Будапешт был не той темой, которую Лена мусолила каждый день, припоминая до мельчайших деталей перед сном, как Отче наш. Но и не той, о которой забывают с концами даже спустя десятилетия. Будапешт её изменил: изменил физически, изменил морально. Точнее, стер эту мораль почти под ноль, стоило очнуться едва живой, изуродованной, в бинтах, что несмотря ни на какую пропитку, прилипали к обгоревшему мясу.

Будапешт убил её, чтобы затем она переродилась, освобожденная от призраков России, от Западного Ветра.

Пару месяцев назад Белова наконец-то нашла предателя, из-за которого всю её группу тогда пустили на убой в той проклятой лаборатории в Будапеште, и отомстила. Спасибо Стивену за столь щедрый подарок – помог Елене успокоить своих внутренних бесов. Хотя, тлеющие образы напарников до сих пор иногда всплывали у неё в голове. И всё же, это вполне тянуло на конец старой истории. Не хороший, не плохой – просто конец, потому что сейчас в жизни Лены шла совершенно новая глава.

Удивительно, как же на деле Белова, оказывается, заблуждалась.

Могла ли она подумать, что прошлое аукнется ей со столь неожиданной, непредсказуемой стороны? Могла, наверное, с учетом всего, что уже довелось повидать и пережить, уж точно нельзя было исключать даже самые безумные повороты, но...

Женщина уже минуты две тупо пялилась в монитор немигающим взглядом. Раз пятьдесят она уже перечитала одну и ту же страницу отчета по давнишней операции Старой Гидры. Операции с непосредственным участием Черной Вдовы версии Елены Беловой. Той самой, середины двухтысячных, в Будапеште. И перечитывая, она спотыкалась об упоминание имени, успевшего набить оскомину на языке. Тони Старк.

Тони_мать_его_Старк, которого она в то время знать не знала лично, и который вообще не должен был присутствовать в том районе, числился в отчете в качестве вспомогательной силы от Щита, о чем до сегодняшнего момента Лена и понятия не имела, как и еще о нескольких занимательных деталях этого дела.

Раньше у Беловой не было возможности полностью изучить архивы прежней Гидры в силу ограниченности доступа и ресурсов. Наташа же обнародовала в сети далеко не все скелеты, таившиеся в шкафах многоголовой. Но теперь, поднявшись на вершину новой власти, доступ у Елены появился. Переведя дух после бесконечных подстав и диверсий, Белова погрузилась в исследование архивных документов, ведь не зря же говорят, что владеющий информацией — владеет миром. А для Лены было важно знать, какие еще секреты таила Гидра, кто из бывших приверженцев представлял угрозу, а кто наоборот — мог помочь. Беловой хотелось узнать, скрывает ли многоголовая еще какой-нибудь потенциал в виде иноземных артефактов, оружия, секретных разработок, до которых они со Стивом не успели добраться или предел наконец-то достигнут. Но вместо этого Лена наткнулась на собственное дело, чьи данные существенно подтасовали в том варианте, что русская когда-то видела.

- Мисс Белова? Я говорю, он очнулся. Старк.

Размышления прервал настойчивый голос врача, который, похоже, несколько минут к ряду пытался обратить на себя внимание. Лена слегка отстраненно подняла на него взгляд, затем перевела на свою руку. С пальцев осыпались мелкие кусочки пластика. Белова не заметила, как в процессе чтения раздавила ручку.

- Агрессивен? - сухо спросила она.

- Всё так же немного не в себе, но мы позаботились о безопасности, как вы и сказали.

- Хорошо, спасибо. Дальше я сама.

В отношении Железного Человека у Елены была конкретная задача, которую она, при желании, могла выполнить даже не лично, а всего лишь проконтролировать кого-то из медицинского блока, но нет покоя нечестивым. Белова вошла в блок, где держали Старка, в одиночестве. И с собой у нее был не только изящный чемоданчик, но и распечатанный файл по Будапешту. Зачем? Она пока и сама в полной мере не знала ответа.

