Он молчит, пока его допрашивает агент Хилл, и внимательно вглядывается в ее точеные черты лица. Этого допроса ему следовало ожидать, но не от того, что он что-то сделал не так, выполнил очередную миссию неправильно, не так, как то требовалось от него, а потому что…
Агент Уорд качает головой, отвечая на какой-то из вопросов легкой шуткой, а после устало выдыхает, понимая, что шутка не удалась, и отвечает серьезно. Весь этот допрос – для него детская игра. И большинство вопросов ему кажутся глупыми, хотя он прекрасно осознает, что ответь он хоть на какой-нибудь из них не так, как нужно, то в каких-то бумагах, досье на него или еще где-то незамедлительно появится об этом упоминание. Это самый главный минус. Стоит сделать хоть один прокол, как об этом кто-то обязательно узнает. Но в этом нет ничего удивительного, ведь он – весь его мир – это мир шпионажа и бесконечной опасности.
Когда-то он по этой причине и согласился служить в Щ.И.Т. Достойное занятие. Не то, которое ему было уготовано с рождения. Не то, на которое он был когда-то обречен. Жизнь рядом с политиками. Жизнь рядом с Кристианом. Лучше бегать под перекрестным огнем, рисковать своей жизнью каждый день и каждую ночь, не имея возможности хорошо отдохнуть и выспаться – все это ему всегда больше нравилось. Это ему до сих пор нравится. Жизнь, посвященная служению чему-то большему – новому миру без страха, улучшенному миру. И он верил, что сражается за него.
Разумеется, есть и обратные стороны этой медали. Такие, как он почти не имеет никакого шанса завести свою семью – для многих это существенный минус, ложка дегтя в бочке меда, но для него… он никогда не помышлял ни о чем подобном. Мысли о своей семье выбили из него всякое желание этого, выжгли напрочь, оставив едва заметный, но болезненный ожог где-то в глубине подсознания, куда он не может добраться. Но и без этого все это бессмысленно. Такие, как он, обречены на одинокое существование – агенты, шпионы иначе не могут. Это их работа. Долг, который становится для них самим воздухом. Так, что однажды каждый из них просыпается и первым делом думает о работе, а уже после обо всем остальном – обо всем, что отходит на второй, пятый, десятый планы без права на амнистию. Такие, как он, никогда не жалуются – ведь для них это все в порядке вещей.
Такие, как он, всегда должны быть готовы ко всему.
К такому, например, разговору.
Агент Хилл начинает рассказывать о том, как мир меняется, и он с ней в этом согласен, а после он усмехается, слыша об агенте Колсоне. Говорит самую банальную фразу о том, что у него достаточно высокий уровень допуска, чтобы знать о том, что тот давно мертв. Но все это всего лишь слова – слова, от которых буквально веет незримой, тонкой насмешкой, вплетшейся в тон голоса, а потом все обрывается с внезапным появлением самого Колсона. Ему повышают уровень до седьмого, что-то говорят о темном угле, в котором, должно быть, перегорела лампочка, а затем начинают вводить в курс дела.
А он… он всего лишь выполняет приказ. Как всегда послушно. Как всегда собранно. Как всегда профессионально. Смотрит на экран, на котором показывают, как темнокожий человек прыгает с большой высоты, спасая от взрыва девушку. Выглядит впечатляюще, но глупо, смертельно глупо.
Уорд задает вопрос, и ему отвечают, а затем речь заходит об известной хакерском движении, достаточно потрепавшем нервы Щ.И.Т.у, даже ему самому во время выполнения последнего задания.
И вот, наконец, как только он говорит, что это не его работа и не его проблема. Абсолютно спокойно, не вызывая подозрений, точно зная, что его приволокли сюда не для того, чтобы выслушивать его мнение. Он уже точно знает, что ему придется работать под началом агента Колсона, выполнять его приказы, делать все, что тот скажет. Он осознает, что ему придется уживаться с другими членами команды.
И… для него это вызов.
