Честно говоря, эту встречу он не планировал, вообще старался не думать о том, что там на кладбище есть табличка и с его именем. И эту табличку кто-то заказывал, кто-то устанавливал, и кто-то провожал его в последний путь. Пусть в гробу и не было тела, скорей всего там вообще ничего не было, но были люди, которые его любили, которые согласились помнить его потом.

Скотт всегда был слишком правильным, слишком ответственным и частенько перегибал палку, на этом они с Алексом и не сошлись. В детстве их разделили, потом эти бесконечные скитания, потом силы, потом школа Профессора, потом встречи, расставания, обиды. Скотт перебирал в уме все доводы в свою пользу, которые только мог найти сейчас. Скрупулезно перебирал, выстраивая из них баррикаду, за которой укроется, когда в его сторону полетит очередное обвинение, а оно вполне вероятно полетит, это же Алекс.

Бронкс не был его любой территорией, пробираясь к квартирке брата, Скотт тихо матерился. Он выделялся, хотел он того или нет, выделялся своими очками, ростом, разворотом плеч, да даже кожанкой, которую накинул впопыхах и забыл, что она старая и уже расходится по швам. Он и выглядел под стать этой кожанке, расползался по швам и снова штопал одну и ту же брешь. Скотт любил свою семью, но он никогда ее не имел, поэтому и любить не умел.

Звонок в дверь, тишина по ту сторону, он уже почти успел выдохнуть и почти развернулся чтобы уйти. Но Алекс оказался дома.

- Привет. – И Скотт замер не зная, что еще можно сказать кроме банального. – Это я.

Ну, Алекс хотя бы не слишком изменился, все такой же и прищур этот хитрый и открытый взгляд. Наверное, в глубине души, Скотт завидовал брату и его способностями, свои глаза он открыть не мог, не имел права. Свои глаза ему приходилось прятать за очками. Он уже научился улыбаться на предложения снять эти треклятые очки или визор, почти научился не обращать внимания на то, что скребло внутри каждый раз: «Ты не способен себя контролировать».

Брата он обнимать не стал, руки дрогнули было в порыве, но в последний момент он решил воздержаться.

- Пустишь? Или так и останемся тут? – Он кивнул в сторону от двери, намекая, что все семейные разборки лучше перенести куда-то на безопасную для людей территорию.

Разговор легким точно не будет, тут не надо было обладать даром предсказания. Ни легким, ни тихим и не забудется потом. Скотт прошел внутрь, прикрывая за собой дверь. Что ж, как путь к отступлению отрезал себе в самом деле.
А Алекс продолжал то ли молчать, то ли слова подбирать.

Не каждый день мертвые приходят в гости, не так ли?

Получалось отвратительно, как и все, что было связано с семьей. Скотт ни слов найти не мог, ни жестов, ни оправданий. Он пришел в гости, вроде бы, к своему брату, а на деле выходило, что это практически два чужих человека в одном пространстве. И так было всегда, сколько он себя помнил, сколько они не встречались, всегда. Два чужих человека, которые с трудом могли друг друга понять.

Семья из них не получилась, не получилось ни крепких братских уз, которые хотела бы мама, ни поддержки, которую пестовал отец. Глупо все вышло, на самом деле.

- С серьезным? – Скотт замялся. Его притащила сюда нелегкая совсем не за тем, чтобы делиться о накипевшем и наболевшем, его притащило сюда осознание того, что Алекс, может быть поймет, примет, простит, забудет.

Что забудет? Похороны? То, что Скотт не звонил даже по праздникам? Собственные неприятности? Оставалось пожать плечами и постараться скрасить этот братский вечер разговорами, Скотту на минуту и самому стало смешно.

- Давай пиво, пусть будет о серьезном. – Скотт сам не знал с чего начинать, «привет, это я», - уже был его максимум, а тут дополнительная информация.