- Как чувствуете себя, мистер Старк? Цепи не жмут? - Лена плотоядно улыбнулась, присаживаясь на заранее подготовленный стул неподалеку от койки. Тони оставили в том же самом отсеке, куда его принесли после Башни, но металлический стол заменили более комфортабельной больничной кроватью. Правда, из-за действия экстремиса и вспышек ярости, сопровождаемых не самыми приятными последствиями, как для самого Старка, так и для его окружения, врачи были вынуждены принять не самые гуманные меры. Сначала Стив был против, но когда своими глазами увидел полупридушенного ученого, согласился, что обездвижить Тони на время ассимиляции с вирусом — правильное решение.

- Если будешь хорошо себя вести, я даже сниму их, - кончик наманикюренного ногтя подцепил из кармана брелок с парой миниатюрных ключей от металлических браслетов, сковывающих запястья Старка. - Скажи, Тони, ты веришь в карму?

Поведение Старка не было примером хорошего, и Лена демонстративно, в духе ловких фокусников, спрятала ключи обратно. Те потерялись в рукавах, карманах, как будто и вовсе не звенели секунду назад перед носом Тони, поддразнивая.

- Так заметно? - в притворном разочаровании с намеком на беспокойство ответила Белова. - Кошмар, придется уволить своего косметолога. Ведь правда давно. Столько работы, Тони. Столько работы. От твоей башни слишком много мусора разбросано по всему Манхэттену. Обломки, без вести пропавшие, прочая дребедень. Дел слишком много, но ничего, справляемся потихоньку, спасибо за заботу.

Старк Тауэр был для него больным местом, и Белова с удовольствием ковыряла в нем, не давая забыть, не давая смириться и прийти хоть к какому-то спокойствию, пусть и обреченному. Теперь же, после информации по Будапешту, ковырять хотелось вдвойне сильнее и беспощаднее.

Что-то вновь зудело внутри. Давняя злость, которая вроде как должна была испариться, но ничерта не испарилась оказывается. Только спряталась, периодически прорываясь наружу в самый неожиданный момент. Лена не замечала её, всегда считала чем-то другим. Считала, что давно всё отпустила, что всё чудесно и не стоит оглядываться назад, но сейчас, глядя Тони Старку прямо в лицо, она видела перед собой столб пламени, взрывающиеся химикаты, чувствовала вонь плавящегося оборудования и человеческого мяса. Наверное, несмотря на исход, подобные события отпечатываются на обратной стороне сетчатки, на костях, в голове. О них действительно невозможно забыть до конца, рано или поздно случится рецидив, и тогда всё полетит к чертям. И новая жизнь, и душевное спокойствие, и планы.

Случился ли рецидив с Беловой? Нет. Она бы назвала вспыхнувшие в себе эмоции несколько иначе. Просто в мозгах будто тумблер щелкнул, и дверь, за которой прятались безумные демоны, слегка приоткрылась. Стерлась дистанция, на которой Роджерс держал Елену в отношении Старка, пока тот находился у них. Стерлась и личная грань, на которой балансировала Лена вдали от сумасшедших поступков.

В каком-то смысле, Белова уже много лет себя сдерживала, одергивала, чувствуя, что сворачивает в слишком опасную степь. Будет ли она сдерживать себя теперь, с Железным Человеком? О, Лена очень в этом сейчас сомневалась.

- Любишь Венгрию, Старк? Зимой там очень мило. Да и летом ничего так, тепло, солнечно, порой, даже слишком. - Желтоватая папка с досье небрежно полетела на кровать. Щелкнул замок чемоданчика. Белова неспешно его открыла, доставая несколько хирургических инструментов, инъектор.

- Будапешт должен был тебе особенно понравится, - шепнула Лена почти в самое ухо, подойдя к изголовью кровати и склонившись к плечу мужчины, пока тот знакомился с бумагами. Прохладные пальцы скользнули на шею, словно бегущие паучьи лапки щекотя кожу, и неожиданно сомкнулись на коротких волосах на затылке, грубо оттягивая за них назад голову.

- Каково осознать, что если бы не ты, возможно ничего бы сейчас этого и не было? Это так весело Тони! Так иронично! - Лена тихонько посмеивалась ему на ухо, держа мертвой хваткой, но смех был каким-то замогильным. - Может, это и правда судьба, Старк? М, как думаешь? Судьба сгорать по вине друг друга.

