У Джима аллергия на попытки захватить власть с мирными ли целями или чтобы всё уничтожить, освобождая место под новый мир. У него застарелая травма, так толком и не прошедшая. Фантомные боли в рёбрах и вполне закономерные десятки вопросов к Тони, который чересчур откровенно поддерживал асгардцев. Он не понимал всех и каждого, кто пытался нести в массы благую весть от новых правителей, но волновал его только Старк. Просто потому что именно он был точкой отсчёта и в чуждом ему мире, и в его родном. Все линии сходились именно на нём. И его решения, его выбор нарывали где-то внутри, вынуждая искать встречи, чтобы задать вопрос: почему. Получить ответы и может быть попытаться принять их, заранее зная, что это не будет просто. Но не попытаться он не мог.

Ведь Роджерс так и не смог излечиться от безусловной, иррациональной веры Старку, или даже честнее в него, да и не особо пытался в самом-то деле. Вопреки тому, что он его так толком не узнал, всё больше оперируя поверхностными фактами и полагаясь на совпадения с родным ему образом гения, оставленного им по собственной воле практически в другой жизни. Игнорируя тот факт, что он рос рядом с другим человеком, с другой историей, возможно, даже другими ценностями. Он просто верил. И это удавалось ему даже проще, чем идти вперёд с оглядкой на своих возможных родителей, ведь их он в самом деле не знал, только начал узнавать, да и то не преуспел. И выбор Тони, противоречащий его установкам, его позиции, как и возможные причины подобного, которые он пытался придумать самостоятельно, не укладывались в голове ровными рядами, а здравый смысл в срочном порядке спешил на выход.

Если уж совсем начистоту, то он даже не успел в самом деле осознать всё произошедшее до смены власти. И чувствовал себя потерянным, растерявшимся, запутавшимся может быть даже. Так и не принял смерть Наташи, хоть факты и были против него - это было больно и он зачем-то продолжал надеяться, что щелчок смог исправить и это. С трудом уверовал, что очередной апокалипсис закончился победой людей, по-прежнему обеспокоенно вглядываясь в чистое небо и ощущая беспокойство, когда Кейти снова не отвечала на звонки, просто потом что не слышала, даже не пытался осознать цену, которую они за это заплатили - навскидку она казалась непосильной и думать об этом было не легче, чем когда-то смирится с самопожертвованием родителей во имя мира. Ему в самом деле было сложно. Ему нужна была твёрдая почва под ногами, но та, что сейчас была под его подошвой крошилась от каждого нового сюжетного поворота, натужно поскрипывая под его весом.
Ему нужны были ответы.
Нужен был Старк.

И это какой-то подарок судьбы, что именно с ним Джим столкнулся в особняке, замерев напротив и разглядывая с интересом, всё пытаясь прочитать по лицу, почему он так. Зачем. И не видел ровным счётом ничего, что могло бы ему помочь. Поэтому просто растерянно улыбнулся важному для себя человеку, тому кому первым признался, что не хочет обратно, доверившись, и поспешил завязать разговор.

- Привет, Тони,- дальше, наверное, стоило спросить что-то несложное. Как дела? Как погода? Как здоровье? Смешно. Глупо. Всё не то. Джим ведь не трус, он не боится правды, пусть та никогда не была к нему добра, всё чаще разрушая и сводя с ума. - Ты не занят? У меня есть вопрос, на который, пожалуй, можешь ответить только ты.

В целом он не врёт, но с разбега в карьер тоже не летит, тормозя в последний момент. Он догадывается, что Старку может быть не до него и это нормально. Тони ведь в самом деле ему ничего не должен. Он его не приручал, не воспитывал. Просто не прогнал, когда он сам к нему явился. Может быть он и вовсе не хотел, чтобы в него верили так, как верил Джим. Он ведь никогда не спрашивал, верно? И сейчас хотел спросить совсем о другом.

Джим готов был ждать сколько потребуется - ему как-то иррационально было неловко за то, что он лезет к Тони со своими вопросами о вечном, пусть ещё и неозвученными. И это было новое, странное чувство. Впрочем, в общем и целом, закономерное. Сколько они не общались толком, вот так, чтобы без вечной беготни и с тикающим над их головами таймером? Неделю? Две? Месяц? Полтора? Роджерс навскидку не мог вспомнить, а это означало лишь одно: достаточно долго, чтобы он окончательно отвык по делу и без вламываться в чужую мастерскую, открывая дверь разве что не с ноги, и с порога начиная вещать, как и безуспешно пытаться нокаутировать вопросами или просьбами о помощи. Всё это вообще как будто было в прошлой жизни.

