[epi]i come with knives 17.07.2017
Sean Dolan, Mordred
Когда Шон узнаёт о том, что его отца едва не убили, не составляет труда догадаться, кто это мог сделать. Да и адрес на руках. Но вопрос в другом - сможет ли он пойти на убийство?
NB! немного подеремся[/epi]
[17.07.2017] i come with knives
Страница: 1
Тема закрыта
Сообщений 1 страница 10 из 10
Поделиться12019-11-18 22:56:00
Поделиться22019-12-21 21:17:18
Шон пытался не паниковать и не выходить из себя, глядя на то, что сделали с отцом. Все тот же давешний друг, который приходил смотреть на коллекцию и выводил его из себя. Судя по описаниям, точно он, мудак и подлец, нужно было прирезать его на месте, жаль тогда он не додумался до этого.
Да и теперь – убийство мало вязалось для него с попытками выиграть мир во всем мире. Как-то ранее Шон не задумывался о том, что для того чтобы кого-то остановить, иной раз необходимы меры, на которые он не был уверен что пойдет. Но меч, все тот же проклятый меч, он уже сжимал в руках, как и адрес, который ему насмешливо вручили в конце той самой роковой встречи.
И его грызло не то чувство вины, не то страх что он попытался остановить парня и вот же, вот он и стал причиной ранений отца. Он не знал ни как трактовать случившееся, ни как выбраться из всей этой передряги с наименьшими потерями. Что он знал наверняка, отец не выдержит еще одного нападения, у него просто не хватит на это сил, он не потянет этот чертов предел. Он не должен быть один в такие моменты, Шон это точно знает, но ему все еще запрещено участвовать в мероприятиях по спасению мира.
Ему все еще запрещено быть героем, спасать мир, противостоять злу, защищать собственную страну. Ему все еще нужно найти правильные слова для Дэйна, чтобы получить свое разрешение, чтобы выбраться из замкнутого круга, который образовался вокруг них.
Он рванул по адресу, даже не особо пытаясь сам себя остановить. Слишком многое было в голове, слишком многое было в груди, чтобы удержать все это и оставаться спокойным. Хорошо, что отец был пока отвлечен, хорошо что отец был бессмертным и сильным, Шон это знал, пусть это и было детской сказочкой для него.
Хорошо, что все закончилось и он сейчас дома, не так ли? А вот парень получит свое, получит, потому что он посмел. Посмел причинить вред Дэйну, посмел оставаться в их жизни, несмотря на то, что приходил вроде как только за мечами или поглазеть.
- Ты! – Шон даже не слишком стремился стучать, просто распахнул дверь вваливаясь внутрь. То, что она была поразительно и даже подозрительно открыта, его смутило, но не до конца, не настолько чтобы остановить его.
Не настолько, чтобы что-то в его намерениях поменялось. Он сжимал рукоять меча с такой силой, что рука начинала болеть, но и внутри все гудело от напряжения. Ярость, злость, обида, все это создавало такой коктейль, что он не знал как через него дышать. Как перестать чувствовать столько всего, как перестать расплескивать вокруг себя безумие. Шон только не знал, его ли это безумие или не его? И кто на этот раз прав, он или все еще меч? Кто из них победил?
Поделиться32019-12-22 11:27:00
После встречи в заброшенной часовне Мордред чувствовал себя опустошенным и больным. Он не знал, что делать дальше. Пытки утолили его жажду мести Витману на какое-то время, и Мордред оказался на распутье. Рана в груди заживала довольно быстро, и всё же, несмотря на это, по-прежнему стесняла его в движениях, а, значит, по-хорошему надо было залечь на дно и не отсвечивать. Желательно где-то вне квартирки, где он жил последний месяц, но это означало расстаться с некоторыми привычными и успевшими полюбиться ему бытовыми вещицами. Например, с шикарной ванной, о, ванны в двадцать первом веке вообще стали отдельной любовью Мордреда, ведь в них всегда была горячая и чистая вода, плескаться в которой можно сколько душа пожелает. А чего стоили пузырьки!..
В целом, несмотря на то, что Мордред здорово успел засветиться, он гостей не ждал. Он как раз вылез из той самой ванной, в которой было так удобно читать книгу, и даже не успел сделать перевязку, когда в его дом кто-то вломился. Дверь распахнулась так, будто её толкнули ногой, а в следующее мгновение на пороге объявился уже знакомый парень.
