобы их перегрузить, сколько нужно сил, чтобы их повредить.

Их драка не кажется равной, возможно, потому что Тони по-прежнему не атакует. В другой ситуации, Лена бы обязательно поддела его этим и спросила в чем дело, неужто размяк? Но сейчас она молчит и нападает. Ей удается обойти его защиту, выпустить еще несколько зарядов из браслетов, чтобы сбить Тони с ног. Времени оставалось совсем мало, Бобби конечно обещала задержать полицию и другие силы насколько нужно, но вряд ли ресурсы Пересмешницы столь обширны, чтобы делать это слишком долго. На них уже вовсю светят прожектора из вертолетов, вокруг поднимается гомон. Лена придавливает Старка собой, замечая несколько струек крови на оголившихся участках тела, до которых ей удалось достать, и плотно сжимая зубы, бьет мощным зарядом прямо в реактор. Тот расчерчивают разной толщины трещины. Окончательно разбиться Белова помогает ему уже лично, сжимая осколки пальцами, вдавливая их в грудь Старка и заставляя его рубашку медленно окрашиваться в красный.

- Всё еще слишком человек… - на выдохе шепчет Лена, сама не замечая, что повторяет слово в слово фразу, брошенную однажды Тони в прошлой жизни.

Стоит пустить богу кровь, и бог превращается в простого смертного, которого тоже можно убить. Тони Старк — не бог, уж это Елене точно известно. Но до бога, что возомнил себя всевластным, что посчитал возможным вот так взять под контроль мир, который нихрена ему на самом деле не принадлежит, Лене пока не добраться. Поэтому страдает тот, кто осмелился быть здесь его представителем. Он страдает, тем самым демонстрируя собравшимся людям, что очередной режим, в который их столь рьяно заставляют поверить, всё так же слаб, ненадежен и бесполезен.

Будь на месте Старка кто-то другой, удар Беловой, наверное, стал бы смертельным. Она бы не остановилась, она бы продавила его грудь, ломая ребра, протыкая их осколками сердце и легкие. Она бы не играла в смертельный поединок, не делала вид, что пришла убивать, а убила бы без лишних эмоций и сожалений. Возможно, так было бы проще, нежели то, что происходит сейчас.

Лена давит на реактор, наблюдая, как кровавые струи растекаются в стороны и пропитывают одежду Старка, наблюдая, как он корчится от боли и непонимания. Она чувствует, что куски треснувшего реактора впиваются и ей в руки тоже, пуская не меньше крови даже сквозь перчатки. Но Лена не ощущает боли, так, разве что легкое покалывание. Белова больше не чувствует практически ничего — вместо неё это сейчас делает Тони, и она одной десятой себя сожалеет, что нить между ними безвозвратно порвана, что Лена не может через неё пустить внутрь себя немного ощущений, которые раньше делали её собой.

Лена слишком сильно залипает на этот процесс, на каплях крови, окропляющих и его грудь, и её руки, что даже не сразу понимает, как взболтнула лишнего и ослабила хватку. Сгруппироваться удается только в последний момент. Белова отскакивает от него, приземляясь на ноги и выпрямляет спину, сжав окровавленные руки в кулаки.

- Я представляю тех, кто не доволен нынешним положением дел, мистер Старк. - Она звучит ровно, холодно, почти механически. Её улыбка, что медленно расчерчивает губы, столь же холодна и тонка. - Таких, как мы много. И с каждым днем будет становиться ещё больше.

Наушник Елены оживает, она слышит тихой голос Пересмешницы, предупреждающий, что время заканчивается, что на место происшествия уже подбираются все возможные силы, и если Белова хочет остаться не узнанной и не пойманной, пора уходить. Её глаза слепят прожектора, освещая место их драки, словно бойцовскую арену, но Лена почему-то медлит, так и замерев напротив Тони с плотно сжатыми кулаками.

До площади долетают первые вертолеты не СМИ, и краем уха Лена слышит призыв сдаться и угрозу стрельбы на поражение. Ей нужно уходить, но ноги не хотят слушаться и пятятся назад шаг за шагом слишком медленно. Она зачем-то убирает на мгновение маску, вновь показывая своё лицо — новое, чужое, отстраненное — возможно, чтобы Тони теперь запомнил его, и чуть морщится, раздражаясь сама на себя.

- Асам не место в США, не место в этом мире. - Белова вновь стреляет по Старку, целясь в ноги, будто чтобы отодвинуть как можно дальше, чтобы он не посмел подойти к ней или побежать следом. - Пойми это, пока не стало слишком поздно.

Лена пятится назад и лишь когда оказывается на достаточном расстоянии, поворачивается спиной, несясь прочь. Пересмешница должна эвакуировать её, но до места эвакуации еще надо добраться.

Она бежит прочь, пытаясь исчезнуть из света прожекторов, оказаться в стороне от звука кружащих лопастей вертолетов. Она бежит прочь, как не бежала никогда раньше, почти задыхается, с тенью горечи понимая, что если ей придется (а ей придется) сталкиваться с Тони Старком и со всеми сопутствующими проблемами впредь, то для сохранения стабильности и силы потребуется куда больше старания и лекарств, чем уже приходится использовать.