В общем, Джим, порядком запутавшийся в происходящем и решивший, что с него хватит, совершил очередное незаконное проникновение в джет и не менее незаконно переместил собственное тело из благословенной Америки в Англию, в которой Бог, кажется, хранил только Королеву. Решение было максимально спонтанным, импульсивным и не предполагало никаких подводных камней. Он просто решил развеяться и посмотреть на мир, из которого бежать, в общем-то, не планировал. В его голове ещё были достаточно ярки воспоминания об увиденном в районе Стоунхеджа, а местные пейзажи его в самом деле восхитили, и идея закрепить столь любопытный опыт не показалась плохой, всяко лучше чем сходить с ума в четырёх стенах. Ну, в конце концов, он по крайней мере не лез в политику, не пытался никого остановить или что-нибудь где-нибудь сломать и не влезал ни в какие передряги. А это, судя по статистике, не говорящей в его пользу, было уже в самом деле неплохо. Ну, вернее как, он ничего такого не планировал по крайней мере, хотя щит с собой всё равно прихватил, но это чисто на всякий случай.

И случай не заставил себя ждать. Хотя казалось бы, вот прогуливается человек, на вид совершенно точно не местный, но в целом безобидный и ни разу невооружённый до зубов, даже издали непохожий на террориста, по берегу Темзы со щитом Капитана Америки,  никого не трогает, смотрит по сторонам, думает о вечном, пытается как-то уложить всю недавно полученную информацию в ровные ряды, чтобы построить из них очередной воздушный замок, которые у него долго не жили в принципе. Опять же абсолютно никого не трогает, не задевает, даже не смотрит слишком пристально. Никого не оскорбляет. Ни с кем не пытается заговорить, джет благоразумно спрятал за чертой города, не светясь, и вообще выглядит как законопослушный турист. Ну вот что вообще могло пойти не так?

Джиму казалось, что абсолютно ничего, что всё в полном порядке. Ровно до того момента как на него с мечом наперевес прыгнул парень, яростно пытаясь его то ли заколоть, то ли разделить на две неравные половины. И хорошо ещё, что реакции Джима хватило на то, чтобы содрать со спины щит, защищаясь им от чужой любвеобильности. Нет, это в самом деле не могло не радовать. Но абсолютно ничего не объясняло, правда подумать о вечном Роджерс просто не успевал, продолжая отстаивать своё право на существование и блокируя чужие удары, невольно жалея, что с мечниками он редко имел дело, а потому плохо представлял чего ждать и на что смотреть, чтобы быть заранее готовым к очередному выпаду. Он был настолько увлечён происходящим, что даже не успел возмутиться. Может быть оно и к лучшему, с психами разного рода он определённо не умел говорить правильно, не доводя их до бешенства. Ему, конечно, проверять не доводилось, но что-то подсказывало, что как-то так бы оно и вышло.
В общем, порой молчание в самом деле золото.

- Серьёзно!? Это всё, что тебя беспокоит, парень? - Джеймс в самом деле был обескуражен чужими вопросами. Его вот в свою очередь почти не волновало, кто его тут пытается зарубить развлечения ради. Гораздо важнее ему казалось понять какого хрена вообще происходит и чем он так не понравился местному королю Артуру. Но Старк учил его, что не отвечать на вопросы плохо, правда не научил, что нужно отвечать по делу. - Турист я! Я гулял здесь! Какого чёрта, парень?! Что я тебе сделал? Шёл не по той стороне? Ну прости, я не знал, что это может оскорбить англичан!