Шон выглядел так, словно готов напасть на него, более того, словно он очень хотел напасть на него. В руках он сжимал меч, тот самый, отцовский, выкованный из эбеновой стали с помощью магии Мерлина. Хватка была не просто крепкой, меч будто был продолжением руки парня, и это говорило настолько о многом, что Мордред пришел почти что в восторг от такой связи. Подумать только, сколько времени прошло с их встречи? Неделя?.. А ведь этого хватило, чтобы полностью поддаться обаянию проклятого оружия. Или почти полностью?..
Мордред замирает напротив Шона на пару мгновений. "Он знает", - судя по тону голоса и мечу в руках, парень пришел сюда для расправы и мести. Очень даже вписывается в планы Мордреда по развращению сына Витмана, воспитанного наверняка в лучших рыцарских традициях, с одной лишь маленькой поправкой: Мордред не собирался сегодня умирать.
Но преимущества явно не на его стороне. И Шон может видеть эту пеструю мишень, буро-розовый шрам на груди, который затянулся меньше суток назад.
- Мстить пришел, - хмыкает Мордред, указывая взглядом на клинок. - Он подсказал? Так ты привыкай, он часто будет просить крови. Чем больше кормишь, тем ярче жажда, - он разводит руками, стоя перед Шоном и даже не думая пытаться бежать, становиться в защитную стойку, или хоть что-то предпринять. Серьёзно, он ранен, слаб, стоит посреди комнаты в одних пижамных штанах, и может с лёгкостью проиграть этот бой. На призыв доспехов сил ему хватит, но весят они не так уж мало, и сейчас при их использовании у Мордреда есть все шансы превратиться в неповоротливую черепаху.
Поэтому лучше сделать так, чтобы боя вообще не было.
Поделиться42019-12-28 19:32:19
Он сам не знает, чего ждет, почему замирает, почему изучает мужчину, который стоит прямо перед ним. Он не знает с чем связана эта его жажда, это его желание причинить ему боль, сделать невыносимым каждый вдох, каждый шаг, каждое последующее движение. Он сам не знает почему это так важно, почему он так стремится сделать все не по науке, не так как учил отец.
Шон крепче сжимает меч, который поет внутри него и его песнь очень сладка, ей так легко поддаться, так легко ему подчинится, так хорошо и спокойно становится тогда, когда все внутри приходит в равновесие. А равновесие ему дает именно меч, который продолжает его руку, который смыкается на его сердце стальными тисками. Проклятый меч, который отец запретил трогать, который должен был лежать в ножнах в оружейной.
И вот они здесь.
И мужчина напротив него потрепанный, раненный, не способный сейчас дать достойный отпор, вызывающий только желание сделать хуже, усугубить рану на груди, превратить его мир в ад и залить его кровью. Шон моргает, пытаясь понять, где он сам, а где меч? Где заканчивается его желание отомстить за отца, защитить его от нападок человека, который способен так сильно его потрепать и где меч и его требование крови?
Грани размыты, к сожалению, Шон не видит, где заканчивается одна и начинается другая история. Он подбирается ближе, несмотря на то что ему нужно оставаться на месте, нужно идти домой, нужно просто выйти из этого замкнутого цикла угроз и крови. Он подбирается ближе, зная, что сможет нанести удар, решить чужую судьбу, интересно, понимает ли это мужчина, который все еще не бежит.
Если ы он побежал было бы интереснее. Была бы погоня, был бы крик, был бы азарт, а сейчас внутри просто теплится что-то странное, что-то неуместное и интерес посреди всего этого. Живой интерес, о том кто это? Для чего ему Дэйн? Для чего ему Шон? Для чего ему мир, в котором ему не место?
Шон смыкает руку на мече, почти излучая ярость и боль, потому что эти чувства так крепко в нем сплелись, так крепко его удерживают на месте, все его чувства.
- Не мстить, нет, спасти. – Он выговаривает слова четко, но хрипит слишком сильно, слишком восторженно. – Спасти отца от тебя и твоих пыток.
И это не злость в нем поднимается, он знает что не злость, нет, это поднимает голову уродливое и страшное по силе своей желание защитить любой ценой. То самое желание, с которым он жил уже какое-то время, вынужденный смиренно ждать момента, когда оно воплотится в такой вот вариант защиты.