Возможно стоило начать с политики, с того, что профессор Ксавье тоже жив, молод и почти здоров, у Магнето Геноша, а ему снится Джин. Возможно, стоило начинать с того, что он скучал, но скучал сколько? Три года? Вечность? Или девять дней? Их как-то разделило в жизни и Скотт все еще не знал, как к этому относится. Как относится к тому, что они вот в одной квартире, комнате, пространстве, а все еще разделены между собой невидимыми стенами.

- Ты самоустранился от дел мутантов? Избегаешь старых знакомых и друзей, затворничаешь? – Старший брат всегда остается страшим братом, даже если он не хочет этого, даже если у него нет на это сил. Он должен заботится, должен оставаться самым лучшим для Алекса, несмотря на то, что тот уже вырос и больше не маленький мальчик, который жмется к тебе, потому что у вас один парашют на двоих.

Пиво оказалось горьким, то ли Скотт давно не пил, то ли горечь была не связана с пивом и шла откуда-то изнутри. Наверное, глупо извиняться за то, что ты умер? Да? А Скотта тянуло так и сделать, желательно еще с множеством слов и так, чтобы в конце полегчало, отпустило чувство вины за то, что оставил брата.

- Они приняли этот чертов акт о регистрации мутантов и теперь гоняются за нами, как за тварями, чтобы чипировать или что-то там еще. – А вот про политику было проще, политика всегда была проще, потому что ее можно было не любить или поддерживать, и к ней не нужно было чувствовать вину.

Скотт непроизвольно скрипнул зубами, ну да, точно, его героические поступки. «Не герой», - от Алекса слышалось странно, страшно и пусто. Потому что из них двоих, именно этот Саммерс мог быть героем, должен был быть героем, у него бы получалось! Именно этот Саммерс, а не тот, который носил очки, чтобы не стереть полгорода в крошево, не тот, кто не мог разгрести даже собственную жизнь, так чтобы она была похожа на что-то приличное.
Ах да, приличное. Скотт сам про себя хмыкнул, он же всегда был приличный, учился, участвовал в спортивных мероприятиях, был прилежным и покладисто следовал приказам, которые ему выдавались профессором. Он всегда был лидером, тратя несколько ночей на то, чтобы составить чертов план операции, он стремился быть лучше и, наверное, уже надоел сам себе своей идеальностью.
- Логан просто всех бесит, не то чтобы у тебя не получился бы такой же финт ушами, если бы хотел. – Наставления сыпались из него, как из рога изобилия. Наставления, вместо заботы, как-то криво получалась встреча.

Скотт пришел повидаться, не учить жить, не заставлять делать шаги в правильном направлении. Скотт пришел, чтобы проверить как тут все, как стало без него.

- Насколько я разобрался в ситуации, общественность ненароком подвели к принятию происходящего, впрочем, я не уверен, что в этом профессор Ксавье прав. – Скотт уже некоторое время обдумывал новую для себя мысль, в чем-то даже крамольную, мысль о том, что Ксавье мог все это время ошибаться.

Но тогда кто был прав? Магнето с его методами и убийствами? Кто-то еще? Скотт пока и сам не знал. Но слова Логана о том, что ученик предал учителя, не отпускали. Впивались острыми гранями в грудь и сжимали, давили, низводили с пьедестала на грешную землю. Если профессор не прав, если он ошибается и мирного пути нет, остается только война и Скотт содрогался при мысли об этом.

- Профессор пока не предпринимает ничего, Икс-мены как обычно заняты на поисках и доставке мутантов в безопасные места. Мы, пока что, не в розыске, это помогает передвигаться по стране, скрытно, но хотя бы так. Мне кажется потом станет сложнее. – Скотт не стал озвучивать очевидное, Икс-мены свою деятельность в тайне долго не удержат и какие бы силы их не прикрывали, все закончится плохо в один из моментов.