И ведь на самом деле так оно и было. Всё это было с другим Старком. С другим Джимом. В другом мире. И даже то, что было с этим, в этом самом особняке, с этим самым человеком, собирающим информацию для неизвестной Роджерсу конференции, осталось за чертой, которая по-прежнему тлела за их спинами, отрезая пути к потерянному в ходе затяжной войны с Чёрным Орденом. Там за чертой много чего осталось. И много кого. И эта мысль на вкус была горькой. И в горле привычно уже неприятно першило как будто помещение заполнено дымом и делать вдох опасно. Но Джим старался не подавать виду, всё также немного растерянно улыбался, кивком соглашаясь обождать. А в момент не особо затяжной паузы только и делал, что задумчиво разглядывал Старка, пытаясь понять, что в нём изменилось - образ, отложившийся в голове, плохо накладывался на того человека, перед которым он сейчас стоял. Но осознать что его смущает так и не смог, сбитый с толку шквалом слов и странных вопросов.
Очень странных.

- Эээ... Нет? - скрыть собственной растерянности, вызванной теориями Старка, каждая из которых была круче другой, Роджерс даже не пытался, хмурясь и хлопая ресницами так часто, как будто безуспешно пытался взлететь, нарушив парочку другую законов физики. Это было.. неожиданно. Джим вроде бы уже и привык к тому, что здесь жизнь - это не вечная борьба и попытки выжить. Обзавёлся друзьями, личной жизнью, собственными делами и местами уединения, но никогда не задумывался, что он ведь в самом деле, наверное, может захотеть в отпуск. Или жениться. Или завести детей. Более того, он в самом деле мог на всё это рассчитывать, но.. оно ему вообще надо? Джим, испугавшись собственного прозрения, отчаянно замотал головой, тихо посмеиваясь над собой, Тони и их маленькой коммуникативной неудачей. Всё это, конечно, странно. - Нет, нет, всё в порядке. Отдыхать я уже устал, влипнуть никуда вроде бы не успел, жениться тоже не собирался. И детей тоже нет. Поверь, если бы я собрался жениться или вдруг сподобился обрадовать мир очередным Роджерсом, ты бы об этом узнал не от меня. Скорее из новостей, в которых бы сообщали, что парень с щитом кэпа носится по крышам от хоукая, пытающегося нашпиговать его стрелами, пф.

Представив на секунду пусть и гиперболизированную реакцию Бартона на подобные известия, Джим издал звук подозрительно похожий на истеричный смешок и на всякий случай ещё пару раз качнул головой, всячески отрекаясь от попыток стать нормальным что ли. Или как это лучше назвать?  Хотя может быть приди он с подобными вопросами и вестями к Старку всё было бы проще. Или нет. В гадании по кофейной гуще Джим всегда не был достаточно силён и редко об этом жалел, максимум раз в пятилетку. Например, сегодня.

- Выдержишь, наверное, но можно и присесть, я думаю, что разговор навряд ли получится коротким. Это на самом деле мм не новости. Скорее вопрос. Про политику,- Роджерс непроизвольно пожимает плечами, понимая, что на самом деле Тони уже, наверное, достали вопросами про его взгляды на происходящее и мысли о будущем. И он бы и рад не нуждаться в большем нежели уже знал. Но он нуждался. Это всё, конечно, глупо. Это всё, конечно, какие-то не совсем здоровые, если смотреть здраво, привязанности. И всё ещё от и до некорректная что ли вера в другого человека - Старка навряд ли жаждал подобной роли особенно в жизни упавшего на головы мстителей вполне себе уже сформировавшегося во всех сферах парня. Но бороться с этим не имел ни сил, ни желания. И выгарцовывать, подбирая нужные слова, тоже не собирался - он не политик, всё ещё солдат. Пусть и неспособный защитить всех, кто ему дорог. - Просто подумал, что никто кроме тебя не сможет рассказать мне без прикрас и домыслов, почему ты поддерживаешь асгардцев. А я.. не понимаю. Я не силён в политике, ты, наверное, уже и сам догадался. Но мне кажется, что любые попытки из-вне защитить людей или направить нас к светлому и доброму - это, ну, так себе инициативы. Они плохо заканчиваются, кхм, заканчивались на моей памяти. Поэтому.. я бы хотел выслушать тебя.

Всё внутри Джима против узурпаторов и любой третьей власти, не выбранной людьми добровольно, с альтернативными взглядами на устройство мира. Но он давно не ребёнок с острой формой максимализма в анамнезе и в самом  деле понимает, что может просто не видеть перспектив и теряться в трёх соснах. Поэтому он здесь. Поэтому озвучил вопрос и весь внутренне напрягся. Но на Старка смотрит без вызова и даже не фирменным тяжёлым взглядом исподлобья  - он правда хочет понять. И смотрит внимательно, но не осуждающе.
Кажется, здесь он успел измениться, сам того не заметив. И может быть даже в лучшую сторону.