И он стоит слишком близко, слишком не там где должен стоять, и рана на чужой груди тоже слишком близко и Шон почти заставляет себя не двигаться, чтобы не запустить в нее руку, пытаясь достать до того, что скрыто под грудной клеткой.
Поделиться52019-12-28 20:01:08
Шаг вперёд, ещё один. Шон приближается безо всяких сомнений, но он при этом не выглядит так, словно собирается его убить. Это не атака, скорее медленное сближение, от которого в комнате начинает звенеть воздух. Мордред обращает внимание на мелочи, его всегда, чёрт возьми, слишком интересуют мелочи. Проступившие на ладони от напряжения жилы, едва заметные капли влаги на лбу. Частое дыхание и расширенные зрачки. Теперь это называется состоянием аффекта, и находиться рядом с таким человеком, особенно когда он вооружен древним проклятым и невероятно мощным оружием, очень опасно.
Мордреду нравится опасность. Он не лишен жажды жизни, но ощущение хождения по краю лезвия - что-то, на что он подсел слишком давно и плотно. Поэтому он не хочет отступать, бежать, или начинать защищаться слишком рано. После ранения он ослаблен и по-прежнему мёрзнет, а потому ему слишком интересно, почувствует ли он холод прикосновения стали к коже? Или это будет просто остро и немного обжигающе, прежде чем тёплая кровь потечёт по коже?
- Прежде чем мстить, прежде чем спасать.. Не хочешь ли ты узнать, кого ты спасаешь, и от чего? - тихо произносит Мордред, он почти мурлыкает, не испытывает недостатка уверенности сейчас, покажи он слабину хоть немного - и он проиграл, сразу и безоговорочно.
Нет, он не боится - ни смерти, ни парня с мечом, но ему слишком хочется узнать, что же будет дальше, куда это приведёт их всех?.. Удастся ли исполнить задуманное и использовать Витмана для свершения другой, куда более важной мести.
- Всё кончено. Мы с твоим отцом в расчёте, - устало произнёс Мордред, поднимая ладонь в медленном и безопасном жесте. - Старые счёты.. даже слишком старые, - Мордред осторожно поправляет прядь волос стоящего напротив Шона. - Ты ведь не думаешь, что он ведёт монашеский образ жизни и не обидел даже мухи? Есть кое-что похуже пыток. И хуже смерти.
Мордред пожимает плечами. О сотнях лет заточения в камне он может говорить долго и эмоционально, хотя нет, скорее не может вовсе, стоит об этом как следует вспомнить, от злости начинали дрожать руки. Раньше. Сейчас всё же немного лучше обстоят дела. Встреча в старой часовне закрыла некоторые гештальты. И Мордред бы охотно поделился с Шоном историей их с Витманом знакомства и того, что его отец с ним сделал, но, кажется, ещё не пришло время.
- Или тебе так уж нужно влезть в наши отношения? А, может, Дэйн испугался и сам попросил о защите?
Мордред прищурился, усмехаясь. Ох вряд ли. Витман попросил бы кого-то другого, из своих рыцарей, но на пороге - только Шон, энтузиаст-мститель, ну или защитник, если желаете. Неужели внутри рыцарского братства всё не так ладно, как Мордред думал?.. Любопытно, даже слишком.
Поделиться62019-12-28 21:52:09
Он встряхивается пытаясь взять себя в руки, у него есть вопросы, конечно у него есть вопросы. И кто этот человек, что стоит перед ним? И как он связан с его отцом? И что между ними происходит и не пора ли им разбежаться по дальним углам галактики? Он имеет такую прорву вопросов внутри, но вместо слов и вместо попыток что-то сделать он все еще просто стоит рядом, замерев напротив человека, который почти убил Дэйна.
Было ли это больно на самом деле? Шон со вздохом опять пытается понять самого себя, за последнее время у него было слишком много вопросов в его голове. За последнее время он уже устал от собственной головы и мыслей, который как кошки, прячутся в темноте, скрытые между стенами его собственных запретов.
Он знает, что шрам может исчезнуть. Почему он знает, что шрам может исчезнуть? Почему он не сопротивляется собственным мыслям об этом?