К этому тоже надо было подготовится. Поэтому они перебазировались из школы на Аляску, скрыв свое местоположение даже от Ороро. Впрочем, для Шторм это никогда не стало бы преградой, если бы она захотела их найти. Ничто не стало бы преградой, если так задуматься. Скотт только сейчас начинал понимать истинную цель своего прихода.

Да. Поприветствовать брата – хорошая миссия, просить его помощи – миссия провальная. Но тем не менее, помощь Алекса Скотту была нужна, он должен был попросить брата вернуться к Икс-менам. Должен был, только язык все никак не поворачивался для просьбы.

Разговор свернул в спокойное русло и Скотт сам выдохнул, тонкие звонкие отношения никогда не были его коньком, всегда было проще скатится в повседневные задачи, чем переживать снова и снова какие-то моменты внутри себя. Алекс умел от этого абстрагироваться, так казалось со стороны. Алекс умел делать шаг назад в момент, когда Скотт замирал, вынужденный молча сносить все, что происходило вокруг. В чем-то он до сих пор завидовал младшему брату.
Когда-то их отдали в местные «жернова», на усыновление. Двух сирот, которые не способны были противопоставить миру ничего, кроме себя самих. И у них не было ничего, кроме друг друга. У Скотта быстро забрали Алекса, и если сначала он мирился с этим, если сначала это была вынужденная мера, то потом это превратилось в боль, злость и отчаяние. И да, зависть. Скотт до сих пор ненавидел себя, того мелкого, сломанного, испуганного пацана, который остался один и не был нужен никому из взрослых. Смешно, но эта травма, как заноза, сидела где-то очень глубоко и иногда, тонкий слой наносного спокойствия надрывался, так что эта заноза показывала свой острый край.

Скотт молчал. Он слушал мнение брата и взвешивал в уме свои слова. Как обычно, в голове была схема, что сказать, как сказать, что сделать, чтобы Алекс согласился. Он не знал этого человека, он не знал собственного брата, да, но он знал достаточно мягких мест в чужой обороне, чтобы получить то, что хочется. Например, поддержку. Скотт и эту черту себя ненавидел, но с ней он научился справляться.

- Вариантом остается все меньше, новые правила озвучены, условия их принятия тоже. Те, кто их не приемлет уже в опале, как обычно. – Скотт пожал плечами. – Ничего не меняется. Пройдет какая-то пара недель, пара срывов и все закончится гонениями и новой войной. Это и без стратегов в команде ясно. Остается уповать и надеяться на то, что основная масса мутантов будет по-прежнему поддерживать профессора.

Краткие, выверенные и сухие данные еще крутились на языке Скотта, но он решил их умолчать. По причине, которую и сам не мог знать наверняка. Умолчать о том, что Магнето снова в бегах, но на этот раз этот старый террорист на стороне закона. Что Чарльз, профессор Ксавье, снова пропагандирует «непричинение вреда» и желает все устроить мирным путем. Скотт умолчал и то, что под Людей – Икс уже готова база, подальше от остальных событий.

Он все еще не мог решить для себя, как попросить об участии в этих сомнительных делах. Как заставить собственного брата ввязаться в войну, от которой Скотт, вроде как, должен его оберегать. Глупость несусветная, да и только.
Как бы он поступил если бы не за кого было отвечать? Как бы он мог поступить в этом случае? Скотт замер, рассматривая этикетку пива, мысли в панике разбежались. Черт его знает, как бы он поступил.

- Происходящее мне нравится примерно так же, как и тебе. Но я уверен, что мы должны придерживаться того, что говорит профессор. – «Потому что это правильно», - он заставил себя проглотить эти слова. Нет, Алекс спрашивал не об этом. Точно не об этом. – Если бы не было команды, ничего бы не изменилось, я был бы таким же, Алекс. Правильным, скучным и осторожным. За исключением, пожалуй, того, что не стал бы помогать Мстителям разгребать происходящее. Видел, как и прославленный капитан попирает собственные устои, и до сих пор не в восторге от того, что ранее мы условились беречь планету совместными усилиями.