На лице Елены появилось легкое недоумение, а потом она догадалась — Тони Старк не знал. Он ничего не знал, как и сама Белова до сегодняшнего злополучного дня. И снова из груди вырвался смех, его тональность смешалась, как и мысли в её голове. Лена отпустила Старка и смеялась, а звук ее голоса прыгал от искреннего веселья над всей ситуацией до чего-то глубокого и совсем горького. Этот смех мог бы принадлежать сумасшедшему. А ведь каким-то чудом в Западном Ветре именно Лене удавалось сохранять больше всего адекватности. Но здесь, в этой комнате, прорывалось нечто скрытое от глаз многих, от глаз самой Беловой, когда она смотрелась в зеркало, потому что шутка судьбы была слишком уж нелепой и страшной одновременно. Она не укладывалась в голове.

- Ты не знал, — повторила Лена вслух, присаживаясь на кровать к Старку, и пристально глядя тому в лицо. - Как удобно, Тони! Как же удобно быть в постоянном неведении. Твоим оружием снабжают террористов — ты не знал. Твоим оружием бомбят города — ты не знал. Твоё создание — Альтрон — чуть не порабощает мир — ну ты же не знал, что так получится. Ты самолично сжег несколько человек заживо. Не только моих ребят, Тони, не только их, но ты снова не знал. Помнишь Фауста? У тебя, правда, всё наоборот — ты вечно хочешь блага, но совершаешь зло.

Папка валялась в углу, Белова подняла её с пола и вновь открыла. Секретные данные плясали черными буквами на белой бумаге, они складывались в жуткие слова, из которых состоял приказ на тотальную зачистку местности.

Воспоминания о том, как в середине двухтысячных Старая Гидра вела разработку нового оружия, которым в очередной раз должны были стать живые люди, расцветали всё ярче. «Бессмертное безумие» - так называлась вещество, способное превратить обычного солдата в неуязвимого берсерка. Формула должна была стать следующей ступенью в создании сверхчеловека, должна была превзойти сыворотку Барнса и даже Роджерса. Формула, отключающая лишние эмоции, просветляющая голову от ненужных мыслей, стирающая понятие боли и сострадания. И больше не понадобились бы мозгодробительные процедуры с использованием электричества. Больше никаких мозгов ввсмятку и срывающихся с цепи агентов. Только послушные, элитные машины смерти. Это стало бы грандиозным успехом, если бы Щит не обнаружил проект раньше дозволенного. Внедренные в организацию кроты не смогли предотвратить облаву, поэтому Гидре пришлось импровизировать. Белову и еще несколько агентов отправили, чтобы эвакуировать ценные образцы, стереть информацию, но никто не предполагал, что Щит заручится поддержкой Железного Человека. И с появлением новой шахматной фигуры на доске, тайная спасательная операция превратилась в маленькую трагедию.

- Вы обезвредили нескольких солдат на подступах, и думали, что на этом всё. Но только не тут то было, Старк. Они оказались всего лишь охранниками. Кое-кто покрупнее остался внутри. У меня был приказ забрать подопытных, данные, образцы вещества. Но вмешался ты, и Гидра испугалась, что не успеет, что откроет себя раньше времени. Нас пустили в расход твоими руками. Решили выбрать меньшее из зол. Только я выжила, Тони. Зря ты не удосужился проверить пепелище, чтобы завершить дело до конца.

Гидра тогда уничтожила все свидетельства своего участия, все ниточки, потянув за которые можно было бы наткнуться на змеиные клубки небывалых размеров, включая крупнейший в Щите. И пусть здесь не было исключительной вины Тони Старка, но он оказался причастен, как никто другой. Этого уже ничем не изменишь.

- Хуже всего было не гореть. После нескольких вспышек боль притупляется, потому что огонь повреждает нервы. Запах тоже постепенно притупляется — дыхательные пути, отравленные и обожжённые, просто теряют способность передавать всю палитру столь многогранных ощущений. - Голос снова звучал из-за спины. Лена кружила вокруг Тони вороном, примеряясь, куда бы посильнее клюнуть. Скальпелем рассекла край футболки, и уже через секунду послышался треск рвущихся волокон. - Хуже оказалось потом. Лежать беспомощной, искалеченной, без надежды на будущее. С засевшей в голове мыслью, что ты теперь прожеванный и выплюнутый кусок мяса, не более того.