У Роджерса с десяток вопросов, часть из них состоит преимущественно состояла из непечатного текста. И абсолютно никакого желания опускать щит или расслабляться - парень напротив по-прежнему выглядел как потенциальная угроза, более того крайне травмоопасная угроза. Ведь это просто чудо какое-то, что Джим обошёлся без ран - время поблагодарить его невыключаемую внутреннюю паранойя и привычку мониторить окружающий мир вокруг себя на предмет опасности. А если бы он залюбовался водичкой под ногами? Или просто не взял с собой щит?! Тут в этой их Англии вообще все ненормальные? Да в сравнении с местным контингентом поди и Адская кухня - райское местечко.
Джим сделал вдох. Затем выдохнул. Мысленно досчитал до десяти и решил попытаться всё-таки как-то свести странный от и до конфликт в ноль. Попытка, как говорится, не пытка.

- Так, ладно. Мы плохо начали. У тебя всё в порядке? Тебе может помощь нужна? С чего ты вообще бросился на меня с мечом?

Пацан. Джеймс отчаянно забуксовал, оцифровывая брошенное в него практически оскорбление, и даже изменился в лице, невольно сжимая зубы покрепче и начиная вяло, пока без огонька поигрывать желваками. Ну, класс. Хорошо развеялся, душевно так сказать. Проникся местной атмосферой, вот с чужой культурой, так сказать, познакомился. Вдохновился даже. Например, на то, чтоб врезать парню щитом по зубам и сделать вид, что так всё и было. Но чай не первый год общается со всякими малоприятными личностями, так и нарывающимися быть скинутыми с какой-нибудь скалы или хотя бы в воду. Фрэнсиса парнишка пока всё равно не переплюнул. У него как минимум нет лука, фамилии Бартон и он явно говорил, что думал, а не методично плевался ядом в конкретные точки, плохо прикрытые от чужой желчи.
Джим вздохнул. Джим досчитал до десяти. Затем до двадцати. И только потом открыл рот. Он в конце концов взрослый человек, ему давно не пятнадцать и не восемнадцать, и он по-прежнему не хочет ни во что влезать. Своих проблема хватает.

- А ты что услышать то мечтаешь, герой? Что я американский шпион, хожу тут со щитом весь из себя красивый и пытаюсь слиться с местностью? У тебя всё хорошо вообще? Головой об собственный меч не ударился? Может присядешь, отдохнёшь? - ну, то, что он взрослый адекватный человек это, конечно, спорное утверждение. Но он предпочитал считать себя просто чересчур агрессивно реагирующим на окружающий мир и мысленно отмазывался тем, что воспитывал его Тони и это всё объясняет. Вслух он этого не произносил, так что никто и не мог опрокинуть его складную теорию. И всё у него в результате было хорошо, всё почти прекрасно. Хотя щитом врезать местному рыцарю, предпочитающему кидать претензии, а не отвечать на вполне себе логичные вопросы, учитывая все обстоятельства, всё равно хотелось. Очень.

- Это допрос? А ордер есть? А покажешь? - улыбка получилась чересчур издевательской, но зато во все тридцать два. Красиво, конечно. Но, честное слово, последнее, чего бы ему хотелось сегодня, так это объяснять какому-то малолетнему английскому неадекватному (поди чего нанюхался, вот и кидался на людей) пацану, откуда у него его щит, как он тут такой красивый нарисовался и кем приходится местному Капитану Америке (вернее, кем в самом деле не приходится). Это уже просто ни в какие ворота. - Капитан, вероятно, в Америке, я за ним не слежу. Щит этот не его, мой юный любознательный друг, ты коли записался в фанаты Кэпа, так будь добр следи за его имуществом - его щит, да будет тебе известно, канул в лету. А этот мой,- Джеймс показательно приподнял свою гордость, радость и самого верного помощника в любой ситуации, демонстрируя, что они с ним одно целое и любые претензии парню следует засунуть себе в задницу поглубже, благо не сообщил этого вслух. Прогресс. - А ты идёшь нахрен со своими тупыми вопросами. Окей? И я, пожалуй, пойду, раз ты у нас такой неразговорчивый и злобный гремлин. Ты только меч опусти. И я сразу пойду. Не люблю, когда в меня какими-то зубочистками тыкают. Это плохо сказывается на моей внутренней гармонии.