- Ты почти убил его. – Шон выдыхает свое обвинение, почти шипит снова поймавший волну раздражения. – Мне плевать что он сделал, ты почти убил его.
Шон боится. Вот что он ловит внутри. Он боится остаться без Дэйна, потерять его уважение, потерять его гордый взгляд в свою сторону, потерять его самого. Он боится оставаться в одиночестве, в мире, где он даже не может найти себе применение. Дэйн его идол, его попытка стать лучше, его образ героя, которым он хочет быть. Дэйн его символ надежды, что однажды он станет таким же.
Поэтому он здесь.
Дэйна нельзя забрать у Шона. Нельзя забрать, нельзя сломать, нельзя останавливать, нельзя прекращать его жизнь. Поэтому он здесь и страх гонит его вперед.
- Бери свой меч и дерись, как в прошлый раз. Я не стану нападать пока ты безоружен, но тебе не уйти от ответственности. – Он вызывающе молод не так ли? В этом есть свое преимущество, он быстр, он недостаточно умен чтобы играть в игры разума, и он недостаточно подготовлен, чтобы пытаться выстоять против кого-то, кто обладает большей информацией.
Шон усмехается.
- Дерись, ты слишком много болтаешь для того, кто почти убил его. – Почти смог убить его.
До сих пор во всем этом Шон видит только ужас собственной трагедии. Он слишком зациклен на том, что почти потерял, ему слишком сложно смотреть дальше, на шаг или два вперед. А меч уже начинает вести его, меч уже внутри, он уже стискивает тисками грудь, разглаживает сомнения, выискивает знаки.
Поделиться72019-12-28 22:16:20
- Почти, - соглашается Мордред.
Между "почти" и "убил" - огромная разница. Мордред понял это лишь после того, как несколько раз умирал.
Но сын Витмана слишком молод и его переполняют эмоции, такие поразительно сильные и кристально чистые, что Мордреда начинает глодать зависть, неистовая зависть - даже не к Шону, который способен испытывать это в свои сколько-там-ему-лет, нет, он завидует Витману, ублюдку, у которого есть кто-то, готовый за него порвать на мелкие куски, убить, возможно, даже убить в первый раз.
У Мордреда никогда не было никого, кто был бы ему настолько предан. Ни мать, ни приёмный отец, ни тем более настоящий. Ни тётушка - всё видели в нём скорее ресурс, который можно использовать, опасное оружие. Может, он им был. Может, виновато было время, в котором он родился, но уж в чём-то Мордред был точно уверен - ему просто раньше это не нужно было. Да и сейчас-то он чувствует в этом необходимость из банальной зависти Дэйну. Наверное.
Но почему это ощущение так неприятно зудит где-то пониже ключиц?..
- На безоружного нет, а на раненого - можно? - Мордред хмыкает, и всё же, отступает на шаг.
Меча, достойного противника для эбенового оружия, у Мордреда не было и нет. Есть кинжал, но это клинок достаточно короткий и лёгкий, чтобы не иметь малейшей возможности парировать. Почти любое обычное, не зачарованное металлическое оружие, которое может быть у Мордреда, ожившего всего месяц назад, банально разлетится под натиском эбена в равном бою, а потому Шон ставит его в неудобное положение сейчас.
Отказываться от такого комфортного ему кинжала Мордред не хочет и не собирается. Он отступает шаг назад, призывает эбеновый кинжал в левую руку, а в правую же ложится другое оружие - призванное из магии, уступающее клинку Долана по всем показателям, но всё же лучше, чем обычная железка.
Он всё ещё может рискнуть с доспехами, но предпочитает оставить этот фокус напоследок. Пусть у него останется хоть парочка запасных карт в рукаве, верно?..
- Вперёд, - Мордред становится в стойку, он не собирается атаковать сейчас, нет, он будет защищаться.
Уворачиваться, уходить от ударов, пользоваться тем, что он налегке, а меч у парня всё же довольно тяжелый и это делает его хоть немного, но медленнее.
- Семь сотен лет, - выдыхает Мордред, отскакивая от очередной атаки назад, теперь они оказываются в гостиной зоне и им будут мешать парочка кресел с диваном, Мордреду правда интересно, ему придётся менять всю обстановку дома после этой драки? Дом? Он вообще выживет?.. - Семь сотен лет заточения после случайной встречи с твоим отцом лишь из-за того, что я встал у него на пути. Вот он, героизм, ради которого ты сейчас рискуешь жизнью.
