Фил не любил все эти моменты с концом света, концом мира, трагедии на пустом месте и полные боли глаза подчиненных. Он вообще предпочитал свой самолет, свою группу и свои тихие задания, которые в последнее время превратились в целый ряд крупномасштабных трагедий, которые в свою очередь стали спусковым крючком для Щ.И.Т.а. То, что встреча с Марией Хилл неизбежна, Фил понимал, понимал и всеми силами стремился от этого увильнуть, у них было задание. Пусть оно и было последним, что сделал действующий Щ.И.Т., пусть это было последнее чего хотел бы Фьюри.

Но задание у них было. Нужно было вернуться к истокам, начать все сначала, собрать организацию из ничего. Отобрать агентов, провести тренировки, выдать им задачи, постараться выжить. У них было задание, а встреча? Ну что им могла дать встреча? Фил тем не менее ее ждал, никуда не уходил, не пытался увильнуть, не пытался укрыться за очками, честно стоял в центре и ждал, агента Хилл, правую руку босса, человека, который вынужден был принять весь удар на себя и постараться его пережить.
Что с ней сделал жизнь? Осталась ли она прежней несгибаемой Хилл? Или теперь это другой вариант? Женщина, которая по праву считалась одной из устрашающих, одной из сильнейших и несгибаемой, что получилось в итоге? Гидра многих потрепала, кто-то лишился дома, кто-то академии, кто-то дела всей жизни. Чего лишилась Мария, Фил не знал, но полагал, что у нее тоже было что-то ценное, что стало для нее важнее организации и Ника.

Ника был отдельной темой для разговора. О нем можно было говорить бесконечно, о нем можно было молчать бесконечно, его смерть – это то, во что Фил отказывался верить до последнего. Не хотел, не принимал и не станет в дальнейшем принимать это на веру. У него еще «Таити» не обговорено и выговор Нику не сделан!

- Добрый день, агент Хилл. Если день можно назвать добрым и если вы его таковым считаете. Простите за формальность, в последнее время многое изменилось, так что мне хотелось привнести в нашу встречу что-то из былых времен. – Фил улыбался, пусть не широко и не ярко, как умел, сдержанно и чуть не уверенно, как будто забыл, что лицо умеет так двигаться. – Как проходят дни в СтаркиН? Как чувствует себя Пеппер? Есть ли у вас какие-то новости о Фьюри?

Фил спрашивал все, что приходило в голову, не зная толком с чего начать. Спросить главное? Знала ли она? Попросить участия? Попросить не вмешиваться? Что нужно делать, когда ты встречаешь человека на развалинах собственного мира? Что можно сделать, если этот человек косвенно принимал участие в падении Голиафа? Что делать, если ты еще не простил ему, да и ей тоже, то, что они сделали на двоих?
Информация прямо сейчас лежит в сети, Романова, как еще одна угроза конфиденциальности агентов. Романова, на которую так полагался Фьюри. Фил вздохнул и отметил где-то внутри своей головы, что ему необходимо разобраться с вопросом сокрытия данных как можно скорее, желательно в ближайшее время. Еще желательнее, чтобы это ближайшее время наступило вчера. Послать маячок Скай? Нет. Она постарается ввязаться во все это и увязнет с головой, просить аналитиков Щ.И.Т.а? Парни носки с утра найти не могут, о чем тут может идти речь?

Фил вздохнул и вернул свое внимание агенту Хилл, ожидая, когда она хоть что-то ответит на все те вопросы, что витали вокруг них.