Для него это ново. Ему предлагают нечто новое и нечто невозможное. Агент Грант Уорд всегда, в любой другой ситуации, отказался бы от этого всего – от работы с командой, и так он и поступает для того, чтобы не вызвать лишних подозрении. Для всех он – герой, агент без страха и упрека, готовый выполнять любой приказ, везде, где только прикажут, превосходный шпион и боец, но нелюдимый, холодный, неразговорчивый. Таким он должен быть. Таким он уже является. Так, в конце концов, легче, спокойнее – так, когда в душу и сознание никто не лезет, не выуживает из него неприятное, заставляя его переживать все плохое снова и снова только ради того, чтобы облечь их в словесную форму и рассказать о них кому-нибудь. Последнее, кстати, крайне, даже чрезвычайно смешно и забавно звучит – кому он может о чем-либо рассказывать? Он один. Даже Гарретт не тот человек, с которым он стал бы откровенничать и разговаривать по душам – тот и без того знает о нем слишком много, достаточно, чтобы причинить ему боль одними лишь словами. Уорд уважает его, но… но он хочет хоть что-то свое оставить только для себя. Но об этом не идет сейчас речь.
Проходит несколько часов.
Уорд прибывает в ангар для самолета, что, очевидно, и будет служить для них – для его команды во главе с Колсоном – мобильным командным пунктом. В руках тяжелая сумка со всеми теми немногими вещами, которые он решил взять с собой – впрочем, он их берет с собой на каждое второе задание, если ему придется где-либо задержаться надолго. Он обращает внимание на двух молодых людей – парня и девушку – похоже, тех двух ученых Щ.И.Т.а, что в скором времени и подтверждается. Он сохраняет на лице невозмутимость, ледяное выражение лица, которое и должно отпугивать от него окружающих, однако… похоже на этих двоих это ничуть не срабатывает, как и на Колсоне.
Еще одно удивление он получает, когда видит Мелинду Мэй – легенду среди агентов, и еще большее, когда узнает, что она просто пилот. Просто пилот? Он озвучивает свои мысли с неподдельным удивлением, но ему быстро дают понять, что это не его дело. Он качает головой, отправляясь в свою каюту, зная, что, рано или поздно, он добьется всей правды и получит всех ответов, за которыми он здесь и находится.
Еще несколько часов.
И вот они летят за тем самым хакером, что взломал базу данных Щ.И.Т.а, – и теперь они получили преимущество, вычислив его местонахождение. Спешат, считая, что хакер заметит, что оставил свой след, и попытается улизнуть, оставив их с носом в очередной раз, но в итоге они все же ловят ее. В фургоне. Серьезно?
Он успевает подметить то, что она весьма красива, но у него нет времени рассматривать ее – вместо этого он быстро натягивает на ей на голову черный мешок, надевает на нее наручники и ведет в самолет. У них намечается весьма насыщенный разговор – это видно по лицу агента Колсона.
- Не такая ты уж и большая, - произносит он с легкой, почти незаметной улыбкой, когда снимает с нее мешок, предварительно усадит ее на стул, и слышит ее слова.
Он не ошибся – она красива. Пожалуй, даже слишком красива для хакера.

Он раздраженно поджимает губы, когда слышит слова о том, что он имеет зуб на всю организацию хакеров, – видимо, им сейчас намереваются воспользоваться точно тяжелым молотом. Или агент Колсон желает сыграть в плохого и доброго полицейского – и угадайте-ка, кто в этой камере плохой коп? Как банально и приевшееся – то, что каждый, кто его встречает, начинает сходу считать его машиной для убийств, но именно такого отношения к себе он и добивается весьма старательно. Но это действительно выглядит достаточно забавно. И вместо того, чтобы продолжать возмущаться дальше, корча из себя капризного ребенка, которому не понравился отзыв о его собственной персоне, он задает ей вопрос с целью узнать о том, кто она.
Скай.
- А настоящее имя?
