Нью-Йорк был большим городом, множество улиц, переулков, кварталов, на которых то и дело переставили гореть фонари, не говоря уже о существовании камер. Жители благополучных районов об этом не особо беспокоились, им бояться нечего. А вот там, где даже крысы не скрываются, это было не к добру. Особенно, когда дело происходит в тёмной подворотне, а человек отчаянно цепляется за свою жизнь.

Жалкое зрелище, бежит, кричит, чтобы ему помогли, но никто даже голову не рискнёт высунуть из тёплого дома.  Хромает, Агония ударила его когтями по ноге, оставляя глубокие кровавые борозды, благодаря которым за ним оставался кровавый след. Но это было лишнее, симбиот чувствовал запах человека, такой молодой, здоровый и наверняка вкусный, кости на зубах будут хрустеть недолго, но это приятный звук. Жертва падает, не в силах идти и ползёт на локтях, уже не кричит, либо от страха, либо позволила себе мысль, что она ушла. Агония играет, растягивает удовольствие, хочет, чтобы это ничтожество прошло через все круги ада, прежде чем она его уничтожит.

Человек останавливается, оглядывается, ища в темноте хоть что-то похожее на силуэт, так же лежит на земле, перемазываясь. Фу, будто ей нравится есть что-то с грязью, а вот перемазанное кровью звучит куда вкуснее.  Симбиот маскируется, прячется от глаз, хочет уличить нужный момент и пользуется моментом, когда жертва поворачивается, неуклюже перекатываясь на бок. Она приземляется прямо перед ним и тот замирает, почувствовал порыв созданного ею ветра и поворачивает голову. Агония близко. Её лицо в паре сантиметров от его, клыки обнажены в предвкушающей трапезе улыбки, а белые глаза смотрят в чужие. О, этот момент, когда человек понимает, что ему конец. Он отражается в глазах, самая яркая и чистая эмоция, на которую способны эти существа. Приоткрывает рот, будто хочет закричать или что-то сказать, но ей плевать. Рывок вперёд и уже через несколько секунд на месте человека ничего нет, только кровавый след, обрывающийся на одном единственном месте остаётся, подсказывая, где закончился его путь.

Из переулка выходит не монстр, на улицу, где хоть и не было людей, ступает такой же человек, за которым охотился симбиот, только она идёт спокойно. Никуда не спешит, руки в карманах чёрной куртки и напевает себе песенку под нос, ничего и никого не боясь.
- Нужно зайти в магазин за печеньем и какао, я тоже хочу есть.

***

Take one good look at your heart, tell me what do you see?
It's black and it's dark, now is that how you want it to be?

Музыка играет громко, Кэссиди любит включать колонки по всей квартире, которую они облюбовали с Агонией. Добыть её было просто, Кэсси разговорила одного пожилого мужчину в баре, который хотел залезть ей в джинсы. Он с огромным удовольствием рассказал, что у него большая квартира в самом центре Нью-Йорка и как он хочет, чтобы такая милая девочка на неё посмотрела.

It's up to you, what you do will decide your own fate
Make your choice now, for tomorrow may be far too late

А она и посмотрела. Родственников нет, а большего и не требуется, если надо, хоть любовницей представиться. Хотя называть себя так в отношении того, кого симбиот съела целиком, стоило ему прикоснуться к Кэсси было не очень приятно. Она разгоняется по паркету и катается, делает шаг и приземляется на носок, сгибая ногу в колене и прокручиваясь. Эти движения не подходили под такую музыку, но кто ей запретит? Кто хоть что-то способен ей запретить?

And then you'll burn in Hell! (speak no evil, don't you see no evil)
Oh, burn in Hell! (don't you lay no evil, down on me)
You're gonna burn in Hell (speak no evil, don't you think no evil)
Oh, burn in hell! (don't you lay with evil, 'cause I'm free)

Кэссиди останавливается возле стеллажа, на котором стояла чашка с какао и делает глоток, в горле пересохло и берёт пульт, чтобы включить следующую песню. Но раздаётся стук. Она замирает, выключая музыку и аккуратно подходя к двери.
Не открывай!

- И не собиралась. – Недовольно шикает она, прежде чем подойти ближе. Набирает в лёгкие больше воздуха, дабы говорить громче. – Кто там?

За дверью был некто, кто представился представителем полиции. Кэссиди ждала, что он назовёт имя, звание, всё то, что показывали подобные программы по телевизору. Агония говорила, что это всё фальсификация и подстроено, чтобы обманывать таких наивных людей как она, но не может же там всё быть таким обманом, а в реальности полиция ведёт себя настолько грубо? Ничего еще не выяснив и не подтвердив угрожает. Когда стук повторился, Кэсси передёрнуло, и она даже отскочила от двери, не будучи уверенной, что та сейчас не слетит с петель. А вдруг это из лаборатории, те, кто хотят забрать симбиота и убить её?

Тогда я убью их быстрее, чем они достанут свою пищалку.

Она чувствует, как Агония скалится, как злится и Кэссиди старается её успокоить, зажмуривает глаза и упирается ладонями в виски. Нельзя его убивать, если этот человек и вправду из полиции, то после его смерти сюда нагрянет целый отдел. А раз уж один представитель такой злой, нетерпеливый и бьет её дверь, даже не зная, кто она такая, то на что способен десяток таких не хотелось и думать.