Обнажившаяся спина была идеально гладкой, без единого намека на недавние травмы. За время плена, экстремис полностью излечил физические повреждения Старка до последнего шрама. В этом был успех Гидры. В этом был и её провал. Вирус постепенно приживался в своем новом носителе, но носителем стал Тони Старк, который, похоже, скорее сдохнет, чем объединится с Роджерсом.

Белова вертела в руках маленький чип, глазами выискивая, куда бы тот лучше вживить. Так распорядился Стив. Он хотел, чтобы Гидра, в частности он сам, были всегда в курсе состояния Старка, его передвижений и влияния экстремиса на организм. Слежка двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Мнимое спокойствие для многоголовой и чуть больше безопасности для врачей. Впрочем, Лена была совершенно не против, и вместо одного, для подстраховки захватила с собой несколько датчиков. Несколько датчиков и еще один маленький сюрприз...

Тони дернулся, заставив Белову очнуться от залипательных размышлений. Его спина напоминала нетронутое полотно. Елена улыбнулась этому и сделала свой первый надрез. Вниз потекли бордовые струйки, пачкая идеально белую постель. Её пальцы вонзились в участок под лопаткой, второй рукой пришлось Старка удерживать под горло. Легче было бы приложить чуть больше усилий и удушить его. Возможно, легче для них обоих, но на его смерть стояло жесткое вето.

Лена не к месту вспомнила, как однажды они с Лео вели допрос. Пойманного тогда надо было расколоть любой ценой, и Новоков сдирал с него кожу. Сначала очень выборочно, но с каждым часом увлекаясь всё больше. Сейчас Белова чувствовала кожу Старка под пальцами, ощущала, как рана углубляется под давлением русской. Она чувствовала теплую кровь, пока еще едва уловимый запах железа, и скалилась от удовольствия. Лена впервые поняла Леонида, и то, что он испытывал, жонглируя чужими жизнями в своей изощренной манере.

Чип был установлен глубоко в тканях, почти напротив сердца. Настоящего сердца Тони Старка, отзвук биения которого Белова ощущала на кончиках своих пальцев.

Она жалила Тони Старка больно, ядовито, словно кобра, чье гнездо беспардонно разворошили. Она жалила его не только потому, что получала от этого своё ненормальное удовольствие, а потому что могла. И хотела, наверное. Теперь уже действительно хотела поделиться со Старком гноившейся внутри болью. Как будто Башни и исковерканной жизни ему было мало. Как будто что-то от этого зависело, что-то бы вышло изменить.

Противостояние, возникшее между ними исключительно по воле случая и расходящихся целей, в личное переросло постепенно. От встречи к встрече. Их бесконечные столкновения набили оскомину, превратились в воспалённый, разбухший нарыв. И он бы всё равно лопнул, если не сегодня, то в любой из последующих дней.

Лена бы с удовольствием утопила Тони Старка в своем яде, вонзила отравленные зубы в плоть, всем естеством ощущая, как силы жить и бороться его покидают, но Старк даже в таком состоянии, в таком положении умудрялся с лихвой вернуть Беловой её же отравы. Язык был его лучшим оружием. Словами Железный Человек умел бить не хуже, чем своими репульсорами. И он бил, бил точнее и эффективнее, чем, возможно, сам подозревал.

- Какая несусветная чушь, дорогой. Особенно в твоих устах. - В Беловой закипала злость. Тони не следовало её видеть, знать о ней, ощущать на себе, но злости выплескивалось слишком много, чтобы сейчас получилось её скрыть. - Тебе ли не знать, что первый блин всегда выходит комом. Первый экземпляр всегда с багами, недоработками, слабыми местами. Любой создатель учится на своих ошибках, глядя на свое первое творение.

Пальцы вонзились глубже, вязли в волокнах мышц. Кончики ногтей едва не царапали кость. Будь у Елены сейчас в запасе чуть больше сил, она бы достала до сердца, собственноручно заставив его остановиться. И плевать на Стива, на его приказ, на его противоречивое отношение к Старку. Голову заполнил ритмичный звук чужого пульса. Бум-бум-бум. Частый, панически возбужденный. Он немного сводил с ума, затмив вокруг всё остальное. Лена постепенно теряла контроль, а нарывы и шрамы внутри нее, никогда на самом деле не заживающие до конца, как будто вскрывались один за другим и снова начинали кровоточить. Точно так же, как в эту минуту кровоточила спина Тони Старка.