Наверное, сейчас он был ближе всего к правде. На шаг ближе к тому, что скрывалось внутри, вырываясь вспышками ярости. На шаг ближе к падению вниз, в колодец, у которого не было дна.

- А что бы выбрал ты, раз уж речь зашла о том, что что-то нужно выбирать.

Сколько решений еще нужно будет принять, прежде чем они сделают шаг навстречу светлому будущему. Сколько выборов должно быть, прежде чем они смогут что-то изменить в жизни мутантов и общества. Скотт даже думать боялся о том, что за порогом, за школой Ксавье, за его решениями стоит другой, новый мир, который он мог бы построить сам. Может быть это было связано с тем, что он так и оставался в своей голове тем парнем, которого нашел Ксавье и благодарность мешалась с разочарованием и он еще не был готов стать взрослым, свободным, найти свой вариант жизни. А может быть он действительно был согласен с тем, что чтобы ни было, он всегда будет поддерживать профессора. Так ведь?
Алекс говорил нужные вещи, даже правильные, собрать свою команду, увести их в безопасное место, сохранять нейтралитет, принимать собственные решения. Это страшило и это обнадеживало, это было тем, что Скотт мог бы сделать. Наверное, эта мысль его отвращала еще и потому, что долгие отношения с Джин не способствовали принятию хоть сколько бы значимого варианта взаимодействия.

- Не думаю, что ты или я можем судить о правильности их решений. – Скотт пожал плечами, стряхивая с себя напряжение последних минут.

Когда разговор от их личных драм перешел в политику? И почему они снова начали с самой острой, с самой проблематичной темы из всех?  Почему они не могли просто молчать и стараться понимать друг друга?

- Мне казалось ты поддерживаешь идеи профессора. – Получалось даже с излишним гонором и вызовом, практически открытая провокация. – Мы оба его поддерживаем, ведь так?
И вот они сделали круг и вернулись туда, откуда начали. Старший брат, который знает, как лучше, который уверен, что лучше именно так, и младший, который еще ничего не выбрал. Хорошие мысли бродили в голове Скотта, очень хорошие, но их смело напряжением и ожиданием удара в спину, который все не звучал.

- Мы всегда платили и платим слишком дорого, у нас, рожденных мутантами, другого пути нет. Это с самого начала борьба за выживание и, возможно, тут некоторые идеи Магнето правы. Только возможно! Я не допускаю мысли, что этот свихнувшийся террорист прав во всем, и все-таки мы одни в нашей борьбе. – Это была горькая правда, которую Скотт долго, слишком долго не хотел признавать. – И мы стоим на страже интересов людей, потому что мы сильнее. А где сила, там и ответственность, не время разделяться, Алекс.

Нет, это не было похоже на просьбу о помощи. Точно не было похоже. Скотт провалил свою миссию.

Алекс, что удивительно, начал тему, которую Скотт опасался поднимать даже наедине с собой. Потому что у Скотта было время на осмысление собственных приоритетов, пусть людям и казалось, что он пожил слишком мало в новом мире, чтобы собрать кусочки себя. У Скотта были сомнения, которые иногда заставляли его уезжать из школы и искать ответов в других местах, у Скотта была идея о братстве и равенстве, которую он не готов был озвучить.
И тем более он оказался не готов к тому, что придется разговаривать с Алексом о Чарльзе. Профессор в свое время многое ему дал, как наставник, как отец. Он воспитал в нем веру в лучшее, веру в собственные силы, и он почти сломил его, своими решениями, призванными защищать исключительно людей. Призванные сделать из мутантов агнцев, которых поведут на заклание.
Эта идея жертвенности, всепрощения, и всеобъемлющей любви была Скотту чужда, настолько же, насколько ему была чужда его сила. Тем не менее, он оказался не готов обсуждать это, не готов даже озвучивать собственные идеи.