Поделиться82020-01-18 22:33:49
Шон злится, может быть он слишком злится как для человека, который должен был оставаться спокойным. Он не знает, что делает этот меч с ним, он чувствует себя вокруг него слишком странно, слишком небрежно, слишком глупо, слишком остро. Он реагирует острее чем должен, он слишком много и часто поддается эмоциям, его тянет на глупые поступки, которым нельяз найти оправдание, его тянет убивать, хотя он никогда этого не делал.
Он хочет крови. Хотя это не его. Не его мысли, не его действия, не его предвиденье. Он не знает как поступить, он не знает что сказать, он не знает какие кнопки жать, чтобы получилось то, что он хочет.
Но что-то внутри него бурлит силой, бурлит энергией, словами, счастьем, сомнительным горьким страстным счастьем, как будто он тысячу лет был без солнца, а теперь оно есть…
Шон сглатывает и сжимает свой меч в руках, он готов драться за отца, пусть это глупо, пусть это поздно, пусть он будет его ненавидеть. Но это лучше, чем видеть его мертвым, это лучше, чем пытаться его оправдывать за собственные поступки. Он сглатывает и смотрит на человека перед собой, который шутит, который извивается на своем жерле вулкана, который пытается сбежать.
И он зол.
Шон нападает, когда мужчина перед ним принимает оружие, нападает мечом, нападает всем собой. Он больше не Шон, он нечто большее, нечто кровавое, нечто требовательное, он кто-то кто знает лучше как поступить, как действовать, что требовать.
Он действует спонтанно, он требует внимания, он поднимает оружие снова и снова, он покровительствует сам себе. Он знает, что не выстоит один на один, он знает, что оружие в их бою решает больше, чем он сам, но он не может остановится. Кровь слишком вкусная, ее должно быть больше, в ней можно и нужно захлебнуться. Весь мир должен быть в крови, чтобы ему было достаточно.
Он хочет большего. Он невинного пореза он требует крови, он хочет провести по нему пальцами, языком, почувствовать медный привкус, вспомнить насколько вкусной может быть чужая жизнь. Он хочет большего, гораздо большего.
Но он замирает.
- Ты все еще почти убил его. Ты все еще, даже после всех этих лет, не изменился. – Он шипит, и голос не Шона в нем, голос который идет откуда-то изнутри, от кого-то другого, от Кровавого призрака, которым он не мог быть.
Которым он был.
Поделиться92020-01-19 01:14:34
Бой слишком быстро перерастает в что-то большее, чем просто драка. Дело не в том, что Шон Долан, никому не известный прежде сирота, пришел сражаться за жизнь и безопасность человека, которого считал своим отцом. Дело не в том, что Мордреду всегда нравилось побеждать, любыми способами. Дело было вообще не в личностях, которые встретились сегодня, не в обстоятельствах, не в быте, не в этих мелочах, из которых, казалось бы, всё состояло.
Возможно, сыграл свою роль звон металла, когда Мордред услышал, как перекликается проклятый меч с его собственным клинком при соприкосновении. А, возможно, в какой-то момент он просто почувствовал, кто по-настоящему вёл бой. Дело было вовсе не в Шоне, и даже не в нём, Мордреде, который после стычки с Витманом был откровенно, позорно слаб.
Нет, сегодня здесь главным было оружие, старинный эбонитовый меч, который высосать душу их любого, превратив в бездумное орудие ярости, меч, который был старшим братом клинка Мордреда, самое удивительное творение на этой планете.
Безупречное и совершенно чистое.
Мордред давно не признавал королей.
С тех пор, как самый лучший из них пытался лишить его жизни, он не казался ему достойным, нет, ни Артур, ни кто-то из его последователей..
Спустя какое-то время он отошел и от семьи. Сёстры ле Фэй помогли ему во многом, а ещё в большем - использовали, как орудие для своих собственных планов. Мордред не знал, как отреагировал бы он сейчас, повстречай он свою мать или тётушку. Разве что, одно было наверняка ясно - он бы ждал попыток взять его на поводок..