- Наташа — это баг Красной Комнаты, который не сумели устранить вовремя. Вот и всё, что она представляет.

В себя Белову вернул его голос.

Его вопросы, заменившие крики, содержали в себе столько паники и отчаяния, столько боли, которую Лена и хотела ему доставить, да только вызвано всё это было далеко не физической пыткой. Тони Старка штормило от свалившейся ему на голову правды. Он так свято верил в сказку, созданную для себя своими руками, но когда та начала превращаться в кошмар, отказывался это принять. Его фундамент добродетели так восхитительно дробился под прессом Беловой, грозя разрушением всей конструкции. Точно так же, как рухнул Старк Тауэр. Какая ирония.

- Отчеты перед тобой, Тони. Было пятеро выживших подопытных, которых мы должны были переправить. Выживших до твоего залпа, конечно. Плюс моя группа. Ммм, ты тогда хорошо постарался, поздравляю. Правительство за заслуги перед страной медальку не вручило? Или с Ванко была твоя первая?

Окровавленные пальцы выскользнули из раны. Лена почти выпорхнула из-за спины Старка, присаживаясь теперь уже напротив него. Непозволительно близко. Опасно близко. Казалось, к женщине вернулось прежнее спокойствие. Вулкан с кипящей злостью начал постепенно остывать. Она нашла самое уязвимое место Тони Старка. Его ахиллесову пяту. Неистово стремясь к свету, Тони Старк несмотря ни на что оставался одной ногой во тьме.

Лезвие скальпеля прошлось по оголенному животу, очень легко, почти невесомо щекоча кожу. Сместилось к левому боку, где и произошел второй надрез. На этот раз Белова не стала долго копаться — еще один жучок был вживлен глубоко в ткани мышц за считанные секунды, все же остальные манипуляции потеряли для русской интерес. Сейчас главным инструментом Елены всё-таки были слова, впрочем, как и у Железного Человека.

- Смерть? - отвечая на очередной эмоциональный вопрос пленника, Лена вскинула бровь и улыбнулась, дальше продолжая шепотом вблизи его уха. - О нет, Тони. Теперь нет. Пока нет. Ты будешь жить, Старк. Со всем вот этим. Ты будешь жить во славу Гидры, Стива и меня. Ведь ты, Тони, ты наш первый экземпляр.

Всё вышло из-под контроля. Тони Старк вышел из-под контроля, сорвался с цепи, словно обезумевший раненый зверь, и что-то внутри Лены испуганно ёкнуло в этот момент, а потом неистово возликовало. Она так долго подводила его к крайней черте, старательно уничтожая пути, по которым еще можно было вернуться назад и спастись. Она вела его в пропасть, практически толкая в спину. Она его ненавидела. Как и всё вокруг в эту минуту: свою бывшую страну, Красную комнату, Гидру, Западный Ветер с его пленниками, мир. Свою жизнь и себя. Ненависть поднималась изнутри горькой желчью, опаляя горло своим пламенем и мерзким привкусом тошнотворного отчаяния и злости. Ненависть, казавшаяся давно застывшей. Ненависть, что обернулась камнем и схоронилась за красной дверью в сознании, пломба на которой сегодня была сорвана поганым прошлым. С каким трудом Лена её в свое время запечатывала, но, возможно, в этом и была ошибка, ведь накопленная злость и ненависть никуда не делись. Они не растворились одним усилием воли – они просто отвердели, превратившись в неподъемный камень, что отягощал душу и периодически давил на разум. А сегодня вся эта мерзость вновь вспыхнула, вновь растопилась и потекла по венам Беловой, словно лава в только-только проснувшемся древнем вулкане.