- Мне не четырнадцать и не пятнадцать лет, Алекс, когда кровь, гормоны, и вопреки всему миру я буду правым! Идеи Чарльза сформировали каждого из нас и каждому из нас дали свое. – Скотт постарался не давить, очень постарался, наверное, в очередной раз провально. – И я надеюсь мне не нужно будет мыслить критически относительно идей профессора, выбирать между ним и чем-то несоизмеримо большим и в итоге делать что-то, что выходит за рамки и моего собственного понимания его же идей.

Слишком рано они заговорили о свободе, о собственном выборе, о собственной жизни. Слишком рано.

- Я пришел сюда не для того, чтобы решать следовать за Чарльзом или нет, я здесь для того чтобы просить тебя вернуться к Икс-менам, как бы это сейчас не звучало. Ты нужен нам в эти времена, не смотря на твое упрямое желание делать все по-своему. Я надеюсь твой юношеский максимализм позволит дослушать меня до конца, прежде чем выльется во что-то более жесткое. Мутанты не в том положении чтобы разбрасываться ресурсами и пытаться действовать в одиночку, нас не много, на нас открылась охота и нам нужен каждый!

Скотт поднялся, отчетливо понимая, что тема себя исчерпала. Потому что Алекс перешел от посыла «подумай» к откровенным поучениям. Но именно Скотт был старшим, именно Скотт жил в том чертовом приюте, откуда еле унес ноги и именно Скотт получил первую семью, встретившись с Чарльзом. Братья не обсуждали те времена, стараясь обходить стороной больную для обоих тему. Они не говорили друг с другом о том, что было в детстве, что было с ними, когда родители погибли и Скотт полагал, что это правильно, так и должно быть. Но иногда горько сожалел, что не может выплюнуть Алексу в лицо все те речи, которые он думал долгими ночами ожидания. Он не может выплюнуть брату в лицо горечь и разочарование от того, что у него, у Алекса, все сложилось иначе, закрутилось по-своему и со стороны Скотта это «по-своему» казалось ему гораздо лучше того, что пережил он сам.

Оставить идеи собственного отца, пойти дальше, послать к черту все и перейти на свою собственную сторону? Он не мог отрицать, что не думал об этом, но раздумья и дела вещи во всех мирах и во все времена очень разные. Делать что-либо с этим Скотт не хотел.

- Так что, Алекс? Твое решение? Ты присоединишься к нам или так и останешься здесь? – Скотт обвел рукой квартиру брата. – Взаперти, до момента, пока тебя не зарегистрируют насильно, чтобы потом использовать на свое усмотрение.

У Скотта были сомнения относительно здравости этой идеи. Были сомнения относительно своего прихода сюда, по сути, они вернулись к тому, с чего начали. Никакого взаимопонимания, только жесткие и порой жестокие установки и попытка быть «семьей», вот и все что объединяло их с братом сейчас, скрепляло между собой.
Скотт уже побывал на том свете и искренне полагал, что на этом лучше. Так же искренне он полагал, что им нужно держаться вместе, не смотря на собственные сомнения, страхи, надежды. Несмотря на то, что он отчаянно боялся в очередной раз ошибиться и подставить профессора, Икс-менов, Алекса. Они должны были держаться вместе, потому что иначе их убьют по одному.

Он не верил Гидре, не верил смелым заявлениям о том, что все будет прекрасно и мир будет светел и весел. Не верил и полагал, что, хотя бы тут он не ошибается. Столетия войны с Гидрой должны были приучить мир к тому, что зло носит разные маски и действует не всегда по кальке. Не всегда оно явно выраженно и не всегда можно угадать, в какой момент ты ошибся стороной. Наверное, только поэтому Скотт еще пытался как-то оправдывать происходящее с Капитаном Америкой.

Но и на эту драму он смотрел через призму ситуации с мутантами. В любой ситуации, в любые времена, как только к власти приходили монстры, они начинали охоту на «ведьм», и так уж вышло, то в последнее время ведьмами всегда оказывались мутанты. Хотели они того или нет. Черт бы их побрал, все вместе взятых.