Но ответа он так и не получает. Вместо этого Колсон перебивает его, начиная сразу вести разговор о том супергерое, если того темнокожего мужчину можно так называть. Но перед этим он успевает подметить странное выражение на лице девушки, мгновенно его запоминая – привычка, может в недалеком будущем пригодится, если из него продолжат делать злого и большого агента, который будет громогласно рявкать, пока другой агент мягким, тихим голосом начнет выуживать информацию. И он не ошибается – Колсон сам вполне способен допросить девушку, однако он продолжает стоять тут, буквально нависать над ней тенью, как бы угрожая.
И это действует. Он это видит.
Забавно.
Из следующего диалога становится кристально ясно, что Скай не собирается рассказывать о чем либо. Она ерничает, шутит, веселится, насмехаясь над ними, и постепенно вызывает в нем желание поскорее закончить все это действо. Или же… нет. Он сам должен в очередной раз показать, что эта работа не для него, и что он хочет выполнить миссию – схватить того парня, скрутить в бараний рог и затащить туда, куда прикажут, а затем убраться по своим заданиям, в которых он будет работать, как и всегда, один. Так все должны думать, но для реализации этой идеи нельзя спешить, торопиться – все должно быть идеально, тогда ничто не будет вызывать лишних подозрений. Это начало работы под прикрытием – сложной, тяжелой, напряженной – ему предстоит стать хорошим парнем, героем, защитником, другом для всех, кто присутствует на этом самолете. И не просто для кого-то, а для тренированных шпионов, высококлассных агентов – это не просто. Ему придется постараться, изрядно походить по самому краю лезвия, рискуя всем, совершенно всем.
Почему он? Не просто потому, что он один из лучших, а потому что ему можно доверять – конечно, из того, кто всегда безмолвно слушался приказов с подросткового возраста, вырастет идеальный шпион и верный сторонник.
Уорд качает головой, прогоняя от себя все лишние мысли – не время и не место. Сейчас он должен сосредоточиться на этой маленькой и темной комнатке, а особенно на девушке-хакере, которую им нужно расколоть, чтобы получить необходимую информацию. Это не может быть слишком сложно. Но он знает, что ни к каким силовым методам не прибегнет – он не сторонник подобного, если в том, разумеется, нет нужды. Эта девушка просто влезла не туда, куда следует, и естественно, что она ничего такого тяжелого не заслуживает. Все, что им нужно, это то, что она знает, однако… пока она так шутит и развлекается, пока Колсон начинает ее допрос, ничего у них не получится.
И ничего не получится, так как он не в курсе всего происходящего. Это отчетливо выясняется, когда разговор заходит о некой многоножке. На ум сразу приходит то самое мерзкое насекомое – одно из тех, которых он просто на дух не выносит, пусть и скрывает. Но понятно, что речь не о том, а о чем-то более серьезном. Консистенция насмешек над ними мгновенно увеличивается.
Как только агент Колсон прекращает описывать девушке то, какие опасности угрожают ее другу – тому без пяти минут герою – Уорд немедленно перехватывает инициативу, задавая вопрос тоном, не терпящим возражении и ответов “нет”.
- Что за многоножка?
И, наконец, получает ответ, во время которого он время от времени бросает пристальные, изучающие взгляды на своего нового командира, осознавая, что и тот впервые слышит об этом проекте. Многоножка. Кто дает проекту такое имя? Всем сразу станет понятно, что проект не из тех, что несут благо всему миру, а люди, которые стоят над ним, не являются святыми и милыми. И есть люди, которые верят всему, что те говорят сладкими, медовыми речами? Он никогда не перестанет удивляться этому миру. Порой ему даже становится завидно, когда он наблюдает за нормальной и бездумной жизнью простых людей – у них есть все то, чего он лишен, а лишен он многого. Даже чересчур. И редко, но все же он тоже задает вопрос, начинающийся с “а что если?”. В любом случае, от всего этого крайне мало толка – он почти не представляет самого себя, живущего другой жизнью, и он никогда не поймет тех, кто может себе позволить поверить окружающим. Поэтому он не будет пытаться и в этот раз.