Елена Белова, Черная Вдова, Адаптоид. Девочка, сломанная и заново собранная людьми с автоматами, людьми в белых халатах. Людьми, которые лишили её нормальной жизни, и которых она тоже ненавидит, но по итогу в чем-то даже благодарна. Она превратилась в тварь, что уже на протяжении многих лет падает в бездну и утягивает за собой практически всех, кто оказывается рядом, потому что лететь туда в одиночестве еще больнее. Тони Старк тоже попал под эту раздачу, не ушел с запретной линии, когда еще можно было. Переступил черту, попав в зону поражения смертоносного яда Беловой, что вытравлял из людей поблизости всё хорошее и разрушал их жизни. И слишком часто Лена этому радовалась, словно чужая боль приносила ей хоть какое-то успокоение. Впрочем, к чему врать - действительно приносила. Она радовалась и тому, что Старк тоже оступился, что покачнулся и таки полетел во тьму. Но если раньше этого бы ей хватило, то теперь Белова хотела, чтобы Тони достиг собственного дна и разбился об него на осколки столь мелкие, что уже не собрать. Чтобы его сияющие доспехи благородного рыцари покрылись ржавчиной и сажей, заляпались кровью и грязью. Чтобы его холодный неоновый свет потух, как потух Старк Тауэр перед крушением. Лена настолько жаждала этого и настолько залюбовалась хаосом в отсеке, свидетельствующим, что Тони таки не выдержал, сдавшись в этом раунде, что не придала значения угрозе, которая шла по пятам за исполнением желания. Последствия не заставили долго себя ждать.

Мощный толчок в грудь и характерная боль от падения немного привели Белову в чувство. К ним в отсек уже тарабанили гидровцы, пытались выломать заблокировавшуюся дверь. Что-то глухо стукнуло по ту сторону и зажужжало. Сбоило электричество, сбоили мониторы, на которых отображались жизненные показатели Старка. Сами показатели тоже сошли с ума вместе с Тони. В ухе у Беловой ожил коммуникатор, через который на нескольких частотах передавались обрывки панических сообщений. Сервер их базы полетел к чертовой матери, компьютеры вышли из строя. Говорили что-то еще, вызывали Лену, но она не услышала, потому что пришлось уворачиваться от летящей в неё кровати. Грохот наполнил помещение, отлично аккомпанируя и словам Старка, и его безумию. Увидев это, ученые, наверное, пришли бы в восторг и ужас одновременно от своего успеха, потому что Экстремис работал на полную катушку, поглотив Железного Человека. Зрелище и правда было страшным и каким-то потусторонним, но концерт был чреват большими проблемами и требовал прекращения.

Погас свет.
Белова дернулась к инъектору, заправленному густой мутной субстанцией. Сюрприз для Тони в виде нанитов, о котором она чуть не забыла. В вещество, обволакивающее микроскопические устройства, Лена на ходу добавила лошадиную дозу транквилизатора. Еще одни невидимые контролеры организма Железного Человека должны были утихомирить вирус, в идеале, подарив русской полную власть над жизнедеятельностью и состоянием Тони. Но ученые не решились предоставить ей образец в обход приказа верховного главнокомандующего Гидры, который когда-то использовали на самой Вдове после введения сыворотки адаптоида. Чертов Стив. Впрочем, лайтовая версия тоже будет весьма полезна, особенно в сложившейся ситуации.

Силуэт Старка в темноте казался заставшим исполином, он был здесь и в то же время где-то далеко. Ломал компьютерную систему Гидры, не иначе. Елена бросилась на него из-за угла, воспользовавшись отстраненностью. Стремительным движением вцепилась рукой в его шею, следом тут же вонзив в неё иглу. Вещество медленно перетекло из инъектора в тело мужчины, болезненно разрывая мышцы и смешиваясь с кровью.

- Нельзя уничтожить то, что уже уничтожено, Старк, - прошипела Белова, когда взгляд Тони стал более сфокусированным на ней. От напряжения и силы, с которыми Лена держала его за глотку, побели костяшки. Она чувствовала, как под действием транквилизаторов реакции Старка замедляются, а влияние на электронику вокруг ослабевает. Она прожигала его взглядом, злобно ухмыляясь почти в самые губы, и перешла на яростный шепот в тон его хриплого, сбивчивого дыхания. - Я с легкостью воссоздам любую из своих версий, если потребуется, а первоначальная давно похоронена. Как и твоя под слоем бетонных обломком.

В отсеке моргнули лампочки, и Белова разжала хватку, не заботясь о том, свалится ли Старк мешком на пол или всё-таки устоит. Упрямая дверь наконец-то поддалась взломщикам, и как только путь был свободен, внутрь вбежали несколько солдат в полной боевой готовности и трое ученых.

- Сладких снов, дорогой. - Она сделала пару шагов спиной вперед, как будто ставила последнюю, невидимую глазом метку, и круто развернувшись, скрылась за покореженной дверью.