Нет, ну на самом деле ему очень хотелось просто щитом по зубам вдарить. С колена пробить в солнечное сплетение, добавить локтём сверху по спине, и меч отобрать, чтоб ни других, ни себя не поранил. Но что-то в парне напротив Роджерса конкретно смущало, а своей интуиции, не подводившей его ранее, он предпочитал доверять. И потому он продолжал стоять в защитной стойке, выставив вперёд руку с щитом и внимательно следя за любыми поползновениями мелкого заносчивого засранца двинуться хоть куда-то. Он, конечно, страдал острой формой героизма, но в драки давно просто так не лез, да и вообще старался держать себя в руках, действовать по обстоятельствам, на рожон не лезть и в самом деле оправдывать своё звание неплохого стратега. А поворачиваться к неадеквату спиной он, естественно, не собирался и у него было на то немало причин. И да, он всерьёз раздумывал над тем, чтобы отправить этого радушного англичанина в нокаут во избежание трагедий. Но пока вот стоял, пытаясь определить насколько парень в ладах с собственным телом, что может и чего от него вообще ждать, пока получалось, что он скорее всего не так уж прост, неплохо сложен и, кажется, с мечом управлялся тоже недурно. И это так себе новости, честное слово. Вот и оставалось разве что стоять вот так, красивым, но реально, вот прям без шуток, расстроенным тем, что карма у него поди в пятнышко и вечно ему везёт на.. ну, вот, на вот такое.

Парень напротив умудрялся вытанцовывать по всем мозолям Роджерса с каким-то поразительным профессионализмом. Вот тебе упоминание об отце, вот тебе нелестное сравнение с Наташей, с пожеланием поучиться у лучших из лучших шпионажу и скрытности - губы Джеймса в ответ на подобную реплику дёргаются, то ли пытаясь сложиться в улыбку, мало имеющую общего с радостью, скорее скорбную, то ли наоборот стать тонкой полосой, предупреждающей, что пора бы уже остановиться.

Джим, если честно, меньше всего хотел и здесь натыкаться на ворох воспоминаний, спровоцированных каких-то английским чудиком, пытающегося отстоять честь Стива и вернуть ему щит (зачем и почему младший Роджерс даже не пытался понять - это всё какой-то бред, честное слово). И ему совсем не нужны были напоминания о Романовой, которую он уже который раз не смог уберечь, спасти, подстраховать. И он вовсе не искал проблем. Как ни странно, он давно перерос привычку убегать от собственных сожалений, страхов и боли, находя на свою голову двадцать пять новых головных болей, мешающих думать о том, что жгло где-то внутри. Вместо этого он пытался прожить свою тоску, горечь и траур как-то нормально, как делали обычные люди, не пытающиеся выжить всю свою жизнь и спасти мир, который до того быть может недостоин. Вот, даже сменил обстановку, мир выполз посмотреть, а мир в свою очередь показал ему заднице - ничего нового.

Джим, мрачно хмыкнув, перехватил щит поудобнее, привычно сжимая руку и снова пустился во все тяжкие словесных перепалок, плохо понимая, почему не пытается свалить по-английски. Или почему всё ещё не бросается с щитом наперевес на этого юного борца за имущество Капитана Америки, впрочем, тут всё очевидно - пусть ему и очень хочется, но это глупо, неразумно и очень по-детски. Вдруг парень напротив пациент какой-нибудь лечебницы? А убогих героям обижать не пристало. Даже таким дерьмовым героям, как сам Джим.

- Слушай, да что ты прицепился то, как клещ? Что ты вообще знаешь про Капитана? А про Чёрную вдову? Что ты вообще во всём этом понимаешь? Ты вообще знаешь хоть что-то кроме череды попсовых фактов? Я тебе ещё раз повторяю: это не щит Стива. Это мой щит. Из вибраниума. Это моё чёртово наследие. Можешь сделать доброе дело и отвалить от меня? Давай может вызовем твоих родителей? Или медиков? Я не знаю. С тобой же явно что-то не так!