- Чего же ты добивалась? – спрашивает, когда Скай говорит, что она пыталась проследить проект, и даже была в том здании, а услышав ответ, едва усмехается.
А после немедленно получает ответный вопрос. Чего он добивается? Интересный вопрос, а ответ, пожалуй, неизвестен даже для него самого.
- Мира во всем мире, - тут же, без раздумий, выдает самое банальное и глупое, что всплывает у него в голове – но на самом деле вполне подходит к образу хорошего агента, которого он играет.
Все это ему даже слегка начинает нравиться. Слегка забавный, расслабленный допрос, правда, почти без ответов от допрашиваемой. Она умеет ловко менять тему, и он не может этого не признать, но, тем не менее, и ее можно загнать в угол, что и демонстрирует Колсон своими словами, заставляя ее присмиреть на пару секунд время от времени. Но он не может избавиться от ощущения того, что она пытается играть ими обоими. Конечно, ему это только кажется – если живешь в мире, в котором полно шпионов, то можно с легкостью начать подозревать каждого встречного и поперечного.
И все же, несмотря на это, она вызывает у него небольшую симпатию, но вместо того, чтобы ее показывать, он старается сохранить на своем лице полное и безукоризненное спокойствие, ледяное и пугающее.
- Ты типичный хакер псевдо-анархист. Любишь всюду лезть, но за последствия отвечать не хочешь. Секреты скрывают не просто так, Скай, - он делает акцент на ее имени, подходя к ней близко, даже слишком близко, но ему сразу же приходится сделать шаг назад, когда Скай отталкивает его – легко, почти неощутимо, и все же он отступает.

- Все из-за нее? Она тебя зацепила?
- Сэр?
- Или это часть задания? Ты так хочешь скорее завершить это все, что намеренно сливаешь ей вопросы?
Вопросы, которые задает ему агент Колсон, не предвещают ничего хорошего, однако Уорд продолжает сохранять на лице невозмутимое выражение, не желая ничего ни подтверждать, ни отрицать. Все, что ему нужно, показать новому командиру, что он не особенно горит желанием влиться в его команду и работать с его людьми. Все, что ему нужно, заставить Колсона поверить, что он сам, намеренно, удерживает нового агента в команде. Так никто не подумает, что среди них шпион.
- Дайте мне побыть с ней наедине, и вы получите свои ответы, - произносит спокойно и уверенно – у него собственные методы допроса, не силовые, но действенные.
- Она ценный источник.
- Да она просто… - он почти закатывает глаза, раздраженно, неосознанно изменяя тон голоса, но осекается, поражаясь и осмысливая фразу Колсона. – Погодите, ценный источник?
Он удивлен, мягко говоря. Такого он точно не предполагал, когда схватил девушку и притащил в самолет.
- Мы ничего не знаем о ней. Знаешь, как часто такое бывает? Такого вообще не бывает. Нам нужно все, что она знает.
Уорд смотрит на чемоданчик, который тот открывает все с тем же довольным видом объевшегося кота – эта ассоциация только приходит ему на ум, и это забавно, но он всего лишь слушает дальше и, немного обдумав, буквально несколько секунд, кивает. Он понимает, что ему нужно сделать, и как. Как же это… смешно и весело. Ему нужно сыграть еще одну роль – Колсон хочет втереться в доверие девушки, “отдав” его – плохого и злого агента – в ее власть. Что ж. из этого вполне может выйти толк, и это он признает – его новый командир умен, хитер и расчетлив, и ему стоит сделать из этого выводы и учитывать это всегда и везде, чтобы избежать в будущем проколов.