- Я не одета, подождите! – Говорит она громко, отходя вглубь гостиной и окидывая взглядом помещение. Ничего такого, у Кэсси мало вещей и она любит порядок, поэтому всё лежало аккуратно в шкафу в спальне. Здесь же было чисто, они договорились с симбиотом, что та ничего не приносит в дом. Ни следов крови, ни ошмётков, ничего, полицейский уйдёт ни с чем, даже если просидит здесь неделю. Кэссиди выдыхает и проводит ладонями по лицу, она не любит полицию, ей не нужны проблемы, она и врать не хочет, но ещё больше боится оказаться за решеткой или на лабораторном столе.

Ты никого не убивала, успокойся.

Да, это правда, она даже не видела толком и убийства, которые совершала Агония, она абстрагируется и поэтому, все её слова будут правдой. Кэсси страшно, а нужно успокоиться, иначе этот быстро её расколет и хоть придумает причину, дабы признать виновной. В той программе и такое было. Она подходит к двери и открывает её, окидывает взглядом незваного гостя, строит на лице недовольство и поджимает губы. Затем переводит взгляд на страдавший от его кулаков предмет, ища повреждения, но вроде ничего.

- А угрожать силой было необязательно, это грубо. Кто вы такой? – Не пускает внутрь, стоит в проходе, максимально закрывая собой вид в квартире. Хотя неизвестный выше её, больше, он как минимум должен понять, что она физически никому не в силах навредить. – А еще я хочу увидеть документ.

Немного осмелев добавляет Кэссиди, она знает свои права, то есть, конечно, не знает, но может так говорить, как говорили по телевизору. Но этот момент наступит, если он пойдёт в наступление. Симбиот был на низком старте, Агония была готова броситься на него в любой момент, стоило только хоть немного ослабить волю. Но Кэсси ему не прижать, сейчас сильнее она, так что пусть даже не думает, что сможет запугать или надавить.

Кэсси внимательно изучает значок и документ, ещё отдела убийств ей тут не хватало, но он ничего не сделает при всём желании. Он смотрит на неё сверху вниз, может увидеть, что в той на вид не больше пятидесяти килограмм и она даже дверь закрыть не может. С теплотой вспоминаются полицейские на улице, которые подходили к ней только, чтобы предложить помощь и подсказать дорогу. А тут её будто в чём-то обвиняют, хотя сама виновата, она даже не знает, что такое Бруклин и там ли она находиться, нужно будет потом проверить.

Вопрос о бывшем хозяине квартиры был ожидаем, хотя Кэсси и не думала, что придут так быстро. Людей без семьи не хватаются скоро, тело его они тоже точно не находили, так почему же полицейские пришли? До этого сюда никто не наведывался, ни друзья, ни коллеги, ни внезапно обнаружившееся родственники. Она выдыхает и пытается улыбнуться, ей совсем не жалко, чтобы он сюда зашёл, увидит, что здесь никого нет и просто уйдёт, оставив их в покое, занимаясь дальше суперважными делами. Ну или продолжить девочек запугивать.

- Рыцарский орден? – С той же улыбкой спрашивает она, закрывая за ним дверь. Как занятно, здесь почти неделю живёт симбиот и ничего не сломал, а стоило появиться мужчине, как самый первый предмет на его пути подвергся нападению. Кэссиди даже порадовалась, что только утром помыла и спрятала свои чашечки с котиками и теперь их не видно, мало ли, что страж порядка захочет еще сжать, чтобы запугать её. Она жестом приглашает его сесть на диван. Точнее, просто показывает на него рукой, так как гостей ранее не принимала. – Может, какао?

Кэсси берёт свою чашку со столешницы и делает глоток, то уже остыло, но всё ещё оставалось сладким. Хоть она и не ждала посетителей, но придумала легенду заранее, а некоторые коррективы вносились прямо сейчас.

- Он очень добрый мужчина. – Начинает она свой рассказ, окидывая взглядом квартиру. – Как только узнал, что я потеряла память, предложил мне пожить у него, мне некуда было идти. А полиция, вы сами знаете, была очень занята после произошедшего, им было не до меня.

Очередной глоток и мысли о том, куда мог запропаститься хозяин. По сути, она не врала, он действительно пригласил её к себе, возможно, не с такими добрыми намерениями, но здесь уже вступал в силу момент восприятия. Тогда он и вправду сказал, что она может остаться, если понравится ему, но главное было то, что понравилось ей. Жилплощадь, а не мужчина. По телевизору и такие программы были.

- Он сказал, что попробует узнать что-то обо мне и вернётся, оставил денег и пропал. – Она расстроенно пожимает плечами, прочувствовав момент, когда не выполняют свои обещание, даже глаза защипало. С ней такого ещё не было, прошла всего неделя, но даже представить подобное было грустно. Далее Кэсси хмурится, подбирая новую фразу.
– Вы думаете, что он мог убить кого-то? Я не хочу давать сведения против него, он мой друг.