Джим закатывает глаза. Какой хороший и честный мальчик, а. Передаст он щит кому надо и вернут его тому, кому он принадлежит. Смешной такой. Знал бы ещё, что вернут этот самый щит самому Джиму, страшно удивился бы по ходу дела. И где только делают таких упрямых молодых людей? И главное с каких пор миру вокруг не насрать у кого там щит прям как у Кэпа, с парой вмятин, оставшихся ещё со времён борьбы против андроидов? Джиму хочется взвыть. Или натужно рассмеяться. Или вытащить из-за пояса прихваченный с джета пистолета, просто потому что веры в нём в то, что с миром теперь всё окей, не будет никогда, да помахать им перед чужим носом, точно зная, что стрелять не разучился. Но больше всего ему, конечно, хочется избавиться от этого фаната героев и свалить. Но меч в чужих руках всё ещё выглядит как угроза, может быит даже не ему - он то как-нибудь справится, но тем, у кого ни щита, ни подготовки. Чужие пальцы, вцепившиеся в него, как в единственное важное во всём этом сошедшем с ума мире, Роджерса не пугают, но вынуждают нахмуриться. О боже, да. Он всё ещё в бешенстве, что его то пацаном назовут, то шкетом. Его всё ещё бесит, что кто-то пытается отобрать у него его единственное наследство от отца. Его вообще много что бесит. И  это, конечно же, отражается на его внешнем виде, он чувствует красные пятна, проступающие из-под рубашки - привет от рыжей матери, пусть он сам он внешне больше был похож на отца. Гены, чтобы их, не всегда были к нему добры.
Но что делать он не понимает. Психолог из него так себе. Воспитатель в младшей группе детского сада и того хуже.

- Его вернут мне, идиот. Но самое странное, знаешь что? Даже если на секунду представить, что я достаточно тупой, чтобы отдать тебе, пацану, который бросается на людей с мечом наголо, при чём не бутафорским, а вот самым настоящим, свой собственный щит, то где  хоть какие-то гарантии, что ты его ещё и вернёшь? Серьёзно? Кто ты вообще такой? И опусти меч. Я серьёзно. Я не хочу драться с детьми. Я вообще не планировал международный скандал - я здесь, чтобы посмотреть на местные достопримечательности и свалить. И у меня были причины на то, чтобы резко сорваться сюда из Нью-Йорка. А вот ты что-то пока не озвучил ни одной причины, по которой машешь тут острыми предметами.

Джим смотрит внимательно и устало, не меняя позы и продолжая стоять так, чтобы успеть закрыться щитом и уйти в сторону. И думает как скоро местные правоохранительные органы заинтересуются двумя странными парнями, стоящими на набережной с мечом и щитом. Как скоро кто-нибудь начнёт панически орать рядом с ними? Или снимать их на камеру? Это всё пора бы уже прекратить, если честно. Навряд ли хоть кто-то из них мечтал стать звездой ютуба, по крайней мере точно не Джим.

Роджерс делает осторожный шаг вперёд, сокращая дистанцию, проверяя насколько хрупок метафорический лёд под их ногами, и с вызовом приподнимает брови, мол, что ты будешь делать теперь? А если сделаю ещё шаг? И делает его. Ему от сокращения расстояния между ними только лучше - он привык работать на кратких дистанциях, так удобнее. Он даже видел, куда бить, не рискуя лишиться ноги или руки. И он бы и рад уйти, но раз уже ему мешают, то тогда пусть будет так.
И ещё неизвестно насколько раздражающих фраз со стороны англичанина хватит его терпения. Потому что желание дать другому по зубам никуда не делось, но.. детей обижать плохо. Больных, сирых и убогих тоже.