- Мы должны держаться вместе. Быть заодно, противостоять тому, что творится в мире. Даже если ты не поддерживаешь идеи профессора, сейчас речь в большей степени не о них. – Скотт вздохнул. – Возможно, позднее расскажу, что за гвоздь и почему всегда так остро. Сейчас важнее понимание того, что происходит. Гидра у власти и насколько нам известно, из вполне достоверных источников, Логан лично проверял эту версию, Оружие Икс действует в рамках проекта регистрации. Я не стану пересказывать тебе все ужасы, которые они могут сотворить, всегда есть опять же Логан, у него насыщенные истории по этому поводу.

Скотт нервно провел по волосам, зачесывая их назад, и тем самым взъерошивая еще больше. Ситуация накалялась и обострялась уже какое-то время. Скотт пропустил самое начало происходящего, но так или иначе, Оружие Икс уже прочно запустило свои лапы в Гидру и в сообщество мутантов. К тому же на той стороне баррикад все еще оставался Магнето, а вместе с ним и Геноша, которая очень интересовала Скотта в разрезе текущих событий, как место, где можно устроить прибежище для гонимых и преследуемых.

- Мне не по себе, когда я думаю о том, сколько мутантов за это время успело попасть в жернова этих лабораторий, и что они делаю с теми, кого уже зарегистрировали, кого раскрыли. Каково им и живы ли они? Поэтому, нам жизненно важно держаться вместе, держаться друг друга и стараться не отходить далеко от постулата, что «все мутанты братья», даже если это не так.

Алекс как будто постарел или повзрослел, Скотт завис на минутку, не понимая до конца что чувствует по этому поводу. Младший брат всегда был для него отдушиной и в некоторой степени примером личной свободы, которую сам он себе позволить не мог. Младший брат всегда был для него человеком, мнение которого априори не верное, просто потому что он младше.
Но кажется за последнее время изменилось столько всего, что даже такие истины теперь не истины. Что даже такие вещи теперь нужно пересматривать. Он был согласен с высказыванием, которое Алекс проговорил. Конечно согласен, потому что не могло быть иначе, потому что он сам был на месте брата и знал, что в новом мире либо будет царить покой, либо их просто не будет. Скотт мечтал когда-нибудь снять визор и больше не использовать себя как оружие, мечтал успокоить своих демонов и вернуться к преподаванию, рассказывать детям тригонометрию и стараться выбираться в бар вечерами в выходные.

Он так долго мечтал о мирной жизни, что почти смог поверить, что она будет. А потом он вернулся из мертвых, а на дворе грянул акт о регистрации, который перечеркнул все добрые намерения, который сломал все к чертям в их уютном мирке.

- В чем-то ты прав, Алекс, в чем-то ты прав. – Пробормотал Скотт себе под нос, измеряя в очередной раз на глаз расстояние до двери. Что ему это давало он и сам не понимал, видимо подспудное желание уйти присутствовало, как и всегда, когда разговоры переходили на тем, далекие от повседневности Икс-менов.
Даже странно, как много он мог бы сказать брату, как много мог бы сообщить, учесть, узнать, но вместо этого они молчали и обходили стороной личные темы. Наверное, не были готовы к семейной идиллии, наверное, у них не было понимания, что к чему и почему так происходит. Наверное, Скотт сам сглупил, но уже не мог отступится от своего поведения, которое выпестовал за долгие годы.
- Когда-нибудь войны кончатся, я надеюсь на это с той же силой, что и ты. – Скотт неуверенно улыбнулся, припоминая свои ранние годы, когда он пытался во всем подражать отцу и даже хотел летать. С теми мечтами давно было покончено, но вот легкость и свобода, с которой он поменял одни мечты на другие, до сих пор удивляла.
И он ведь был хорошим пилотом, почти как отец. Почти, но не совсем, всегда оставались какие-то преграды в голове, всегда что-то стопорило и тормозило процесс. Всегда были эти вопросы без ответов, всегда были сомнения, казалось, Крис Саммерс таким озабочен не был. Но Скотту было уже за тридцать и его память отнюдь не совершенна, увы.