Небольшой пистолетик с сывороткой правды – с сывороткой правды, которой не существует. Все агенты это знают, но не остальной мир, и точно не Скай. Ей будет легко поверить в существование этого мифического средства, если он все сделает правильно, если сыграет свою роль так, как нужно, идеально и безупречно. Он уже знает прекрасно, что девушка проницательна, но не настолько, чтобы расколоть агента, который долгие годы учился тому, как принимать образ совершенно другого человека, и когда они входят в эту небольшую комнату, Уорд слегка поводит головой, подготавливаясь. С некоторой стороны это тоже будет в своем роде испытанием для него.
Со стороны это выглядит так, как будто он готовится сделать что-то плохое. Так и нужно. Он почти улыбается, и со стороны это так же выглядит пугающе, пока он крепко держит Скай за плечи, не давая ей встать, а затем делает несколько шагов в сторону напарника, пока агент Колсон расписывает в красках то, что он держит в руках. И неужели она на это покупается? Похоже, что так и есть. Люди доверчивы, готовы всему верить – вот еще одно тому доказательство. Скай верит, сильно верит, а он слегка приподнимает брови, удивляясь про себя этому.
Видимо, и в этом задании есть нечто хорошее, нечто, что сможет его развлечь. Это будет весьма интересным опытом.
- Ты будешь видеть сладкие сны, а мы получим все ответы на наши… - резко и неожиданно выдыхает – Колсон делает укол неожиданно, но так реалистичнее.
Уорд хватается за руку – за то место, куда был сделан укол – немного покалывает, но проходит через пару-тройку секунд.
- Эй! Что за…? – игра начинается. – Нет. Вы свихнулись? Нельзя так поступать с членами команды. И вообще-то да – было немного больно. Но я скрываю боль при красивых женщинах – мне кажется, это делает меня мужественным. Кто же знал, что так быстро сработает…
Он усаживается за стол, посматривая на свою руку – мимолетно он замечает искреннее удивление на лице у девушки. Есть. Первая часть плана срабатывает так, как то требуется. Дальше должно быть интереснее, а впоследствии Скай должна будет сотрудничать с ними, и может быть тогда, после того, как история с этим неизвестным супергероем окончится, она может получить свой фургон и свободно жить дальше, принося вред организациям и всем вокруг. Но Щ.И.Т. отныне будет все знать о ней и следить за тем, чтобы она не сделала ничего вредоносного в свой адрес, и это будет крайне хорошо, так как она им и так уже достаточно наставила палок в колеса своими взломами их баз. Он надеется на то, что они после всего этого всерьез озаботятся защитой информации, которая не должна выходить за пределы их организации. Хотя, это вряд ли. Они же имеют дело с хакерами – с ребятами, которым вечно не сидится на месте и которым просто хочется побыть героями, а не бороться за правду во всем мире.
- Все еще не веришь нам? Спроси у него, все, что тебе вздумается, - агент Колсон едва улыбается, выходя из комнаты – браво, агент, браво, и теперь он должен не подвести их план и сыграть по правилам Скай.
- Погодите-ка! Вы не можете так просто… Это не по протоколу! – и кто на это поведется – в то, что тренированный агент внезапно превращается в болтливого парня, который не может вовремя закрыть свой рот?
Его собственные слова звучат слишком смешно, а он сам точно попал в некое комедийное шоу. Но это работает. Это очень хорошо работает.
Он смотрит на Скай – неуверенно, растерянно, недоуменно, точно не зная, что делать, а у нее на лице, тем временем, написано чувство превосходства и удовольствия от всего, что происходит вокруг нее. Если бы в мире действительно существовала сыворотка правды, то в их работе никому ничего и делать было бы не нужно – такое понятие, как допросы подозреваемых и виновных, исчезло бы само собой. Это действительно было бы весьма полезно. Жаль, что ее не существует. Часть проблем испарилась бы в воздухе.
И так, ему даже любопытно, о чем же спросит Скай. Что ее интересует больше всего? И правда ли она поверит во все, что он тут наговорит – точнее, все, что он скажет, действительно будет правдой, однако… это будет информация лишь с первым уровнем допуска.