То ли дело оружие. Единственное, что не предавало его никогда, его собственный клинок; единственное, что оставалось верным самому себе- живые мечи из эбонита, и один из них настолько ошибочно достался в руки Витману, который загубил весь потенциал, всю мощь собственного оружия, игнорируя его волю и его посылы. Так было выгодно Мерлину. И вот сейчас, спустя долгие годы, сотни лет, Мордред наконец-то выходит на практически чистый диалог с давно утерянным мечом, слышит его звон, чувствует его волю, буквально физически ощущает его присутствие.
- Ты тоже, - хрипит Мордред, зачарованно глядя на чужие руки, чужой клинок, сейчас ему не важно, в чьих он руках, важно, что он наконец-то снова жив. Самая удивительная вещь из его прошлой жизни снова рядом, спустя тысячелетие. Думать о том, что он делает, он будет потом. Пока что, зачарованный голосом из прошлого, он действует по наитию, интуитивно и рискует практически всем. - Твой голос так слаб в моём клинке, его почти не слышно...
Вздохнув, он роняет из рук призванное оружие, отпуская его. Кинжал по-прежнему в левой, но пальцы расслаблены, он больше не хочет атаковать. Не Мордред, кинжал.. Впрочем, Мордред тоже.
Ему кажется, что он увидел Бога.
Спустя блуждания во тьме, наконец-то. Беспристрастное божество разрушения, неизменное века напролёт. Вот чему он мог бы поклоняться, во что верить. Что-то, в чём совершенно нет человека..
В знак своего доверия он опускается перед Шоном на колени, разводя руки в стороны. Эта драка окончена. С Шоном им, быть может, и есть что делить, но сейчас перед Мордредом кто-то другой.
Что-то совершенно другое.
Поделиться102020-02-11 21:52:01
Он знает, что он безумен, что он словно не он вовсе. Перед ним кто-то еще, он сам кто-то еще.
Он знает и все равно смиренно ждет, смиренно допускает возможность, смиренно отдает себя этому чуждому состоянию внутри. Шон Долан мальчик, который не должен был стоять здесь. Шон, который должен был быть дома, под надзором отца, под надзором всего Эскалибура, Шон, который должен был умереть от безумия, который должен был уже закончить начатое, свершить свое правосудие.
Шон стоял здесь, опустив меч, являясь этим мечом.
Он требовал, просил, скулил от потребности разнести в клочья весь мир. Он хотел, чтобы они поклонялись ему, чтобы люди вернулись к своему первозданному ничтожному состоянию, он просил, чтобы все было как прежде, как тысячи лет назад, как некогда, когда его только сделали живым. Он открывал глаза и видел мир таким прекрасным, таким подчиненным и он нес кровь и войну туда, куда они по каким-то причинам не достигали.
Он жаждал большего от самого себя.
Он требовал, чтобы его покровитель, его мучитель, его хранитель был жив.
Он не был Шоном, он был Призраком, тем самым, который давно забыт, заброшен, исчез на просторах человеческой памяти. Он был Призраком и требовал ответов для самого себя. Требовал!
- Он все хранит меня, нас. – Призрак почти шипит, разбуженный, рассерженный, некормленый тысячи лет и забытый.
Он так давно не был здесь, среди тех, кто жив, не стоял гордо подняв голову, высматривая новых жертв, высматривая направление для себя. Он так давно не видел его, Мерлин почти загубил все, что было сотворено до него, Мерлин почти перестарался со своим спасением.
Но вот он, Мордред перед ним, человек, маг, проклятый, который должен был быть мертв много лет.
Он больше не двигается только смотрит, ждет движения, жеста, требования, чего-то что позволит ему догадаться что будет дальше. Призрак все еще рвется наказывать, биться, становиться сильнее, напитать себя кровью, сделать себя могущественней. Но вместо этого он чуть крепче сжимает меч и подается вперед, ближе…
Ему хочется посмотреть на этого человека, на призрачного брата, которого у него никогда не было. На того, кто слышал его шепот, но никогда не отзывался, никогда не подпускал к себе, всегда опасался.
- Это ли не доверие ко мне? – Это ли не кошмар Персиваля? Это ли не тот случай, когда стоит прекратить движение вперед и отступить?
Призрак замирает на самой границе, перед преклоненным телом замирает, готовый напасть, вгрызться зубами, сделать больнее… но вместо этого еще ждет, опасаясь чего-то, что может его остановить, не так ли?
Тема закрыта
Страница: 1