- У Гидры контракт с Оружием Икс, насколько мне известно. Есть информация, что несколько из лабораторий действуют на территории Нью Йорка. И есть нескончаемое множество по всей стране, они должны были научиться сдерживать нас, управлять нами, использовать нас. А вместо этого убивают как скот, загоняя на опыты. Я не встречал пока никого, кто пережил бы это. Может быть где-то и есть такие мутанты, но они скорей всего не слишком расположены к разговорам. – Скотт вздохнул. – У нас не так много времени, как мне кажется, до того момента, как они выйдет из тени и начнут открытую войну. Пока Гидра прикрывается Роджерсом и выглядит благонадежно, но это в любой момент может быть изменено. Пора действовать, собирать на закрытые территории мутантов, выстраивать взаимоотношения с теми, кто борется против существующего режима. И главное, найти Магнето и заставить его открыть нам Геношу.

Алекс все еще оставался Алексом, не смотря на собственные взрослые и взвешенные решения. Скотт никак не мог взять в толк, почему они не ладили. Когда они перестали друг друга понимать, и какая кошка между ними пробежала. Они ведь были похожими, они ведь были теми, кто делил горести между собой. Они верили друг другу.

Скотт постарался успокоиться и покачал головой. Нет, сегодня он не был готов обсуждать сложные и противоречивые решения, до которых еще не дошел даже мысленно. Он не был готов выворачивать себя наизнанку, трепыхаться на ветру, подверженный чужому суждению, чужим ожиданиям. Он предпочел проигнорировать мягкую подначку брата.

- Думаю, к этому разговору мы вернемся чуть позднее, когда у нас будет время на метания и сложносочиненные действия. А пока, я тоже надеюсь на окончание все войн, настолько надеюсь, что готов помочь нам всем в этом, как видишь, не особенно-то я надеюсь на то, что люди вдруг нас поймут.

И это пугало. Пугало насколько он изменился, возможно, до сих пор подверженный влиянию собственной смерти, возможно, он до сих пор не совсем собрался. А может быть вместо него вернулся кто-то другой. Он не знал и пока не хотел знать ответов на эти вопросы, он пока не был готов даже к тому, что придется действовать с братом заодно.
Привычная вражда и подколки была безопаснее. Была нужнее.

- Действовать придется не так открыто, как было принято ранее. Насколько известно, все эти лагеря хорошо защищены и обладают сложной системой пропусков. Но мы мутанты, поэтому, не проблема проникнуть туда. – Скотт усмехнулся, зная наверняка, что Алекс понял его затею.

Что может быть проще, являясь мутантов с одной из уникальных способностей оказаться у Оружия Икс. Можно даже не стараться, достаточно пару раз засветится, а потом не слишком сопротивляться, когда агенты придут за ним. Скотт планировал подобную акцию, старательно расписывая ее в голове, Алекс пригодился бы, как огневая поддержка, как человек, который не даст, в случае чего, Скотту сойти с ума. Как опора, которой тот и оставался по сей день, не особенно изменившись за это время.

- Я надеюсь мы справимся. – Другого-то выбора у них и не было. – И я рад, что ты со мной.

Пожалуй, это были самые искренние и честные слова Скотта за последнее время. Самые интимные, которые он произносил вслух.  Алекс был занозой, Алекс был раздражающим, Алекс был тем, кто бесил до черных кругов перед глазами, но он был и это придавало сил, это придавало смысл дальнейшим действиям. Скотт не ожидал, что настолько расчувствуется, что скажет все это вслух, пусть и другими словами, но и отрицать не стал, потрепал брата по плечу, собираясь уже уходить.

- Я буду ждать тебя в команде, Хавок.